Она была лучше многих, с кем я сталкивался, но точно так же нервничала. Как ее винить? Пилоты разведки живут пять-шесть месяцев.
- Один и отсчет.
Я уставился на стальную стенку перед собой, пытаясь отрешиться от окружения. Когда начался десятисекундный отсчет, я даже обрадовался.
- Девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один…
Люк наверху, напротив такого же в фюзеляже корабля, отошел в сторону. Я напрягся, наблюдая, как открывается внутренний люк. Стена воздуха ударила в подошвы, и нас вытолкнуло наружу, как пули из ружья. У меня был лишь миг, чтобы сориентироваться, понять, что это засада, и почувствовать, как нацеленная лично на меня микроракета ударяет в грудь.
* * *
Говорят, мертвые не могут кричать, но я доказал, что это не так. И мне понадобился не один час, чтобы успокоиться, замедлить бешеное сердцебиение и снова заснуть.
9
«Инакомыслие - роскошь, которую марсианские колонисты вряд ли могут себе позволить».
Маргарет Пико-Эванс, архитектор Марса Основного - первого из марсианских поселков.
Остальной полет обошелся без происшествий. Каждая смена ничем не отличалась от предыдущей. Встаешь, принимаешь душ, выпиваешь три чашки кофе, гладишь живоформы и читаешь с Сашей. Дело шло медленно, но я очень старался и вскоре уже читал на «троечку».
И все было бы хорошо и приятно, если бы с живоформ не «снимали урожай». Слава Богу, я не участвовал в умерщвлении, но всякий раз, когда одна из моих подопечных исчезала, а ее место занимал новоотфильтрованный клон или «почка», я чувствовал себя предателем. Я их гладил, проводил с ними бесчисленные часы, а коровы, овцы, свиньи и куры исчезали и только затем, чтобы вновь появиться уже на талии капитанши.
Да, весь экипаж был плотоядным, но всю вину я возлагал на капитана. Только так я мог не замечать ненасытную любовь Саши к бифштексам, свиным отбивным и великолепным, с хрустящей корочкой, жареным курицам Убивца.
Самое ужасное, что каждая живоформа была точной копией ее предшественницы. Это все равно что снова и снова убивать своего любимца. Дошло до того, что мне стало невыносимо смотреть в их обожающие глаза и прикасаться к их тянущимся головам. И я испытывал громадное облегчение, увидев на главном обзорном экране Марс. Красивый, он выглядел как шар из красновато-оранжевого мрамора, вращающийся на полотнище черного бархата. Я пытался представить, что может ждать нас на поверхности, когда капитан прервала мое уединение. При своих габаритах она двигалась поразительно бесшумно, я и не подозревал о ее присутствии, пока грузоподъемник не задел мое плечо.
- Добро пожаловать на Марс. Ты когда-нибудь бывал снаружи?
Мои брови взлетели к самой макушке.
- Снаружи? Снаружи корабля?
- Разумеется, - ответила капитан, с любопытством глядя на меня. - Что? Ты думал, мы вывалим груз и оставим его дрейфовать?
- Я думал, мы состыкуемся с обиталищем. Вроде «Старос-3».
Капитан засмеялась. Жир заколыхался под ее черной пижамой.
- Обиталище! Ну ты скажешь! Как будто у этой голи было на что строить космическую станцию! Да для них счастье отработать суточную долю компании, какие уж тут обиталища! Нет, они заберут груз прямо с орбиты, но сначала его надо выгрузить. Так что скажешь? Ты выходил когда-нибудь наружу?
Выходить-то наверняка выходил, но, хоть убей, ничего об этом не помнил. А потому покачал головой.
Капитан сочувственно кудахтнула.
- Жаль, очень жаль. Ну да ничего, приноровишься. И сладкая булочка тоже. Когда приходит время разгрузки, работают все. Я имею в виду - абсолютно все. Даже я.
И она не шутила: через четыре часа мы с Сашей оказались вместе с остальными в главном шлюзе. Мой скафандр был мне мал, Сашин ей велик, и оба они воняли, как перепрелая подмышка. Капитан, чтобы обеспечить свободный доступ к грузовому отсеку, отключила вращение корабля. От наступившей невесомости меня затошнило, но, кажется, все остальные, включая Сашу, никаких неудобств не испытывали.
Постоянные члены экипажа то ли заказали свои скафандры, то ли купили подходящие, точно не знаю. Скафандр капитана был ярко-розовый с желтым оттенком и множеством мигающих красных лампочек. Убивец позаимствовал скафандр Лестера, разрисованный под обнаженного Геркулеса и с поддельным половым органом в придачу.
