— Если вы не пираты, то вели этому большому отпустить меня, — огрызнулся малыш, оскалив зубки и извиваясь в железных лапах капитана.Джозеф наполнил две деревянные тарелки пудингом, взял мышку за лапку и знаком показал Финбару отпустить бельчонка.— Не бойтесь Финбара, — сказал Литейщик. — Он морская выдра, а вовсе не пират. А как вас зовут, малыши?— Меня зовут Бенджи, и я не боюсь ни тебя, ни кого другого! — гордо заявил бельчонок.— Конечно, тут никого и не надо бояться. Иди сюда и поешь, Бенджи. — Джозеф поставил тарелки с пудингом перед Бенджи и Винси, он говорил мягко, стараясь развеять их страхи.Они ели жадно и торопливо, будто боялись, что кто-то отнимет у них тарелки.— Честное слово, можно подумать, что вы не ели года два, — рассмеялась Рози.Перепачканный фруктами и тестом Бенджи исподлобья взглянул на нее.— Ты не похожа на пирата, — промолвил он.— Надеюсь! — Рози еще раз наполнила обе тарелки. — Мы — честные путешественники из аббатства Рэдволл.Джозеф посадил мышку к себе на колени.— У меня есть такая же малышка, хотя сейчас она уже выросла. Скажи мне, Винси, как вы очутились здесь?Мышка пожала плечами:— По-моему, мы всегда здесь были. Бельчонок в это время придвигался все ближе и ближе, пока не прислонился наконец к Джозефу.— Ага, всегда. Я, Винси и Фиггс.— А кто такая Фиггс? — спросил Литейщик, тихонько поглаживая ушки Бенджи.Бенджи таинственно улыбнулся и вылизал тарелку.— Фиггс она и есть Фиггс. Она наша сестра. Хочешь позову? — Прежде чем Джозеф успел ответить, бельчонок крикнул: — Фиггс, иди сюда! Где ты? Здесь дают вкусный пудинг, а пиратов совсем нет!Из-за перил высунулась головка крохотной выдры.— Фиггс любит пудинг! — пискнула малютка. Захлебываясь от смеха, Кротоначальник поднял ее и поставил на палубу.— Маленькая лакомка! Можешь съесть столько пудинга, сколько влезет!Фиггс была такой крохотной, что ей пришлось держать деревянную ложку обеими лапками. Зато аппетит у нее был отменный.Финбар только удивленно покачал головой:— Тебе надо выходить в море не на корабле, а в большой кладовке, где много всякой всячины, а то ты умрешь с голоду. Может, здесь полным-полно невидимых сестер-близняшек или где-то прячется невидимый великан?Фиггс на минуту замерла:— Нет, тут только наш отец. Бенджи знает, где он.Бельчонок повел Джозефа, Финбара и Рози куда-то в глубь острова. Они шли с факелами в лапах через кусты и подлесок. Бенджи остановился, не доходя до поваленной сосны, прикрытой изодранной парусиной, и сказал:— Наш отец там. Финбар приблизился к палатке и вошел. Вскоре он вылез оттуда:— Вам не стоит туда идти, это не слишком приятное зрелище!Бельчонок судорожно вздохнул и вытер заплаканные глаза хвостом, а свирепый, покрытый шрамами капитан спросил неожиданно мягко:— Кто этот еж и как вы попали на этот остров? Расскажи мне все, малыш!Бенджи несколько раз всхлипнул и объяснил:— В начале лета наш корабль разбился. Бурром пришибло мачтой, но она ухватилась за нее, и нас всех вместе прибило к берегу. Фиггс тогда только что родилась — не знаю, что случилось с ее матерью. Нас вынесло в эту бухточку, и мы жили здесь все лето. Бедная Бурром так и не пришла в себя, она все путала и говорила странные вещи…Бенджи вздрогнул, снова собираясь расплакаться. Отвлекая его, Финбар заговорил:— И давно она такая… Я хочу сказать… Бельчонок собрался с силами:— Ты имеешь в виду — мертвая? С прошлого полнолуния, хоть я и не говорил Винси и Фиггс. Они хотели увидеть ее, но я объяснял, что она спит.