Мальчик лет четырех, игравший у воды, поднялся с коленок и помахал Андо рукой. В ответ Андо кивнул, словно подзывая сына, и тот, забавно расшвыривал ногами песок, побежал к отцу:
– Папа, я хочу пить!
Андо отдал сыну начатую банку холодного чая. Мальчик тут же поднес ее к губам и принялся жадно глотать чай. Андо смотрел на его худенькую, бледную шею. Он почти что видел, как холодная жидкость течет по маленькому горлу. Его сын, его мальчик, снова был живым – плоть и кровь.
Несколько капелек пота, скатившиеся по детской шее, казались кристаллами, особенно если сравнивать их с испариной, выступившей на лоснящемся лбу Такаямы. Было трудно поверить, что у этих выделений одна и та же природа.
– Привет, братишка. Хочешь еще чайку? – Рюдзи засунул руку в пакет, нащупывая следующую банку.
...Братишка...
Андо чуть не взвыл от бешенства. Но факт оставался фактом: его сын и Рюдзи Такаяма были повторно рождены на свет одной и той же женщиной. Это было ужасно.
Мальчик посмотрел на Рюдзи и помотал головой. Потом, подняв повыше наполовину опустевшую банку с чаем, спросил у Андо:
– Можно, я это допью?
– Конечно, допивай.
Мальчик снова пошел к воде, на ходу допивая остатки чая. Наверное, он хотел поиграть с пустой банкой – насыпать в нее песка или наполнить ее водой...
– Таканори! – крикнул Андо сыну.
Тот обернулся:
– Что, папа?
– Не заходи пока в воду, ладно?
Мальчик ухмыльнулся и пошел дальше.
Впрочем, Андо напрасно беспокоился. Его сын боялся моря, словно он помнил о своей смерти и ни за что не пошел бы в воду один. Андо понимал это, но на всякий случай перестраховывался.
– Симпатичный пацан.
Рюдзи мог оставить свое мнение при себе. Таканори не был «симпатичным пацаном» – он был сокровищем, которое Андо не уберег. И для того чтобы вернуть это сокровище, ему пришлось стать предателем человечества. Андо до сих пор не мог понять, правильно ли он поступил.
Наградой, которую пообещала ему Садако, было воскрешение сына.
Полгода назад, когда они с Мияштой нашли записку, оставленную Садако на письменном столе в квартире Андо, это предложение показалось ему абсолютной нелепицей. Но с тех пор многое изменилось, и теперь он, как никто, верил в возможность воскрешения мертвых. Садако и сама была живым доказательством того, что мертвые снова могут стать живыми. В течение полутора лет Андо бережно хранил прядку волос своего покойного сына – образец ДНК, без которого воскрешение было бы невозможным. Если бы в тот день эти волоски случайно не зацепились за обручальное кольцо на его руке, то вся генетическая информация Таканори исчезла бы вместе с мальчиком в морской пучине.
Но прядка осталась в руках у Андо, и это предопределило дальнейшее развитие событий. У них было самое главное – материнское тело с необходимыми характеристиками. Иными словами, у них была Садако Ямамура, а все остальные проблемы легко решались с помощью современной науки.
Прежде всего Садако должна была оплодотворить свою собственную яйцеклетку. На всей земле она была единственной женщиной, которая могла сделать это собственными силами, без всякой посторонней помощи. Вторым шагом была перекодировка ДНК. Генную информацию Садако нужно было заменить генной информацией того, кого хотели воскресить. Это было довольно кропотливой работой – вычленить ядро одной из клеток Таканори и поместить его в оплодотворенную яйцеклетку в матке Садако. Но для специалиста все эти действия не составили особого труда.
Теоретически с помощью Садако Ямамуры можно было бы даже воскресить давно вымерших динозавров, при условии, конечно, что их ДНК не исчезла с лица земли.
После того как яйцеклетка с имплантированной ДНК врастала в стенку матки, все, что требовалось, – это ждать, пока родится ребенок. Плод развивался внутри матки за неделю и выходил наружу. Через неделю после рождения человек достигал того уровня развития, на котором образец ДНК был отделен от его тела. То есть в случае с Таканори это был тот самый момент, когда рука отца коснулась головы мальчика и несколько детских волосков застряли под обручальным кольцом. Более того, человек сохранял память. По-видимому, накопленные за прошлую жизнь воспоминания хранились в интроне – «пустом» участке гена, не несущем в себе генной информации.
