Люди вскакивали, хватали
оружие, щиты, рогатины - но ни сомкнуться, ни тем более сесть в седла
ополченцы уже никак не успевали. Было ясно, что рыхлая масса пеших
бойцов через несколько мгновений будет стоптана, уничтожена,
перемешана с черной торфянистой землей.
- Пахом! Порох на полки, фитили зажигай! Лук мой где?!
- Бежать надо, княжич! - схватился один из холопов за повод
господского коня, но Федор тут же огрел его по руке плетью:
- Друцкие от ворога никогда не бегали!
- Лук! - Андрей кинулся к повозке, открыл колчаны саадака, схватил
оружие, пучок стрел, встал между двумя поднятыми щитами, привычным
движением проверил кольцо с прорезью для тетивы на пальце, поправил
серебряный браслет на левом запястье. Его и ляхов разделял весь
воинский лагерь, почти полкилометра. Для огнестрела - невероятно
далеко. Для лука - в самый раз. - Глеб, стрелы готовь!
Он резко натянул тетиву, метнул стрелу, тут же наложил новую,
опять метнул, потом еще и еще. На таком расстоянии о точности речи,
естественно, не шло - но по плотной конной лаве промахнуться было
практически невозможно.
Из лагеря набежала толпа холопов и детей боярских с безумными
глазами. Они проскакивали между поставленными на попа бревенчатыми
щитами, обегали их со стороны озера и ближе к лесу. Все они прекрасно
понимали, как мало шансов уцелеть в чистом поле пешему против конного,
и отчаянно пытались спасти свои животы. Лошади, кони, мерины, кобылы -
вожделенные скакуны были совсем рядом. Очень многие - даже не
расседланные, только с отпущенными подпругами. А конь с седлом - это
жизнь.
Но бежали далеко не все. Многие встречали конницу схизматиков
рогатинами и совнями, накалывали на них коней, выбивали из седел
рыцарей, рубились мечами, вспарывая шеи коней и подрубая ноги
всадников. Их сбивали на всем ходу грудями коней, протыкали лэнсами,
рубили с седла, и ратники погибали - забирая с собой двух-трех
схизматиков. Или лишая их нескольких коней. Или просто отнимая на себя
несколько мгновений их времени. Конная лава начала замедлять свой
разбег, увязать в человеческой массе - а оказавшиеся ближе к пастбищу
холопы уже многими сотнями добегали до табуна, торопливо разбирали
коней, затягивали подпруги, поднимались в седла… И скакали дальше!
- Проклятье! - У Андрея между выстрелами хватало времени разве
только пару раз оглянуться, а уж изменить он и вовсе ничего не мог. До
поганых оставалось всего-то метров триста, и теперь он мог вполне
уверенно выбирать себе цели.
Бритый лях, прикрытый щитом. Нет, деревяшку с лука не пробить.
Лови стрелу в лоб лошади! А этот в кирасе, щит в сторону отошел. Этому
в грудь - привет из Великих Лук! Не выпал? Еще один! Соседний лях
щитом не прикрылся - стрелу под ребра! А этому коня из-под седла
выбить! И этому!..
Поганые скатывались на землю один за другим - Федор Друцкий тоже
неустанно работал луком, и тоже неплохо. Но два лука никак не могли
остановить многотысячной конной массы. До нее оставалось двести
метров… Сто пятьдесят…
- Пахом! - откинув на повозку лук, закричал Андрей.
- Готово, новик! - так же во всю глотку заорал Белый. У ближнего
щита рядком стояли пищали с дымящимися фитилями.
- Бежим, княже!
- Заткнись! - Тетива княжеского лука продолжала басовито петь.
Сто метров.
Зверев схватил крайнюю пищаль, мельком глянул: фитиль дымит… Порох
на полке… Запальное отверстие с крупинками… Он высунул ствол в бойницу
щита, прицелился поверх голов убегающих от смерти людей.
Пятьдесят метров.
Андрей направил ствол в сторону вырвавшегося вперед рыцаря в шлеме
ведром, с восьмиконечным крестом на кирасе и алым плащом за плечами,
нажал на спуск…
Д-да-дах! - Лях и несколько всадников за ним словно испарились,
пространство перед шитом заволокло дымом.
