Чередование или, как вы выразились, «борьба» противоположностей – разве это не есть главный и основополагающий закон мироздания? Что вас так задело? Мир не может быть односторонним, он по определению многогранен! Всегда был плюс и всегда был минус...
– Этот закон применительно к вам стал якорем. Якорем цивилизации, петлей на шее истинного прогресса, тупиком разума, которому должно было быть подвластно все на свете! Вот вам последний и самый яркий пример: даже открыв возможность практически мгновенно переноситься в любую точку Вселенной, вы тут же снова все испортили, ухитрившись уткнуться лбом в очередную стену. Я говорю о Пределе.
– Я понял. – Автоматически кивнул Игорь и тут же продолжил, чувствуя, что этот разговор, точнее, спор, начинает его понемногу увлекать. – При чем тут Предел? Можно подумать, вы...
– Мы, к твоему сведению, уже несколько сотен лет умеем его преодолевать без отката в прошлое. – Лысый откинулся в кресле, чрезвычайно довольный эффектом. – Просто не видим смысла посвящать в наш маленький секрет всех остальных!
Не нашедшийся что ответить Игорь закрыл рот – ничего себе! Неизвестно откуда, но он знал, что такое Предел, и теперь не мог понять, как им удалось этого достичь. Однако заговорил он не об этом, а о том, что больше всего задело его лично.
– Ну-у... насчет войн и прочего я и сам с вами соглашусь, но при чем тут религия? По-моему, времена инквизиции давно прошли, и в современном мире наука и религия вполне уживаются и не мешают друг другу. А если говорить, к примеру, о том же клонировании, то большая часть моих коллег-врачей категорически против этого весьма экстравагантного способа продолжения рода.
– Так ты еще и врач?! – Брови собеседника удивлённо приподнялись. – Да, тогда неудивительно... твоё поведение днем. Бессмысленная специальность, основанная на извечном желании вернуть утерянное и изменить то, что менять не следует. Впрочем, ладно. А религия... Духовность и вера в иррациональное – это то, от чего мы отказались в первую очередь. – Увидев, что Игорь готов возразить, он предостерегающе поднял руку. – Ты хочешь доказательств? Пожалуйста: рискуя получить пулю, ты пытался спасти жизнь человеку, стрелявшему в тебя и собиравшемуся убить. Или вот еще: вы в моем плену только потому, что пришли спасать своих друзей. Пришли, зная, что я буду вас ждать; зная, что попадете в ловушку. Это ли не тупик, это ли поведение, достойное истинного разума?! В прошлый раз ты перехитрил меня. Не знаю как, но перехитрил, еще и товарища вытащил. Так зачем же вы вернулись, зачем рискуете сейчас? Ведь, согласись, ты допускаешь, что не сможешь вернуться? Зачем?!
– Кроме науки, разума и прогресса, есть и еще кое-что, – тихо сказал Игорь, глядя Верховному прямо в глаза. – Может, для кого-то это и пустяк, но оно есть. Например, вера. Или душа.
– Душа?! – непонятно почему взъярился собеседник – даже в кресле приподнялся. – А ты ее видел? Трогал? Свою душу? Ты видел того, в кого веришь, доктор? – последнее прозвучало уже как ругательство.
– Не все в мире можно измерить и потрогать, и я удивлен, что такая высокоразвитая цивилизация, как ваша, этого не знает. А насчет Того, в Кого я верю... я видел Его дела! – говоря это, Игорь нисколько не кривил душой. Несмотря на род своих занятий, он считал себя по-настоящему верующим человеком. И, каждый день соприкасаясь с человеческим страданием, болью и кровью, он тем не менее так и не огрубел настолько, чтобы не видеть примеров необъяснимого излечения там, где оказывался бессилен даже скальпель хирурга.
– Тупик... – неожиданно успокоившись, равнодушно констатировал собеседник, продолжая буравить доктора исполненным непонятного сожаления взглядом. – Вот об этом я и говорю. Вы противоположны и двойственны. Готовы покорять Пространство и Время, но продолжаете верить в сказки. Глупцы!..
– Боюсь, что нет. – Игорь с усмешкой смерил местного фюрера взглядом в ответ. – Можем поспорить, что вскоре мы уйдем отсюда вчетвером. И хрена ты лысого нас остановишь... владыка! – неизвестно откуда пришедшее на ум звание было произнесено с уже более нескрываемым сарказмом.
