Лазарел быстро взглянул туда, испустил пронзительный вопль и моментально схватился за весла. Через несколько минут их утлая лодка уже плясала на волнах у камней перед утесом. Пытаясь направить лодку и уменьшить качку, Эдвард хватался руками за длинные мясистые пряди водорослей. В воздухе витал соленый дух высыхающей морской растительности и другой, сильный — разложения, исходящий от молочно-бледного тела. Казалось, что морская вода просочилась в слои кожного покрова этого существа, разделила их и напитала до такой степени, что оно раздулось и отекло и теперь готово развалиться в любое мгновение. Эдвард был почти уверен: стоит прикоснутся к мертвому телу хотя бы пальцем, и оно немедленно превратится в груду гниющих кусков. В смысле научного открытия находка была ему совершенно безразлична; для него водяной человек был лишь верным знаком того, что где-то недалеко от них под волнами прячется вход в волшебную страну Пеллюсидар.Профессор Лазарел, однако, был настроен перетащить труп в лодку. У существа имелись перепонки между пальцами на руках и ногах, и несмотря на то, что плоть на его голове и шее сильно объели рыбы и крабы, отлично были видны жабры. Тело водяного человека, совершенно лишенное волосяного покрова, было покрыто чешуей размером с ноготь большого пальца, переливающейся на солнце всеми цветами нежной радуги — очень красиво, что находилось в странном противоречии с исходящей от тела вонью.— Помоги мне погрузить его, — отдувался Лазарел, раздраженный колебаниями Эдварда.— Ты что, собираешься его трогать? — содрогнулся Эдвард, машинально прижимая к лицу ладонь. — Он же развалится у тебя в руках. Тебе нужна лопата для уборки снега.— Ерунда. Он еще твердый. Недели не прошло с тех пор, как умер. Слезай в воду, подтолкни лодку к камням и держи ее ровно. Когда волна поднимет лодку, я положу этого парня туда.Принеся себя в жертву науке, Эдвард спрыгнул в воду и встал на песчаное дно, которое лежало на два или три фута глубже, чем представлялось из лодки. Холодная вода колыхалась у его груди. Он коротко глотал воздух и охал от холода, не в силах сдержаться.Лазарел смотрел на воду, дожидаясь подходящей волны.— Прекрати ныть и держи лодку ровно, — командовал он. — Давай!Через мгновение волна подняла Эдварда и оторвала его ноги от дна, затем вода запенилась вокруг камней и отнесла лодку от берега. Не раскрывая глаз, Эдвард забил руками, потом нащупал дно и оттолкнулся ногами, но по пути к поверхности врезался головой в дно лодки. Он дернулся вперед, запутался в клубке морской травы и через секунду наконец появился над водой, весь увитый бурыми водорослями. К тому времени лодка уже успела отплыть от грота ярдов на десять. Мокрый по пояс Лазарел стоял на камнях, склонившись над своим водяным человеком и, судя по выражению его лица, явно полагал, что Эдвард выбрал не лучшее время для купания.— Хватай лодку, старина, — крикнул он, кивая на их прыгающую на волнах скорлупку. — Еще одна такая волна — и парня унесет в океан. Тогда без сети мы точно не обойдемся.Эдвард подплыл к лодке, которая услужливо подалась ему навстречу, соскользнув вниз с волны, захлестнувшей риф. Загребая руками воду, чтобы остаться на плаву, Эдвард исхитрился вцепиться в лодку и принялся ждать следующей волны, которая должна была подогнать его к камням. При помощи волны он толкнул посудину вперед, встал на дно и взялся руками за борта, ощущая при этом, что ужасно промерз.— Еще раз! — крикнул Лазарел, с натугой выпрямляясь с водяным человеком на руках.Упершись ногами в дно, Эдвард толкнул лодку вперед и, затаив дыхание, снова ушел под воду с головой. Внезапно лодка дернулась и вырвалась у него из рук. Эдвард упал лицом вперед, сделал несколько гребков и вскарабкался на камень рядом с Лазарелом, который просто лучился от счастья. Тело водяного человека, немыслимо скрюченное, лежало на дне лодки между банками — существо запрокинуло голову, уставившись невидящими глазницами на солнце. Рука водяного человека легла на бинокль Эдварда, словно подводный житель намеревался взглянуть на утес.