Андрей схватил следующую пищаль, высунул в бойницу, направил
правее, нажал. Д-да-дах! - больно пихнул в плечо приклад. Новик бросил
пищаль, подхватил две другие, перебежал к соседнему щиту, перед
которым обзор ничто не застилало, а вот схизматики находились чуть ли
не в двух десятках шагов. Высунул ствол, нажал гашетку. Д-да-дах! -
два десятка девятимиллиметровых картечин проложили буквально просеку
во вражеском строю, снеся трех-четырех всадников и сбив с ног еще
столько же лошадей.
Зверев выстрелил в ту сторону еще раз, рванул бердыш - в проем
между щитами уже прорвался сквозь пороховой дым темный всадник.
Стремительный укол - у лошади из горла ударил фонтан крови, она
полетела через голову. Всадник попытался спрыгнуть, но его встретил
топор Глеба, вошедший глубоко в грудь. Второй всадник в щель между
щитами не попал, на всем ходу врезался в бревенчатую стену и попытался
достать Андрея через верх. Новик прикрылся от меча широким лезвием
бердыша, тут же рубанул им вверх, по не прикрытой снизу броней
подмышке. Тут же хлынула кровь - значит, вену достал.
Больше в щели никто не появлялся - видимо, после залпов в упор
ляхов уцелело только двое. Зверев перебежал к пищалям, махнул Пахому
рукой:
- Туда стреляй! Обходят! Никита, помоги!
Сам, схватив два ствола, кинулся назад, к крайнему щиту. Холоп,
взяв еще два, побежал следом. Конница схизматиков обтекала
расставленные на поле щиты, пытаясь нагнать убегающих московитов,
захватить огромные табуны. Но между озером и крайним щитом расстояние
было всего метров сто, не больше. Новик выстрелил раз, другой, третий,
метясь на уровне голов, чтобы картечь не застревала в конских телах -
и после каждого удара в плечо между ним и озером рушилась на землю
целая шеренга с десяток поганых. После третьего выстрела дым заполонил
все - Андрей перебежал к соседнему щиту, выстрелил еще раз в сторону
врага, взял в руки бердыш. Рядом с таким же бердышом замер Никита,
подошли еще несколько холопов. Минута-другая… Ничего. Из-за клубов
дыма никто не появлялся.
Зверев попятился, побежал на другой край огороженного бревенчатыми
степами пространства. Там Пахом уже отложил дымящиеся горячие пищали,
оглянулся, словно почувствовав на себе взгляд Андрея, и его усы
поползли в стороны.
- Кажись, погнали, новик…
- Перезаряжай!!! - крикнул ему Андрей, подхватил с телеги лук,
придвинул колчан с последними стрелами. Штук пять, не больше. - Пахом,
запасные стрелы где?! Доставайте!
- И мне! - крикнул все еще гарцующий рядом княжич. - Мне тоже
дайте!
Зверев промолчал, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов,
восстанавливая дыхание, поднял оружие.
Схизматики, преследуя бегущих ратников, с самого начала обходили
горстку сражающихся храбрецов, и прежде, чем новик и его дядька
остановили этот поток, больше полутора сотен ляхов уже успели уйти
дальше, к табунам. Теперь они разворачивались, чтобы ударить по
стрелкам сзади, со стороны, никак не защищенной - ни щитами, ни
телегами. Ничем…
- Зильдохен шварц, и танки наши быстры, - пробормотал Зверев
бессмысленные слова, которые, однако, помогли ему сосредоточиться. -
Пять стрел… Ну, коли так…
Он выбрал поганых, одетых в самые яркие, дорогие и прочные
доспехи, и пять раз без промедления натянул и отпустил тетиву. Три
попадания, два промаха.
- Все равно чуток полегче будет… - Он отбросил лук, перекинул
из-за спины бердыш. - За мной, мужики! Пора и руками поработать!
Он ринулся навстречу атакующей коннице, даже не оглянувшись. В
том, что холопы двинулись следом, он ничуть не сомневался. Те, что
имели право звать его по имени и окликать барчуком…
- За мной!!! - Федор Друцкий, видать, решил превзойти храбростью
давнего родового недруга и вырвался вперед, выставив щит и отважно
взмахивая саблей. По сторонам, явно пытаясь прикрыть его собой,
мчались княжьи холопы.
Друцкий вылетел на полста шагов и врезался в толпу врагов.
Зазвенели клинки - левый холоп принял на щит меч одетого в стеганку
ляха, оттолкнул, выбросил деревянный диск вперед, ломая поганому ребра
окантовкой, отмахнулся саблей от нового врага. Что делали остальные,
из-за него было не видно, но холоп от своего господина явно отставал.
