Ц Она п
омедлила и явно из опасения, что лейтенант неправильно ее понял, сказала:
Ц А зовут меня Таня.
Ц Где вы живете?
Ц Здесь, под Москвой, в лесу. Нас отпустили на праздник домой, я москвичка.
Скоро тоже поедем на фронт.
Ц Может быть, там встретимся?
Таня покачала головой.
Ц Едва ли.
От головы колонны донеслось:
Ц Кончай курить! Становись!
Оборвался смех и веселый разговор лейтенантов.
Ромашкин попрощался с Таней. У него осталось ощущение, что их встреча был
а не случайной, таила какую-то значительность и обязательно будет иметь
продолжение.
Ц Номер полевой почты скажите, Ц быстро, уже из строя, попросил Ромашки
н.
Ц Не надо, ни к чему это, Ц ласково сказала Таня и помахала на прощание ру
кой в зеленой варежке домашней вязки.
* * *
Полк майора Караваева грузился в эшелон. Артиллерия, штаб, тылы полка был
и отправлены еще ночью.
В промерзших, покрытых инеем, скрипучих вагонах надышали, накурили, и вск
оре стало жарко. Красноармейцы все еще говорили о параде, но больше всего
о Сталине.
Ц Говорят, он рыжий, рябой и одна рука у него сохлая, Ц тихо сказал своему
соседу Кружилину Оплеткин.
Ц Ты знаешь, что может быть за такие слова? Ц возмутился Кружилин. Ц Теб
я знаешь куда за это?
Ц А чего я такого сказал? Ц хорохорился явно струхнувший Оплеткин.
Ц Разве можно так про товарища Сталина?
Ц Как «так»?
Ц А вот как ты. Ну ежели бы ты вчера такое болтал. А то ведь я сам недавно ег
о видел. Какой он рябой? Не рябой вовсе. И не рыжий. И обе руки при нем. Зачем б
олтаешь?
Ц Вот чудак, я что от людей слыхал, то и говорю.
Ц То-то от людей! А может, ты меня прощупываешь? Ц недоверчиво глядя на О
плеткина, спросил Кружилин.
Ц А чего мне тебя щупать, баба ты, что ли? Ц Оплеткин принужденно засмеял
ся и отошел подальше от опасного собеседника.
Поезд мчался без остановки, за окном мелькали красивые дачные домики, ве
селые названия станций.
Прошел по вагону политрук, направо, налево раздавая, будто сеял, газеты. За
шелестели бумагой красноармейцы, каждый начинал не с любимой страницы, к
ак бывало до войны, Ц одни с четвертой: происшествия, театральные новост
и; другие с передовицы; третьи с середины: как там на полях, на заводах, Ц н
ет, теперь все начали со сводки Советского информбюро.
«Утреннее сообщение 7 ноября.
В течение ночи на 7 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронт
ах».
«Плохо дело, Ц подумал Ромашкин. Ц После таких сообщений выясняется, чт
о Красная Армия отступала, и немного позже сообщают: „Оставили Киев“, „Ос
тавили Минск“, „Оставили Харьков“.
«За один день боевых действий части т.Василенко и Кузьмина, действующие
на Южном фронте, уничтожили и подбили 60 немецких танков и более двух батал
ьонов пехоты противника».
«Хорошо поработали, Ц отметил Василий. Ц Вот и мне бы подбивать их вмес
те с вами. Ну, ничего, фронт рядом, скоро и я постреляю по фашистам…»
«Стрелковое подразделение младшего лейтенанта Румянцева, действующее
на Южном фронте, оказалось в окружении 60 вражеских танков. В течение суток
бойцы уничтожили ручными гранатами и бутылками с горючей жидкостью 12 та
нков противника и вышли из окружения».
«Румянцев? Не с наших ли курсов? Кажется, была у нас такая фамилия. Румянце
в вполне мог доехать до Южного фронта и отличиться в первом же бою. Но как
он отбил 60 танков, это же по два танка на бойца, если взводом командовал? Но
мог и ротой. Допустим, ротный погиб, а Румянцев взял командование на себя.
Молодец он. Где же про московское направление пишут? Вот…»
«Минометчики части командира Голубева, действующей на малоярославецко
м участке фронта, 5 ноября минометным огнем рассеяли и уничтожили баталь
он вражеской пехоты и батарею немецких минометов».
«Не густо. Значит, и здесь наши отступают», Ц решил Василий.
Далее шло о делах уральского завода, и то, что о них говорилось именно в св
одке Информбюро, Василий понимал Ц работу в тылу приравнивают к боевым
делам на фронте.
Красноармейцы оживленно заговорили о новостях, взволнованно задымили
махоркой.
Вдруг поезд резко затормозил. Все попадали вперед, потом сразу назад. Где-
то дзинькнули стекла, кто-то вскрикнул:
Ц Ой, чтоб тебя! Куда же ты винтовкой тычешь? И сразу же крики:
Ц Воздух! Воздух!
