— Ты русский, что ли? — с любопытством спросил Валерия молодой белобрысый парень. — Как тебя сюда занесло?
— Русский, русский, — задыхался Саблин. — Как здорово, что вы свои! Когда вы орали по-английски, я думал, янки… Я спортсмен, одиночная кругосветка. Шторм, моя яхта…
Теперь по сценарию следовало потерять сознание, что Валерий и выполнил артистически.
— Мужик совсем выдохся, — посочувствовал кто-то.
— Давай его вниз, доктор разберется, — ответил другой голос. — Сколько же он тут бултыхался, бедняга…
Саблина подхватили под мышки и заволокли в низкую, не выше полутора метров дверцу рубки. Но на трап субмарины они еще не попали. Для этого нужно было миновать всплывающую спасательную камеру — ВСК, плоский цилиндр, похожий на огромную, поставленную на ребро консервную банку. ВСК занимала все пространство внутри рубки, по ее стенам были укреплены сорок два сиденья — по числу членов экипажа. Саблина протащили через ВСК, открыли нижний люк и только тогда оказались на трапе, ведущем мимо центрального поста к каютам.
Их встретил врач Дегтярев с аптечкой первой помощи в руках. Он немедленно ввел Саблину антишоковый препарат. Потерпевшего крушение отнесли в каюту, сняли с него спасательный жилет, уложили на койку. Жилет полетел в угол. Появились Шабанов и старпом. Врач растирал спасенного спиртом и переодевал в сухую одежду.
— Русский, спортсмен? — удивился командир, выслушав доклад. — Что-то я не слышал ни о каких одиночных кругосветках. А впрочем… Читал что-то такое в газетах еще на берегу…
— Так и так, — сказал старпом, — надо было всплыть для проверки реактора.
— Да, не будем медлить…
Они вышли, оставив потерпевшего крушение наедине с врачом. Тот возился с аптечкой, подбирая комбинацию медикаментов для инъекции. Саблин застонал и открыл глаза.
— Где я? — Он оглядел тесную каюту.
— Очухался? — улыбнулся Дегтярев. — Что, браток, ничего не помнишь?
Валерий зажмурился, затряс головой:
— Что со мной случилось? Где я?
— На подводной лодке.
— Где?! — Саблин попытался приподняться. Дегтярев удержал его:
— Лежи, лежи. У своих, все в порядке. Сейчас я тебе сделаю укольчик, ты поспишь, и все будет хорошо.
Врач подмигнул, сделал укол и вышел. Саблин вскочил. Надлежало действовать очень быстро. Неизвестно, что за препарат ему вколол врач, возможно, сильное снотворное.
Языком Саблин вытолкнул из-за щеки остро отточенное клиновидное лезвие с резиновыми защитными накладками, подскочил к своему спасательному жилету и резким движением распорол неподатливую синтетическую ткань. В его руках оказались два предмета — никелированный металлический цилиндр, свинченный из двух половинок, и плотный полиэтиленовый сверток. Саблин засунул то и другое в карманы, приоткрыл дверь, прислушался. Тишина. Никого не было в коридоре с выкрашенными в темно-зеленый цвет стенами, по которым тянулись хитросплетения труб и кабелей. Саблин проскользнул в коридор, спустился по трапу и откинул люк, ведущий в аккумуляторные ямы — отсеки, где располагались аккумуляторные батареи. При их работе постоянно выделялся водород, поэтому ямы непрерывно вентилировались, и воздух прогонялся через печи дожига.
Валерий распечатал полиэтиленовый сверток и надел извлеченный оттуда американский модернизированный противогаз «MF-1», входящий в комплект снаряжения спецгрупп по борьбе с терроризмом. Предполагалось, что террористы могут применить средства химического нападения, в том числе и самые современные. Поэтому компактный, удобный «MF-1» надежно защищал почти от всех известных на сегодняшний день газов, поражающих дыхательные органы. Саблин перекрыл вентили труб, ведущих к печам дожига. В его руке поблескивал никелированный цилиндр.
В последнюю секунду он испугался. Как только цилиндр будет вскрыт, содержащиеся в нем летучие вещества вступят в бурную реакцию с водородом, образуя сильнейший яд — цианистый водород. Меньше чем за минуту все на борту «Барса» погибнут, не успев даже осознать, что с ними произошло.
Еще не поздно было одуматься… Но он уже не представлял будущую жизнь без бассейнов, вилл и блондинок.
Саблин развинтил цилиндр. Внутри хрустнуло тонкое стекло.