— Но ты говорил — «отец», — прервал Джозеф, — а Бурром — ежиха.Бельчонок улыбнулся сквозь слезы:— Это Винси придумала. Она не знала своего отца и решила называть Бурром папой. А Фиггс я говорил, что мы ее семья — братья и сестры… Она слишком мала, чтобы понимать разницу.Желая подбодрить его, Рози сказала:— Поверь мне, на борту «Жемчужной королевы» у вас будет много отцов и братьев.Когда они вернулись на корабль, Кротоначальник уже устроил кроватки для Винси и Фиггс, и теперь малышки спали в кубрике. Джозеф устроился на крышке люка, рядышком примостился Бенджи; они лежали и смотрели на звезды, похожие на серебряные булавки, воткнутые в черный бархатный полог ночного неба. Джозеф излагал планы на будущее:— Мы отплывем утром, сразу после завтрака. Думаю, тебе и твоим сестрам лучше отправиться с нами, Бенджи.— Мне придется сказать Винси и Фиггс, что Бурром не поедет с нами. Трудно будет убедить их, особенно маленькую Фиггс.Литейщик понимающе кивнул:— Ты уже взрослый, Бенджи. Ты останешься с малышами на борту, а мы с Финбаром рано утром сойдем на берег и достойно похороним Бурром.Бельчонок встревоженно сел:— Нет, оставьте ее в палатке, нельзя похоронить ее там совсем одну. Кроме того, может, ей станет лучше и когда-нибудь она проснется…— Хорошо, Бенджи, пусть так и будет, — сказал Джозеф, печально улыбаясь. — Не горюй, Бурром будет рада, что вы с друзьями и в безопасности. Спокойной ночи.— Спокойной ночи. Можно спросить, куда плывет ваш корабль?— Он не мой. «Жемчужная королева» принадлежит Финбару. А плывем мы в Южноземье — искать мою дочь Мэриел и ее друга Дандина. Но это длинная история.Глаза бельчонка засверкали.— Южноземье — мой дом! Теперь уже Джозеф сел.— Так ты из Южноземья?— Да, как и все, кто плыл на моем корабле. Из дома нас выгнал Урган Нагру — Лисоволк, его крысы убили моих родителей.— Ты вернешься в Южноземье! — сказал Джозеф, пристально глядя на малыша. — Пойдем-ка на камбуз, поедим и попьем. Нам о многом надо поговорить. Книга 3«ЮЖНОЗЕМЬЕ» ГЛАВА 26 Через окно в комнату для гостей ворвался розовый рассвет. Было еще совсем рано, а Меллус и Тарквин вытащили храпящего Цапа из спутанного клубка простыней.— Эй, Цап, поднимайся! Поглядим, не соврал ли ты, что умеешь готовить!Цап попробовал было забраться поглубже в простыни, но Тарквин не слишком нежно вытряхнул его на пол.— Отстань от меня! Еще рано! — проворчал недовольный капитан.Огромная лапа матушки Меллус подняла Цапа в воздух.— Не дерзи! Ты же сам назвался коком. Вот и покажи, как ты готовишь!Хвастопуз высунул голову из-под подушки и сонно хихикнул:— Покажи им, как надо готовить! Сделай им «Ловкий пудинг».Барсучиха подтолкнула Цапа к выходу и повернулась к Хвастопузу:— А на твоем месте я бы так не веселилась, за дверью тебя ждут двое друзей. Входите и будите вашего приятеля, малыши!Мышонок и малышка кротиха поспешили в комнату и бросились на Хвастопуза, немилосердно колотя его подушкой Цапа.— Пошли! Меллус сказала, что ты плотник, мы хотим посмотреть, как ты работаешь!— Работаю… Ну, не знаю… — задумчиво произнес Хвастопуз, почесывая в затылке. — Что должен сделать для вас старина Хвастопуз?Фертил выпалила:— Маленькую лодочку, чтобы плавать по пруду в аббатстве.