Отрывисто и тревожно стал гудеть паровоз. Красноармейцы выпрыгивали из
вагонов, скатывались по снежному склону вниз и бежали к редкому лесу, кот
орый чернел в стороне. Василий бежал вместе со всеми, крича на ходу:
Ц Взвод, ко мне!..
И его бойцы, кто оказался поблизости, старались держаться с ним рядом.
Сзади бухнуло несколько взрывов, пролетел над головой запоздалый звук с
амолета. Василий вбежал в лес и внезапно услышал веселый хохот. Он не успе
л еще отдышаться, не мог понять, кто может смеяться в такую страшную минут
у, под бомбежкой!
Пройдя сквозь заснеженные кусты, Ромашкин вдруг с изумлением увидел Ц х
охочут немцы! И смеются они над теми, кто убегал от бомбежки. «Мы уже здесь?
Как же так? Мы в окружении? Или уже в плену?» Ц растерянно думал Ромашкин, с
отчаянием вырывая пистолет из кобуры. «В какого из них стрелять?» Ц не мо
г решить он и наконец все понял. За узкой полосой леса проходило шоссе, там
вели небольшую группу пленных Ц вот они-то и смеялись, увидев, как русск
ие бегут от немецких самолетов.
Это были первые живые фашисты, которых увидел Василий. Чтобы лучше их рас
смотреть, он подошел поближе. От страха перед авиацией не осталось и след
а, он совершенно забыл о бомбежке. Позади где-то грохали взрывы, а Василий
во все глаза смотрел на хохочущих немцев. Это были совсем не трусливые во
яки, которых он собирался убивать «пачками», а здоровые, спортивного сло
жения солдаты, в хорошо сшитых и подогнанных по фигурам шинелях, в хромов
ых сапогах.
Ц Шнель, шнель, рус, ложись земля, рейхсмаршал Геринг сделает тебе капут!
Ц кричал голубоглазый немец с мощной шеей и плечами атлета.
Остальные опять громко захохотали.
Ц Ах, гады! Ц вдруг выдохнул со свистом в горле невесть откуда появивши
йся Куржаков. Василий мельком увидел его ненавидящие глаза с черными кру
гляшками зрачков. Мгновенно Григорий рванул пистолет, не целясь, выстрел
ил. Немцы сразу попадали на землю и замерли, словно все были убиты одной пу
лей.
К Куржакову подскочил лейтенант из конвоя, заслоняя собой немцев, решите
льно крикнул:
Ц Нельзя, товарищ! Нельзя! Ц И тут же с угрозой: Ц Вы за это ответите! Под т
рибунал пойдете!
Ц Я за фашистов под трибунал? Да я тебя, гада, самого!
Куржакова схватили за руки. Немцы поднялись с земли. Теперь они испуганн
о топтались, сбившись в кучу. К счастью, лейтенант промахнулся. Старший ко
нвоя пытался выяснить фамилию и записать номер части. Но пришедший на шу
м комбат Журавлев сказал ему:
Ц Уводи ты своих пленных подальше. А то разозлишь людей Ц всех перебьют.
Лейтенант поспешил на дорогу, все еще угрожая:
Ц Вы ответите! Я все равно узнаю…
А от поезда уже кричали:
Ц Отбой! По вагонам!
И опять Ромашкин мчался в поскрипывающем вагоне к фронту и жадно смотрел
в окно. В дачных поселках, в открытом поле, в рощах и заводских дворах Ц вс
юду стояли войска Ц зенитные, танковые, артиллерийские части, крытые бр
езентом автомобили и повозки. «Сколько у нас людей, столько техники и все
го горсточка пленных. Что происходит? Почему они нас бьют?» Ц с болью в се
рдце думал Василий.
Ехали после бомбежки недолго, не успели обогреться, уже вот он Ц фронт. «В
ыходи!» В лесу у дороги старшины выдали боеприпасы. Ромашкин набил карма
ны новенькими красивыми патрончиками для своего ТТ. Здесь же пообедали.
Горячий суп и макароны показались очень вкусными на морозе.
Дальше пошли в пешем строю. Уже слышался гул артиллерийской стрельбы, бо
й гремел впереди совсем близко.
Полк занял готовые, кем-то заранее отрытые траншеи. Не успели изготовить
ся к обороне, прибежал какой-то суматошный связист, затараторил:
Ц Товарищ лейтенант, в роще немцы. Я вдоль кабеля шел, порыв искал. А он, га
д, бах в меня. Хорошо Ц промахнулся!
Ц Где немцы? Ц недоверчиво спросил Куржаков. Ц Ты мне панику не наводи!
Ц Вот в той роще.
Ц Откуда там немцы? Мы недавно проходили через эту рощу.
Ц Так стреляли же в меня!
Ц Сколько их?
Связист помялся:
Ц Одного я видел.
Ц Лейтенант Ромашкин, Ц приказал Куржаков, Ц возьми отделение, прочеш
и рощу.