Повар устроил целый спектакль из отрезания подделки и размахивания ею над головой. Крещенко из любви к высоким технологиям предпочел скафандр, оснащенный шарнирными резаками, лазерами и прочими принадлежностями. В этом снаряжении он выглядел как огромный армейский нож со складными лезвиями. Фактически, кроме нас с Сашей, только Вильсон, уже занявший свое место в грузовом отсеке, носил самый обычный скафандр.
Внешний люк открылся. Сквозь потрескивание в моих ушах раздался голос капитана.
- Так, народ, слушай меня. Сладкая булочка идет в паре с Крещенко, а хромоголовый - со мной. Ну, за работу.
С этими словами капитан запустила реактивные двигатели и вылетела в пустоту. Она напоминала комок розовой жвачки, обмотанный елочной гирляндой.
Мне страшно не хотелось покидать корабль, но деваться было некуда. Я включил двигатели. Скафандр ринулся вверх, ударился о потолок, отскочил и снова взлетел. Я вырубил энергию, нацелился на люк и попробовал еще раз. Тошнота подступила к горлу, когда я вылетел в безбрежную пустоту космоса. Вовремя увернувшись, капитан схватилась за мой скафандр.
- Максон! Выруби двигатели!
Я подчинился. Но когда капитан прикрепила трос к нагрудному кольцу моего скафандра и потащила меня к корме, я почувствовал себя вконец униженным. Вот тебе и тайные надежды, что прошлое вернется и я не ударю в грязь лицом!
Почти все обозримое пространство занимал корабль. Фермы антенн, трубы, солнечные батареи и другое сложное оборудование покрывали его цилиндрический корпус. А дальше, наполовину скрытый «Торговцем», сиял сам Марс - светящийся красный гигант на черном поле. Зрелище было настолько грозным и захватывающим, что я мгновенно забыл про тошноту. Теперь я понял, что потянуло меня прежнего в Черную Бездну. Что может быть прекраснее этого зрелища перед моими глазами?
Грузовой люк был открыт, погрузочные прожектора освещали пусковую установку и Вильсона. Пускатель похож на обычный космический грузоподъемник, но он может не только передвигать грузы, но и «запускать» их.
В данном случае это означало толкать контейнеры из трюма корабля к удерживающему «загону», где остальной экипаж перехватывал их и задвигал внутрь. Непростая задача, когда модули в восемь раз больше тебя. А выглядел пускатель, как молящийся богомол с привязанным к его брюшку человеком.
Поняв, что у меня нет никакого опыта, капитан прикрепила мой страховочный трос к загону и строго-настрого запретила оттуда удаляться. Меня это только обрадовало. Пока остальные выстраивались перед загоном и готовились «ловить» груз, я рассмотрел сооружение. Высокими технологиями здесь и не пахло.
«Загон» - массивный ящик для временного хранения груза - представлял собой не что иное, как металлический каркас с натянутой над ним ярко-оранжевой пластиковой сетью. Для отделения партий груза друг от друга существовали подвижные перегородки, а мигающие сигнальные огни служили для предупреждения кораблей о наличии загона.
Раскрыв от изумления рот, я смотрел, как Вильсон запустил в нашу сторону первый контейнер, а капитан врубила двигатели, чтобы перехватить его. Промчавшись через пустоту, она на удивление ловко поймала поступающий модуль и толкнула его ко мне.
- Пора заработать себе на пропитание, Максон. Лови ягненка и суй в загон.
Контейнер летел ко мне, от его поверхности отражался свет Марса. Капитан толкнула контейнер с нужной силой, но малость не туда. Чтобы исправить дело и послать груз в загон, мне нужно было переместиться влево. Стиснув зубы, я включил двигатели и резко остановился, когда кончился страховочный трос. Он дернул меня, натянувшись, и меня развернуло на сто восемьдесят градусов. Я только-только повернулся обратно и поднял руки, как налетел контейнер. Он толкнул меня в сеть, а сам вошел в отверстие, как восьмой шар входит в угловую лузу, и поплыл к задней стенке. Двигатели вытолкнули меня, трос еще раз крутанул, а капитан весело подбодрила:
- Отличная работа, Максон. Продолжай в том же духе.