Собеседник окончательно достал Игоря, который терпеть не мог вести с кем бы то ни было любые теологические споры. Он совершенно искренне считал, что Вера – слишком интимное понятие, чтобы выносить его на суд толпы.
– Что ж... – Так до сих пор и не представившийся им хозяин кабинета (или всего этого мира?) равнодушно пожал плечами. – Пусть будет так. Но я все-таки договорю. Считай, что мне просто так хочется... На правах хозяина! – с намеком подчеркнул он. – Итак, мы отказались от вашей тупиковой двойственности, от всего того, чего не можем понять, или того, что считаем пустым грузом... Мы – ростки Нового Человечества, свободного от ненужных и недоказуемых истин и догм. Мы не воюем, не растрачиваем себя на идиотские переживания, не устраиваем всепланетных катаклизмов... Мы просто живем и движемся вперед. Мы покорили Предел и, хотя этого еще никто не понял, по сути, властвуем во Вселенной. Нам осталось подождать совсем немного. Скоро в вашем мире откроют телепортацию, и никто уже не сумеет, изменив прошлое, изменить наше настоящее. Мы ждем, когда замкнется круг времени, и тогда мы, занимая мир за миром, очистим Вселенную от таких, как вы. Никакой войны, все вполне в рамках нашей философии. Ну а ваша Земля... Возможно, мы даже не тронем ее. Люди всегда любили устанавливать памятники – вот пусть она и станет памятником вашим бессмысленным метаниям между иррациональным и рациональным, между светом безграничного знания и тенью вашей... ограниченной веры!
Верховный окончил свой финальный монолог и с усмешкой окинул взглядом пленников: теперь Игорь уже не сомневался, что они именно пленники. И даже больше чем пленники. Как известно, слишком много знает лишь тот, кто скоро унесет оное знание в могилу.
– Как бы то ни было, но теперь ваша очередь. Можете верить во что угодно, но кое-что вы мне все-таки обещали!
– В отличие от вас я свои обещания... прикажите привести наших друзей. – Игорь едва сдержался, чтобы не рассмеяться в ответ на взгляд Андрея: похоже, товарищ воспринял сказанное словно отданный их пленителю приказ.
– Ага. Значит, я не зря не убил их сразу. Что ж, сходите сами и приведите, защитный экран на двери отключается со стороны коридора.
– Что?
– Только то, что слышали. Можете считать это небольшим испытанием вашей... гм... духовности. Шучу. Все проще, я ведь объяснил вам, что мы верим лишь в науку. Маленькая демонстрация силы. – Верховный коснулся крохотного пульта вместе с уже знакомым Игорю экраном вмонтированного в подлокотник кресла.
В следующий момент что-то изменилось – словно окружающий друзей воздух внезапно утратил свою привычную эфемерную суть и загустел, превращаясь в нечто, сравнимое по плотности сначала с целлофаном, затем – с резиной, мягким пластиком... бетоном! Каждого из товарищей теперь окружал неумолимо сжимающийся невидимый кокон, сквозь непробиваемую стену которого доносился чрезвычайно довольный эффектом голос:
– Всего лишь замкнутый сам на себя энергетический экран. Просто поле высокой напряженности, сжимаемое практически до бесконечности. На каждого из вас наведен индивидуальный контур, полностью контролируемый мной. При желании я могу уплотнить ваши тела настолько, что, когда разожмутся его смертельные объятия и высвободится вся накопленная сжатием энергия, произойдет небольшой взрыв – бум! Салют в честь чистой науки, дорогие гости!
Дышать становилось все труднее. Невидимая стена не только сдавливала грудную клетку, препятствуя новому вдоху, но и с каждой секундой все меньше и меньше пропускала внутрь воздуха. Перед глазами поплыли радужные круги и доносящиеся снаружи слова звучали теперь так, словно им приходилось проталкиваться сквозь какой-то звукопоглощающий материал. Игорь уже не знал, от чего он умрет быстрее: от удушья или от того, что энергетическая стена раздавит его грудь, протыкая обломками сломанных ребер податливую легочную ткань...