Василий, хоть и устал за день, отличиться всегда был готов. Прихватив отде
ление, он впереди всех поспешил за связистом, который все тараторил:
Ц Я только вышел на поляну, а он в меня Ц бах! Я вдоль кабеля шел…
Ц А ты почему не стрелял?
Ц Так у меня винтовка на ремне за спиной.
Ц Я снял, а потом думаю: кто знает, сколько их там? Может, десант целый. Убью
т меня Ц и наши их не обнаружат. Решил доложить.
Ц Правильно сделал.
Василия и его группу встретил пожилой небритый старшина-артиллерист.
Ц За немцем, товарищ лейтенант?
Ц А вы откуда знаете?
Ц Это наш немец.
Ц Как ваш?
Ц Его самолет сбили, а он с парашютом сиганул. Вот и держим в окружении. По
ка патроны не расстреляет, брать не будем. Зачем людей губить? Он тут рядом
, глядите. Ц Старшина слепил снежок, кинул в заросли молодых елочек. Отту
да щелкнул пистолетный выстрел. Ц Нехай все патроны расстреляет.
Ц Зачем же вы связиста на него пустили?
Ц О, так это ты утикал? Ц засмеялся старшина, разглядывая связиста. Ц Мы
его не пустили, товарищ лейтенант, он не по дороге шел, а по целине, мы не за
метили сначала. А когда утикал, стали звать, так он и нас, наверное, за немце
в принял.
Ц Вот видите, старшина, связист утек, и немец может уйти. Тем более уже сме
ркается. Надо сейчас брать. Он один Ц это точно?
Старшина подтвердил,
Ц В цепь разомкнись! Ц скомандовал Ромашкин. Ц Стрелять выше головы! П
рижмем к земле, может, живым захватим.
Красноармейцы защелкали затворами, недоверчиво посматривая на лейтена
нт.
Ц Стрелять?
Ц Огонь!
Выстрелы хлестнули по лесу, и звонкое эхо, как ответный залп, донеслось из
далека. Бойцы, с хрустом обламывая корку на снегу, пошли в лес.
Ц Еще стрелять? Ц весело крикнул ближний к лейтенанту боец.
Ц Да стреляйте, чего спрашиваете, на войну приехали!
Красноармейцы заулыбались и с явным удовольствием стали беспорядочно
палить в гущу деревьев.
Ромашкин не слышал ответных выстрелов и удивился, когда боец, который ве
село спрашивал, стрелять или нет, вдруг ойкнул и упал.
Ц Что с тобой?
Ц Что-то ударило. Ц Боец прижимал руку к бедру, а когда отнял Ц рука был
а в крови.
Ц Ранен я, товарищ лейтенант, Ц удивленно и виновато сказал он.
Ц Перевязывайся. Сейчас мы его возьмем. Вперед! Ц властно крикнул Васил
ий, опасаясь, как бы раненый не повлиял на боевой дух красноармейцев. Ц В
перед! Ц И побежал к зарослям.
Ц Лейтенант, лейтенант! Ц звал его старшина-артиллерист, поспешая след
ом. Ц Не надо бы так! И себя и людей погубишь…
Но Ромашкина уже охватил азарт. Пробежав сквозь низкие елочки, он вдруг у
видел перед собой немца. Одежда на летчике была изорвана и кое-где обгоре
ла, белые волосы трепал ветер, в голубых глазах Ц никакого страха. У летчи
ка кончились патроны, а то бы он выстрелил почти в упор. Сейчас немец стоял
с ножом в руке.
Ромашкин крикнул своим:
Ц Не стрелять! Ц И сам остановился, не зная, что делать, как же брать в пле
н, ведь немец будет отбиваться ножом.
Старшина-артиллерист спрятал улыбку, подошел к бойцу, буднично сказал:
Ц Дай-ка винтовку…
Взял ее, как дубинку, за ствол, спокойно, будто делал это много раз, подошел
к немцу и, когда тот взмахнул ножом, ударил его бережно прикладом по шее. Н
емец упал. Старшина великодушно молвил:
Ц Теперь берите.
До траншеи летчика тащили под руки, волоком, он еще не пришел в себя. Ромаш
кин радостно доложил Куржакову:
Ц Товарищ лейтенант, ваше приказание выполнил, немец взят живым. У меня р
анен один боец.
Ц Кто? Куда ранен?
Ц Да я, собственно, фамилию его не запомнил. В ногу вроде бы. Ц Ромашкин д
аже не смутился, ему все это казалось неважным, главное, он немца поймал жи
вого! Летчика!
А Куржаков, явно желая смазать боевую заслугу Василия, продолжал все о то
м же:
Ц Где раненый?
Ц Ведут его. Отстал.
Ц Перевязку сделали?
Ц Да, сделали. Вы немца оглядите, может быть, он офицер.
Ц Чего мне глядеть? Жаль, не добили гниду. Теперь будет в тылу хлеб жрать, к
оторый лучше бы твоей матери отдали. Я бы их, гадов, ни одного живым не брал.