И все равно поляки уже обходили его слева. Он извернулся, закрывая
щитом спину, подбил вражеский клинок, резанул поперек горла, скакнул
назад - как раз вовремя, чтобы парировать направленный в голову удар.
Тут как раз подоспел Зверев, загнав длинное и широкое лезвие бердыша
схизматику под латную юбку, чуть отскочил, давая ляху место для
падения и одновременно прикрываясь его конем справа.
Поганые продолжали напирать, охватывая бьющихся насмерть витязей.
Над Андреем нависла оскаленная морда коня, а всадник, закрываясь
справа большущим каплевидным щитом, слева попытался уколоть его мечом
в горло. Новик вскинул бердыш, закрывая шею его широким лезвием.
Острие клинка скользнуло дальше, за спину, а когда поляк отвел руку
для нового удара - резанул коня по горлу. Скакун рухнул как
подкошенный - Зверев перехватил ратовище у основания и со всего замаха
рубанул спрыгнувшего с седла врага в основание шеи. Тот попытался
закрыться саблей, но тонкий клинок не смог остановить тяжелого лезвия,
как не выстояла и кольчужная бармица, из-под которой обильно потекла
кровь.
Мгновение передышки - новик успел глянуть вправо, убедился, что
все трое всадников еще дерутся, и тут же вскинул бердыш над головой,
принимая на него рубящий удар меча. Но этот поляк оказался хитрый,
ударил с какой-то ловкой оттяжкой, а потому клинок парировать не
удалось, он плашмя опустился Андрею на спину, выбив из легких воздух.
Новик в ответ со всей силы ткнул поганого подтоком по толстому бедру -
острие скользнуло по железному доспеху вверх, сминая кольчужный подол,
куда-то жестко уткнулось. До тела, может, и не достало, но лях от
удара из седла вылетел, а вместо него тут же подскочил другой, который
тоже рубанул, но не так удачно - Зверев отвел меч себе за спину и
оттуда, двумя руками, с резким выдохом ударил врага бердышом так,
словно колол на даче дрова для печки.
Схизматик закрылся щитом - бердыш вошел глубоко в дерево, и Андрея
поволокло, опрокидывая на спину. Тут деревяшка не выдержала - пошла
трещиной. Новик упал, однако успел выбросить оружие на всю длину
древка и вытянутой руки, пропарывая чужому скакуну брюхо.
Оглушительно грохнул выстрел, почти сразу - еще один. В ушах
зазвенело, но сквозь этот звон новик услышал крики боли, жалобное
ржание. Андрей перекатился на четвереньки, ухватил оружие двумя
руками, рывком поднялся, готовый немедленно и рубить, и колоть. Но
оказалось, что он - один.
- Сюда, новик, сюда! - услышал он голос Пахома, махнул рукой в
ответ:
- Заряжай!
Он огляделся. Рядом, придавленные еще дергающимися конскими
тушами, лежали двое его холопов. Славут и, похоже, Рюрик. Еще один
распластался на траве дальше, без шелома и с рассеченным лбом.
- Сюда, новик!
Из княжеских людей не осталось никого - заплатил-таки князь Федор
животом за отвагу свою, доказал, что зря его поносил мелкий соседский
боярин.
Ветер отнес в сторону пороховой дым, и Зверев увидел, что ляхи не
отступили - просто остальные всадники чуть поотстали, но теперь
приближаются, уже совсем рядом. А еще увидел, как среди конских туш
приподнялась и упала рука в алом атласном рукаве. Андрей попятился на
пару шагов и остановился. Легко догадаться, что поганые либо затопчут
княжича, либо просто добьют, когда увидят, что он еще жив. А Друцкий
хоть и был хамом - но своим.
- Скорей!
- Пахом! - повернулся к щитам Зверев. - Стреляй! Да стреляй же!
Белый, чуть поколебавшись, схватил с телеги, на которой Рыкень
торопливо работал шомполом, пищаль, вскинул ее. Андрей немедленно упал
на спину между конскими тушами, прикрыв грудь бердышом, а едва грянул
гром - вскочил и помчался к сраженному парню, упал рядом на колено:
- Жив, разбойник?
- Ногу… прижало… - поморщился Федор Друцкий. - Не вытащить.
- Но-овик!