На центральном посту Никитин прервал на полуслове монотонное чтение показаний приборов, схватился за горло обеими руками, захрипел и рухнул на пол. По странной иронии судьбы, первым погиб именно «Дайвер», обеспечивший подготовку проникновения Саблина на борт. Если бы он знал! Но он считал, что всего лишь помогает западному разведчику…
Рядом упал Шабанов. Оба были мертвы, как и остальные члены экипажа.
Спустя минуту после химической атаки Саблин открыл вентили и поднялся в помещение центрального поста. Он спихнул на пол бессильно повисшее в кресле тело штурмана, сел, запустил принудительную вентиляцию и нажал кнопку выдвижной антенны.
— Сардоникус вызывает Феникса, — проговорил Саблин в микрофон по-английски. Противогаз уродовал слова, но понять было можно. — Феникс, ответьте Сардоникусу.
— Здесь Феникс, — прозвучал в ответ голос Брюса.
— Я наткнулся на косяк рыбы, повторяю: косяк рыбы.
— Понял, Сардоникус, спасибо. Видим ваши огни. Встречайте.
Саблин выбрался на палубу и встал у четырехметровой рубки, держась за леер. Яхта приближалась полным ходом с северо-востока, ее прожекторы сверкали, как глаза фантастического монстра из фильма ужасов.
Брюс убавил скорость и подошел к субмарине плавно и тихо. Двое в противогазах спрыгнули на мокрую резину палубы «Барса», навели трап. Вооруженные боевики перебрались на лодку. Четверо из них тащили какие-то ящики. Позади всех шел сухопарый пожилой человек, волосы его топорщились из-под маски и белым ореолом сияли в луче прожектора.
На яхте остался лишь Брюс. Прежде чем покинуть ее, он толкнул рукоятку газа вперед до упора. Дизели зарычали, как голодные хищники. Брюс перепрыгнул на палубу субмарины.
Обезлюдевшая яхта удалялась на максимальной скорости. Когда ее огни померкли вдали, яркая вспышка разорвала ночь, и вслед за тем на субмарину обрушился оглушительный грохот взрыва. На «Фениксе» находилось не менее десяти килограммов новейшей взрывчатки огромной разрушительной силы.
Корпус яхты раскололся надвое, как яичная скорлупа, и неспокойные воды Атлантики сомкнулись над ним. Брюс спустился по трапу.
На центральном посту с сотен перемигивающихся индикаторов и светодиодов Брюс обратился к старику:
— Что с воздухом, профессор? Тот посмотрел на извлеченный из кармана прибор и прерывающимся голосом вынес заключение:
— Пригоден для дыхания. Опасности нет. Он снял маску, за ним Брюс и остальные.
— Быстрее, быстрее, — поторапливал Брюс. Боевики перетаскивали трупы в ВСК, от которой предстояло избавиться.
— Шеллер, в торпедный отсек, проверить боекомплект, — приказал Брюс. — А вы, профессор Филлингем, выбирайте каюту и отдыхайте, они все ваши…
— Господи, — вздохнул профессор. — Какой ужас…
— Что? — Брюс резко обернулся. — Наш ученый друг позабыл о здоровье внучки?
— Если бы я знал, что все будет так… Лучше бы вы ее убили, — прошептал старик.
— Да? — усмехнулся Брюс. — Ну что ж, у нас еще будет время прислушаться к вашему совету. Но теперь-то хода назад нет, а, профессор? Так что расслабьтесь. У вас впереди много работы.
Включился интерком. Шеллер докладывал из торпедного отсека:
— Все о'кей. Два больших и четыре малых торпедных аппарата в исправности. Имеем десять торпед…
Всех погибших перенесли в ВСК. Всплывающая спасательная камера больше не будет ни всплывающей, ни спасательной. Она превратится в общую подводную могилу для сорока двух моряков. Прежде чем отправить камеру в океан, ее люк заклинят в приоткрытом положении. Это было необходимо еще и для того, чтобы освободить пространство рубки.
— Все в порядке, парни, — сказал Грег Брюс.
10
После отбытия бригадного генерала Уилсона станция «Маунтин» вернулась к обычному режиму работы. Сеансов связи с «Магелланом» более не предусматривалось, хотя персонал по-прежнему вел радиолокационные наблюдения за кораблем, пролетающим над ними каждые девяносто минут вне зоны контакта с другими станциями.
Смена полковника Мэйси отдыхала перед рассветом в комфортабельных жилых помещениях, а на дежурстве находилась смена Джеймса Ли. У въезда на станцию, представлявшего собой короткий отрезок тоннеля в скале, скучали сержанты Дарлингтон и Рэй. От нечего делать они играли на сигареты в «блэк джек» на хилом столике в будке охраны.