Едва я пришел в себя, как прибыл следующий модуль, а сразу за ним третий и четвертый. Я чувствовал себя вратарем в перевернутом хоккее: команда посылала мне шайбы, а я отбивал их в сетку. Через какое-то время, когда все разогрелись, а я, как говорится, набил руку, это превратилось в забаву. Но тем не менее усталость брала свое, и когда разгрузка закончилась, я обрадовался.
Капитан подтащила меня к кораблю. Прибыли два челнока, умело маневрируя, встали на место и извергли из себя дюжину фигур в скафандрах. Фигуры направились к загону. Их движения были настолько плавными, настолько согласованными, что по сравнению с ними наши недавние упражнения показались неуклюжими.
Через несколько часов мы с Сашей, собрав вещи и получив свой заработок, ждали у шлюза, пока один из челноков «Марсокорпа» стыковался с кораблем. Капитан пришла проводить нас. Пожав руку всю в перстнях, я удивился ее силе.
- Уверены, что не хотите остаться? Крещенко питает слабость к сладким булочкам, а твой купол - отличное зеркало.
Я покачал головой.
- Спасибо, но мы двинемся дальше.
Капитан пожала плечами.
- Что ж, дело ваше, но умному объяснять не надо…
Люк открылся, и мы вплыли в шлюз. Я повернулся к капитану.
- Да? Что объяснять?
- Чтобы пригнул голову.
Люк закрылся, и я никогда больше ее не видел. Мы перебрались на челнок. У одетой в голубой комбинезон стюардессы были лиловые волосы и такого же цвета светящийся лак на ногтях. Она скучающе указала на главный проход.
- Занимайте любые свободные места.
Мы кивнули и, хватаясь за удобно размещенные поручни, поплыли по проходу. Я обдумывал слова капитана.
- Пригнуть голову… что она хотела этим сказать?
- Она хотела сказать «берегите себя», - без труда ответила Саша. - А ты что подумал?
Я нахмурился.
- Это могло быть предостережение.
- Ты слишком беспокоишься.
Саша разглядела пустые места и подплыла к ним. Я последовал за ней. По потолку пробежал крошечный ремонтный бот, один из сотен, бродящих по кораблю. Он как будто спешил, и в его крошечных челюстях был зажат винт. Я надеялся, что не случилось ничего серьезного.
Остальные пассажиры - пестрая группа, собранная с пяти или с шести кораблей, - разглядывали нас, пока мы пристегивались в креслах. Нештатные, корпы да парочка зомби - на мой взгляд, ничего необычного. Они смотрели на нас тусклым, ушедшим в себя взглядом и размышляли, что ждет их впереди. И думы эти были невеселые, ведь известно, что даже легкие работы на Марсе - тяжелые, и далеко не все, кто сюда прилетает, доживают до возвращения. Да, толпа не слишком дружелюбная, но и не особенно враждебная, поэтому я заставил себя расслабиться и украдкой взглянул на Сашу.
Девочка выглядела хорошо. Даже удивительно, учитывая все пережитое. Но внешность бывает обманчива. Наблюдать за Сашей стало моим хобби, и теперь показалось, что я вижу напряженные морщинки вокруг ее глаз и бледность, которую не мог скрыть искусственный загар. Оно и понятно: бедняжку похитили корпы, за ней гонялись убийцы, она лишилась глаза, и в довершение всех бед на нее напал сексуальный психопат. И все это несмотря на мою, вынужден сказать, весьма сомнительную защиту.
Странно, но я чувствовал себя ребенком, чьи родители попали в беду. Испуганным, уязвимым и беспомощным ребенком. А ведь это я должен был защищать Сашу, а не наоборот. Мне хотелось поговорить об этом, но я знал, что девочка откажется.
Пол накренился, когда челнок вошел в вираж, потом выровнялся, и мы понеслись вниз, к планете. Я ощутил внутри противную пустоту и стал искать себе занятие. Иллюминаторов не было, но был экран, вставленный в спинку кресла передо мной. Я опустил его. Появился диктор, счастливый и довольный. Ну еще бы, он-то ведь был на Земле. Диктор улыбнулся, сверкнув зубами.
- Привет! Я Том, а как зовут тебя?
Я проигнорировал вопрос, и он перешел с беседы на монолог:
- «Марсокорп» и его филиалы рады приветствовать вас на Марсе. Независимо от того, посещаете вы нас с деловым визитом или проездом, наш персонал приложит все усилия, чтобы сделать ваше пребывание здесь как можно приятнее. А теперь устраивайтесь поудобнее, отдыхайте, а мы расскажем вам о планете.