А летчик между тем пришел в себя. Он сел на снег, обвел красными глазами бо
йцов, которые его с любопытством рассматривали, потом вдруг закрыл лицо
испачканными в гари руками и зарыдал. Ромашкину стало жаль его. А немец, не
много порыдав, вскочил и стал выкрикивать, как на митинге, какие-то фразы.
Ромашкин в школе изучал немецкий: поняв отдельные слова, разобрал и общи
й смысл.
Ц Я не боюсь вас, русские свиньи! Я, майор Шранке, презираю вас! Со мной нед
авно говорил сам фюрер! Я кавалер Рыцарского креста! Я не боюсь смерти! Хай
ль Гитлер! Хайль! Хайль!..
Ромашкина очень удивило такое поведение пленного. Никто из русских даже
не подозревал, какой крах переживал сейчас пилот. Беда даже не в том, что с
били. Совсем недавно произошло следующее.
Рано утром Гитлер подошел к огромному полированному приемнику Ц подар
ок фирмы «Телефункен» Ц и повернул ручку. Бодрая, ритмичная музыка русс
кого военного марша заполнила комнату. Сквозь музыку пробивались глухи
е шаги торжественно проходящего строя, слышался неясный говор, выкрики д
алеких команд.
Гитлер сразу все понял и быстро подошел к телефону. Ругать приближенных
не было времени. Он приказал немедленно вызвать штаб группы «Центр», фел
ьдмаршала Бока. Услыхав чей-то голос, стараясь быть спокойным, чтоб не нап
угать отозвавшегося, ибо это лишь затруднит дело, сдержанно сказал:
Ц Здесь у телефона Гитлер, соедините меня с командиром ближайшей бомба
рдировочной дивизии.
В трубке ответили: «Есть», и некоторое время Гитлер слышал обрывки фраз, щ
елчки переключения на коммутаторах. В эти секунды в нем, будто переключа
ясь со скорости на скорость, разгорался гнев. «Мерзавцы, обманывают не то
лько красные, но и свои. Ну погодите, я вам покажу!»
Взволнованный голос закричал в трубке:
Ц Где, где фюрер, а его не слышу!..
Ц Я здесь, Ц сказал Гитлер. Ц Кто это?
Ц Командир двенадцатой бомбардировочной авиадивизии генерал…
Ц Вы осел, а не командир дивизии. У вас под носом русские устроили парад, а
вы спите, как свинья!
Ц Но погода, мой фюрер… она нелетная… снег, Ц залепетал генерал.
Ц Хорошие летчики летают в любую погоду, и я докажу вам это. Дайте мне нем
едленно лучшего летчика вашей дивизии!
Лучшие летчики были далеко на полковых аэродромах, генерал, глядя на тру
бку, поманил к себе офицера, случайно оказавшегося в кабинете. Офицер слы
шал, с кем говорил командир дивизии, лихо представился:
Ц Обер-лейтенант Шранке у телефона!
Гитлер подавил гнев и заговорил очень ласково, он вообще разносил только
высших военных начальников, а с боевыми офицерами среднего и младшего з
вена всегда был добр.
Ц Мой дорогой Шранке, вы уже не обер-лейтенант, вы капитан, и даже не капит
ан, а майор. У меня в руках Рыцарский крест Ц это ваша награда! Немедленно
поднимайтесь в воздух и сбросьте бомбы на Красную площадь. Об этом прошу
я Ц ваш фюрер. Этой услуги я никогда вам не забуду!
Ц Немедленно вылетаю, мой фюрер! Ц воскликнул Шранке и побежал к выходу
. В голове его мелькали радужные картины: он бросает бомбы на Красную площ
адь, фюрер вручает ему Рыцарский крест, вот он уже генерал, фюрер встречае
т его с улыбкой, вот уже рядом сам рейхсмаршал авиации Геринг, вот уже… Да
разве можно предвидеть все, что последует после того, как сам фюрер сказа
л: «Я никогда не забуду этой услуги!»
Услыхав потрескивание в трубке, командир дивизии поднес ее к уху, там зва
л его голос Гитлера:
Ц Генерал, генерал, куда вы пропали?
Ц Я здесь, мой фюрер, Ц сказал упавшим голосом генерал и тоскливо подум
ал: «Сейчас он меня разжалует». Гитлеру действительно очень хотелось кри
кнуть: «Какой вы, к черту, генерал, вы полковник, нет, даже не полковник, а пр
остой майор интендантской службы!» Но Гитлер понимал: сейчас главное Ц
успеть разбомбить парад, времени для разжалования и нового назначения н
ет, надо подхлестнуть этого дурака генерала, чтобы он, охваченный беспок
ойством за свою шкуру, сделал все возможное и невозможное.
Ц Генерал, даю вам час для искупления вины. Если вы не сбросите бомбы на К
расную площадь, я вас разжалую и сниму с должности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
омедлила и явно из опасения, что лейтенант неправильно ее понял, сказала:
Ц А зовут меня Таня.
