Она услышала глухие удары его сердца, почувствовала еще не ослабшее напряжение железных мускулов, и ей опять стало не по себе.
- Так вот как ты на все это смотришь, на наше взаимное влечение... сказал он. - А может, ты именно этого и хочешь, Верити? Только секс, без каких-либо взаимных обязательств?
Она отстранилась от него, боясь, что предательское желание вновь овладеет ею. В его словах была доля истины, но он был не прав по сути. Если б это не оказалось столь болезненно, столь оскорбительно, то было бы просто смешно. Даже допуская, что Эдвард делился с Люком почти всем, маловероятно, что он рассказывал ему и об их интимных отношениях. Неужели мужчины способны рассказывать о таких вещах?
- Не плачь, Верити, - сказал Люк, не дождавшись от нее ответа. - Ничто ведь не навредило твоей добродетели и твоей гордости, по es verdad? Не правда ли? Пойди умойся и накинь что-нибудь.
Он круто повернулся и вышел, решительно закрыв за собой дверь. Дождь стихал, шторм шел на убыль.
Шатаясь, Верити добрела до ванной и, сполоснув лицо холодной водой, посмотрела в зеркало на свое распухшее, покрасневшее лицо. Зрелище не доставило ей большого удовольствия. А взглянув на все еще нывшую от желания грудь, она даже вздрогнула.
"Как я могла зайти так далеко? Совсем потеряла голову! Это еще что, упрекнула она себя едко. - Если бы Люк не оказался столь благоразумным и не предпочел комфорт и уединение спальни, дело зашло бы намного дальше!"
Зная, как на нее действует близость Люка, почему она позволила себя так одурачить? Она смотрела на свое отражение в зеркале, и вдруг страшный ответ сам пришел ей в голову.
Она его любит. Она так сильно его любит, что это даже наводит на нее ужас. Она любит его с той первой встречи на матче по поло, всего лишь за четыре недели до ее свадьбы с Эдвардом...
Она никогда не любила Эдварда. Он - да, он ее любил, и ей казалось, что этого достаточно. В нем ее привлекала надежность и те качества, которые обещали ей спокойную жизнь. Полное спокойствие для ее чувств и эмоций, никакого риска. Надо же было Люку Гарсии именно в этот момент ворваться в ее жизнь и одним махом разрушить такие уютные, удобные планы! Ей на мгновение приоткрылся рай, а весь тщательно обустроенный мирок начал рушиться по частям...
Дрожащими руками она сняла все еще влажную юбку и с трудом натянула через голову ярко-зеленое платье без рукавов, застегнула пуговицы под глубоким круглым вырезом и белый кожаный пояс на талии. Кое-как приведя в порядок прическу, надела белые босоножки без каблука и заставила себя выйти навстречу Люку, желая только одного - оказаться за миллион миль от той истины, которую только что сама для себя открыла.
Люк стоял, облокотившись на перила террасы, и смотрел на темный бурлящий океан. Небо посветлело, и серебряные стрелы лунного света освещали пенящиеся волны. Он не повернулся к ней, и Верити снова увидела последствия кошмарного визита Эллиота. Приготовленные с такой тщательностью салат и цыпленок плавали в темной луже вина и дождевой воды. Она наклонилась и стала подбирать осколки стекла и фаянса, но Люк, резко обернувшись, сказал:
- Оставь это! Через пару минут придут горничные.
- Я быстро, - возразила она.
- Я сказал, оставь!
Это был приказ, угрюмо подумала она и выпрямилась, натолкнувшись на его взгляд.
- Есть! - И она коротко отсалютовала, холодно гладя ему в глаза.
- Ты пригласила Грозвенора на ужин? - резко спросил он.
- Как я собиралась провести вечер - это мое дело, - заметила она, с трудом сдерживаясь и вызывающе глядя ему в глаза. - И раз уж мы заговорили об Эллиоте, я бы хотела знать, что ты с ним сделал, бедняга в таком состоянии, что выбросить его из отеля просто непорядочно! Он, наверное, бродит где-то под дождем, ничего не понимая...
Губы Люка скривились.
- Какая трогательная забота, - усмехнулся он. - Так, значит, я помешал интимному ужину? Хотя и сомневаюсь, что Грозвенор был еще на что-то годен.
Она с трудом сдержалась, чтобы не ударить его. Видимо, уже проявленная однажды агрессивность давала рецидивы...