Саша взглянула на мой экран.
- Что там?
- Так, всякая всячина о Марсе. Хочешь посмотреть?
Зевнув, Саша покачала головой.
- Моя мать тоже платит рекламщикам, чтобы те расхваливали станцию Европы. Все это сплошное вранье.
Девочка закрыла глаза и собралась спать. Пожав плечами, я повернулся к экрану. Там уже появилось цифровое изображение Марса с наложенным на него текстом. Диктор рассказывал, но я с удовольствием обнаружил, что большинство слов могу прочесть сам.
Так я узнал, что диаметр Марса 4200 миль, период обращения вокруг Солнца 687 суток, а каждые сутки длятся 24 часа 37 минут. Красной планетой Марс называют из-за оранжево-красного цвета поверхности, вызванного минералом лимонитом. Атмосфера крайне разреженная и состоит на 95% из углекислого газа, 2,7% - азота, 1,6% - аргона и мизерного количества кислорода, окиси углерода и водяных паров. Так что без скафандра на планете делать нечего. А чтобы вы не скучали, к вашим услугам были невероятные перепады температур, пылевые бури и сравнительно небольшая сила тяжести.
Снимки поверхности исчезли, и снова появился диктор. Он улыбнулся.
- Хотя Марс вовсе не такое дикое и ужасное место, как пытаются уверить вас телекамеры, он имеет захватывающую историю.
Улыбающаяся физиономия пропала, и пошли документальные кадры высадки «Викингов». Я нажал кнопку «быстрый просмотр», дождался, когда кончится рассказ о первом десанте и последующей колонизации, и нажал «показ». Картинка установилась и стала немного нечеткой, когда пошли кадры, снятые любительской камерой. Я сотни раз видел этот фильм на Земле, но он мне так и не надоел.
Толпа рабочих бросилась на корпоративный опорный пункт, пошатнулась под градом дротиков, но устояла и пошла вперед. И вот, когда уже казалось, что они одержат верх, из-за баррикады встал корпус Морской пехоты «Мишимуто» - тот самый, в котором состоял я, - и открыл огонь. У рабочих не осталось никаких шансов. Они плясали под ударами пуль и падали кровавыми грудами. Ужасное зрелище, но оно позволило мне заглянуть в жизнь, о которой я ничего не помнил. И я снова, как много раз подряд, жадно вглядывался в лица. Возможно - только возможно, - что и я был там.
Диктор комментировал происходящее:
- Жестокая и совершенно ненужная война началась с забастовки, устроенной кучкой самозваных «борцов за свободу», которые стремились навязать корпорациям и их акционерам незаконные требования. Утверждая, что представляют рабочих и защищают их интересы, забастовщики начали систематическое разрушение того самого оборудования, которое давало им работу. И тогда корпорации образовали Консорциум, объединили силы, освободили свои владения и прекратили забастовку.
Неплохое окончание войны, которая погубила миллионы жизней, в том числе - мою.
Дальнейшая программа оказалась повеселее. «Марсокорп», рискнув всем, построил огромную, размером с целый город, машину под названием «Роллер 3». Компания гордилась, что их комбайн, хотя и передвигался меньше чем на пятьдесят футов в день, уже поглотил больше тысячи квадратных миль поверхности планеты и переработал их в такое количество слитков, которое могло принести владельцам маленькую прибыль. А учитывая размеры месторождений полезных ископаемых Красной планеты и то, что «Роллер 4» уже почти завершен, не оставалось сомнений, что гораздо большие прибыли - впереди.
Робокамера облетела вокруг машины. Ее размеры потрясли меня. Пять миль в длину, три - в ширину и миллионы тонн веса. Построенный в форме огромного ящика со взлетно-посадочной полосой, солнечными батареями, автокранами и охлаждающими ребрами на крышке, комбайн напоминал жука-навозника, за исключением того, что не поедал отходы, а порождал их.
Несли чудовище огромные гусеницы, каждая в четверть мили шириной. Валуны размером с автобус разлетались под их блестящими металлическими звеньями. Облако тонкой красной пыли окутывало низ машины, когда стальные челюсти выдалбливали тонны камня с поверхности и сбрасывали его на конвейерные ленты, больше смахивающие на шоссе. По ним порода поступала в негерметизированный ад, где люди в костюмах тяжелой зашиты следили за специализированными дроидами.
Но рекламщикам платят не за такие подробности, поэтому картинка сменилась. Теперь показывали безупречно чистый кафетерий, где повар в высоком белом колпаке хвастался качеством своей стряпни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
- Один и отсчет.
