«Троицкий А.Б. Кукловод: Детективный роман»: Мангазея; Новосибирск; 2004
ISBN 5-462-00042-1
Аннотация
Хитер и ловок владелец фирмы «Орфей», отправляющий грузовики с оружием в Таджикистан в обмен на наркотики. Упоен своей безнаказанностью людоед Джабилов. Властен и беспощаден московский авторитет Литвиненко. Они считают себя крутыми и даже не подозревают, что всего-навсего марионетки в чужих руках. Так кто же он – этот кукловод, дергающий за все нити?
Андрей ТРОИЦКИЙ
КУКЛОВОД
Пролог
Глубокой ночью возвращаться из области в Москву не самое приятное занятие. Тем более, когда ты крепко выпил. Три твоих приятеля, сидящих в салоне автомобиля, выпили больше твоего. Пятигодовалая «Волга», уже побывавшая в двух авариях и одном капитальном ремонте, издает какие-то странные, скрипящие и лязгающие звуки. И еще протяжное мычание, похожее на стон умирающей старухи.
Дорога тоже оставляет желать лучшего. Осень, только что кончились три дня беспрерывных дождей, и вот неожиданно ударили ранние заморозки. Асфальт скользкий, как каток у дома пионеров. Двухрядная дорога, виляющая из стороны в сторону, так и норовит выскочить из-под колес.
Авария, если ей суждено случиться, обязательно случиться.
Сидевший за рулем Игорь Акимов не подумал сбавить скорость, когда машину занесло первый раз. Он крутанул руль в сторону заноса, выровнял «Волгу» и продолжил разговор, будто ничего не случилось.
Собственно, весь разговор свелся к обмену мнениями о свадьбе приятеля, с которой и возвращались по домам четверо мужчин. Вопрос, хороша ли невеста, уже провинтелировали и закрыли. Сошлись в том мнении, что такой знойной женщине, похоронившей второго мужа, можно смело отдаться. Если выпьешь поллитровку. Но обязательно с прицепом.
Дальше разговор закрутился вокруг непосредственно свадьбы. Тут и вспомнить особенно нечего, ничего выдающегося. Стол – так себе, музыка – средней паршивости, даже приличной драки с битьем посуды не случилось. Только какой-то пьяный мужичок, из местных, деревенских, неизвестно от кого получил в морду еще в самом начале застолья. И всю свадьбу провалялся в поперек темных сеней. О мужичка спотыкались, все, кто выходил на улицу курить или по нужде. Но оттащить пострадавшего в сторону никто не догадался. Одно хорошо – водки было много, море разливанное. Все упились под завязку. Жених перепутал невесту с тещей. А тесть уснул в салате.
Но люди, сидевшие в «Волге», все профессиональные водители грузовиков, на беду не смогли слишком уж злоупотребить гостеприимством хозяев. Остаться на второй или даже на третий день гулянки, чтобы оттянуться по полной программе. Через несколько дней всем четверым предстоял дальний и, главное, очень ответственный рейс через Россию до южной границы Казахстана, до самого Чимкента. Выпили – и ладно. Остальное можно наверстать по возвращении.
Акимов не часто отвлекался на разговоры, не слушал собеседников и не внимательно следил за опасной дорогой. Он был занят своими мыслями. Все складывается, как нельзя лучше. Свадьба – уважительный предлог для возлияний. Редкие фонари. Дорога, схваченная корочкой льда. Плохая резина. Скорость под сто. Встречные машины слепят фарами дальнего света. Они едут, куда надо. Навстречу серьезной аварии. Все логично и убедительно. А эта встреча совсем скоро.
Акимов изучил этот маршрут основательно, поворот за поворотом, километр за километром. Сейчас они свернут налево, а там до окружной останется последний отрезок, двадцать восемь километров. Дорожных указателей и километровых столбиков на этом участке почти нет. Зато в начале подъема на обочине укреплен и подсвечен лампочками высокий рекламный щит.
На щите изображена физиономия человека, не имеющего определенного возраста и даже половой принадлежности. В зубах человек держит кусок хлеба, намазанный то ли шоколадной пастой, то ли коричневым гуталином, то ли собачьими экскрементами. И надпись аршинными буквами понизу: «Бодрость на весь день». Такую редкую красоту нельзя не заметить.
Сразу за щитом, на двадцать шестом километре дорожная насыпь поднимается высоко. Внизу крутой склон под углом сорок пять градусов. Склон обрывается глубоким оврагом. Если машина пробьет утлое металлическое ограждение, а машина его непременно пробьет, придется долго кувыркаться.