Хвастопуз почувствовал, что может пособить своему капитану отыскать сокровища.— Лодки не делают за просто так, малыши. Вы знаете, где спрятаны сокровища аббатства Рэдволл?Мышонок воровато оглянулся и прошептал Хвастопузу в самое ухо:— Конечно знаем!Боцман оживился — его хитрость удалась.— Ну тогда покажите мне сокровища, а я сделаю вам отличную лодочку, будете кататься по пруду, перевозить всех с одного берега на другой… Договорились?— Нет, — сказала Фертил, торжественно взмахнув копательными коготками. — Сначала ты, это самое… сделай нам лодочку, а потом мы, значит… покажем, где спрятаны сокровища!Хвастопуз, глядя в чистенькие мордашки, такие доверчивые и честные, сказал:— Ха-ха, сделка, конечно, невыгодная, но пусть так и будет, раз уж договорились. Только поклянитесь, что никому-никому не расскажете об этом!Мышонок погрозил Хвастопузу пальцем:— Не-а, клясть плохо — за это могут посадить в кровать!— Мы не будем говорить ничего плохого, мы просто вместе дадим обет.— А кому ты хочешь отдать обед? — спросил мышонок и с готовностью предложил свои услуги: — Я могу за тебя съесть!— Нет, малыш, обет — значит торжественная клятва!— А-а-а, — разочарованно протянул мышонок. — Ну ладно, давай отдадим эту самую клятву.Три заговорщика соединили лапы вместе, и малыши повторили слова, которые им подсказывал Хвастопуз:— Я даю эту клятву…— Мы берем эту клятву…— И обещаю…— И навещаю…— Что лопнут мои глаза, если я проболтаюсь кому-нибудь о нашем секрете…— Что хлопнут мои глаза, когда кто-нибудь разболтает о нашем секрете…— Да будет так!— Добудет мак!Оба малыша с облегчением вздохнули и улыбнулись, а Хвастопуз озадаченно потер нос:— Никогда в жизни не слышал ничего подобного… Но думаю, сойдет и так!Над столами в Пещерном Зале витал какой-то сизый дым. Слепой Симеон, уже успевший сесть за стол, поморщился от отвращения.— Фу-у! Отец аббат, неужели кто-то притащил сюда из сада кучу компоста? — недовольно спросил он.Сакстус мрачно ткнул ложкой в тарелку:— Очевидно, ты еще не нюхал того морского блюда, которое приготовил наш новый повар. Оно называется «Ловкий пудинг». Хочешь попробовать?— Возьми лучше хлеба, — сказала матушка Меллус; она разломила лепешку и протянула половину Симеону. — Боже мой, неудивительно, что корабельные крысы такие злые.Цап своим появлением прервал дальнейшее обсуждение. Он шел и толкал перед собой тележку, доверху наполненную тарелками с его творением. Он был невероятно горд своими новоприобретенными навыками. На нем был чистый белый халат и высокий поварской колпак, который чудом держался на затылке. Капитан прошествовал к столу:— Вы навсегда запомните мой «Ловкий пудинг». Я приготовил его собственными лапами, честно и без обмана. Кто-нибудь хочет добавки?Внезапно рэдволльцы повскакивали с мест, утверждая, что им совершенно необходимо пойти в сад за фруктами.— В сад за фруктами? — переспросил Цап. — От фруктов никогда не будет такого блеска в глазах! «Ловкий пудинг» — вот настоящий завтрак! Симеон, отец аббат, вы даже не притронулись к еде! Давайте старина Цап добавит вам горяченького.Сакстус отвернулся от скверно пахнущей похлебки, которую Цап заботливо налил ему в тарелку.— Прости мое любопытство, Цап, но что ты положил в это… э-э-э… в пудинг? — осторожно спросил он.