Таканори, который теперь играл на морском берегу, был точной копией того Таканори, который умер два года назад. Все его жесты и привычки – все это было точно таким же, как раньше. Мальчик сохранил воспоминания о том счастливом времени, когда они жили вместе, всей семьей, и сразу признал в Андо отца.
Передавая ему воскрешенного мальчика, Садако потребовала от Андо именно то, что он и думал. Ей была необходима его помощь, для того чтобы воскресить Рюдзи Такаяму. Воскрешение Таканори было не столько наградой, сколько пробным камнем...
И первый код, который Андо с самого начала обнаружил на клочке газеты, торчащей из швов на трупе Рюдзи, и последовавший за ним код-цепочка из нуклеидных основ в ДНК вируса – все это появилось благодаря неистовому желанию Рюдзи Такаямы возродиться.
Это желание исполнилось. Такаяма снова обрел тело, и теперь сидел рядом на парапете, касаясь Андо плечом. Человек, который по своей воле стал сообщником Садако... Рюдзи практически не уступал ей по силе.
Сегодня Андо увидел возрожденного Рюдзи в первый раз. Сразу после того как стало ясно, что имплантация ДНК Такаямы в оплодотворенную яйцеклетку Садако прошла успешно, Андо забрал своего сына и исчез. Оставив все дела на Мияшту, он уехал в неизвестном направлении. Ему казалось, свою партию в пьесе под названием «воскрешение Такаямы» он уже сыграл. Теперь, когда Рюдзи ожил, Андо больше не представлял никакого интереса для Садако. Эта женщина добилась своего – ее надежный помощник теперь был вместе с ней.
Оставалось не совсем понятным, когда же Рюдзи и Садако решили объединиться? Наверное, контакт произошел на генном уровне, и они сразу угадали друг в друге сообщников. Обоим было ясно, что, объединившись, они очень сильно увеличат шансы на успех.
Впрочем, сейчас этот вопрос мало интересовал Андо. Гораздо важнее было решить, как растить сына. Два месяца назад он уволился из университета и все это время путешествовал вместе с мальчиком по затерянным в горах деревням. У него не было какой-то конкретной цели, он просто хотел быть как можно дальше от Токио – от Рюдзи и Садако.
Рюдзи засунул руку в карман и достал средних размеров ампулу.
– Вот, держи, – с этими словами он протянул ампулу Андо.
– Что это? – подозрительно спросил тот.
– Вакцина на основе RING-вируса.
– Вакцина?..
Андо взял стеклянный цилиндрик и внимательно на него посмотрел. В нем находилась бесцветная прозрачная жидкость.
Как они с Мияштой и подозревали, у них в крови обнаружился RING-вирус, который, судя по всему, попал в организм сразу после прочтения RING-файлов. В течение последних месяцев оба приятеля жили под постоянной угрозой – вирус мог начать свое смертоносное воздействие в любой момент.
– Несколько капель – и ты можешь забыть о RING-вирусе. У тебя начнется беззаботная жизнь, дружище.
– Ты хочешь сказать, что приехал сюда только для того, чтобы отдать мне эту штуку?
– А что такого? Могу я позволить себе раз в сто лет съездить на море? – Рюдзи хихикнул. Андо немного расслабился. Значит, все-таки есть какой-то выход. Он прекрасно понимал, что, как бы далеко он ни уехал – от себя не убежишь. Вирус всегда будет с ним, и значит, он все время в опасности.
– Может, расскажешь мне, что будет дальше с миром? – спросил Андо, кладя ампулу в нагрудный карман и застегивая карман на пуговицу.
– Понятия не имею, – без обиняков ответил Рюдзи.
– Да ладно тебе. Я же понимаю. Вы с Садако будете переделывать мир и всех его обитателей.
– Я могу сказать тебе только насчет того, что произойдет в ближайшем будущем, а что дальше – извини, этого даже я не знаю.
– Ну хорошо, а что произойдет в ближайшем будущем?
– «RING» разошелся миллионным тиражом...
– Миллионный тираж. Здорово. – Это не было новостью для Андо. Он уже успел прочитать в одной из крупных газет о небывалом успехе нового бестселлера. Кроме того, в статье упоминалось, что книга была несколько раз переиздана. Слово «переиздание» означало для Андо только одно – «размножение». RING-вирус воспроизводился постоянно и в огромных количествах. В одной только Японии было уже около миллиона носителей.
