— Вы как-то подозрительно притихли. Может, размышляете о своём ночном походе к этому колдуну? Если так, партнёр, то ничего глупее придумать невозможно.Мы проехали мимо автозаправочной станции, где торговали произведениями искусства в стиле «суперреализма». От фотографий эти рисунки на стекле отличались лишь тем, что все, даже самые мельчайшие детали изображения находились в фокусе, а краски были чрезмерно яркими. Леса, птички и голубые горные потоки. Неотъемлемой деталью многих рисунков был звёздно-полосатый флаг, а на некоторых присутствовал даже один из символов Америки — белоголовый орлан. Каждый из рисунков на стекле имел свой источник света, и все они ярко сияли, привлекая массу самых разных летающих насекомых. Пара женщин внимательно изучала один из рисунков, а продавец — мужчина в шортах и майке-безрукавке, сидя на складном стуле, безмятежно потягивал сигарету.Некоторое время мы катили в приятном молчании. Затем Пинки врубил аудиосистему. Послушав с минуту станцию французской музыки «Босолей», он вырубил звук и сказал:— Одно дело, презрев опасность, отправиться к колдуну в дневное время, и совсем другое — провести ночь на болоте в лачуге этого безгубого раздолбая. Ведь вам известно о парне лишь то, что он был единственным другом старины Байрона и, не побоюсь этого слова, поставщиком яда, с помощью которого сыночек отправил на тот свет своего папашу.Я предпочёл промолчать.— В таком случае я отправляюсь вместе с вами.— Думаю, что этого делать не стоит. Если я не вернусь, вы сможете…— Что? Позвонить в полицию? Боже, Алекс! Умоляю, одумайся!— Мне почему-то кажется, что Даймент представляет, где можно найти Байрона.— И ты полагаешь, что он поделится своими знаниями?— Возможно. Пока ничего определённого сказать нельзя. Но у меня такое ощущение, что он сможет мне помочь.— У меня подобного ощущения нет и в помине. А эти люди, кашляющие в соседней комнате? А что стоят все эти дурацкие, перевязанные бечёвкой амулеты? Брр… Они меня до полусмерти напугали. И ты хочешь побывать там в полночь?! Отдать себя в его руки? Брр… Вспомни о щенке! Почему ему следует доверять? Может, я чего-нибудь не понимаю? Если это так, объясни. Что в этом человеке вызывает у тебя доверие, партнёр?— Я понимаю твою озабоченность…— Ну и каким образом ты намерен оттуда выбраться? — со вздохом произнёс Пинки. — Ты хоть помнишь, как туда доехать?— Я думал о… такси и надеялся, что ты нарисуешь мне схему маршрута.— Я начерчу тебе схему. Но забудь о такси. Я одолжу машину.— Я не могу взять автомобиль. А чем займёшься ты?— Отправлюсь спать. Утром позавтракаю в «Холидей-инн». Затем почитаю газету. Если ты не позвонишь к полудню или около того, я забью тревогу. Назовём эту схему дополнительной страховкой.— Не понимаю…— Всё проще простого. Машину найти легче, чем человека, тем более что она оборудована навигационной системой. Наша полиция, как мне кажется, не сразу бросится на поиски потерявшегося в болотах парня из Вашингтона, — покосился он на меня. — Наши полицейские, во всяком случае, некоторые из них, относятся к человеческой жизни без особого почтения. Совсем другое дело — транспортное средство ценой в шестьдесят тысяч баксов. Пропажа столь ценного для общества предмета, как ты понимаешь, требует немедленных действий. Не так ли? Глава 38 Ксеноновые фары машины сверлили ночь, выхватывая из тьмы развилки дорог. На развилках не было знаков, а дороги на вид ничем не отличались одна от другой. Несколько раз я заблудился, несмотря на то, что Пинки нарисовал мне подробную схему. Однако, выехав с большим запасом, я прибыл к жилью Даймента за четверть часа до полуночи.Я вышел из машины в тёплую ночь. Вокруг жужжали, гудели и стрекотали насекомые, за которыми охотилась то ли птица, то ли иное ночное создание. Затем во тьме раздался полный отчаяния вой, от которого у меня волосы на голове встали дыбом. Такой звук можно услышать лишь в самых глухих тропических джунглях. Фары «БМВ» горели ещё некоторое время, словно освещая путь от подъездной аллеи к входу в мой загородный особняк. В данном случае они с суровой ясностью высвечивали лишь серые бетонные стены находящегося передо мной строения.