Цап облизнул половник и подмигнул:— Ха-ха, старый морской секрет! Немножко того, немножко другого — пучок дикого чеснока, крапива и чуть-чуть кизила.Сакстус прижал лапу к губам и выбежал из-за стола.Цап зачерпнул лапой горячее варево из тарелки аббата и отправил себе в рот.— Что это с ним? По-моему, очень вкусно! Меллус грохнула кулаком по столу:— Хватит! Убери эту дрянь и зарой где-нибудь в сторонке.И только Цап хотел ответить что-нибудь подходящее к случаю, как барсучиха схватила его за ухо и принялась трясти, приговаривая:— Ты лжец и болтун! Ты в жизни никогда ничего не готовил!Брат Фингл и брат Маллен вновь вернулись к поварским обязанностям и приготовили голодным рэдволльцам вполне приличный завтрак. День стоял теплый и солнечный. В аббатстве все занимались обычными делами: разбирали урожай, ухаживали за садом, собирали мед.К полудню Хвастопуз почти закончил работу, сейчас он накладывал последние штрихи на свои творения — две лодочки. Он смастерил их из старой бочки, распиленной вдоль. Получилось два маленьких суденышка. Внутри он прикрепил небольшие досочки — сиденья. Два больших обожженных шеста стали мачтами, а третий, распиленный надвое, превратился в реи, с которых свисали паруса, — пожертвованные сестрой Шалфеей для такого важного дела простыни. Мышонок и Фертил суетились у Хвастопуза под лапами, восторженно пища:— Я назову свой корабль «Нарцисс»!— А мой, значит… будет называться «Водяная мышь»!Пират был счастлив не меньше малышей.— Я — кораблестроитель! Меня всю жизнь называли глупым и неуклюжим. А ведь это не так, у меня умные лапы, я умею делать лодки, и хорошие к тому же!— Напиши на наших кораблях названия. Хвастопуз надеялся, что его не попросят об этом.— Э-э-э, может, сестра Шалфея напишет? Я-то никогда не учился писать. К тому же она напишет красиво. Но сдержите и вы свое обещание. Где сокровища, которые вы собирались мне показать?Мышонок, подбоченясь, встал:— Нет, сначала мы покатаемся, надо же проверить, все ли в порядке с лодками!Лодки оказались очень хороши — они плыли при малейшем ветерке, а если ветер стихал, то можно было грести маленькими веслами. На берегу пруда собрались все малыши аббатства, дожидаясь своей очереди прокатиться на лодке вокруг пруда.Хвастопуз лежал на берегу и с гордостью наблюдал.Вскоре, шаркая лапами, подошел Цап и плюхнулся на траву рядом со своим бывшим боцманом.— Прохлаждаешься? — уныло спросил он. Хвастопуз придвинулся поближе к уху Цапа и прошептал:— Капитан, нам больше не надо охотиться за сокровищами ночью, и не беспокойся о черной тени!Цап почувствовал, что от страха у него на загривке волосы встали дыбом.— Заткнись! Я же тебе велел никогда не упоминать эту черную тень, ее вообще не существует! А почему это нам не надо искать сокровища ночью?Хвастопуз рассказал капитану обо всем. Ожидая похвалы за находчивость, он скромно улыбнулся и подмигнул Цапу. Капитан ударил его по носу:— Ты хочешь сказать, что эта малышня знает, где спрятаны сокровища?Сзади тихонько подошел Тарквин и дернул Цапа за ухо:— Пошли, Цап, пора за дело. Еще полно грязных кастрюль, которые надо вымыть после твоего завтрака. На кухне сейчас готовят медовый пудинг и печеные яблоки, так что нужны чистые кастрюли. Меллус послала меня сказать, что, если ты не придешь, она сама заявится сюда и притащит тебя на кухню.Цап грыз грязный коготь, вся его бравада улетучилась при одной мысли о том, что ужасная Меллус стоит за его спиной и проверяет каждую вымытую тарелку.