Слегка протрезвевший Сергей Федоров, сидевший на переднем сидении, толкнул Акимова в бок.
– Игорь, не увлекайся. Сбавь маленько.
Акимов только рукой махнул.
– Да ладно. Что я, первый раз в седле.
Так, вот он рекламный щит, уже показался. Акимов медленно прибавлял газу. С заднего сидения раздался смех. Начался подъем. Акимов мысленно перекрестился. Лишь бы не влететь в темноте в массивную металлическую опору заграждения.
Навстречу «Волне» несся «Москвич» с включенными фарами. Пора, надо ловить момент. Акимов осторожно убрал с баранки левую руку, нащупал пальцами ручку двери. Когда до встречной машины оставалось метров сто, Акимов вывернул баранку вправо. Взвизгнули тормоза.
– Черт, колесо лопнуло, – закричал он.
«Волга» влетела на бордюрный камень. Сидевший спереди не пристегнутый Федоров ударился головой о лобовое стекло. «Волга» легко пробила ограждение, разгоняясь, подпрыгивая, покатила вниз по склону.
Акимов дернул ручку, толкнул плечом дверь. Оттолкнувшись двумя ногами от пола, выпрыгнул из машины. В полете он сумел сгруппироваться, влетел спиной в кусты боярышника, приземлился на бок и покатился вниз. Машина продолжала движение. Ускоряясь, она перевернулась на крышу, снова встали на колеса. Проехала метров пятьдесят вниз, пока боком не уткнулась в пригорок над оврагом.
Акимов сел, ощупал руки и ноги. Кажется, кости целы. Прихрамывая, он побежал вниз, к «Волге». На бегу вытащил из кармана и раскрыл перочинный нож. Добежав до машины, опустился на колени возле правого переднего колеса, с силой вогнал лезвие в покрышку, повернул его. Сложенный нож бросил в темноту.
Он открыл переднюю дверцу, заглянул в салон. Федоров, запрокинув голову назад, громко стонал. Акимов тронул его за плечи, приподнял ноги пострадавшего, подложил руку под спину. Крякнув, оторвал человека от сидения. Пронес несколько шагов на руках, опустил на мокрую траву. Склонившись над Федоровым, пошлепал его по щекам.
– Как ты, Сережа?
– Ничего, – Федоров застонал. – Только вот ноги… Совсем не чувствую ног. Что с ногами?
– Ничего. Ничего такого. Потерпи немного.
Видимо, с Федоровым дело плохо, сломан или поврежден позвоночник. Акимов вернулся к «Волге», одного за другим вытащил пассажиров с заднего сидения. У одного открытый перелом голени. Акимов снял с себя куртку, скинул рубаху. Оторвав рукав, наложил повязку выше перелома. У последнего третьего пассажира видимых травм нет. Ладно, врачи разберутся, что к чему. Главное, все остались живы. Слава Богу.
– Сейчас, я за «Скорой».
Акимов бросился вверх к дороге. По крутой насыпи он передвигался на карачках, хватаясь руками за скользкую траву, за колючие кусты. Влажная рыхлая земля сыпалась под ботинками, ноги скользили по насыпи. Наконец, он выбрался на магистраль. Возле поврежденного ограждения уже собрались люди, остановились машины, которых выходили водители и пассажиры.
– У кого-нибудь есть мобильный телефон? – закричал Акимов. – «Скорую» вызвать.
– У меня есть.
Какой-то мужчина уже протягивал Акимову трубку.
Глава первая
Жизнь Евгения Викторовича Каширина, возглавляющего инвестиционную. фирму «Горизонт», устойчивая и налаженная жизнь преуспевающего бизнесмена, вдруг развалилась, рассыпалась на части. Весь этот обвал, это страшное крушение быта, надежд и планов, заняло всего лишь несколько коротких будних дней.
Первая туча появилась ниоткуда еще в четверг на прошлой неделе. Даже не туча, так, легкое облачко. В первой половине дня Каширин обнаружил, что под рукой нет мобильного телефона. Он внимательно осмотрел стол, надеясь найти трубку под бумагами. На всякий случай заглянул в стеллажи стенного шкафа – и там нет. Он прошелся по всему третьему этажу, который арендовал «Горизонт», сунулся в кабинеты подчиненных. Трубки не было нигде. Тогда Каширин спустился вниз, дошагал до платной стоянки, где здешний служивый люд оставляет свои автомобили. Но не нашел трубку и в салоне новенького «Лексуса».