Я уставился на стальную стенку перед собой, пытаясь отрешиться от окружения. Когда начался десятисекундный отсчет, я даже обрадовался.
- Девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… один…
Люк наверху, напротив такого же в фюзеляже корабля, отошел в сторону. Я напрягся, наблюдая, как открывается внутренний люк. Стена воздуха ударила в подошвы, и нас вытолкнуло наружу, как пули из ружья. У меня был лишь миг, чтобы сориентироваться, понять, что это засада, и почувствовать, как нацеленная лично на меня микроракета ударяет в грудь.
* * *
Говорят, мертвые не могут кричать, но я доказал, что это не так. И мне понадобился не один час, чтобы успокоиться, замедлить бешеное сердцебиение и снова заснуть.
9
«Инакомыслие - роскошь, которую марсианские колонисты вряд ли могут себе позволить».
Маргарет Пико-Эванс, архитектор Марса Основного - первого из марсианских поселков.
Остальной полет обошелся без происшествий. Каждая смена ничем не отличалась от предыдущей. Встаешь, принимаешь душ, выпиваешь три чашки кофе, гладишь живоформы и читаешь с Сашей. Дело шло медленно, но я очень старался и вскоре уже читал на «троечку».
И все было бы хорошо и приятно, если бы с живоформ не «снимали урожай». Слава Богу, я не участвовал в умерщвлении, но всякий раз, когда одна из моих подопечных исчезала, а ее место занимал новоотфильтрованный клон или «почка», я чувствовал себя предателем. Я их гладил, проводил с ними бесчисленные часы, а коровы, овцы, свиньи и куры исчезали и только затем, чтобы вновь появиться уже на талии капитанши.
Да, весь экипаж был плотоядным, но всю вину я возлагал на капитана. Только так я мог не замечать ненасытную любовь Саши к бифштексам, свиным отбивным и великолепным, с хрустящей корочкой, жареным курицам Убивца.
Самое ужасное, что каждая живоформа была точной копией ее предшественницы. Это все равно что снова и снова убивать своего любимца. Дошло до того, что мне стало невыносимо смотреть в их обожающие глаза и прикасаться к их тянущимся головам. И я испытывал громадное облегчение, увидев на главном обзорном экране Марс. Красивый, он выглядел как шар из красновато-оранжевого мрамора, вращающийся на полотнище черного бархата. Я пытался представить, что может ждать нас на поверхности, когда капитан прервала мое уединение. При своих габаритах она двигалась поразительно бесшумно, я и не подозревал о ее присутствии, пока грузоподъемник не задел мое плечо.
- Добро пожаловать на Марс. Ты когда-нибудь бывал снаружи?
Мои брови взлетели к самой макушке.
- Снаружи? Снаружи корабля?
- Разумеется, - ответила капитан, с любопытством глядя на меня. - Что? Ты думал, мы вывалим груз и оставим его дрейфовать?
- Я думал, мы состыкуемся с обиталищем. Вроде «Старос-3».
Капитан засмеялась. Жир заколыхался под ее черной пижамой.
- Обиталище! Ну ты скажешь! Как будто у этой голи было на что строить космическую станцию! Да для них счастье отработать суточную долю компании, какие уж тут обиталища! Нет, они заберут груз прямо с орбиты, но сначала его надо выгрузить. Так что скажешь? Ты выходил когда-нибудь наружу?
Выходить-то наверняка выходил, но, хоть убей, ничего об этом не помнил. А потому покачал головой.
Капитан сочувственно кудахтнула.
- Жаль, очень жаль. Ну да ничего, приноровишься. И сладкая булочка тоже. Когда приходит время разгрузки, работают все. Я имею в виду - абсолютно все. Даже я.
И она не шутила: через четыре часа мы с Сашей оказались вместе с остальными в главном шлюзе. Мой скафандр был мне мал, Сашин ей велик, и оба они воняли, как перепрелая подмышка. Капитан, чтобы обеспечить свободный доступ к грузовому отсеку, отключила вращение корабля. От наступившей невесомости меня затошнило, но, кажется, все остальные, включая Сашу, никаких неудобств не испытывали.
Постоянные члены экипажа то ли заказали свои скафандры, то ли купили подходящие, точно не знаю. Скафандр капитана был ярко-розовый с желтым оттенком и множеством мигающих красных лампочек. Убивец позаимствовал скафандр Лестера, разрисованный под обнаженного Геркулеса и с поддельным половым органом в придачу.