Здание выглядело весьма подходящим местом для убийства. За единственным крошечным окном мерцал слабый свет. По-видимому, свеча. «Интересно, есть ли здесь электричество?» — на мгновение подумал я, но тут же вспомнил гирлянду рождественских огней над алтарём. В моей памяти возникла коллекция выставленных на алтаре странных и довольно жутких предметов. Я не знал, какое значение они могут иметь. Что может означать гребень? А детская соска?Справа от двери на истоптанной множеством ног земле стояла одинокая теннисная туфля. Я сразу вспомнил кроссовку Кевина, которую нашёл у ворот рядом с ристалищем. Вид теннисной туфли отозвался во мне очередным приступом паранойи, и я с огромным трудом подавил желание обратиться в бегство.Со стороны машины послышался лёгкий щелчок, и фары погасли. Я подошёл к строению и постучал по деревянной панели рядом с входом. Едва я прикоснулся к дому, как занавес из бус со стуком раздвинулся. Оказалось, что за порогом меня уже поджидала пара мужчин.— Добро пожаловать, — с улыбкой сказал один из них — худой человеке густой гривой седеющих волос. Он был настолько тощ, что смахивал на скелет. — Входите, — произнёс он немного скрипучим голосом.— У меня здесь назначена встреча… — начал я.— Хунган — не здесь, — прервал меня второй член приветственного комитета. Это был здоровенный тип с кожей такой тёмной, что свет, казалось, отражался от его толстых щёк. Ростом парень достигал по меньшей мере шести футов пяти дюймов и весил как минимум двести пятьдесят фунтов. Если похожий на скелет тип нагонял на меня ужас, то здоровяк, напротив, успокаивал. — Но прежде вам надо одеться, — продолжил гигант глубоким баритоном.— Но я же одет.Оказалось, что это не совсем так. Они приготовили для меня особый наряд. Я на цыпочках последовал за ними, стараясь не наступить на лежащих вдоль стены пациентов. Кто-то стонал. А кто-то слева от меня заходился в ужасном кашле. Каждый вздох страдальца заканчивался судорожным свистом.— Сюда, — показал гигант, открывая дверь. Он включил свет, и я увидел, куда меня привели. Передо мной был унитаз. Я оказался в сортире.— Переодевайтесь, — предложил проводник. — Мы подождём снаружи.Мой новый наряд висел на задней панели входной двери. Это был белый смокинг с красной гвоздикой в петлице. Теперь я понял, почему доктора Даймента интересовал размер моей одежды. Но меня это вовсе не утешило. Белый смокинг?..Я истекал потом. Горячие струи стекали по всему телу. А в голове роилась куча вопросов.Почему меня заставляют переодеться?И почему именно в белый смокинг? В моей памяти всплыли слова Карла Кавано о белой голубке и крови.В чём состоит «церемония посвящения»? Детали можно опустить. Меня интересует общая идея.Смогу ли я действительно присоединиться к бизанго, или Даймент втирает мне очки?Как я могу стать частью чего-то, если и понятия не имею, что это такое? Нет ли у вас… катехизиса с основами вероучения или чего-то иного в том же роде?Даймент сказал, что я должен вступить в ночь, полностью ему доверяя. Но как я могу ему доверять? Ведь я его даже не увидел.И почему в полночь?Какая-то не очень готовая к сотрудничеству часть разума подсказала: Ведь это же час чёрных сил. * * * Однако ни один из этих вопросов так и не сорвался с моих губ, и единственное, что я сказал, топчась за порогом сортира и не решаясь закрыть за собой дверь:— Видите ли, я, честно говоря, не совсем уверен…— Переодевайтесь, — произнёс тощий с таким видом, словно я не издал ни звука, и легонько подтолкнул меня в глубь комнаты.— Я всего лишь…— Мы вас ждём! — Второй, видимо, желая успокоить, ласково потрепал меня по плечу, подтолкнул в комнату и закрыл дверь.Это было крошечное и весьма примитивное туалетное помещение. Унитаз. Раковина умывальника. Контейнер для бумажных полотенец и вакуумная бутылка с жидким мылом. Над умывальником вместо зеркала висела пластинка полированного металла. Дверь вдруг содрогнулась и заскрипела. Я понял, что мои спутники навалились на неё всем своим весом.Справившись с рефлекторным приступом клаустрофобии, я попытался успокоиться. Может, они навалились на дверь лишь потому… что только к ней можно было прислониться?