- А разве ты не собирался ужинать сегодня с Карли и Раулем?
- Я извинился перед ними. Мне надо было с тобой поговорить.
В голосе его прозвучала горькая ирония, и Верити, тронутая, внимательно на него посмотрела. Но его лицо было непроницаемо.
- Что ж, давай, не упускай своего шанса, - беспечным тоном предложила она, но тут появились две горничные с пылесосами, и Верити с Люком перешли на другую сторону террасы.
- Ты хоть поужинала? - спросил Люк.
Усмехнувшись, она покачала головой и кивнула на пол:
- Вот мой ужин!
- Пойдем в ресторан. Поужинаем вместе. Там, но не здесь. Соблазн может оказаться сильнее меня... - От взгляда, который он на нее бросил, у нее чуть не подкосились колени. - Мое самообладание велико, но не бесконечно.
- Я, в общем-то, не голодна, Люк.
Она сама не понимала, как ей удалось произнести это без дрожи в голосе - она была словно на автопилоте.
- Прошу тебя, Верити.
Услышав в его низком голосе столь необычную для него просительную нотку, она пожала плечами и молча кивнула.
Люк не повел ее в свои апартаменты, видимо, по тем же причинам, что заставили его уйти из виллы, а устроился за столиком, за которым они отмечали ее день рождения. Над открытой площадкой был натянут двойной тент, и посетители, не боясь дождя, разговаривали, смеялись, ели и пили. Обстановка была легкая, непринужденная. Некоторые женщины, приветствуя Люка, задерживали на нем взгляд. "Он привлекает женщин, большинство женщин", - с горечью вспомнила она слова Эдварда. Высоким ростом, мускулами, густыми черными волосами и блестящими синими глазами, походкой уверенного в себе человека... Она далеко не первая и далеко не последняя стала жертвой его очарования.
Передернув плечами и садясь на отодвинутый для нее стул, она задумалась о тех женщинах, что с любопытством их рассматривали. Это были глаза опытных замужних дам, которые не раз испытали натиск чувств, едва не погубивший сегодня Верити. По ее виду они уже, наверное, догадываются о том, что между ними только что произошло.
Она должна быть ему благодарна за проявленное сегодня благородство. Но она чувствовала себя не в своей тарелке, как будто отдала слишком много, приблизив свою собственную гибель. Сидеть напротив задумчивого Люка, этого олицетворения мужественности, и вспоминать его ласки, от которых у нее до сих пор горела кожа, было самым тяжелым испытанием за всю ее жизнь.
Они подчеркнуто долго изучали меню, обсуждали разнообразную кухню острова, сильное испанское влияние и вспоминали наиболее яркие моменты их сегодняшнего путешествия. Но когда Паблито, спокойный и неулыбчивый, принял у них заказ, она опять закипела, едва сдерживая бурлившую в ней злость. Спору нет, Эллиот повел себя как полный идиот. Ну зачем было лететь за ней вслед? Зачем было напиваться? Но ничто, ничто не может оправдать поведение "тяжеловесов" Люка, скрутивших Эллиота, точно преступника, и вышвырнувших его из отеля...
- Верити!
Он ее о чем-то спрашивал.
- Извини, я задумалась.
- Я говорил, что здесь подают и гаитянские, и французские блюда, и традиционные испанские, а также итальянские, мексиканские и аргентинские... Я бы порекомендовал тебе креветки с гуайявой в кокосовом соусе.
- Мне все равно, - ответила она. - Выбирай сам. Я никак не могу сосредоточиться... Зачем ты приходил сегодня ко мне, Люк? Люк что-то быстро сказал Паблито по-испански, и тот, серьезно кивнув, удалился. Верити снова почувствовала себя пленницей.
- Я подумал, что нам надо поговорить.
- И для этого взял с собой Паблито и других, на случай если при разговоре тебе понадобится их помощь? Люк прищурился.
- Я услышал шум, черт побери. Откуда я мог знать, что там происходит! А если бы на тебя кто-то напал?!
- На меня действительно напали, только чуть позже, - вставила она насмешливо, но тут же пожалела об этом, увидев, как потемнели его глаза.
- Извини, если я тебя напугал, Верити, - угрюмо сказал он, - но должен признаться, что ты так действуешь на меня... лишаешь меня обычного самообладания.