— Мой мальчик, все замечательно, — торжественно объявил Лазарел. — Посмотрим, что скажет по этому поводу «Таймс»! — Профессор повернулся и осмотрел склон утеса. — По-моему, отсюда тебе лучше всего взять к западу. Это около пятидесяти ярдов. У обрыва ты, похоже, сможешь срезать. Там, где дубы почти спускаются к воде.Эдвард оглянулся на дубки у подножия стены каменного каньона. Он еще не понимал, что его друг имеет в виду.— Взять западнее? — переспросил он, стаскивая с ноги ботинок и выливая из него воду.— Чтобы добраться до лагеря, — объяснил Лазарел. — Все вместе мы в лодку не влезем. Поэтому я предлагаю тебе прогуляться пешком. На суше теплее, чем на воде, а на месте мы окажемся одновременно.Эдвард открыл рот, чтобы запротестовать, но потом понял, что Лазарел прав. Перспектива долгой и нудной гребли против течения с давно умершим водяным человеком под боком не вызывала у него энтузиазма. Он держал для Лазарела лодку, пока тот забирался в нее и, скинув куртку, закутывал ею сгнившее лицо нового члена своей команды. Наконец Лазарел сел на весла и начал грести от берега.— Увидимся через час! — крикнул он, налегая на весла изо всех сил. Перескакивая с камня на камень, Эдвард взял курс на запад, добрался до чапараля и исчез под кронами деревьев в пологом каньоне.— Я против того, чтобы держать это в лагере, — заявил Ашблесс, скептически оглядывая добычу Лазарела. — До прибытия Сквайрса еще целых два дня. Ты представляешь, во что этот труп может к тому времени превратиться? Он уже сейчас сплошная гниль. Мы сделаем вот что — засунем его в чехол от палаток и похороним. Послезавтра мы его откопаем и отвезем домой прямо в чехле.— Но в чехол нам его не засунуть, — возразил Эдвард. — Он развалится на куски.Лазарел кивнул.— У мыса сильно качало, и мне приходилось вовсю работать веслами — там-то он чуть и не рассыпался. Я не буду засовывать его ни в какие чехлы. Нужно держать его на холоде. Для этого подойдет морская вода. Положим парня в лодку, придавим сверху камнями и зальем водой. Пусть отдыхает.— Но не здесь! — заорал Ашблесс. — Я этого не вынесу! Мы перенесем его в следующую бухточку, подветренную. И к тому же вода в лодке на таком солнце нагреется уже через пару часов. Придется постоянно обновлять воду, другого пути нет. На меня в таком случае можете не рассчитывать.— И если он будет лежать в лодке, то как нам без нее обойтись? — поинтересовался Эдвард. — Лучше завернуть его во что-нибудь и отнести подальше.— В спальный мешок, — предложил Джим. — У нас полно запасных одеял, а ночью не слишком холодно. Расстегнем на мешке молнию, вывалим туда тело из лодки и снова застегнем.— Он там спечется от жары, — возразил Ашблесс. — Представляю, что за дрянь мы найдем в мешке, когда вернемся домой.— С ним ничего не случится, — заявил Лазарел, — если мы предварительно вытряхнем из мешка весь пух. Думаю, это то, что нам нужно. Мы перетянем горловину мешка шнуром и пустим его плавать на веревке в воду неподалеку от берега.— Как наживку на крючке, — радостно объявил Ашблесс.— Точно. — Лазарел уже направился к палаткам.Из спального мешка Джима, единственного, который расстегивался полностью, вскоре выпотрошили перья. Пустой мешок расстелили во всю ширину, подняли лодку, вывалили из нее труп на мешок и бегом оттащили лодку обратно к воде, отмывать. Профессор Лазарел, дыша через носовой платок, смоченный в керосине, застегнул молнию и затянул горловину. Вместе с Эдвардом он понес мешок в небольшую бухточку к востоку от лагеря, время от времени задевая им за коряги и камни и страшно ругаясь при каждом ударе — профессор опасался, что его драгоценная находка не доживет до дома и превратится в мешанину отдельных частей тела. В конце концов мешок благополучно притопили в приливном прудке. В воде он уже не пах так умопомрачительно. Несколько десятков обитателей прудка, окуньков и другой рыбешки, выплыли из тени и собрались вокруг полюбопытствовать, тычась ртами в голубой нейлон. Лазарел посмотрел на них очень подозрительно.— Ночью будем дежурить по очереди, — сказал он.Эдвард согласился, хотя и не знал, от кого они будут сторожить мешок. Знал он только одно: когда придет его очередь заступать в дозор, он будет держаться на расстоянии. Возможно, эту миссию согласится взять на себя Ашблесс, который редко спит по ночам.