А затем невидимые тиски разжались, и товарищи обессиленно рухнули на покрытый толстым ковром пол кабинета. Воздух вновь свободно проникал в легкие, расправляя успевшие испуганно сжаться альвеолы и возвращая способность дышать, видеть и слышать:
– ...го лишь малая толика того, что мы на самом деле умеем. Я не исключаю возможность, что ваши друзья тоже способны входить в канал без помощи браслета и компьютера, однако с вами этот фокус уже не пройдет. Как только вы выйдете за пределы здания, контур сожмется, и... мне будет искренне жаль потерять таких интересных собеседников. Пусть даже один из вас и не проронил пока ни слова. – Хозяин кабинета убрал руку с мини-пульта. – Идите и приведите своих товарищей. Если они захотят сбежать – пусть. Даже если я и не узнаю того, что хотел. Зато вы убедитесь, что вся ваша иррациональная духовность – только пустые слова. Ради такого я, пожалуй, отпущу их, – равнодушно добавил он, видимо, забыв о специальности Игоря, Не будь последний врачом, он никогда бы не почувствовал в его голосе ложь. Но Игорь был именно врачом и потому безошибочно почувствовал – прославляющий бездуховность и прочую околонаучную ересь «владыка» лгал. Ирина с Данькой умерли бы в тот самый миг, когда попытались сбежать.
И это был шах.
Шах и мат...
21
Натурия, планета земного типа. Второй пояс дальности, около 7,5 миллиона световых лет от Земли. Июнь 1839 года от второй колонизации, времяисчисление – местное
– Что-то я вообще ничего уже не понимаю, – подпирающая стену Ирина, сложив руки на груди на манер капитана Немо из старого фильма, удивлённо дернула плечиками, – договорились они с этим хмырем, что ли? Куда оба ушли-то?
– Хрен его знает... – привычно отозвался Данила, в который раз проводя ревизию собственных карманов в надежде отыскать там что-нибудь более полезное для побега, нежели полупустая пачка сигарет, одноразовая зажигалка и три винтика от наружной крышки системного блока. Любимую крестовую отвертку, с которой сисадмин вообще никогда не расставался, при обыске, увы, отобрали. А с ее помощью можно было бы попытаться что-нибудь сделать (что именно сделать, Данька и понятия не имел, но эта мысль отчего-то казалась ему очень актуальной – видимо, оттого, что не позволяла зацикливаться на их весьма плачевном положении).
Впрочем, делать – ни с отверткой, ни без помощи оной – ему ничего не пришлось: ведущая в коридор дверь внезапно раскрылась, и в проеме показался знакомый силуэт молодого доктора, из-за спины которого выглядывал пока еще не знакомый сисадмину Иринин брат.
– Привет, чем занимаемся? – как всегда в подобной ситуации, сморозил Игорь первое, что пришло на ум. – Соскучились?
– Очень, – искренне ответила Ирина, с нескрываемым облегчением глядя на входящего следом брата. Ну все, теперь ей, слабой женщине (сильной, конечно же, сильной, просто... не до такой же степени!), можно немного расслабиться. Рядом целая куча мужественных парней, которые обязательно придумают, что им делать. Искушенный во всех на свете технических премудростях любимый, закаленный в огне самой настоящей войны обожаемый брат и весьма решительный на вид молодой доктор, который в случае чего обязательно окажет им всем первую помощь... Да, теперь можно расслабиться!
Увы, надежды девушки не оправдались с первыми же сказанными «решительным на вид» молодым доктором словами.
– Тогда пошли. Нас ждут. – И, видимо верно истолковав брошенный на него удивленный девичий взгляд, пояснил: – Кто не понял – мы все в плену. И сбежать, боюсь, не удастся. – Игорь очень кратко обрисовал «подвальной» части их команды нынешнюю ситуацию. Закончив, конечно же, наболевшим: – Данечка, гейтсовец ты мой дорогой, объясни мне, тупому, какого хера за мной поперся? Еще и дев... ушку за собой потащил?
Даниил немедленно надулся:
– Ну вот, начина-а-ается... Между прочим, исключительно влекомые переживаниями за попавшего в беду друга, поперлись мы в мир сей, неизведанный и исполненный опас...
– Кончай! – Несмотря на весь свой обычный оптимизм, сейчас Игорь на шутки настроен не был. – Если б не ты, сидели бы мы сейчас у меня дома и пиво пили. Говори нормально, что ты там нарыл? Только покороче – у нас минуты три на всю дорогу... Без обид! – рявкнул он, увидев, что друг собирается начать спорить.
– Оки, – подозрительно быстро согласился товарищ. – Если кратко, то... Ты помнишь, когда тебя током шарахнуло?
– Ну? – Игорь кивнул на дверь и посторонился, пропуская вперед Андрея с сестрой.