Внезапно Рэй насторожился, отложил карты. Вскоре шум автомобильных моторов на окутанной туманом ночной дороге услышал и Дарлингтон. Свет фар приближался.
— Интересно, — пробормотал Рэй, наклонив голову. — Мы ждем кого-нибудь?
— Да вроде нет. — Дарлингтон засунул выигранные сигареты в полупустую пачку. — Опять инспекция? Вот увидишь, заставят нас побегать.
На освещенный пятачок перед глухо сомкнутыми створками ворот выкатился черный «БМВ», за ним джип с солдатами. Рэй подошел к черной машине. С заднего сиденья выбрался подтянутый человек средних лет в форме генерала ВВС.
— Сержант Рэй, сэр, — отрапортовал часовой.
Прибывший показал документы, из коих следовало, что он является заместителем бригадного генерала Уилсона генералом Барли.
— Немедленно доложите о нас полковнику Ли, — приказал он. — Нам некогда.
Рэй вернулся в будку и поднял телефонную трубку.
— Прибыл генерал Барли, сэр, — сказал он.
— Барли? — удивленно произнес в ответ голос Джеймса Ли. — Не знаю такого… Пригласите его к аппарату. Барли уже ждал у телефона и взял протянутую Рэем трубку.
— Говорит генерал Барли, полковник. Я приехал по поручению Уилсона. Возникли новые осложнения с шаттлом.
— Простите, сэр, но нас ни о чем не предупреждали, — проговорил Ли. — Может быть, вы представите подтверждение вашей миссии?
— Конечно, полковник, — спокойно сказал Барли. — У меня есть бумаги, подписанные бригадным генералом
Уилсоном.
— Ваших бумаг я по телефону не увижу, — возразил полковник, — зато я вижу на мониторе джип. Почетный эскорт?
— Полковник, вы забываетесь, — рассердился Барли.
— Еще раз прошу простить меня, сэр. Я вынужден буду связаться с Вашингтоном, лично с бригадным генералом.
— Его нет в Вашингтоне, — отрывисто бросил Барли. — Если хотите, звоните на его виллу в Аннаполисе. И передайте ему, что я намерен подать на вас рапорт.
— Это ваше право, сэр.
Полковник отключил связь и набрал номер Уилсона в Аннаполисе. Бригадный генерал отозвался не сразу, сонным и недовольным голосом.
— Уилсон слушает.
— Сэр, это «Маунтин», полковник Ли.
— В чем дело?
— Тут прибыл некий генерал Барли…
— Ну и что? Разве это причина, чтобы вытаскивать меня из постели ни свет ни заря? Или вас не устроили его документы?
— Я не видел их, сэр. Я еще не впустил его.
— Так впустите и посмотрите, черт вас побери! И не тяните время, это очень важно.
— Слушаюсь, сэр.
Ли опустил трубку и переключил тумблер на пульте. Массивные створки ворот медленно поползли в разные стороны. «БМВ», а за ним джип въехали в тоннель.
Через несколько минут Барли и его люди входили в зал станции. Точнее, они ворвались в зал и взяли его в кольцо. Тот, кто называл себя Барли, с пистолетом в руке подошел к полковнику Ли.
— Представляться излишне, полковник. Думаю, вы поняли, что никаких документов от Уилсона у меня нет, и говорили вы не с бригадным генералом. Зато у меня есть другие документы. — Он помахал пистолетом. — Через пятнадцать минут «Магеллан» войдет в вашу зону радиоконтакта. Мне нужен сеанс связи. Если не будете мешать, останетесь в живых. При малейшей попытке поднять тревогу — пуля в лоб. Ясно?
Полковник кивнул. Персонал станции загнали в соседнее помещение и выстроили у стены с поднятыми руками. Двое из группы Барли сели к пультам, разложили испещренные цифрами бумаги.
Перед появлением «Магеллана» в секторе контакта со станцией «Маунтин» на борту корабля произошло никем не замеченное событие — вторая вылазка пригрезившейся Шерон тени. На этот раз она основательно покопалась в недрах радиоаппаратуры.
Условная ночь шаттла еще не кончилась, когда зазвенела мелодичная трель экстренного вызова.
— «Магеллан», говорит «Маунтин». Джералд Холт выскользнул из спального мешка, подлетел к пульту:
— «Маунтин», говорит «Магеллан». Здесь Холт.
Корабль просыпался. Одна за другой загорались лампы освещения, оживали приборы. Астронавты выбирались из мешков.