Повар устроил целый спектакль из отрезания подделки и размахивания ею над головой. Крещенко из любви к высоким технологиям предпочел скафандр, оснащенный шарнирными резаками, лазерами и прочими принадлежностями. В этом снаряжении он выглядел как огромный армейский нож со складными лезвиями. Фактически, кроме нас с Сашей, только Вильсон, уже занявший свое место в грузовом отсеке, носил самый обычный скафандр.
Внешний люк открылся. Сквозь потрескивание в моих ушах раздался голос капитана.
- Так, народ, слушай меня. Сладкая булочка идет в паре с Крещенко, а хромоголовый - со мной. Ну, за работу.
С этими словами капитан запустила реактивные двигатели и вылетела в пустоту. Она напоминала комок розовой жвачки, обмотанный елочной гирляндой.
Мне страшно не хотелось покидать корабль, но деваться было некуда. Я включил двигатели. Скафандр ринулся вверх, ударился о потолок, отскочил и снова взлетел. Я вырубил энергию, нацелился на люк и попробовал еще раз. Тошнота подступила к горлу, когда я вылетел в безбрежную пустоту космоса. Вовремя увернувшись, капитан схватилась за мой скафандр.
- Максон! Выруби двигатели!
Я подчинился. Но когда капитан прикрепила трос к нагрудному кольцу моего скафандра и потащила меня к корме, я почувствовал себя вконец униженным. Вот тебе и тайные надежды, что прошлое вернется и я не ударю в грязь лицом!
Почти все обозримое пространство занимал корабль. Фермы антенн, трубы, солнечные батареи и другое сложное оборудование покрывали его цилиндрический корпус. А дальше, наполовину скрытый «Торговцем», сиял сам Марс - светящийся красный гигант на черном поле. Зрелище было настолько грозным и захватывающим, что я мгновенно забыл про тошноту. Теперь я понял, что потянуло меня прежнего в Черную Бездну. Что может быть прекраснее этого зрелища перед моими глазами?
Грузовой люк был открыт, погрузочные прожектора освещали пусковую установку и Вильсона. Пускатель похож на обычный космический грузоподъемник, но он может не только передвигать грузы, но и «запускать» их.
В данном случае это означало толкать контейнеры из трюма корабля к удерживающему «загону», где остальной экипаж перехватывал их и задвигал внутрь. Непростая задача, когда модули в восемь раз больше тебя. А выглядел пускатель, как молящийся богомол с привязанным к его брюшку человеком.
Поняв, что у меня нет никакого опыта, капитан прикрепила мой страховочный трос к загону и строго-настрого запретила оттуда удаляться. Меня это только обрадовало. Пока остальные выстраивались перед загоном и готовились «ловить» груз, я рассмотрел сооружение. Высокими технологиями здесь и не пахло.
«Загон» - массивный ящик для временного хранения груза - представлял собой не что иное, как металлический каркас с натянутой над ним ярко-оранжевой пластиковой сетью. Для отделения партий груза друг от друга существовали подвижные перегородки, а мигающие сигнальные огни служили для предупреждения кораблей о наличии загона.
Раскрыв от изумления рот, я смотрел, как Вильсон запустил в нашу сторону первый контейнер, а капитан врубила двигатели, чтобы перехватить его. Промчавшись через пустоту, она на удивление ловко поймала поступающий модуль и толкнула его ко мне.
- Пора заработать себе на пропитание, Максон. Лови ягненка и суй в загон.
Контейнер летел ко мне, от его поверхности отражался свет Марса. Капитан толкнула контейнер с нужной силой, но малость не туда. Чтобы исправить дело и послать груз в загон, мне нужно было переместиться влево. Стиснув зубы, я включил двигатели и резко остановился, когда кончился страховочный трос. Он дернул меня, натянувшись, и меня развернуло на сто восемьдесят градусов. Я только-только повернулся обратно и поднял руки, как налетел контейнер. Он толкнул меня в сеть, а сам вошел в отверстие, как восьмой шар входит в угловую лузу, и поплыл к задней стенке. Двигатели вытолкнули меня, трос еще раз крутанул, а капитан весело подбодрила:
- Отличная работа, Максон. Продолжай в том же духе.