– Ну и то, что на самом деле компьютер воспринял это как команду на запуск телепортационного процесса. Сюда, в этот мир. А потом ему, как я понял, энергии не хватило и не удалось завершить процесс. Ну вроде как если ты что-то из одной папки вырезаешь и в другую вставляешь. Если вставить не сумел или вдруг другая команда пошла – что бывает?..
– Ну... типа отмена. Информация остается на прежнем месте...
– Вот именно! Когда энергия закончилась, ты как раз в портале был, без сознания, правда. А телепортация – это знаешь что?
– Что? – вымученно спросил медленно шагающий доктор, ощущая, что объяснение ему вряд ли понравится. Так и оказалось.
– Это значит, что тебя сначала... э... разрушают в исходной точке, а потом заново собирают в конечной! Ну на атомы там или на молекулы, я не вдавался.
– И что? – внутренне похолодев, негромко осведомился Игорь, разум которого уже терзало какое-то страшное, но пока еще не облекшееся в словесную форму подозрение.
– А то, что поступила команда на отмену и тебя собрали обратно. Только знаешь в чем проблема? – сисадмин замолчал, с интересом оглядывая интерьер холла, в который они как раз входили.
– Да-а-аня...
– Проблема, точнее, проблемы в том, что... не, блин, ты так ничего не поймешь... – Данька обменялся взглядом с ободряюще улыбнувшейся ему Иришкой. – Тут же еще и в браслетах дело... Главным образом как раз в них. Короче, помнишь те сообщения, где про ДНК всякие говорилось и про какие-то ошибки? – Дождавшись утвердительного кивка друга, сисадмин продолжил: – Так вот. Когда твоя кровь попала на браслет, на второй такой же попала кровь Андрея. Совпало так, понимаешь? Капля твоей крови и капля его одновременнопопали на два разных браслета и запустили процесс анализа ваших ДНК... ну процесса их перепрограммирования, что ли. А браслет – это что-то типа матрицы памяти, вроде нашей «флэшки» для записи и хранения информации. И до вас там уже была записана информация двух разных людей, прежних владельцев браслетов, понимаешь?
– Нет, – честно сказал Игорь, подталкивая друга в нужном направлении – по коридору направо. До дверей кабинета оставалось идти совсем немного.
– Счас поймешь. Чтобы записать на браслет инфу о твоей ДНК, нужно сначала удалить или заменить старую. А энергии уже не хватало, вот и произошла ошибка. Та, о которой мы с тобой и читали. Понял?
– Еще нет, – сжав зубы, выдавил доктор, бросив короткий взгляд на вслушивающегося в сбивчивую речь Данилы Андрея.
– Из-за этой ошибки на твоем браслете и на браслете Андрея оказалась одновременно записана информация о структуре твоей ДНК, его ДНК и ДНК еще двоих, совершенно левых людей – бывших хозяев обоих браслетов!
– Что за чу... – Игорю показалось, что его с размаху ударили под дых – он уже все понял. И, как оказалось, не только он.
– Данила, ты имеешь в виду, что у нас с Игорем сейчас... двойной комплект этой... ДНК, так, что ли?
– Не совсем. – Остановившийся напротив ведущей в кабинет двери, Даня тяжело вздохнул и, посмотрев на Андрея, докончил: – Не двойной, мужики, а четверной...У Игорехи – твой и еще двоих, у тебя – его – и этих же двоих. Вы уникумы, пацаны!..
Верховный, он же главный сторож «земного» портала, по-прежнему сидел в кресле. Только теперь на его лице играла какая-то непонятная «всепонимающая» улыбка. Чем она вызвана, Игорь догадывался.
– Вы, я так понимаю, все слышали? – заявил он, по-хозяйски кивнув непонимающей ни слова Ирине на единственное кресло. – Садись, Ириш, мы пешком постоим, – и продолжил, вновь переходя на понятный лишь ему и Андрею чужой язык: – Кстати, а как это вы поняли, о чем мы говорили? Мы же по-русски разговаривали?
– О да! – Почти искренне улыбнулся тот, демонстрируя Игорю тоненький проводок, уходящий прямо в ушную раковину. – Куда уж мне понять ваш варварский язык... Ты по-прежнему недооцениваешь возможности чистой науки. Так что можете и дальше разговаривать на своем языке – я пойму. Тем более что вы с вашим молчаливым другом интересуете меня все больше и больше. Итак, – он перевел взгляд на Данилу, – продолжайте, пожалуйста. Ваш рассказ... это то, о чем я мог только мечтать. Люди с увеличенным в четыре раза набором генов, способные проходить из мира в мир без каких-либо технических средств и находиться внутри портала неограниченное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Этот закон применительно к вам стал якорем. Якорем цивилизации, петлей на шее истинного прогресса, тупиком разума, которому должно было быть подвластно все на свете! Вот вам последний и самый яркий пример: даже открыв возможность практически мгновенно переноситься в любую точку Вселенной, вы тут же снова все испортили, ухитрившись уткнуться лбом в очередную стену. Я говорю о Пределе.