Ц Где вы живете?
Ц Здесь, под Москвой, в лесу. Нас отпустили на праздник домой, я москвичка.
Скоро тоже поедем на фронт.
Ц Может быть, там встретимся?
Таня покачала головой.
Ц Едва ли.
От головы колонны донеслось:
Ц Кончай курить! Становись!
Оборвался смех и веселый разговор лейтенантов.
Ромашкин попрощался с Таней. У него осталось ощущение, что их встреча был
а не случайной, таила какую-то значительность и обязательно будет иметь
продолжение.
Ц Номер полевой почты скажите, Ц быстро, уже из строя, попросил Ромашки
н.
Ц Не надо, ни к чему это, Ц ласково сказала Таня и помахала на прощание ру
кой в зеленой варежке домашней вязки.
* * *
Полк майора Караваева грузился в эшелон. Артиллерия, штаб, тылы полка был
и отправлены еще ночью.
В промерзших, покрытых инеем, скрипучих вагонах надышали, накурили, и вск
оре стало жарко. Красноармейцы все еще говорили о параде, но больше всего
о Сталине.
Ц Говорят, он рыжий, рябой и одна рука у него сохлая, Ц тихо сказал своему
соседу Кружилину Оплеткин.
Ц Ты знаешь, что может быть за такие слова? Ц возмутился Кружилин. Ц Теб
я знаешь куда за это?
Ц А чего я такого сказал? Ц хорохорился явно струхнувший Оплеткин.
Ц Разве можно так про товарища Сталина?
Ц Как «так»?
Ц А вот как ты. Ну ежели бы ты вчера такое болтал. А то ведь я сам недавно ег
о видел. Какой он рябой? Не рябой вовсе. И не рыжий. И обе руки при нем. Зачем б
олтаешь?
Ц Вот чудак, я что от людей слыхал, то и говорю.
Ц То-то от людей! А может, ты меня прощупываешь? Ц недоверчиво глядя на О
плеткина, спросил Кружилин.
Ц А чего мне тебя щупать, баба ты, что ли? Ц Оплеткин принужденно засмеял
ся и отошел подальше от опасного собеседника.
Поезд мчался без остановки, за окном мелькали красивые дачные домики, ве
селые названия станций.
Прошел по вагону политрук, направо, налево раздавая, будто сеял, газеты. За
шелестели бумагой красноармейцы, каждый начинал не с любимой страницы, к
ак бывало до войны, Ц одни с четвертой: происшествия, театральные новост
и; другие с передовицы; третьи с середины: как там на полях, на заводах, Ц н
ет, теперь все начали со сводки Советского информбюро.
«Утреннее сообщение 7 ноября.
В течение ночи на 7 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронт
ах».
«Плохо дело, Ц подумал Ромашкин. Ц После таких сообщений выясняется, чт
о Красная Армия отступала, и немного позже сообщают: „Оставили Киев“, „Ос
тавили Минск“, „Оставили Харьков“.
«За один день боевых действий части т.Василенко и Кузьмина, действующие
на Южном фронте, уничтожили и подбили 60 немецких танков и более двух батал
ьонов пехоты противника».
«Хорошо поработали, Ц отметил Василий. Ц Вот и мне бы подбивать их вмес
те с вами. Ну, ничего, фронт рядом, скоро и я постреляю по фашистам…»
«Стрелковое подразделение младшего лейтенанта Румянцева, действующее
на Южном фронте, оказалось в окружении 60 вражеских танков. В течение суток
бойцы уничтожили ручными гранатами и бутылками с горючей жидкостью 12 та
нков противника и вышли из окружения».
«Румянцев? Не с наших ли курсов? Кажется, была у нас такая фамилия. Румянце
в вполне мог доехать до Южного фронта и отличиться в первом же бою. Но как
он отбил 60 танков, это же по два танка на бойца, если взводом командовал? Но
мог и ротой. Допустим, ротный погиб, а Румянцев взял командование на себя.
Молодец он. Где же про московское направление пишут? Вот…»
«Минометчики части командира Голубева, действующей на малоярославецко
м участке фронта, 5 ноября минометным огнем рассеяли и уничтожили баталь
он вражеской пехоты и батарею немецких минометов».
«Не густо. Значит, и здесь наши отступают», Ц решил Василий.
Далее шло о делах уральского завода, и то, что о них говорилось именно в св
одке Информбюро, Василий понимал Ц работу в тылу приравнивают к боевым
делам на фронте.
Красноармейцы оживленно заговорили о новостях, взволнованно задымили
махоркой.
Вдруг поезд резко затормозил. Все попадали вперед, потом сразу назад. Где-
то дзинькнули стекла, кто-то вскрикнул:
Ц Ой, чтоб тебя! Куда же ты винтовкой тычешь? И сразу же крики:
Ц Воздух! Воздух!