– Черт, мобильный телефон сперли, – пожаловался Каширин охраннику стоянки. – И, главное, никто не признается.
Сторож безмолвно развел руками.
Каширин вернулся на рабочее место, позвонил в компанию, обслуживающую сотовые телефоны, заявил о пропаже и наказал, чтобы номер немедленно отключили. Каширин принялся за работу, успокоив себя той мыслью, что теперь, когда сотовый телефон потерялся, его меньше станут беспокоить по пустякам. Хорошо бы сейчас запить горечь утраты чашечкой сладкого кофе. Тьфу, опять неприятность.
Секретарь Евгения Викторовича неожиданно не вышла на работу, и только в середине дня позвонила из дома и объявила, что уходит с должности. «Хотя бы месяц еще поработай, – попросил Каширин. – Пока тебе замены не найду. Я же зашиваюсь. Кофе сварить некому». «А я заболела, взяла больничный», – сухо ответила секретарь и, даже не попрощавшись, положила трубку. Стерва чертова.
Каширин выругался вслух и прошелся по кабинету, как тигр по клетке. Без секретаря действительно плохо. В пятницу к середине дня Каширин просто утонул в бумагах. Октябрь подходит к середине, запарка и аврал. Нужно разбираться месячным отчетом, в котором, разумеется, напортачили. А тут еще всю, не разобранную секретарем корреспонденцию, все письма и деловые бумаги, курьер стал пачками сбрасывать на его рабочий стол.
Каширину некогда было копаться в бумажном мусоре. Он отключил телефон, попросил курьера оставлять все послания в приемной и принялся за работу. В ту же пятницу ближе к вечеру Каширин кое-как разгреб дела, сам заварил себе чашку кофе и выпил его, успокоившись той мыслью, что и без секретаря он не помрет. Месяц протянет, а там найдется замена. Каширин сунул телефонный штепсель в розетку.
* * *
И тут среди ясного неба грянул гром.
Затрезвонил телефон, и когда он снял трубку, мужчина с незнакомым голосом попросил позвать Каширина. После долгих «извините» и «простите», мужчина представился: Рачков, референт Надежды Петровны Ореховой. «Вы нашу телеграмму не получали?» – спросил Рачков. Каширин ответил, что телеграммы ему не приносили. И тут вспомнил, что еще вчера велел курьеру не доставлять в кабинет корреспонденцию. Вероятно, телеграмма со вчерашнего дня пылится на столе секретарши.
«Значит, вы ничего не знаете?» – спросил Рачков. Каширин уже начинал злиться на бестолкового референта: «А что я, собственно, должен знать?» «Она погибла», – брякнул Рачков. «Кто погиб?» – не сразу сообразил Каширин. Как и всякий обеспеченный человек, которому было что терять в земной жизни, при упоминании о смерти, он ощутил острое душевное беспокойство. «Кто погиб?» – Каширин привстал с кресла.
Наконец, Рачков сделал внятное короткое сообщение, после которого Каширин на минуту лишился дара речи. Оказываться позавчера Орехова на служебной машине отправилась по делам область. На Минском шоссе, водитель управлявший ее «Фольксвагеном» выскочил на полосу встречного движения, лоб в лоб столкнулся с «Уралом», груженым круглым лесом. «Фольксваген» всмятку, весь передок собрался гармонью. Вызывали спасателей, чтобы срезать крушу автомобиля и вытащить тела. Водитель умер мгновенно.
«Его надо было просто отскребать от сиденья», – пояснил Рачков. Орехова еще жила какое-то время. «Скорая» приехала спустя сорок минут после аварии. Женщину даже успели довести до ближайшей районной больницы. Но все это – лишь пустые хлопоты, не приходя в сознание, она умерла в приемном покое.
«Надежда Петровна не пристегнулась ремнем безопасности. А сидела на переднем сиденье. Бедра сломаны, обе руки, ребра, ключицы, вся переломана», – все добавлял Рачков, будто эти кровавые подробности теперь имели хоть какое-то значение. "Похороны завтра, отпевание начнется в одиннадцать. Это в церкви рядом с главным входом в парк «Сокольники, – закончил Рачков. – Вы придете?»
Каширин испытал приступ головной боли. «Да, разумеется, приду».
Он положил трубку, встал из-за стола, вышел в приемную. Поздний вечер, пятница, сотрудники инвестиционной компании разошлись по домам. Он долго копался в бумагах, сваленных на столе секретаря, пока не нашел телеграммы. Точно, вчера утром прислали. А курьер, расписался за телеграмму, бросил ее на стол и обо все забыл.