– Я понял. – Автоматически кивнул Игорь и тут же продолжил, чувствуя, что этот разговор, точнее, спор, начинает его понемногу увлекать. – При чем тут Предел? Можно подумать, вы...
– Мы, к твоему сведению, уже несколько сотен лет умеем его преодолевать без отката в прошлое. – Лысый откинулся в кресле, чрезвычайно довольный эффектом. – Просто не видим смысла посвящать в наш маленький секрет всех остальных!
Не нашедшийся что ответить Игорь закрыл рот – ничего себе! Неизвестно откуда, но он знал, что такое Предел, и теперь не мог понять, как им удалось этого достичь. Однако заговорил он не об этом, а о том, что больше всего задело его лично.
– Ну-у... насчет войн и прочего я и сам с вами соглашусь, но при чем тут религия? По-моему, времена инквизиции давно прошли, и в современном мире наука и религия вполне уживаются и не мешают друг другу. А если говорить, к примеру, о том же клонировании, то большая часть моих коллег-врачей категорически против этого весьма экстравагантного способа продолжения рода.
– Так ты еще и врач?! – Брови собеседника удивлённо приподнялись. – Да, тогда неудивительно... твоё поведение днем. Бессмысленная специальность, основанная на извечном желании вернуть утерянное и изменить то, что менять не следует. Впрочем, ладно. А религия... Духовность и вера в иррациональное – это то, от чего мы отказались в первую очередь. – Увидев, что Игорь готов возразить, он предостерегающе поднял руку. – Ты хочешь доказательств? Пожалуйста: рискуя получить пулю, ты пытался спасти жизнь человеку, стрелявшему в тебя и собиравшемуся убить. Или вот еще: вы в моем плену только потому, что пришли спасать своих друзей. Пришли, зная, что я буду вас ждать; зная, что попадете в ловушку. Это ли не тупик, это ли поведение, достойное истинного разума?! В прошлый раз ты перехитрил меня. Не знаю как, но перехитрил, еще и товарища вытащил. Так зачем же вы вернулись, зачем рискуете сейчас? Ведь, согласись, ты допускаешь, что не сможешь вернуться? Зачем?!
– Кроме науки, разума и прогресса, есть и еще кое-что, – тихо сказал Игорь, глядя Верховному прямо в глаза. – Может, для кого-то это и пустяк, но оно есть. Например, вера. Или душа.
– Душа?! – непонятно почему взъярился собеседник – даже в кресле приподнялся. – А ты ее видел? Трогал? Свою душу? Ты видел того, в кого веришь, доктор? – последнее прозвучало уже как ругательство.
– Не все в мире можно измерить и потрогать, и я удивлен, что такая высокоразвитая цивилизация, как ваша, этого не знает. А насчет Того, в Кого я верю... я видел Его дела! – говоря это, Игорь нисколько не кривил душой. Несмотря на род своих занятий, он считал себя по-настоящему верующим человеком. И, каждый день соприкасаясь с человеческим страданием, болью и кровью, он тем не менее так и не огрубел настолько, чтобы не видеть примеров необъяснимого излечения там, где оказывался бессилен даже скальпель хирурга.
– Тупик... – неожиданно успокоившись, равнодушно констатировал собеседник, продолжая буравить доктора исполненным непонятного сожаления взглядом. – Вот об этом я и говорю. Вы противоположны и двойственны. Готовы покорять Пространство и Время, но продолжаете верить в сказки. Глупцы!..
– Боюсь, что нет. – Игорь с усмешкой смерил местного фюрера взглядом в ответ. – Можем поспорить, что вскоре мы уйдем отсюда вчетвером. И хрена ты лысого нас остановишь... владыка! – неизвестно откуда пришедшее на ум звание было произнесено с уже более нескрываемым сарказмом.
Собеседник окончательно достал Игоря, который терпеть не мог вести с кем бы то ни было любые теологические споры. Он совершенно искренне считал, что Вера – слишком интимное понятие, чтобы выносить его на суд толпы.
