Та выходила в
колодец. Лопата ударила в сруб. Тогда Сорокопудов показал Анютке чертеж
вентиляции, нарисованный им.
- Механика, - тоном знатока заключила Анюта.
Под лопатами загудели бревна сруба.
- Готовь мешки! - крикнул весело Семка.
- Вот гад, скоро добро забыл, - процедил сквозь зубы Мотька и отошел
подальше, чтоб не подать виду.
Топорами стали отколачивать и поднимать люк.
- Лом давайте!
- Пешню, не поддается.
Все увлеклись делом, часть народа, склонясь над ямой, помогала сове-
тами. Часть лезла в любопытстве в яму. Вдруг по толпе пробежало колы-
ханье.
- Ложись! - заорал вдруг контуженный на войне Егор Высокий и, как де-
рево, повалился на землю, увлекая передних у ямы.
Не поняв в чем дело, толпа вдруг повалила за ним на землю. И тогда
все услыхали, как что-то тяжело стукнулось о рыхлую землю, выброшенную
из ямы.
- Подавись на моем хлебе! - крикнул весь белый Никишка, пошатнувшись
в дверях.
Сорокопудов увидел под ногами зарывшуюся от падения в землю гранату
Миллса, оборонительную, образца 1914 года.
Он вдруг ярко ощутил Анютку, доверчиво стоявшую рядом. И быстрее мыс-
ли - толчок его ноги отбросил гранату в яму с хлебом, где копошились
шестеро десятников: Семка, старик Савохин, красноармеец Никитин и дру-
гие. Сорокопудов взглянул на них, на Анютку, на полегшую толпу и понял,
что он сделал. Слезы обиды брызнули у него из глаз. Он вниз головой бро-
сился в яму, грудью упал на гранату и вдавил ее рукой в глубокую прога-
лину земли между срубом, закрыл глаза. Шли томительные мгновения.
- Раз, два, три, четыре... - считал Егор Высокий, зажимая пальцы, -
ну, сейчас... - Егор встал. - Подымайтесь, братцы, не разорвалась.
Он подошел к яме. В одном углу лезли друг под друга десятники, самый
слабый - Семка - остался наверху и тихо повизгивал.
В другом углу, уткнувшись, влепив рыжие волосы в глину, лежал Сороко-
пудов.
- Вылазь, братцы, не взорвется. Порченная. Вылазь! - громче повторил
Егор.
Никто не ответил.
Тогда он спрыгнул в яму и взял Сорокопудова за плечи. Они были окаме-
нелые, не гнулись.
- Товарищ... Сорокопуд. Милый, ты што!? - закричал Егор, тряся его
изо всех сил.
Неожиданно Сорокопудов вырвался и ткнул его кулаками в бок.
- Ты чего, чорт, человека трясешь? Не даешь одуматься! - и выскочил
из ямы.
В одной руке у него воронел маузер. Толпа отхлынула на обе стороны.
Он вскочил на крыльцо, в сени. В сенях заворкотало.
- Пойдем, папаша милый, поедем со мной. Тебе там лекцию прочитают,
отчего старые гранаты не рвутся!
Никишка перевивался у него под ногами.
- Сторожей к хлебу! Ждите меня послезавтра! - кричал Сорокопудов, не-
сясь по рытвинам в грохочущей таратайке. Наверху развевались его рыжие
волосы. Внизу как пес, на четвереньках, сидел под ним Никишка.

1 2 3