Услышав испуганный крик дядьки, Зверев вскинул бердыш, упер
подтоком в землю - и уже после этого увидел налетающего копя,
пригнулся, пытаясь спастись от удара, услышал скрежет железа по железу
- в этот миг грудь вражеского скакуна напоролась на лезвие, сталь
вспорола кожу и ребра несчастного животного. Новик рванул ратовище на
себя и вверх, выдергивая оружие из земли - из тела падающего животного
оно выскочило само, - широко взмахнул на уровне груди, удерживая за
кончик древка. Поляк, что скакал справа, находился слишком далеко,
чтобы достать Андрея коротким мечом, но не настолько, чтобы новик не
дотянулся до него кончиком своего двухметрового оружия. Край лезвия
резанул ногу врага чуть выше колена. Не смертельно, но вполне
достаточно, чтобы поганому стало не до битвы. Новик повернулся к
первому врагу, выпрыгнувшему из седла и успевшему встать на ноги.
- Сдавайся, юнец! - предложил чернобородый схизматик лет сорока. -
Жив останешься.
- Иди ты… - Новик подкинул бердыш, взял ближним хватом, под косицу
и обух.
- Как знаешь. - Поганый, потерявший щит, свободной рукой выхватил
нож и сделал выпад, метясь мечом Андрею в левое колено.
Широкое лезвие опять выручило новика: левой рукой он резко опустил
бердыш вниз, парируя выпад, а правой толкнул вперед другой край
древка. Удар схизматику в ухо пришелся плашмя - но этого хватило,
чтобы отбросить голову врага вправо и на миг лишить ориентировки.
Обратным движением Зверев рванул к себе подток, а лезвием снизу вверх
рубанул чернобородого между ног.
Несколько мгновений до новой стычки - Андрей упал рядом с
княжичем, подсунул бердыш под седло его коня, потянул древко наверх,
приподнимая тушу. Ратовище пугающе затрещало. Зверев левой рукой
схватил Друцкого за ворот кольчуги, рванул, помогая выбраться, тут же
дернул оружие и взметнул вверх, острым кончиком накалывая морду белой
лошади меж ноздрей. Та от боли заржала, встала на дыбы. Новик опять
рванул к себе приволакивающего ногу княжича, вскочил, рубанул
опускающуюся лошадь под основание головы, потянул Друцкого, отступил
еще на шаг.
Слева и справа показались новые враги. Спасаясь от направленного в
грудь клинка, Андрей откинулся на спину. Грохнул выстрел, и обоих
ляхов не стало - сноп картечи отшвырнул их куда-то в сторону. Новик
поскорее поднялся, сунул голову княжичу под мышку и побежал ближе к
своим, волоча его на себе. Упал возле телеги, тут же перекатился на
спину, поднял уже давно не сверкающее, темное от крови, широкое
лезвие.
Но ляхи больше за ними не гнались. Потеряв в жестокой стычке почти
полсотни людей, они предпочли обойти кровавое место и поскакали к
ольховнику. Сил на то, чтобы отбить у конюхов русский табун, у них
теперь не оставалось. Достать до схизматиков из пищалей было можно -
но у лисьинских холопов без того хватало хлопот. Трое из них,
спрятавшись между телегами, забивали заряды в сложенные рядом на земле
пищали, остальные жались к бревенчатым щитам, осторожно выглядывая
через бойницы, но никуда не стреляя.
А еще новик обратил внимание на то, что земля и телеги истыканы
множеством стрел. Причем каждый миг то тут, то там с шелестом падали,
глубоко вонзаясь в дерево или уходя в дерн, новые.
- Под телегу прячься! - посоветовал княжичу Зверев, схватил пару
заряженных пищалей, перебежал к щиту и поглядел в бойницу.
Поле перед подпертыми на слеги стенами выстилали туши лошадей и
рваные людские тела. Метрах в трехстах, глядя в их сторону, гарцевали
схизматики. Перед ними стояли два десятка лучников с луками в полный
человеческий рост и методично опустошали колчаны.
- Ты глянь, дядька, - ткнул Пахома в бок Андрей. - Оказывается, и
у ляхов луки имеются!
- Да какие это луки? - презрительно отмахнулся Белый. - Деревяшки!
Однако же из пищали до них все же не достать. Ох, не достать. Далеко[5
- Даже поганенький английский тисовый лук метал стрелу на расстояние
до 350 метров. Официально зафиксированная дальность выстрела из
составного лука составляет 838 ярдов (766 метров) - две стрелы на
такую дистанцию пустил в присутствии большого числа свидетелей султан
Селим в 1797 году. И это в то время, когда лук уже больше ста лет как
перестал считаться в Европе оружием. Дальность же выстрела из
гладкоствольного (но зато дешевого) «огнестрела» - около 200 метров.
1 2 3 4 5