– Что ж... – Так до сих пор и не представившийся им хозяин кабинета (или всего этого мира?) равнодушно пожал плечами. – Пусть будет так. Но я все-таки договорю. Считай, что мне просто так хочется... На правах хозяина! – с намеком подчеркнул он. – Итак, мы отказались от вашей тупиковой двойственности, от всего того, чего не можем понять, или того, что считаем пустым грузом... Мы – ростки Нового Человечества, свободного от ненужных и недоказуемых истин и догм. Мы не воюем, не растрачиваем себя на идиотские переживания, не устраиваем всепланетных катаклизмов... Мы просто живем и движемся вперед. Мы покорили Предел и, хотя этого еще никто не понял, по сути, властвуем во Вселенной. Нам осталось подождать совсем немного. Скоро в вашем мире откроют телепортацию, и никто уже не сумеет, изменив прошлое, изменить наше настоящее. Мы ждем, когда замкнется круг времени, и тогда мы, занимая мир за миром, очистим Вселенную от таких, как вы. Никакой войны, все вполне в рамках нашей философии. Ну а ваша Земля... Возможно, мы даже не тронем ее. Люди всегда любили устанавливать памятники – вот пусть она и станет памятником вашим бессмысленным метаниям между иррациональным и рациональным, между светом безграничного знания и тенью вашей... ограниченной веры!
Верховный окончил свой финальный монолог и с усмешкой окинул взглядом пленников: теперь Игорь уже не сомневался, что они именно пленники. И даже больше чем пленники. Как известно, слишком много знает лишь тот, кто скоро унесет оное знание в могилу.
– Как бы то ни было, но теперь ваша очередь. Можете верить во что угодно, но кое-что вы мне все-таки обещали!
– В отличие от вас я свои обещания... прикажите привести наших друзей. – Игорь едва сдержался, чтобы не рассмеяться в ответ на взгляд Андрея: похоже, товарищ воспринял сказанное словно отданный их пленителю приказ.
– Ага. Значит, я не зря не убил их сразу. Что ж, сходите сами и приведите, защитный экран на двери отключается со стороны коридора.
– Что?
– Только то, что слышали. Можете считать это небольшим испытанием вашей... гм... духовности. Шучу. Все проще, я ведь объяснил вам, что мы верим лишь в науку. Маленькая демонстрация силы. – Верховный коснулся крохотного пульта вместе с уже знакомым Игорю экраном вмонтированного в подлокотник кресла.
В следующий момент что-то изменилось – словно окружающий друзей воздух внезапно утратил свою привычную эфемерную суть и загустел, превращаясь в нечто, сравнимое по плотности сначала с целлофаном, затем – с резиной, мягким пластиком... бетоном! Каждого из товарищей теперь окружал неумолимо сжимающийся невидимый кокон, сквозь непробиваемую стену которого доносился чрезвычайно довольный эффектом голос:
– Всего лишь замкнутый сам на себя энергетический экран. Просто поле высокой напряженности, сжимаемое практически до бесконечности. На каждого из вас наведен индивидуальный контур, полностью контролируемый мной. При желании я могу уплотнить ваши тела настолько, что, когда разожмутся его смертельные объятия и высвободится вся накопленная сжатием энергия, произойдет небольшой взрыв – бум! Салют в честь чистой науки, дорогие гости!
Дышать становилось все труднее. Невидимая стена не только сдавливала грудную клетку, препятствуя новому вдоху, но и с каждой секундой все меньше и меньше пропускала внутрь воздуха. Перед глазами поплыли радужные круги и доносящиеся снаружи слова звучали теперь так, словно им приходилось проталкиваться сквозь какой-то звукопоглощающий материал. Игорь уже не знал, от чего он умрет быстрее: от удушья или от того, что энергетическая стена раздавит его грудь, протыкая обломками сломанных ребер податливую легочную ткань...