— Может, ты оставишь капитана здесь, — обратился Хвастопуз к Тарквину. — За малышами надо присмотреть, а я хотел пойти погулять с мышонком и Фертил. Эй, малыши, пошли!Тарквин подмигнул Цапу:— Ладно, но не забудь о горшках и кастрюлях, а то Меллус напомнит тебе о них половником!Малыши взяли Хвастопуза за лапы и повели за главное здание аббатства. По дороге он расспрашивал их:— А это точно настоящие сокровища? Мышонок только лапкой махнул:— Конечно! Это самые секретные сокровища из всех сокровищ в мире, правда, Фертил?Кротиха улыбнулась и кивнула:— Ур-р, правда, и только мы знаем, где они, это самое… закопаны!У юго-восточного фасада аббатства мышонок прижался спиной к стене и начал отсчитывать шаги. За ним по пятам шли Хвастопуз и Фертил.— Один, два, три, пять, семь, шесть, двадцать четыре, одиннадцать…Кротиха в восхищении кивала головкой:— Бур-р, как бы я хотела уметь считать числа. Ты ужасно умный!Хвастопуз смотрел на важно вышагивающего мышонка.— Двадцать — пятьдесят, шесть — сорок восемь, еще два…— Да, образование — великая вещь, — зачарованно произнес бывший боцман. — Смотри, как шагает!Мышонок остановился у угла и указал вниз:— Вот! Здесь надо копать! Хвастопуз посмотрел на дыру:— Здесь кто-то уже рылся.Фертил показала свои копательные когти:— Я. Честно вам скажу, это было трудновато. Хвастопуз прислонился к стене.— Ты же кротиха. Почему ты сама не можешь вырыть сокровища?Мышонок посмотрел на боцмана так, словно тот лишился рассудка:— Потому что, когда Фертил копала в первый раз, она испачкала платье. Ты что, хочешь, чтобы ее опять отправили в постель?Со страдальческим видом Хвастопуз опустился на колени и стал выгребать лапами землю. Вдруг перед ним выросла черная тень.Вздрогнув, он поднял голову и на вершине стены увидел черную фигуру в капюшоне, которая тотчас же исчезла. Схватив малышей за лапы, боцман помчался прочь. Спокойный летний денек наполнился для него невыразимым ужасом.Хвастопуз тащил малышей прочь, кротиха, одной лапой удерживая чепчик, спросила:— А куда мы, это самое… так спешим?— Не спрашивай, малышка! Бежим!— А как же сокровища?— Забудь о них! Скорее к пруду!Они прибежали к пруду, как раз когда колокол Джозефа пробил один раз. Стол для чая накрыли в саду; ели клубнику со сливками и печеные яблоки.Сакстус зазвонил в колокольчик, все подняли лапы и опустили глаза. Брат Маллен пихнул локтем крыс, чтобы те сделали то же, что и все остальные. После этого отец аббат прочел благодарственную молитву: Благодарю судьбу своюЗа мир и жизнь в родном краю,Где нам аббатство — милый дом,Где мы одной семьей живем.Пусть нас минуют навсегдаТревоги, горе и беда. Цап под столом пихнул Хвастопуза.— Ну, где сокровища? — прошептал он. Глядя прямо перед собой, Хвастопуз занялся клубникой со сливками.— У-уммм, капитан, извини. Ты велел никогда в жизни об этом не говорить.— Чего никогда не говорить? Расскажи-ка, — сказал Цап.— Нет, капитан, я всего лишь исполняю твой приказ. Ты сам мне сказал — никогда в жизни не упоминать о черной тени, вот я и не говорю ничего!Цап почувствовал, как у него на загривке волосы встают дыбом.— Черная тень! Ты прав, приятель. Не говори об этой тени, расскажи мне только о сокровищах и о том, где они закопаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19