— Как долго?— Пока он меня не позовёт, — пожал плечами сын.— Послушай, Кев… — Я положил руку ему на плечо. — Ты должен понять, что…— Я думал, ты разбился из-за меня, — произнёс он тонким, дрожащим от слёз голосом. — Мамочка говорит, что сотовые телефоны очень опасны.— Кевин, никакой аварии не было. Мистер Бодро тебе солгал.— Кто?— Мистер Карфур.— Доктор Карфур, — поправил он меня. — Док.— О'кей. Этот человек вас похитил. Я не болел и не пострадал в аварии. Мы с мамой сошли с ума, разыскивая вас. Как вы могли поверить, что ваша мамочка не может быть с вами? Она всегда будет рядом, парни, что бы ни случилось!— Но он сказал, что мы вам помогаем, что мы… — жалобно произнёс он и снова заплакал.— Кевин… — Я закрыл глаза и заставил себя продолжить: — Он хотел тебя убить. Это часть его магии, часть представления. А потом он убил бы Шона.— Но почему?— Ты должен мне сейчас помочь, — не ответил я на вопрос.— Пап. Ты думаешь, всё будет о'кей?— На все сто, — твёрдо ответил я. — Слушай внимательно. Делай то, что тебе приказано. А когда он начнёт взбираться по канату, ты спрячешься. — Я взял его за руку, провёл вокруг скалы и показал крошечную нишу за платформой.— А если я упаду? Ведь я же могу свалиться, пап.— Ты не упадёшь. У тебя замечательное чувство равновесия. Вспомни, как ловко ты взобрался по той лестнице на ярмарке.До нас донёсся многократно усиленный электроникой голос Дудочника:— Что ты там видишь, мальчик?— Пап, — прошептал Кевин. — По лестнице поднимался не я, а Шон.На миг я растерялся. Считается, что родители близнецов совершают смертный грех, когда путают своих детей.— Кев, ты сделаешь это! Там много места. Ты должен спрятаться. Послушай, я отдам тебе свой рюкзак, и ты обязан его сохранить.Я отдал ему рюкзак, чтобы хоть чем-то отвлечь. Фонарь я вынул и сунул себе за пояс.— Ты что, уснул там, мальчик?! — прогремел голос Дудочника.Кевин словно окаменел.— Я спросил, что ты там увидел?!Я разжал кулак, развернул куртку, достал микрофон, прикрепил его к ленте и прошептал:— Отвечай.— Небо, — дрожащим голосом ответил Кевин.Публика рассмеялась.— Что ещё?— Облака, — ответил мой сын, едва сдерживая рыдания.Очередной взрыв смеха.— Ты мне нужен на земле, — деловито произнёс Дудочник. — Спускайся.— Но мне здесь нравится. Я не хочу спускаться.Так они препирались некоторое время. Дудочник злился всё сильнее, а мальчик ещё больше упрямился. * * * Я вскарабкался вверх по скале, оставив Кевина на платформе.— Если ты сию секунду не спустишься, — сурово произнёс Дудочник, — я сам поднимусь наверх, и, клянусь, тебе придётся несладко.— Давай, — ответил Кевин. — Действуй, старикашка. Да ты сюда просто не долезешь. Хочешь, поспорим?Я уже находился на своей площадке над платформой. Кевин поднял на меня глаза, и я знаком приказал ему спрятаться.Верёвка начала дёргаться. Дудочник полез на небо. Аудитория разразилась восторженными воплями. * * * И вот я его увидел. Из дымки возникла голова Дудочника с гладко зачёсанными, напомаженными волосами. На нём, как и на Кевине, был наряд факира, и он, как и Кевин, отлично справился с задачей. Хотя карабкаться ему было труднее, поскольку он, подобно пирату, держал в зубах здоровенный кинжал с кривым клинком.Я медленно и осторожно начал спускаться.Добравшись до петли и пропустив через неё ногу, он взглянул на платформу и недоуменно нахмурился. Прочитать его мысль было несложно. Где же мальчишка? — спрашивал он себя.Выбравшись на платформу, он взял кинжал в руку и заорал, пока ещё не выходя из роли:— Где ты, парень? Отвечай! Иначе я с тобой разделаюсь. Имей в виду, я не шучу.Публика внизу весело хохотала. * * * Я — не боец, но это вовсе не означает, что я избегаю схватки. Однако в банальную драку мне приходилось вступать очень редко. Когда я рос, никто не дрался, все мы занимались другими, более интересными делами. Однажды, правда, я уложил парнишку, который едва не оторвал мне ногу во время игры в футбол. И это, надо сказать, оказалось большой удачей. Меня выгнали с поля, следующие два матча я проторчал на скамейке, и у меня появилась масса времени, чтобы поразмыслить о том, насколько важно умение владеть собой.Я никогда не занимался карате или боксом.Иными словами, моё прошлое не могло приготовить меня к тому, что я намеревался совершить.