- Твоего обычного самообладания! - передразнила она. - Говорят, обольщение - одно из твоих любимых занятий! Желтые газеты в Англии чуть ли не каждую неделю пишут об очередной победе известного игрока в поло Люка Гарсии, обладателя потрясающего латинского шарма, над еще одной "очаровательной особой"!
- Тебя это беспокоит? - спросил он мягко. - Моя так называемая репутация сердцееда сочинена газетчиками, могу тебя заверить. Стоит им увидеть кого-нибудь вроде меня с двумя разными женщинами в течение года, как тут же начинаются всякие басни...
- Вроде тебя? - быстро переспросила она, поднимая брови. - Это как?
- Человек без корней! - пожал он плечами и прокомментировал первое блюдо: - Pasteles en hojas. - И пока она рассматривала маленькие пирожки, завернутые в банановые листья, перевел: - Мясные пирожки в листьях. Попробуй, тебе понравится.
- Так что ты говорил? - спросила она, пробуя пирожок и одобрительно кивая. - Ты, и без корней? Как так. Люк? Почему без корней? У тебя прекрасная сестра, и, судя по тому, что она мне говорила, у тебя много родственников в Аргентине и в Испании. Боюсь, что ты сильно грешишь против себя самого, утверждая, что у тебя нет корней.
- Вовсе не грешу. С тех пор как мой брак развалился, я всех избегаю, - медленно сказал он и кивнул официанту, налившему белое вино в их бокалы и молча удалившемуся. - Да и образ жизни у меня соответственный. Я мотаюсь по всему свету в зависимости от сезона. Меня такая жизнь устраивает, но это не та жизнь, что... что дает так необходимую человеку опору.
- Что ты имеешь в виду? - спросила она
- Нет, я вовсе не это имею в виду, - спокойно возразил он, без тени улыбки. - Я говорю об эмоциональной опоре. О той самой поддержке, которую получаешь от общения с близким тебе человеком. Брак с Хулиеттой не мог не разочаровать меня, однако моя сестра Карли утверждает, что такие маловероятные взаимоотношения могут существовать между мужчиной и женщиной. Ее собственный брак - наглядное тому подтверждение.
- Ага, так, значит, ты, не обладая корнями, кружишь по свету в поисках образчика, который бы соответствовал этим параметрам? - с серьезным видом кивнула Вериги, сама не зная, что заставляет ее насмехаться над откровенностью Люка. - Желаю удачи. Боюсь только, что тебе это не удастся! Как бы ты ни укреплял свой собственный маленький мирок, только ты его чуть приоткроешь, тебе не избежать боли.
Слова эти повисли между ними, как повисает звон колокола во влажном ночном воздухе.
- Той самой боли, что ожидала Эдварда? - жестко спросил Люк, внимательно наблюдая за выражением ее лица.
Сердце у Вериги бешено заколотилось, грудь тяжело вздымалась. Она была в отчаянии оттого, что любила человека, который не упускал случая ужалить ее. Она вспомнила его недавние жестокие насмешки по поводу "психологии вины". Стоило ей чуть-чуть приоткрыться, как Люк тут же наносил ей удар и получал от этого массу удовольствия. Озлобленный тип! Она всегда чувствовала опасность в своем влечении к нему, а теперь, когда познала всю глубину его способности причинять боль, эта опасность возросла в сотни раз.
- Неправда! - сказала она со всем спокойствием, на какое была способна. - Я никогда не позволила бы себе причинить Эдварду боль! Он был мне нужен, как ты этого не понимаешь?
- Ты на самом деле так думаешь? - медленно спросил Люк, когда к ним подошел Паблито с огромным овальным блюдом фаршированных тропических овощей в кокосовом соусе и гарниром из маиса, батата и риса. - Ты веришь в то, что ваших с Эдвардом чувств хватило бы на всю жизнь?
- А почему бы и нет? - нетвердо спросила она. - Что ты знаешь о наших взаимоотношениях?
- Невеста, которая так реагирует на другого мужчину, или дурачит своего будущего мужа, или обманывает саму себя. Потому что меня ты желала больше. Я был тебе нужен больше, чем он. Но ты оказалась просто трусихой и не смогла себе в этом признаться. - Так ты считаешь, что я бы стала обманывать Эдварда? Люк пожал плечами, гладя, прищурившись, на ее покрасневшие щеки и сверкающие глаза.
- Мы столкнулись с тобой всего лишь один раз, - жестко заметил он.