— Что случилось? — спросила Шерон. — Еще рано…
— Не знаю, — отозвался Вирджил Кейд.
— «Магеллан», готовьтесь к срочной посадке, — звучало из динамиков. — На спутнике «Элис» утечка радиации. Срочная посадка на базе Черри Брэнч.
— Наши приборы не регистрируют никакой утечки, — недоуменно доложил Холт. — Плановая посадка всего через два витка…
— Утечка зафиксирована телеметрией. Повторяю приказ. Немедленно приступить к предпосадочной процедуре. Оставайтесь на линии.
— Понял вас.
Холт повернулся к экипажу. Шесть пар глаз выжидательно смотрели на командира. Что бы там ни приказывали с Земли, а за безопасность корабля и команды отвечает он, ему и решать.
— Может быть, они и ошиблись, — сказал Холт, — но, если мы станем проверять, чьи приборы врут, и выясним, что наши, тогда будет уже поздно… Я не намерен рисковать. Садимся. Предпосадочная процедура.
Астронавты заняли кресла. Пилоты Прист и Кейд проверяли готовность к посадке всех систем корабля, в том числе, разумеется, и устройства выпуска шасси. Зеленый индикатор утверждал, что оно в полной исправности… Но это было не так.
Кейд сориентировал корабль на торможение и по команде Холта, подтвержденной с Земли, включил тормозной двигатель. Орбитальная скорость резко упала, астронавтов прижало к спинкам кресел.
— Спуск нормальный, — радировал на станцию командир. — Приближаемся к плотным слоям атмосферы.
Сильный толчок снизу подбросил пристегнутых ремнями людей. Автоматическая система управления уверенно вела космический корабль к базе Черри Брэнч, расположенной между Новым Орлеаном и Порт-Артуром, на побережье Мексиканского залива. «Магеллан» трясло и раскачивало, как утлую лодчонку в разгар бури. Пламя бушевало в иллюминаторах, броня обшивки покрывалась копотью. О связи с Землей не могло быть и речи — связь появится позже, когда шаттл спустится ниже и включит основные двигатели.
Из огромных дюз ударили реактивные выхлопы, «Магеллан» перешел в самолетный режим. Командир снова и снова пытался вызвать Хьюстон или мыс Канаверал, но работала лишь одна частота станции «Маунтин».
— Вот видите, — с тревогой сказал Зимин. — Каким же должен быть уровень радиации, если тонкая электроника уже полетела к черту!
11
Лейтенант Бернард Бойд, дежурный контролер оперативного центра объединенного командования военно-космических сил США, недавний приятель злополучного Тома Вуда, впал в легкий транс. Того, что он видел на экране, не могло быть на самом деле. Радиолокатор утверждал, что над территорией Соединенных Штатов быстро движется возникший будто из ниоткуда крупный объект. Он не мог принадлежать другой стране, ведь тогда периферийные станции и спутники загодя предупредили бы о его приближении. И не мог (вернее, не должен был) принадлежать Соединенным Штатам, ибо командование В КС уведомлялось о любых незапланированных, экстренных перемещениях военных и гражданских самолетов в воздушном пространстве США. Таких уведомлений не поступало. Откуда же взялся этот объект — свалился из космоса, что ли?!
Бойд стряхнул оцепенение и включил микрофон связи с полковником Лэнсом. Тот не замедлил сойти с балкона в зал, что само по себе было знаменательным событием, так как подобного ни разу не случалось за все два года службы лейтенанта в оперативном центре ВКС.
— Ну что?
— Летит, сэр, — доложил Бойд. — Судя по мощности импульса, это не просто большой самолет. Огромный, чудовище какое-то. Направляется на юг… Нет, скорее на юго-запад. Скорость неизменна, высота уменьшается. Позвонить генералу Хэммеру, сэр?
— Ну… да, — помедлив, подтвердил Лэнс.
Его отступление от обычного приказного тона свидетельствовало о замешательстве.
Бойд велел сержанту соединить его с начальником штаба ВВС генералом Хэммером и передал трубку полковнику. Тот представился.
— Слушаю вас, полковник, — утомленно и как-то тускло произнес Хэммер. — Вы, наверное, хотите спросить меня о той штуке, что летит сейчас над Солт-Лейк-Сити? Сразу отвечаю: понятия не имею.
— Как…
— Меня прямо-таки осаждают. И ваши, и наши, и корабли наблюдения ВМС, получающие данные со спутников. Беда в том, что ни одного спутника слежения нет сейчас в нужной точке, чтобы рассмотреть эту чертовщину как следует.
— Но что же это ТАКОЕ, сэр?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38