Ночь выдалась ясная — никакого тумана и всего с ним связанного, только редкие угрюмые облачка выносило порой из океана; они взбирались на холм и исчезали. В небе сияла огромная луна, отражаясь в океане широкой серебряной двойной дорожкой. Профессор Лазарел и Эдвард отправились к бухточке с водяным человеком, следить за своим сокровищем. Ашблесс, сегодня особенно усталый и дряхлый, сидел у костра напротив Джима и развлекал его явно выдуманными рассказами о лондонском свете девятнадцатого века — анекдоты, семейные истории и невероятные подробности из жизни Вордсворта и Байрона, которых он неизменно величал не иначе как Билл и Ноэл. Джиму все это совершенно не нравилось. Ему грустно было думать, что судьбы и имена великих поэтов теперь служат литературному приукрашиванию чьих-то пустых историй. Джим и представить себе не мог, что за удовольствие Ашблесс находит в пересказывании подобных сплетен.Ровно в полночь Ашблесс встал, достал из рюкзака бутылку и наполнил из нее фляжку, после чего спрятал и то и другое в карманы своего удивительно длинного пальто. Поэт быстро повернулся и внимательно посмотрел на Джима, который, сидя перед костром, уже давно клевал носом. Покопавшись в рюкзаке, Ашблесс вытащил оттуда разные мелочи и тоже рассовал их по карманам. Сложив на свой спальный мешок пару рубашек, брюки, несколько книг и бумаги, поэт скатал его и перевязал получившийся неуклюжий тюк шпагатом. Было ясно, что Ашблесс куда-то собирается, вероятно в ночное дежурство к бухте с драгоценным мешком, чтобы подменить там профессора Лазарела и дядю Эдварда. Джим озадаченно посмотрел Ашблессу вслед, чувствуя, что его неудержимо клонит в сон.Через час Джим проснулся от холода — костер почти догорел — и с затекшими ногами. Он решил остаться спать на воздухе, поскольку ночь была ясная, встал и пошел за вторым одеялом. Из-под сетчатого полога его просторной парусиновой палатки выглядывали ноги дяди Эдварда в спальном мешке. Из обиталища профессора Лазарела доносился богатырский храп. Заметив рюкзак Ашблесса, пустой и приплюснутый, Джим вспомнил о своих подозрениях часовой давности. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто его не видит, Джим взял рюкзак в руку и поднял его. Рюкзак был совершенно пуст.Джим скинул куртку, быстро натянул свитер и снова надел куртку. Он решил взглянуть на Ашблесса и зашагал по тропинке на запад, в сторону соседней бухточки. Если у бухты никого не окажется, это будет совсем неудивительно, подумал Джим. Он дал маху, нужно было следить за Ашблессом с самого начала. Он еще не дошел до бухточки, когда услышал доносящиеся оттуда тихие голоса, два из которых узнал сразу же. Спрятавшись в тени гранитного выступа, Джим тихонько высунулся из своего убежища и увидел на берегу бухточки трех человек — Ашблесса, Пиньона и доктора Иларио Фростикоса.Растерзанный спальный мешок Джима с его таинственным содержимым все еще плавал в прудке, привязанный веревками к трем большим камням. Ночь была настолько светлой, что рядом с мешком с водяным человеком можно было различить водоросли и подводные камни. Стоя друг напротив друга на прибрежном испещренным длинными тенями песке, Пиньон и Ашблесс спорили. Неподалеку от берега качалась на волнах небольшая подводная лодка, та самая, которую Джим уже видел два раза в тумане.— Они сейчас знают не больше чем месяц назад, — презрительно произнес Ашблесс.— В этом я не сомневаюсь, — спокойно отозвался Пиньон, словно сказанное поэтом само собой разумелось. — Но если они и узнают что-нибудь? Если поймут природу приливных прудков, что с того? Вы что, броситесь туда за ними вслед?Ашблесс промолчал.— Мое предложение все еще в силе, — продолжил Пиньон. — Мне нужен биограф-долгожитель вроде вас — извините за выражение. Условия остаются неизменными. А теперь взгляните вот на это.Пиньон вытащил из кармана пальто фонарик и посигналил им субмарине — включил и выключил четыре раза. Ашблесс поднес к губам фляжку и сделал долгий глоток, но подавился и закашлялся — лодка с гудением вертикально поднялась в небо, с нее полились вниз, в океан, потоки воды, под днищем горел изумрудный и лиловый свет, берущийся непонятно откуда, из невидимого источника, может быть от самой луны. Подобно «Метрополитену» Хасбро, подводная лодка, напоминающая гигантскую пулю, приблизилась к берегу. Теперь Джим уже не сомневался в том, что вчера видел в воде именно Гила. Летающая субмарина рассеяла все его сомнения.