Каширин перетряхнул все ящики рабочего стола секретарши, но так и не нашел ни одной таблетки аспирина. Он вернулся в кабинет, долго мерил пространство шагами, чувствуя, что головная боль усиливается. Упав в кресло, обхватил голову руками.
Ужасная трагедия, относительно молодая, полная сил женщина гибнет нелепой смертью только потому, что ее придурок водитель очень торопится на тот свет. Жаль Орехову, чертовски жаль. Лет десять назад они начинали общий бизнес, одно время были близки. Увлечение оказалось таким сильным, что Орехова даже хотела бросить ради Каширина мужа и детей. Но вовремя одумалась, призадумалась о двух малых сыновьях. Какой им пример, ну, и так далее…
Потом их дороги разошлись, любовь выродилась в дружбу, а деловые связи сохранилась. Да, Орехова человек хороший. Была, – поправил себя Каширин. Он думал о том, что, возможно, за всю прожитую жизнь встретил лишь одного хорошего человека. Так ведь и то удача – одного хорошего человека в жизни встретить.
Но теперь, после ее гибели, на передний план выступают совсем иные проблемы. Финансовые. Три месяца назад Орехова, возглавлявшая строительную фирму «Степ», взяла у фирмы Каширина кредит в три миллиона долларов. Срок погашения – середина октября. Каширин даже в записях не копался: он и без бумажки помнил, что Орехова должна вернуть деньги в следующий понедельник.
Теперь понятно: скорее всего, кредита в назначенный срок не вернешь. После смерти Ореховой в «Степе» будут долго делить должности и стулья, выяснять внутренние проблемы. Не первый раз Каширин сужал деньгами свою старую знакомую, прежде не было речи об отсрочке платежей. Орехова платила вовремя, без лишних напоминаний.
А что теперь? Обеспечением кредита стала партия технических алмазов, хранящихся в сейфе Каширина. Хорошо хоть эти алмазы есть. В прошлый раз Каширин, выдававший кредит Ореховой, взял в его обеспечение недостроенный коттедж в Подмосковье. Сомнительный залог, более чем сомнительный. Правда, в прошлый раз и сумма была на целый порядок меньше, где-то тысяч триста зеленых или того меньше. Впрочем, попроси Орехова денег, Каширин дал ей просто под честное слово. Он не учел одного обстоятельства: люди не живут вечно, тем более люди порядочные, честные. Но вот как все повернулось.
В принципе, технические алмазы товар вполне ликвидный. В случае если новые хозяева «Степа» откажутся платить, можно не подавать в арбитраж, судиться с ними – дохлый номер, счета «Степа» наверняка окажется пустыми. А сейчас руководители «Степа» будут тянуть время. Пока не растащат всю компанию по нитке. А потом и спросить будет не с кого.
Итак, можно продать эти алмазы. Правда, на три миллиона долларов они вряд ли потянут. Эксперт, оценивший мелкие камушки, сказал, что за них можно сбросить от силы за два миллиона шестьсот тысяч. Но это легко сказать – продать камни. Покупателя придется икать долго, возможно, очень долго. А убытки… А проценты… А упущенная прибыль… Об этом лучше сейчас и не думать.
Он долго прикидывал варианты, но около десяти, позвонил вниз водителю, сказал, что выходит, и спустился к машине. Этим поздним слякотным вечером Каширин еще не понял всего масштаба случившегося. Не ощутил, что земля ушла из-под ног, земля разверзлась, а он начал свое падение в пропасть.
Но дна у этой пропасти нет.
* * *
На следующее утро в одиннадцать Каширин вошел во дворик большой церкви по левую сторону от главного входа в парк «Сокольники». Он бросил мелочь нищим, перекрестился на пороге храма, поднялся вверх по вытертым каменным ступеням.
В дверях церкви он натолкнулся на заместителя Ореховой представительного седовласого мужчину лет пятидесяти по фамилии Кобылкин. Заместитель с чувством потряс руку Каширина, захлюпал сопливым носом и сморозил какую-то банальность в то духе, что смерть не щадит никого из нас.
Отпевали сразу трех покойников. Орехову, гроб которой стоял посередине, ближе к алтарю, и каких-то старушек, которые, судя по их желтым сухим лицам, пережили свою смерть на добрых четверть века. Гробы были установлены на постаментах, сбитых из листовой фанеры и покрытых красным плюшем. Набилось много народу. Люди, знакомые и незнакомые тесно обступили гроб.
1 2 3 4 5 6 7