Отрывисто и тревожно стал гудеть паровоз. Красноармейцы выпрыгивали из
вагонов, скатывались по снежному склону вниз и бежали к редкому лесу, кот
орый чернел в стороне. Василий бежал вместе со всеми, крича на ходу:
Ц Взвод, ко мне!..
И его бойцы, кто оказался поблизости, старались держаться с ним рядом.
Сзади бухнуло несколько взрывов, пролетел над головой запоздалый звук с
амолета. Василий вбежал в лес и внезапно услышал веселый хохот. Он не успе
л еще отдышаться, не мог понять, кто может смеяться в такую страшную минут
у, под бомбежкой!
Пройдя сквозь заснеженные кусты, Ромашкин вдруг с изумлением увидел Ц х
охочут немцы! И смеются они над теми, кто убегал от бомбежки. «Мы уже здесь?
Как же так? Мы в окружении? Или уже в плену?» Ц растерянно думал Ромашкин, с
отчаянием вырывая пистолет из кобуры. «В какого из них стрелять?» Ц не мо
г решить он и наконец все понял. За узкой полосой леса проходило шоссе, там
вели небольшую группу пленных Ц вот они-то и смеялись, увидев, как русск
ие бегут от немецких самолетов.
Это были первые живые фашисты, которых увидел Василий. Чтобы лучше их рас
смотреть, он подошел поближе. От страха перед авиацией не осталось и след
а, он совершенно забыл о бомбежке. Позади где-то грохали взрывы, а Василий
во все глаза смотрел на хохочущих немцев. Это были совсем не трусливые во
яки, которых он собирался убивать «пачками», а здоровые, спортивного сло
жения солдаты, в хорошо сшитых и подогнанных по фигурам шинелях, в хромов
ых сапогах.
Ц Шнель, шнель, рус, ложись земля, рейхсмаршал Геринг сделает тебе капут!
Ц кричал голубоглазый немец с мощной шеей и плечами атлета.
Остальные опять громко захохотали.
Ц Ах, гады! Ц вдруг выдохнул со свистом в горле невесть откуда появивши
йся Куржаков. Василий мельком увидел его ненавидящие глаза с черными кру
гляшками зрачков. Мгновенно Григорий рванул пистолет, не целясь, выстрел
ил. Немцы сразу попадали на землю и замерли, словно все были убиты одной пу
лей.
К Куржакову подскочил лейтенант из конвоя, заслоняя собой немцев, решите
льно крикнул:
Ц Нельзя, товарищ! Нельзя! Ц И тут же с угрозой: Ц Вы за это ответите! Под т
рибунал пойдете!
Ц Я за фашистов под трибунал? Да я тебя, гада, самого!
Куржакова схватили за руки. Немцы поднялись с земли. Теперь они испуганн
о топтались, сбившись в кучу. К счастью, лейтенант промахнулся. Старший ко
нвоя пытался выяснить фамилию и записать номер части. Но пришедший на шу
м комбат Журавлев сказал ему:
Ц Уводи ты своих пленных подальше. А то разозлишь людей Ц всех перебьют.
Лейтенант поспешил на дорогу, все еще угрожая:
Ц Вы ответите! Я все равно узнаю…
А от поезда уже кричали:
Ц Отбой! По вагонам!
И опять Ромашкин мчался в поскрипывающем вагоне к фронту и жадно смотрел
в окно. В дачных поселках, в открытом поле, в рощах и заводских дворах Ц вс
юду стояли войска Ц зенитные, танковые, артиллерийские части, крытые бр
езентом автомобили и повозки. «Сколько у нас людей, столько техники и все
го горсточка пленных. Что происходит? Почему они нас бьют?» Ц с болью в се
рдце думал Василий.
Ехали после бомбежки недолго, не успели обогреться, уже вот он Ц фронт. «В
ыходи!» В лесу у дороги старшины выдали боеприпасы. Ромашкин набил карма
ны новенькими красивыми патрончиками для своего ТТ. Здесь же пообедали.
Горячий суп и макароны показались очень вкусными на морозе.
Дальше пошли в пешем строю. Уже слышался гул артиллерийской стрельбы, бо
й гремел впереди совсем близко.
Полк занял готовые, кем-то заранее отрытые траншеи. Не успели изготовить
ся к обороне, прибежал какой-то суматошный связист, затараторил:
Ц Товарищ лейтенант, в роще немцы. Я вдоль кабеля шел, порыв искал. А он, га
д, бах в меня. Хорошо Ц промахнулся!
Ц Где немцы? Ц недоверчиво спросил Куржаков. Ц Ты мне панику не наводи!
Ц Вот в той роще.
Ц Откуда там немцы? Мы недавно проходили через эту рощу.
Ц Так стреляли же в меня!
Ц Сколько их?
Связист помялся:
Ц Одного я видел.
Ц Лейтенант Ромашкин, Ц приказал Куржаков, Ц возьми отделение, прочеш
и рощу.