Ашблесс стоял как завороженный и с открытым ртом смотрел на медленно и лениво вращающийся в лунном свете винт лодки.— Антигравитация? — прохрипел он.— Конечно, — отозвался Пиньон. — Проще простого. И это еще не все. К первому апреля мы собираемся достигнуть центра Земли. Машина уже полностью закончена. Этот парень Пич — гений. Он может все — он сделал вечный двигатель и антиматерию, представляете? По сути дела, большая часть его изобретений проста до смешного. А что есть за душой у ваших чистоплюев? Мертвец в мешке. Что они собираются с ним сделать — спросить у него, как пройти в Эльдорадо? — Пиньон хихикнул. Ашблесс провел рукой по волосам. Потом оглянулся через плечо на лагерь — виновато, как показалось Джиму. Встреча на берегу, уже не сомневался Джим, была назначена заранее. Поэт был готов к бегству. Поутру им предстояло проснуться и обнаружить, что тот исчез вместе с водяным человеком.Субмарина снизилась к пляжу, из ее брюха выпала и развернулась веревочная лестница, она раскачивалась прямо у ног поэта. Один за другим вся троица вскарабкалась по лестнице и скрылась внутри четко вырисовывающегося на фоне луны аппарата. Лестницу втащили обратно, и подводная лодка медленно заскользила в сторону океана, унося изменника Ашблесса. Над прудком с водяным человеком летающая субмарина на миг зависла. Существо в мешке изогнулось и дернулось два раза, словно рыба в сети. Джим вскрикнул. Привязанные к камням веревки натянулись и лопнули, мешок с водяным человеком поднялся невысоко в воздух, пронесся над водой, осыпая океан градом поспешно отцепляющихся крабов, и шлепнулся в волны в сотне футов от берега.К тому времени, как Джим разбудил профессора Лазарела и дядю Эдварда и они вместе прибежали обратно к бухточке, подводная лодка превратилась в отдаленное сияние в небе, неторопливо спускающееся к воде. В течение нескольких минут казалось, что субмарина летит на север в глубь континента, но у самого берега лодка скрылась под волнами.— Это был Фростикос? — спросил Джима дядя Эдвард, после того как снова разожгли костер.— Да, — ответил Джим. — Это был он. Я узнал по волосам — белым, как подводная лодка. Ашблесс знал, что они будут ждать его на берегу. Я почти уверен. Он специально забрал все из своего рюкзака. Он давно уже с ними договорился. Не понимаю, зачем он так потешался над нами все это время?— Предатель! — воскликнул профессор Лазарел, гораздо больше разъяренный потерей водяного человека, чем переходом поэта на сторону неприятеля. Профессор замолчал, раздумывая о летающей субмарине. — Ты уверен, что это дело рук Пича? — спросил он внезапно. — Господи! Помните эту его спринцовку для носа, о которой он болтал в день погружения на батисфере? Зачем она была ему нужна? Для использования приливов и отливов в своих целях или для чего-то другого?— Для антигравитационного двигателя, — подсказал Джим.— Антигравитационный двигатель! — Лазарел покачал головой. — На кой черт сдалась им антигравитация, если они собираются к центру Земли? Они кончат в сумасшедшем доме. Поправь меня, Эдвард, если я ошибаюсь, но антигравитация противоречит всем основным принципам релятивистской теории.— Ты прав.Лазарел вздохнул. Дядя Эдвард попросил Джима еще раз рассказать им историю с машиной Хасбро и ее антигравитационным глушителем. Джим, во имя истины и ввиду изменившихся обстоятельств, при которых его теперь вряд ли приняли бы за помешанного, описал в заключение и полет под дождем над крышами домов Ройкрофта Сквайрса на велосипеде — чего впоследствии сам Сквайрс не помнил или отказывался признавать.— Мы были неправы с самого начала, — сказал Эдвард. — Мы полагали, что изобретения Гила — продукт научного метода, что все они из разряда традиционных, механистических. Но это не так. И теперь мы это знаем. Антигравитация невозможна. Тем не менее, сегодня ночью мы были свидетелями полета подводной лодки и левитации трупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39