Успокоиться мне не удалось. Дыхание оставалось учащённым, а предательский голос в голове уже не шептал, а вопил: Что ты делаешь?! Люди за дверью о чём-то неразборчиво говорили. Гигант рассмеялся, и это был сердечный, искренний смех без всякого намёка на какие-либо злые намерения. Сделав несколько глубоких вздохов, я сказал себе: Ты сам пришёл к нему. Это ты искал Даймента, а не он тебя. Ты умолял его о помощи. Я надел смокинг, застегнул подтяжки и затянул широкий малиновый пояс. Наряд сидел превосходно, что меня почему-то совсем не удивило. Затем я повесил свою одежду на плечики и влез в ботинки. Отступив на шаг, я посмотрел на своё отражение в куске полированного металла над умывальником. Белый смокинг выглядел довольно нелепо. Это был явный перебор, совсем в духе шоумена по имени Либераче, и на какой-то момент я почувствовал себя экстравагантным франтом.После этого я постучал в дверь.Дверь открылась, и костлявый парень осмотрел меня с головы до ног.— О'кей, — одобрил он. — Вот это да! Вы отлично выглядите! Ведь правда, он смотрится хоть куда?— Хм, — с некоторым сомнением протянул его приятель, сунул руку в карман и извлёк на свет флакон с лосьоном «Лесная прогулка». — Закройте глаза, — сказал он и, прежде чем я успел запротестовать, обдал меня благоухающей этаном жидкостью.Костлявый выключил свет, и мы гуськом двинулись через клинику. Возглавлял наш отряд весёлый здоровяк.Мой потенциальный спаситель «БМВ» слегка поблёскивал в лунном свете. Я потрогал лежащие в кармане ключи, но серьёзного искушения открыть замки, вскочить в автомобиль и бежать не испытал. Видимо, я переступил ту невидимую черту, за которой уже не было возврата. Я зашёл слишком далеко и не мог повернуть назад, что бы меня ни ожидало в дальнейшем. У нашего вожака имелся большой фонарь, но аккумулятор, видимо, сильно подсел, и ползущий по земле расплывчатый жёлтый диск не слишком облегчал путь. Лунный свет с трудом пробивался через кроны. Мы тащились по узкой тропе среди опутанных лианами деревьев. Закутанные в саван из испанского лишайника стволы могли нагнать страху на кого угодно. Мы постоянно спотыкались о выступающие из земли корни. Вокруг нас жужжали, стрекотали и скрипели невидимые насекомые.— Холмы живут, — сказал костлявый со своим похожим на кудахтанье, пугающим смешком.Здоровяк в ответ на это замечание лишь весело фыркнул.— Куда мы идём? — спросил я едва видимых в ночи спутников, в отличие от которых почти светился во тьме в своём белом смокинге.— В нужное место, — ответил большой. — Не беспокойтесь, мы скоро прибудем.Я мало что видел, но тем не менее знал, что мы приближаемся к воде. Пятно света время от времени выхватывало из темноты узловатые колени мангровых деревьев, а иногда я слышал плеск. Это лягушки при нашем приближении прыгали в воду. Даже запахи вокруг меня стали иными. В заметно повлажневшем воздухе запахло илом.Через несколько минут я учуял дым и услышал невнятный говор. Прошагав ещё немного, мы вышли из тьмы леса на освещённую поляну. На поляне полыхал костёр, а вокруг огня сидела примерно дюжина мужчин и женщин, среди которых находился и доктор Даймент. По кругу ходила пара бутылок, как мне показалось, рома, а в воздухе попахивало спиртом. Когда языки пламени вздымались чуть выше, я видел отблеск воды.Заметив меня, Даймент поднялся на ноги. Его примеру последовали и другие члены бизанго. Доктор меня обнял и, отступив на расстояние вытянутой руки, произнёс:— Вы выглядите просто великолепно.Он улыбнулся, и его зубы блеснули в свете костра. Все остальные по очереди заключили меня в объятия, произнося при этом слова приветствия. Мне казалось, что моё второе «я», покинув бренное тело, взирает на эту картину откуда-то сверху. Я как бы со стороны видел группу сидящих вокруг костра счастливых людей и их вождя, верхнюю губу которого откусил зомби. Из леса выходит человек в белом смокинге, чтобы влиться в их общество. Всё это было похоже на картину в художественной галерее Коркорана или в Национальном музее. Это творение кисти неизвестного художника девятнадцатого века могло быть названо «Инициация вуду», настолько экзотично выглядела бы изображённая на полотне группа людей.