Василий, хоть и устал за день, отличиться всегда был готов. Прихватив отде
ление, он впереди всех поспешил за связистом, который все тараторил:
Ц Я только вышел на поляну, а он в меня Ц бах! Я вдоль кабеля шел…
Ц А ты почему не стрелял?
Ц Так у меня винтовка на ремне за спиной.
Ц Я снял, а потом думаю: кто знает, сколько их там? Может, десант целый. Убью
т меня Ц и наши их не обнаружат. Решил доложить.
Ц Правильно сделал.
Василия и его группу встретил пожилой небритый старшина-артиллерист.
Ц За немцем, товарищ лейтенант?
Ц А вы откуда знаете?
Ц Это наш немец.
Ц Как ваш?
Ц Его самолет сбили, а он с парашютом сиганул. Вот и держим в окружении. По
ка патроны не расстреляет, брать не будем. Зачем людей губить? Он тут рядом
, глядите. Ц Старшина слепил снежок, кинул в заросли молодых елочек. Отту
да щелкнул пистолетный выстрел. Ц Нехай все патроны расстреляет.
Ц Зачем же вы связиста на него пустили?
Ц О, так это ты утикал? Ц засмеялся старшина, разглядывая связиста. Ц Мы
его не пустили, товарищ лейтенант, он не по дороге шел, а по целине, мы не за
метили сначала. А когда утикал, стали звать, так он и нас, наверное, за немце
в принял.
Ц Вот видите, старшина, связист утек, и немец может уйти. Тем более уже сме
ркается. Надо сейчас брать. Он один Ц это точно?
Старшина подтвердил,
Ц В цепь разомкнись! Ц скомандовал Ромашкин. Ц Стрелять выше головы! П
рижмем к земле, может, живым захватим.
Красноармейцы защелкали затворами, недоверчиво посматривая на лейтена
нт.
Ц Стрелять?
Ц Огонь!
Выстрелы хлестнули по лесу, и звонкое эхо, как ответный залп, донеслось из
далека. Бойцы, с хрустом обламывая корку на снегу, пошли в лес.
Ц Еще стрелять? Ц весело крикнул ближний к лейтенанту боец.
Ц Да стреляйте, чего спрашиваете, на войну приехали!
Красноармейцы заулыбались и с явным удовольствием стали беспорядочно
палить в гущу деревьев.
Ромашкин не слышал ответных выстрелов и удивился, когда боец, который ве
село спрашивал, стрелять или нет, вдруг ойкнул и упал.
Ц Что с тобой?
Ц Что-то ударило. Ц Боец прижимал руку к бедру, а когда отнял Ц рука был
а в крови.
Ц Ранен я, товарищ лейтенант, Ц удивленно и виновато сказал он.
Ц Перевязывайся. Сейчас мы его возьмем. Вперед! Ц властно крикнул Васил
ий, опасаясь, как бы раненый не повлиял на боевой дух красноармейцев. Ц В
перед! Ц И побежал к зарослям.
Ц Лейтенант, лейтенант! Ц звал его старшина-артиллерист, поспешая след
ом. Ц Не надо бы так! И себя и людей погубишь…
Но Ромашкина уже охватил азарт. Пробежав сквозь низкие елочки, он вдруг у
видел перед собой немца. Одежда на летчике была изорвана и кое-где обгоре
ла, белые волосы трепал ветер, в голубых глазах Ц никакого страха. У летчи
ка кончились патроны, а то бы он выстрелил почти в упор. Сейчас немец стоял
с ножом в руке.
Ромашкин крикнул своим:
Ц Не стрелять! Ц И сам остановился, не зная, что делать, как же брать в пле
н, ведь немец будет отбиваться ножом.
Старшина-артиллерист спрятал улыбку, подошел к бойцу, буднично сказал:
Ц Дай-ка винтовку…
Взял ее, как дубинку, за ствол, спокойно, будто делал это много раз, подошел
к немцу и, когда тот взмахнул ножом, ударил его бережно прикладом по шее. Н
емец упал. Старшина великодушно молвил:
Ц Теперь берите.
До траншеи летчика тащили под руки, волоком, он еще не пришел в себя. Ромаш
кин радостно доложил Куржакову:
Ц Товарищ лейтенант, ваше приказание выполнил, немец взят живым. У меня р
анен один боец.
Ц Кто? Куда ранен?
Ц Да я, собственно, фамилию его не запомнил. В ногу вроде бы. Ц Ромашкин д
аже не смутился, ему все это казалось неважным, главное, он немца поймал жи
вого! Летчика!
А Куржаков, явно желая смазать боевую заслугу Василия, продолжал все о то
м же:
Ц Где раненый?
Ц Ведут его. Отстал.
Ц Перевязку сделали?
Ц Да, сделали. Вы немца оглядите, может быть, он офицер.
Ц Чего мне глядеть? Жаль, не добили гниду. Теперь будет в тылу хлеб жрать, к
оторый лучше бы твоей матери отдали. Я бы их, гадов, ни одного живым не брал.