– Ты знаешь, они даже собираются снимать фильм.
– Фильм? По RING-файлам, что ли?
– Ага. Рабочее название «Звонок». И сейчас как раз закончились пробы на роль Садако.
– Пробы? На роль Садако? – Андо поймал себя на том, что, как попугай, повторяет за Рюдзи все его слова.
Такаяма громко рассмеялся.
– Ну конечно пробы. А ты что думал? Кстати, у тебя есть какие-нибудь предположения по поводу того, кто получил эту роль?
Андо давным-давно перестал смотреть телевизор и совершенно не интересовался новостями шоу-бизнеса. Откуда ему было знать, кто получил эту роль?
– Говори уже, – потребовал он.
От смеха Рюдзи чуть не свалился с парапета:
– Ты что, совсем идиот? Ты же прекрасно ее знаешь!
– Неужели... сама Садако?
Теперь, произнеся это имя вслух, Андо вдруг очень ясно понял, что произошло. Садако всегда хотела быть актрисой. Она пошла в театральную студию сразу после школы – к тому времени ей едва исполнилось восемнадцать. И пусть она прозанималась в студии совсем немного, но все-таки у нее была какая-то профессиональная подготовка. Ну и, кроме того, с ее-то экстраординарными способностями ей не составило особого труда очаровать комиссию, включая самого режиссера.
Вне всякого сомнения, это была ее роль – и она должна была сыграть саму себя. Ну конечно! Ведь это даст ей возможность снова спроецировать свои мысли на пленку. И тогда те кадры фильма, которые повторяют «таинственный видеоряд», снова будут нести в себе генную информацию. Значит, видеокассета тоже возродится, но в новом виде, и теперь у нее будет гораздо больший эффект...
Андо не мог сейчас предугадать масштаба трагедии, однако было ясно, что кинотеатр будут посещать и женщины в период овуляции. Значит, всех этих женщин ожидает участь Маи Такано. Через неделю после просмотра фильма каждая из них родит Садако, после чего все они умрут. Их опустошенные тела будут лежать и гнить, как сброшенная змеиная кожа.
Потом в магазинах начнут продаваться видеокассеты с этим фильмом. Их можно будет брать в пунктах видеопроката. Пройдет совсем немного времени, и фильм станут показывать по телевизору. Смертоносный видеоряд будет распространяться в сотни и тысячи раз быстрее, чем раньше, когда он был записан на обычной, ничем не выделяющейся видеокассете.
Садако станет воспроизводиться в бешеном темпе. И все ее новорожденные копии – такие же гермафродиты, как и она, – смогут размножаться своими собственными силами. Садако Ямамура сумела повернуть все таким образом, что мир начал вертеться вокруг нее.
– Понимаешь? Садако теперь будет плодиться с помощью СМИ, – сказал Рюдзи, наконец отсмеявшись, и взглянул на Андо.
– Но они должны же в какой-то момент все обнаружить! И тогда эта затея с фильмом провалится.
...Да и книгу, наверное, тоже запретят. Все экземпляры изымут из обращения и сожгут...
Андо все еще надеялся, что человечество одержит... должно одержать верх в этой борьбе за выживание.
– Не смеши меня. Ты же знаешь, что такое мир шоу-бизнеса и СМИ, – это гигантская машина, и она уже запущена. Огромное количество людей уже заражено вирусом и... страхом. Чтобы обезопасить себя они заключили с вирусом соглашение, и даже если сам фильм не выйдет на экраны, а книга вдруг исчезнет, – есть столько альтернативных путей: видеоигры, музыка, интернет-сайты. Вирус продолжает мутировать. Каждый новый вид носителя информации будет скрещиваться с Садако и производить последующие поколения информационных носителей, а каждая женщина в момент овуляции, которая случайно попадет под влияние любого из этих носителей, в конечном итоге родит Садако...
Андо положил руку на свой нагрудный карман и нащупал сквозь ткань стеклянный пузырек. Эта штука может спасти только от RING-вируса Но она не убережет человечество от влияния мутировавших носителей информации. Если не знаешь, как именно мутировал вирус, то невозможно приготовить вакцину, которая бы этот вирус нейтрализовала. Человечество всегда будет на несколько шагов позади. А потом новый вид – вид Садако – начет теснить человечество, пока окончательно его не уничтожит.