Моё сердце время от времени сбивалось с ритма, а предательский голосок не уставал повторять: Что ты делаешь? После всех объятий и поклонов у меня слегка задрожали ноги, и поэтому я страшно возрадовался, получив предложение от Даймента занять место с ним рядом. Мои проводники также влились в общую группу. Бутылки рома двинулись по кругу в обе стороны. На этот раз, когда наступала моя очередь, я выпивал как можно больше, что встречалось всеми присутствующими с огромным энтузиазмом. Через несколько минут я понял, что большинство членов бизанго уже успели изрядно набраться. По прошествии некоторого времени Даймент поднял руку, и шум вокруг костра немедленно стих. Доктор повернулся ко мне, возложил ладонь на моё плечо и спросил:— Готов ли ты, Алекс?Я молча кивнул, хотя мне хотелось сказать: «Давай-ка побыстрее покончим с этим делом».Мой приятель-здоровяк раздал всем факелы. Это были бамбуковые палки с намотанной на них ветошью. Все члены бизанго по очереди запалили факелы от пламени костра, после чего мы двинулись в путь, всё больше и больше углубляясь в болото. Нам приходилось то и дело нырять под нависающие ветви, вглядываясь под ноги, чтобы не споткнуться о выступающие корни. Жужжание насекомых превратилось в рёв, и я воздал хвалу «лесной прогулке», держащей всех этих кровопийц на некоторой дистанции от потенциальной жертвы.— Хо! — воскликнул человек, возглавлявший нашу цепочку, и через минуту я, обойдя вслед за Дайментом толстенное дерево, оказался на очередной поляне. В середине поляны из земли под углом торчал массивный деревянный крест. Неподалёку от креста находилась свежевырытая могила, рядом с которой стоял сосновый гроб.Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать увиденное. А осознав, я инстинктивно отступил на шаг. Мой импульсивный порыв был встречен всеобщим смехом.Даймент взглянул на меня, и его ужасающая улыбка только усугубила моё волнение.— Ты должен верить, мой друг, — сказал он.Эта фраза оказалась своеобразным призывом, и все другие члены бизанго подхватили в унисон с Дайментом:— Ты должен верить! Ты должен верить! — И доверять своим братьям и сёстрам.— Ты должен верить! — Без веры не будет воскрешения.— Без веры мы обречены. — Если у нас нет веры, у нас нет ничего.— Ты должен верить! Так продолжалось какое-то время, после чего наступила тишина.Даймент шлёпнул меня по спине и сказал:— Не тревожься, друг. Мы скоро тебя выкопаем!— Что значит «скоро»? — поинтересовался я. — Сразу или…Даймент весело расхохотался, откинув голову и обнажив все свои зубы.— Нет, — едва сумел выдавить он, вытирая ладонью выступившие от смеха слезы. — Ты будешь покоиться под землёй всю ночь. Мы же останемся на поверхности, чтобы петь и играть на разных музыкальных инструментах. Мы будем общаться с лоа. Как только взойдёт солнце, твои братья и сёстры выкопают тебя из могилы.— Аминь!— О да!— Покойся в мире.— Сладких тебе снов.— Велик наш бог в небесах!Я судорожно вздохнул. С тех пор как пропали мальчики, я постоянно ввязывался в авантюры, каждый раз все больше удаляясь за пределы разумного. И чего я достиг в итоге? Я стоял в центре болота. Смотрел на открытый гроб. И на мне был белый смокинг.Я вздохнул ещё раз и вспомнил слова патологоанатома из Лас-Вегаса. Доктор высказал предположение, что Клара Габлер в момент смерти находилась в сосновом ящике — не исключено, что в гробу. Кроме того, медик сказал, что она встретила свою смерть без всякой тревоги и какого-либо сопротивления.— Боюсь, что не смогу этого сделать, — сказал я. Радостную улыбку на лице Даймента сменило разочарование.— В таком случае я не смогу вам помочь.— Надо же, — произнёс мой костлявый друг. — Последний парень позволил себя похоронить только для того, чтобы узнать выигрышный номер! Ну и дерьмо!— Я сразу понял, — прозвучал чей-то голос, — что у этого шалят нервы, как у того, который…Даймент поднял руку, и на поляне воцарилась тишина. Я стоял на зелёной лужайке рядом с могилой, и мой немыслимый белый смокинг, казалось, впитывал лунный свет.— То, что мне предлагают… — промямлил я. — То, что я должен сделать… Стоит ли оно того, что я получу взамен?— Всё зависит от вас, — с каменным лицом ответил Даймент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49