Я бросился на него со скалы, как хищный зверь, и оказался рядом до того, как он успел почувствовать моё присутствие и повернуться. Я ударил его фонарём с такой силой, что хрустнули кости черепа. Все вдруг окрасилось кровью — я, скалы и он. Дудочник пошатнулся, но, к моему величайшему изумлению, на ногах устоял. Взвыв, словно раненый зверь (этот звериный рёв был многократно усилен микрофоном), он повернулся ко мне лицом и занёс кинжал. Я готов был поклясться, что Байрон улыбается. Я парировал удар, и он попытался достать меня сбоку, но промахнулся. Однако при обратном движении клинка ему удалось рассечь куртку и мою руку под ней.Я хватил воздух широко открытым ртом, а Бодро нацелился мне в горло. В мире воцарилась полная тишина — в этот момент, который должен был стать для меня последним, я слышал лишь рокот прибоя и приглушённый шум публики внизу под пеленой тумана. Судя по звуку, зрители томились в ожидании и недоумевали.Я попытался вновь ударить фонарём, но промахнулся, зато парировать удар кинжала мне удалось. Лезвие, скользнув по фонарю, порезало мне пальцы. В глаза брызнул фонтанчик крови.Бодро шагнул назад, собирая силы для решающего удара. Он тяжело дышал и слегка покачивался. Рука с кинжалом свободно висела вдоль тела. Мне казалось, он вот-вот рухнет. Из последних сил я подался к нему, но тут же отступил под его яростным натиском. Дудочник, словно обезумевший дирижёр, беспорядочно рубил воздух кинжалом. При этом он рычал, выдавливая из себя звериные, лишённые смысла звуки. Парень пылал безумием, словно раскалённая докрасна печь жаром.За спиной я услышал странный звук, похожий одновременно на плач и на стон, и это придало мне новые силы. Испытывая бешеную ярость и столь же сильный страх, я бросился на него. Мы упали на платформу и сцепились в смертельной схватке.Как это ни странно, но я оказался на нём. Предплечьем я давил ему на горло, а свободной рукой пытался прижать кулак с зажатым в нём кинжалом к платформе. Он сделал слабую попытку ударить меня другой рукой, но сил у него, видимо, не осталось. Через несколько мгновений он обмяк, и даже его взгляд, как мне показалось, стал мягче.— Ну и что теперь? — спросил Дудочник.Сердце бешено колотилось в груди, и я никак не мог восстановить дыхание. Когда мне это удалось, я поднялся, схватил Бодро за волосы и рывком поднял на ноги.— И каким же образом ты намерен отправить меня вниз? — с издёвкой спросил он.— Это, гнусный мерзавец, самая лёгкая часть дела! — прорычал я и, развернув на сто восемьдесят градусов, резким толчком отправил его в пропасть на свидание с поклонниками. В своём последнем полёте Дудочник беспорядочно вращался в воздухе и дико визжал. * * * В амфитеатре шестьюдесятью футами ниже началось подлинное столпотворение. Мужчины что-то кричали, дамы отчаянно визжали. К моим ногам подполз до смерти испуганный Кевин. Мальчишка рыдал, его била сильнейшая дрожь. Из моих ран обильно лилась кровь, оставляя на платформе красные лужицы. Я мог держаться на ногах и, несмотря на кровотечение, чувствовал себя неплохо.Я понимал, что следует действовать как можно быстрее. Пока публика скорее всего считает, что Мэтр Карфур случайно сорвался с каната. Но так могли думать далеко не все.Не знаю почему, но я решил, что мальчики, вокруг которых строилось все шоу, сейчас забыты. Впрочем, Шон уже мог выбраться из корзины, чтобы узнать, чем вызван весь этот переполох. Но это было маловероятно. Скорее всего, он томился в укрытии, ожидая сигнала на выход.— Кевин, — сказал я, — нам надо освободить Шона.Его глазёнки округлились.— Пап, ты истекаешь кровью!— Со мной всё в порядке.Кевин — настоящее дитя природы. Он легко спускался со скалы, а когда туман начал редеть (примерно на половине пути), я велел ему перебраться на невидимую из амфитеатра сторону утёса.— Теперь следует действовать очень осторожно. Постарайся, чтобы они тебя не заметили.— О'кей, — ответил он.Кевин спускался быстро и уверенно, словно обезьянка, и время от времени ему приходилось останавливаться, чтобы подождать меня. Тяжко приходилось только мне. Раненая рука постепенно теряла силу. Окровавленные ладони скользили.Но несмотря на все трудности, мы уже через пять минут были на земле.Мне требовался отдых, и я замер, опершись спиной о скалу. Со стороны амфитеатра до меня долетали отзвуки спора. Зрители не знали, как поступить.— Я страшно разочарована, — прозвучал женский голос.— Развязка, конечно, не та, что мы ожидали, — ответил ей мужчина, судя по произношению, англичанин, — но по-своему тоже весьма драматичная.