– И тебя это абсолютно не волнует?!
Андо не мог спокойно сидеть и думать о том, что люди один за другим умирают, а на их место – тоже одна за другой – приходят Садако. Но не в его силах было хоть что-нибудь изменить. А Рюдзи, похоже, не мучился по этому поводу. Он активно помогал Садако в ее деле. Но почему?! Андо не мог это понять.
– Просто ты на все смотришь с точки зрения человека. А с точки зрения стороннего, незаинтересованного наблюдателя что происходит? Один человек умирает, и вместо него появляется одна Садако. Один плюс, один минус. В итоге – ноль. Общее количество остается тем же. Так в чем проблема?
– Я отказываюсь это понимать.
Рюдзи неожиданно приблизил к Андо лицо, почти касаясь своим потным лбом его щеки.
– Поздно отказываться, дружище. Ты уже на нашей стороне.
– В каком смысле? Чего ты от меня хочешь?!
– Я? Ничего. Но ты, если хочешь, можешь вмешаться в процесс эволюции. Не каждому выпадает такой шанс...
– Эволюция? Ты называешь это эволюцией?!
Все разнообразие человеческих геномов в конечном итоге сведется к одному-единственному варианту – Садако. Разве это можно назвать эволюцией? С точки зрения Андо это было катастрофой не только для человечества, но и для самого нового вида. Ведь только благодаря разнообразию были люди, которые не умерли от чумы. Даже если наступит новый ледниковый период, то существует вероятность, что некоторые народы – эскимосы, например, – все-таки смогут выжить, но только благодаря разнообразию. А теперь представьте, что это разнообразие исчезнет. Тогда любая катастрофа неизбежно приведет к исчезновению всего вида. То есть достаточно, чтобы у первой Садако Ямамуры был какой-то дефект иммунной системы, – и этот дефект автоматически передастся всем остальным Садако. А это значит, что теоретически все представители нового вида в один прекрасный день могут умереть от обычной простуды.
Андо очень надеялся, что так оно и будет. Единственное, что оставалось людям, – это затаиться и ждать, пока Садако перемрут как мухи сами по себе.
– Ты знаешь, почему происходит эволюция? – спросил Рюдзи.
Андо покачал головой. Вряд ли кто-то из современных ученых мог однозначно ответить на этот вопрос.
Разве что Такаяма. Во всяком случае, говорил он как человек, не допускающий сомнений в собственной правоте:
– Вот, например, глаз. Я понимаю, уважаемый Андо, что подробными объяснениями только оскорблю такого высококлассного специалиста, как вы... – дурашливо начал Рюдзи, но тут же перешел на серьезный тон. – Но согласись, человеческий глаз – это очень сложный механизм. Почти невозможно представить, что роговица, зрачок, глазное яблоко и зрительный нерв – все это результат эволюции обычного фрагмента кожи. Как-то не верится, что подобная эволюция могла произойти случайно, сама по себе.
Глупо думать, что механизм, который позволил живым существам видеть, появился вдруг, и все тут же начали им пользоваться. Для начала у этих живых существ должно было возникнуть желание видеть. И только благодаря этому желанию стало возможным появление нового механизма. Такая вот «внутренняя воля» и есть необходимое условие для эволюции видов. Морские жители не случайно выползли из моря и заселили сушу. Рептилии не случайно научились летать. Они хотели этого. Но попробуй только заикнуться о «внутренней воле» в разговоре с каким-нибудь научным экспертом, и он поднимет тебя на смех. Ты автоматически заработаешь репутацию последователя «мистической телеологии» или, чего доброго, «этой ужасной философии».
Ты можешь себе представить, каким кажется этот мир существу, которое не умеет видеть? Для червей, обитающих под землей, мир – это то, что в кромешной темноте прикасается к их телам. Для морских звезд и актиний мир – это поверхность подводной скалы, на которой они живут, и движение окружающей их воды.
Как ты думаешь, незрячие существа могут представить себе, что значит «видеть»? Да у них просто не хватает на это воображения. Но совершенно непонятным образом на определенной стадии эволюции появилась концепция «зрения». Мы выползли из моря на сушу, мы взлетели к небесам и в конце концов создали свою культуру.
Обезьяна может постичь существование банана, но существование культуры – это уже за пределами ее понимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36