А затем невидимые тиски разжались, и товарищи обессиленно рухнули на покрытый толстым ковром пол кабинета. Воздух вновь свободно проникал в легкие, расправляя успевшие испуганно сжаться альвеолы и возвращая способность дышать, видеть и слышать:
– ...го лишь малая толика того, что мы на самом деле умеем. Я не исключаю возможность, что ваши друзья тоже способны входить в канал без помощи браслета и компьютера, однако с вами этот фокус уже не пройдет. Как только вы выйдете за пределы здания, контур сожмется, и... мне будет искренне жаль потерять таких интересных собеседников. Пусть даже один из вас и не проронил пока ни слова. – Хозяин кабинета убрал руку с мини-пульта. – Идите и приведите своих товарищей. Если они захотят сбежать – пусть. Даже если я и не узнаю того, что хотел. Зато вы убедитесь, что вся ваша иррациональная духовность – только пустые слова. Ради такого я, пожалуй, отпущу их, – равнодушно добавил он, видимо, забыв о специальности Игоря, Не будь последний врачом, он никогда бы не почувствовал в его голосе ложь. Но Игорь был именно врачом и потому безошибочно почувствовал – прославляющий бездуховность и прочую околонаучную ересь «владыка» лгал. Ирина с Данькой умерли бы в тот самый миг, когда попытались сбежать.
И это был шах.
Шах и мат...
21
Натурия, планета земного типа. Второй пояс дальности, около 7,5 миллиона световых лет от Земли. Июнь 1839 года от второй колонизации, времяисчисление – местное
– Что-то я вообще ничего уже не понимаю, – подпирающая стену Ирина, сложив руки на груди на манер капитана Немо из старого фильма, удивлённо дернула плечиками, – договорились они с этим хмырем, что ли? Куда оба ушли-то?
– Хрен его знает... – привычно отозвался Данила, в который раз проводя ревизию собственных карманов в надежде отыскать там что-нибудь более полезное для побега, нежели полупустая пачка сигарет, одноразовая зажигалка и три винтика от наружной крышки системного блока. Любимую крестовую отвертку, с которой сисадмин вообще никогда не расставался, при обыске, увы, отобрали. А с ее помощью можно было бы попытаться что-нибудь сделать (что именно сделать, Данька и понятия не имел, но эта мысль отчего-то казалась ему очень актуальной – видимо, оттого, что не позволяла зацикливаться на их весьма плачевном положении).
Впрочем, делать – ни с отверткой, ни без помощи оной – ему ничего не пришлось: ведущая в коридор дверь внезапно раскрылась, и в проеме показался знакомый силуэт молодого доктора, из-за спины которого выглядывал пока еще не знакомый сисадмину Иринин брат.
– Привет, чем занимаемся? – как всегда в подобной ситуации, сморозил Игорь первое, что пришло на ум. – Соскучились?
– Очень, – искренне ответила Ирина, с нескрываемым облегчением глядя на входящего следом брата. Ну все, теперь ей, слабой женщине (сильной, конечно же, сильной, просто... не до такой же степени!), можно немного расслабиться. Рядом целая куча мужественных парней, которые обязательно придумают, что им делать. Искушенный во всех на свете технических премудростях любимый, закаленный в огне самой настоящей войны обожаемый брат и весьма решительный на вид молодой доктор, который в случае чего обязательно окажет им всем первую помощь... Да, теперь можно расслабиться!
Увы, надежды девушки не оправдались с первыми же сказанными «решительным на вид» молодым доктором словами.
– Тогда пошли. Нас ждут. – И, видимо верно истолковав брошенный на него удивленный девичий взгляд, пояснил: – Кто не понял – мы все в плену. И сбежать, боюсь, не удастся. – Игорь очень кратко обрисовал «подвальной» части их команды нынешнюю ситуацию. Закончив, конечно же, наболевшим: – Данечка, гейтсовец ты мой дорогой, объясни мне, тупому, какого хера за мной поперся? Еще и дев... ушку за собой потащил?
Даниил немедленно надулся:
– Ну вот, начина-а-ается... Между прочим, исключительно влекомые переживаниями за попавшего в беду друга, поперлись мы в мир сей, неизведанный и исполненный опас...
– Кончай! – Несмотря на весь свой обычный оптимизм, сейчас Игорь на шутки настроен не был. – Если б не ты, сидели бы мы сейчас у меня дома и пиво пили. Говори нормально, что ты там нарыл? Только покороче – у нас минуты три на всю дорогу... Без обид! – рявкнул он, увидев, что друг собирается начать спорить.
– Оки, – подозрительно быстро согласился товарищ. – Если кратко, то... Ты помнишь, когда тебя током шарахнуло?
– Ну? – Игорь кивнул на дверь и посторонился, пропуская вперед Андрея с сестрой.
– Ну и то, что на самом деле компьютер воспринял это как команду на запуск телепортационного процесса. Сюда, в этот мир. А потом ему, как я понял, энергии не хватило и не удалось завершить процесс. Ну вроде как если ты что-то из одной папки вырезаешь и в другую вставляешь. Если вставить не сумел или вдруг другая команда пошла – что бывает?..