Едва я пришел в себя, как прибыл следующий модуль, а сразу за ним третий и четвертый. Я чувствовал себя вратарем в перевернутом хоккее: команда посылала мне шайбы, а я отбивал их в сетку. Через какое-то время, когда все разогрелись, а я, как говорится, набил руку, это превратилось в забаву. Но тем не менее усталость брала свое, и когда разгрузка закончилась, я обрадовался.
Капитан подтащила меня к кораблю. Прибыли два челнока, умело маневрируя, встали на место и извергли из себя дюжину фигур в скафандрах. Фигуры направились к загону. Их движения были настолько плавными, настолько согласованными, что по сравнению с ними наши недавние упражнения показались неуклюжими.
Через несколько часов мы с Сашей, собрав вещи и получив свой заработок, ждали у шлюза, пока один из челноков «Марсокорпа» стыковался с кораблем. Капитан пришла проводить нас. Пожав руку всю в перстнях, я удивился ее силе.
- Уверены, что не хотите остаться? Крещенко питает слабость к сладким булочкам, а твой купол - отличное зеркало.
Я покачал головой.
- Спасибо, но мы двинемся дальше.
Капитан пожала плечами.
- Что ж, дело ваше, но умному объяснять не надо…
Люк открылся, и мы вплыли в шлюз. Я повернулся к капитану.
- Да? Что объяснять?
- Чтобы пригнул голову.
Люк закрылся, и я никогда больше ее не видел. Мы перебрались на челнок. У одетой в голубой комбинезон стюардессы были лиловые волосы и такого же цвета светящийся лак на ногтях. Она скучающе указала на главный проход.
- Занимайте любые свободные места.
Мы кивнули и, хватаясь за удобно размещенные поручни, поплыли по проходу. Я обдумывал слова капитана.
- Пригнуть голову… что она хотела этим сказать?
- Она хотела сказать «берегите себя», - без труда ответила Саша. - А ты что подумал?
Я нахмурился.
- Это могло быть предостережение.
- Ты слишком беспокоишься.
Саша разглядела пустые места и подплыла к ним. Я последовал за ней. По потолку пробежал крошечный ремонтный бот, один из сотен, бродящих по кораблю. Он как будто спешил, и в его крошечных челюстях был зажат винт. Я надеялся, что не случилось ничего серьезного.
Остальные пассажиры - пестрая группа, собранная с пяти или с шести кораблей, - разглядывали нас, пока мы пристегивались в креслах. Нештатные, корпы да парочка зомби - на мой взгляд, ничего необычного. Они смотрели на нас тусклым, ушедшим в себя взглядом и размышляли, что ждет их впереди. И думы эти были невеселые, ведь известно, что даже легкие работы на Марсе - тяжелые, и далеко не все, кто сюда прилетает, доживают до возвращения. Да, толпа не слишком дружелюбная, но и не особенно враждебная, поэтому я заставил себя расслабиться и украдкой взглянул на Сашу.
Девочка выглядела хорошо. Даже удивительно, учитывая все пережитое. Но внешность бывает обманчива. Наблюдать за Сашей стало моим хобби, и теперь показалось, что я вижу напряженные морщинки вокруг ее глаз и бледность, которую не мог скрыть искусственный загар. Оно и понятно: бедняжку похитили корпы, за ней гонялись убийцы, она лишилась глаза, и в довершение всех бед на нее напал сексуальный психопат. И все это несмотря на мою, вынужден сказать, весьма сомнительную защиту.
Странно, но я чувствовал себя ребенком, чьи родители попали в беду. Испуганным, уязвимым и беспомощным ребенком. А ведь это я должен был защищать Сашу, а не наоборот. Мне хотелось поговорить об этом, но я знал, что девочка откажется.
Пол накренился, когда челнок вошел в вираж, потом выровнялся, и мы понеслись вниз, к планете. Я ощутил внутри противную пустоту и стал искать себе занятие. Иллюминаторов не было, но был экран, вставленный в спинку кресла передо мной. Я опустил его. Появился диктор, счастливый и довольный. Ну еще бы, он-то ведь был на Земле. Диктор улыбнулся, сверкнув зубами.
- Привет! Я Том, а как зовут тебя?
Я проигнорировал вопрос, и он перешел с беседы на монолог:
- «Марсокорп» и его филиалы рады приветствовать вас на Марсе. Независимо от того, посещаете вы нас с деловым визитом или проездом, наш персонал приложит все усилия, чтобы сделать ваше пребывание здесь как можно приятнее. А теперь устраивайтесь поудобнее, отдыхайте, а мы расскажем вам о планете.
Саша взглянула на мой экран.
- Что там?