А летчик между тем пришел в себя. Он сел на снег, обвел красными глазами бо
йцов, которые его с любопытством рассматривали, потом вдруг закрыл лицо
испачканными в гари руками и зарыдал. Ромашкину стало жаль его. А немец, не
много порыдав, вскочил и стал выкрикивать, как на митинге, какие-то фразы.
Ромашкин в школе изучал немецкий: поняв отдельные слова, разобрал и общи
й смысл.
Ц Я не боюсь вас, русские свиньи! Я, майор Шранке, презираю вас! Со мной нед
авно говорил сам фюрер! Я кавалер Рыцарского креста! Я не боюсь смерти! Хай
ль Гитлер! Хайль! Хайль!..
Ромашкина очень удивило такое поведение пленного. Никто из русских даже
не подозревал, какой крах переживал сейчас пилот. Беда даже не в том, что с
били. Совсем недавно произошло следующее.
Рано утром Гитлер подошел к огромному полированному приемнику Ц подар
ок фирмы «Телефункен» Ц и повернул ручку. Бодрая, ритмичная музыка русс
кого военного марша заполнила комнату. Сквозь музыку пробивались глухи
е шаги торжественно проходящего строя, слышался неясный говор, выкрики д
алеких команд.
Гитлер сразу все понял и быстро подошел к телефону. Ругать приближенных
не было времени. Он приказал немедленно вызвать штаб группы «Центр», фел
ьдмаршала Бока. Услыхав чей-то голос, стараясь быть спокойным, чтоб не нап
угать отозвавшегося, ибо это лишь затруднит дело, сдержанно сказал:
Ц Здесь у телефона Гитлер, соедините меня с командиром ближайшей бомба
рдировочной дивизии.
В трубке ответили: «Есть», и некоторое время Гитлер слышал обрывки фраз, щ
елчки переключения на коммутаторах. В эти секунды в нем, будто переключа
ясь со скорости на скорость, разгорался гнев. «Мерзавцы, обманывают не то
лько красные, но и свои. Ну погодите, я вам покажу!»
Взволнованный голос закричал в трубке:
Ц Где, где фюрер, а его не слышу!..
Ц Я здесь, Ц сказал Гитлер. Ц Кто это?
Ц Командир двенадцатой бомбардировочной авиадивизии генерал…
Ц Вы осел, а не командир дивизии. У вас под носом русские устроили парад, а
вы спите, как свинья!
Ц Но погода, мой фюрер… она нелетная… снег, Ц залепетал генерал.
Ц Хорошие летчики летают в любую погоду, и я докажу вам это. Дайте мне нем
едленно лучшего летчика вашей дивизии!
Лучшие летчики были далеко на полковых аэродромах, генерал, глядя на тру
бку, поманил к себе офицера, случайно оказавшегося в кабинете. Офицер слы
шал, с кем говорил командир дивизии, лихо представился:
Ц Обер-лейтенант Шранке у телефона!
Гитлер подавил гнев и заговорил очень ласково, он вообще разносил только
высших военных начальников, а с боевыми офицерами среднего и младшего з
вена всегда был добр.
Ц Мой дорогой Шранке, вы уже не обер-лейтенант, вы капитан, и даже не капит
ан, а майор. У меня в руках Рыцарский крест Ц это ваша награда! Немедленно
поднимайтесь в воздух и сбросьте бомбы на Красную площадь. Об этом прошу
я Ц ваш фюрер. Этой услуги я никогда вам не забуду!
Ц Немедленно вылетаю, мой фюрер! Ц воскликнул Шранке и побежал к выходу
. В голове его мелькали радужные картины: он бросает бомбы на Красную площ
адь, фюрер вручает ему Рыцарский крест, вот он уже генерал, фюрер встречае
т его с улыбкой, вот уже рядом сам рейхсмаршал авиации Геринг, вот уже… Да
разве можно предвидеть все, что последует после того, как сам фюрер сказа
л: «Я никогда не забуду этой услуги!»
Услыхав потрескивание в трубке, командир дивизии поднес ее к уху, там зва
л его голос Гитлера:
Ц Генерал, генерал, куда вы пропали?
Ц Я здесь, мой фюрер, Ц сказал упавшим голосом генерал и тоскливо подум
ал: «Сейчас он меня разжалует». Гитлеру действительно очень хотелось кри
кнуть: «Какой вы, к черту, генерал, вы полковник, нет, даже не полковник, а пр
остой майор интендантской службы!» Но Гитлер понимал: сейчас главное Ц
успеть разбомбить парад, времени для разжалования и нового назначения н
ет, надо подхлестнуть этого дурака генерала, чтобы он, охваченный беспок
ойством за свою шкуру, сделал все возможное и невозможное.
Ц Генерал, даю вам час для искупления вины. Если вы не сбросите бомбы на К
расную площадь, я вас разжалую и сниму с должности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10