– Ну... типа отмена. Информация остается на прежнем месте...
– Вот именно! Когда энергия закончилась, ты как раз в портале был, без сознания, правда. А телепортация – это знаешь что?
– Что? – вымученно спросил медленно шагающий доктор, ощущая, что объяснение ему вряд ли понравится. Так и оказалось.
– Это значит, что тебя сначала... э... разрушают в исходной точке, а потом заново собирают в конечной! Ну на атомы там или на молекулы, я не вдавался.
– И что? – внутренне похолодев, негромко осведомился Игорь, разум которого уже терзало какое-то страшное, но пока еще не облекшееся в словесную форму подозрение.
– А то, что поступила команда на отмену и тебя собрали обратно. Только знаешь в чем проблема? – сисадмин замолчал, с интересом оглядывая интерьер холла, в который они как раз входили.
– Да-а-аня...
– Проблема, точнее, проблемы в том, что... не, блин, ты так ничего не поймешь... – Данька обменялся взглядом с ободряюще улыбнувшейся ему Иришкой. – Тут же еще и в браслетах дело... Главным образом как раз в них. Короче, помнишь те сообщения, где про ДНК всякие говорилось и про какие-то ошибки? – Дождавшись утвердительного кивка друга, сисадмин продолжил: – Так вот. Когда твоя кровь попала на браслет, на второй такой же попала кровь Андрея. Совпало так, понимаешь? Капля твоей крови и капля его одновременнопопали на два разных браслета и запустили процесс анализа ваших ДНК... ну процесса их перепрограммирования, что ли. А браслет – это что-то типа матрицы памяти, вроде нашей «флэшки» для записи и хранения информации. И до вас там уже была записана информация двух разных людей, прежних владельцев браслетов, понимаешь?
– Нет, – честно сказал Игорь, подталкивая друга в нужном направлении – по коридору направо. До дверей кабинета оставалось идти совсем немного.
– Счас поймешь. Чтобы записать на браслет инфу о твоей ДНК, нужно сначала удалить или заменить старую. А энергии уже не хватало, вот и произошла ошибка. Та, о которой мы с тобой и читали. Понял?
– Еще нет, – сжав зубы, выдавил доктор, бросив короткий взгляд на вслушивающегося в сбивчивую речь Данилы Андрея.
– Из-за этой ошибки на твоем браслете и на браслете Андрея оказалась одновременно записана информация о структуре твоей ДНК, его ДНК и ДНК еще двоих, совершенно левых людей – бывших хозяев обоих браслетов!
– Что за чу... – Игорю показалось, что его с размаху ударили под дых – он уже все понял. И, как оказалось, не только он.
– Данила, ты имеешь в виду, что у нас с Игорем сейчас... двойной комплект этой... ДНК, так, что ли?
– Не совсем. – Остановившийся напротив ведущей в кабинет двери, Даня тяжело вздохнул и, посмотрев на Андрея, докончил: – Не двойной, мужики, а четверной...У Игорехи – твой и еще двоих, у тебя – его – и этих же двоих. Вы уникумы, пацаны!..
Верховный, он же главный сторож «земного» портала, по-прежнему сидел в кресле. Только теперь на его лице играла какая-то непонятная «всепонимающая» улыбка. Чем она вызвана, Игорь догадывался.
– Вы, я так понимаю, все слышали? – заявил он, по-хозяйски кивнув непонимающей ни слова Ирине на единственное кресло. – Садись, Ириш, мы пешком постоим, – и продолжил, вновь переходя на понятный лишь ему и Андрею чужой язык: – Кстати, а как это вы поняли, о чем мы говорили? Мы же по-русски разговаривали?
– О да! – Почти искренне улыбнулся тот, демонстрируя Игорю тоненький проводок, уходящий прямо в ушную раковину. – Куда уж мне понять ваш варварский язык... Ты по-прежнему недооцениваешь возможности чистой науки. Так что можете и дальше разговаривать на своем языке – я пойму. Тем более что вы с вашим молчаливым другом интересуете меня все больше и больше. Итак, – он перевел взгляд на Данилу, – продолжайте, пожалуйста. Ваш рассказ... это то, о чем я мог только мечтать. Люди с увеличенным в четыре раза набором генов, способные проходить из мира в мир без каких-либо технических средств и находиться внутри портала неограниченное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30