- Так, всякая всячина о Марсе. Хочешь посмотреть?
Зевнув, Саша покачала головой.
- Моя мать тоже платит рекламщикам, чтобы те расхваливали станцию Европы. Все это сплошное вранье.
Девочка закрыла глаза и собралась спать. Пожав плечами, я повернулся к экрану. Там уже появилось цифровое изображение Марса с наложенным на него текстом. Диктор рассказывал, но я с удовольствием обнаружил, что большинство слов могу прочесть сам.
Так я узнал, что диаметр Марса 4200 миль, период обращения вокруг Солнца 687 суток, а каждые сутки длятся 24 часа 37 минут. Красной планетой Марс называют из-за оранжево-красного цвета поверхности, вызванного минералом лимонитом. Атмосфера крайне разреженная и состоит на 95% из углекислого газа, 2,7% - азота, 1,6% - аргона и мизерного количества кислорода, окиси углерода и водяных паров. Так что без скафандра на планете делать нечего. А чтобы вы не скучали, к вашим услугам были невероятные перепады температур, пылевые бури и сравнительно небольшая сила тяжести.
Снимки поверхности исчезли, и снова появился диктор. Он улыбнулся.
- Хотя Марс вовсе не такое дикое и ужасное место, как пытаются уверить вас телекамеры, он имеет захватывающую историю.
Улыбающаяся физиономия пропала, и пошли документальные кадры высадки «Викингов». Я нажал кнопку «быстрый просмотр», дождался, когда кончится рассказ о первом десанте и последующей колонизации, и нажал «показ». Картинка установилась и стала немного нечеткой, когда пошли кадры, снятые любительской камерой. Я сотни раз видел этот фильм на Земле, но он мне так и не надоел.
Толпа рабочих бросилась на корпоративный опорный пункт, пошатнулась под градом дротиков, но устояла и пошла вперед. И вот, когда уже казалось, что они одержат верх, из-за баррикады встал корпус Морской пехоты «Мишимуто» - тот самый, в котором состоял я, - и открыл огонь. У рабочих не осталось никаких шансов. Они плясали под ударами пуль и падали кровавыми грудами. Ужасное зрелище, но оно позволило мне заглянуть в жизнь, о которой я ничего не помнил. И я снова, как много раз подряд, жадно вглядывался в лица. Возможно - только возможно, - что и я был там.
Диктор комментировал происходящее:
- Жестокая и совершенно ненужная война началась с забастовки, устроенной кучкой самозваных «борцов за свободу», которые стремились навязать корпорациям и их акционерам незаконные требования. Утверждая, что представляют рабочих и защищают их интересы, забастовщики начали систематическое разрушение того самого оборудования, которое давало им работу. И тогда корпорации образовали Консорциум, объединили силы, освободили свои владения и прекратили забастовку.
Неплохое окончание войны, которая погубила миллионы жизней, в том числе - мою.
Дальнейшая программа оказалась повеселее. «Марсокорп», рискнув всем, построил огромную, размером с целый город, машину под названием «Роллер 3». Компания гордилась, что их комбайн, хотя и передвигался меньше чем на пятьдесят футов в день, уже поглотил больше тысячи квадратных миль поверхности планеты и переработал их в такое количество слитков, которое могло принести владельцам маленькую прибыль. А учитывая размеры месторождений полезных ископаемых Красной планеты и то, что «Роллер 4» уже почти завершен, не оставалось сомнений, что гораздо большие прибыли - впереди.
Робокамера облетела вокруг машины. Ее размеры потрясли меня. Пять миль в длину, три - в ширину и миллионы тонн веса. Построенный в форме огромного ящика со взлетно-посадочной полосой, солнечными батареями, автокранами и охлаждающими ребрами на крышке, комбайн напоминал жука-навозника, за исключением того, что не поедал отходы, а порождал их.
Несли чудовище огромные гусеницы, каждая в четверть мили шириной. Валуны размером с автобус разлетались под их блестящими металлическими звеньями. Облако тонкой красной пыли окутывало низ машины, когда стальные челюсти выдалбливали тонны камня с поверхности и сбрасывали его на конвейерные ленты, больше смахивающие на шоссе. По ним порода поступала в негерметизированный ад, где люди в костюмах тяжелой зашиты следили за специализированными дроидами.
Но рекламщикам платят не за такие подробности, поэтому картинка сменилась. Теперь показывали безупречно чистый кафетерий, где повар в высоком белом колпаке хвастался качеством своей стряпни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27