— Звонить девятьсот одиннадцать мы не будем. — Человек говорил с сильным иностранным акцентом. — Не хочу, чтобы легавые ползали по моим владениям.— Там есть потайной ход, — прошептал Кевин. — Я могу проскользнуть внутрь и поговорить с Шоном. Он услышит меня через стенки корзины.Я последовал за сыном, и нам удалось незаметно подобраться к служебной стороне сцены. Помог нам в этом ровный шум прибоя, поскольку я настолько ослаб, что шаркал ногами и постоянно спотыкался.Повернувшись, я увидел кучки взволнованных гостей и неестественно вывернутую ногу Бодро. Живые ногу так согнуть не могут.Корзина стояла на виду у всех в самом центре сцены.Кевин исчез, прежде чем я успел его остановить. Затем я увидел, как он ползёт к сотрясающейся корзине. Вряд ли Шон сумеет выбраться из неё незамеченным.И тут я вспомнил слова Карла Кавано об умении иллюзионистов отвлекать внимание. Увидев, что крышка корзины чуть приподнялась, я выхватил из рюкзака фонарь и изо всех сил швырнул вправо от себя. Фонарь летел, вращаясь в воздухе, и завершил свой полет громким ударом о скалу. Все головы повернулись на звук, и в этот момент Шон выскочил из корзины. Я увидел, как часть зрителей нерешительно двинулась в сторону моего универсального оружия. Мальчики подбежали ко мне.От амфитеатра до границы «Морского ранчо» было не более полумили. Нам предстояла прогулка между скал по песку, лезть в воду не было никакой необходимости. Я понимал, что рано или поздно кто-нибудь двинется по нашему следу, а значит, требовалось торопиться. Но прежде, чем я увидел линию колючей проволоки, отделяющую владения Мертца от «Морского ранчо», прошла вечность. * * * По усеянному валунами берегу прогуливалась парочка — седовласый мужчина и весьма приятная женщина. Не исключено, что это были те же самые люди, которых я встретил по пути к владениям Мертца. Держа мальчиков за руки, я направился к ним. Но шёл я так медленно, что сыновьям приходилось тянуть меня за собой. И вот настал момент, когда у меня не хватило сил для следующего шага.— Всё о'кей, — сказал я мальчикам, пытаясь заставить свои нижние конечности возобновить движение. — Всё будет в порядке, — повторил я, споткнулся и упал.Кевин сорвался с места, и в следующий миг я увидел, как элегантная пара слегка пригнулась, чтобы лучше расслышать слова моего сына. Кевин махнул рукой, и они взглянули в нашу сторону.Шон изо всех сил сжал мою ладонь.Кевин и элегантная пара бежали к нам, и я видел, как мужчина на бегу подносит к уху сотовый телефон.Затем мои глаза закрылись.— Пап, — позвал меня Кевин.— Да, «Морское ранчо», — говорил в трубку мужчина. — На самом берегу. — И видимо, обратившись к жене, пояснил: — Мег, я попросил доставить сюда джип.— О Боже, — произнесла женщина и, обернув чем-то мою раненую кисть, сказала: — Ну-ка, мальчики, надавите здесь и держите крепче. Вот так. Вы поняли?— Да.— Стэн! Давай сюда свою куртку.Через некоторое время она уже накладывает давящую повязку на повреждённую руку.— Продолжайте держать, мальчики. У вас все классно получается.— Он выздоровеет? С ним всё будет в порядке? — дрожащим голосом спросил Кевин.— Да, — уверенно ответила дама. — Всё кончится просто прекрасно. * * * И хотя женщина сказала это, успокаивая мальчиков, я был уверен, что она права. Слова благодарности Выражаю огромную благодарность детективу Кевину Маннингу и иллюзионисту Лео Бенке за то, что они сопровождали автора во время путешествия по незнакомым для него землям. Я весьма признателен Сэму и Элизабет Джонсон за ту неослабную поддержку, которую эти славные люди оказывали автору. Я салютую Саре Мюррей, взявшей на себя труд прочитать рукопись, чтобы сделать весьма ценные замечания. Кроме того, я, как всегда, не могу не произнести благодарственных слов в адрес Элейн Марксон, Джо Блейда и всех других замечательных людей из издательства «Баллантейн», благодаря которым увидела свет эта книга.Выражая благодарность, я должен упомянуть о книгах, в которых черпал информацию. Это труд Лэннека Харбона «Вуду: поиски Духа». Это — «Панорама чудесного», принадлежащая перу Мильбурна Кристофера. Это — «Искусство обмана», написанное Чаком Романом. Труды «Таинственный незнакомец» и «Книга чудес» принадлежат перу Дэвида Блейна. А захватывающее дух произведение «В магических сетях» сочинил Ли Зигель.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49