- И ты полагаешь, что это был один из многих таких случаев в моей практике? - Она сама не понимала, почему допытывается мнения Люка в такой форме, почему ищет еще большей обиды. Люк играл с ней в какую-то игру, а она, сидя перед ним, заставляла себя пробовать разные блюда, хотя и потеряла к ним всякий интерес. - Ты полагаешь, что у меня было много таких маленьких приключений за спиной Эдварда?
Люк откинулся на спинку стула, бесстрастно рассматривая ее.
- Я этого не говорил...
- Но думал! - Она положила нож и вилку, не в состоянии больше участвовать в этом спектакле. - Ты считаешь, что все женщины похожи на твою бывшую жену!
Последовало ледяное молчание.
- Что бы я ни сделал - все плохо, - сказал он наконец с враждебным блеском в глазах. - Сначала меня называют монстром и обвиняют в том, что я бросил больную жену. Теперь на меня навешивают ярлык неисправимого циника, для которого все женщины - вероломные шлюхи. Так, Верити?
- Извини, - она сердито покачала головой. - Больше я не могу этого выносить... этой игры в кошки-мышки... Я не понимаю, что тебе нужно!
Она собралась уже было встать, но неожиданный блеск его глаз приковал ее к стулу.
- Это не кошки-мышки, Верити. Ты мне нужна!
Глаза у Верити расширились.
- Тебе нужна я? - натянуто переспросила она. - Зачем, Люк? И насколько? Просто для того, чтобы удовлетворить свою прихоть? Еще одна женщина, которую можно пригвоздить к позорному столбу и сорвать на ней злость за неудавшийся брак? Ты решил включить меня в длинный список женщин, которых осчастливил своим вниманием великий Люк Гарсия? Нет, спасибо, меня это не устраивает.
Люк молча смотрел на нее, и морщинки, пролегшие от носа к губам и придававшие его лицу циничное выражение, стали резче.
- Надо будет предупредить Карли, чтобы она больше не предпринимала никаких усилий за моей спиной, - горько и задумчиво произнес он. - Ей кажется, что она помогает женщинам лучше меня понять. К сожалению, далеко не все из них обладают такой чистой душой, как она, а Карли настолько наивна, что не понимает этого...
- Чистой душой? - недоверчиво переспросила Верити, нетвердо поднимаясь на ноги. - Ты пройдешь мимо этой чистой души и не заметишь, даже если столкнешься с ней лоб в лоб! Человек, который попытался соблазнить невесту своего друга за месяц до свадьбы, а затем год спустя развлекается тем, что пытается повторить свою попытку... С меня хватит!
- Опять бежишь, Вериги? - Мягкий упрек поразил ее, как отравленный дротик.
- Ничего подобного!
- Почему ты бежишь от собственных чувств? - спокойно спросил он. Почему так боишься поговорить откровенно?
- Потому что ты не умеешь говорить! Все, на что ты способен, так это... насмехаться! - яростно сказала она.
- А ты прячешься за своей тонкой скорлупкой, как в башне из слоновой кости! Ты лелеешь свое чувство вины и прячешься за ним, как за щитом, с неожиданной горечью бросил он, схватив ее за руку и не давая ей возможности уйти. - Забудь Эдварда, Вериги, выкинь его из своей жизни, хватит притворяться...
- Кто из нас притворяется, так это ты! - вымолвила она, чуть не плача и не обращая внимания на заинтересованные взгляды с соседних столиков. Ты лицемер, Люк! И садист! Я не совсем понимаю, с какой целью ты меня вытащил сюда, на Гаити, может, чтобы помучить лишний раз, но я больше не намерена терпеть это. Прошу прощения за то, что не дала тебе вдоволь повеселиться за мой счет! Я возвращаюсь в Лондон, и, честно говоря, я бы вообще больше не хотела тебя видеть!
На глаза у нее навернулись слезы. Ее так колотило, что ей понадобилось почти в два раза больше времени, чтобы добраться до своего домика. Оказавшись в спальне, она трясущимися руками покидала вещи в чемодан, думая только о том, как бы побыстрее уехать, прежде чем он вернется, обнимет ее и безрассудная физическая потребность опять возьмет верх над антипатией...
Собирая чемодан, приводя комнату в порядок и заказывая такси на утро в аэропорт, она все ждала, что вот-вот он появится в дверях.
Но он не появился.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Что-то тут не так, - вздохнула Сара, отбрасывая ручку и отодвигая конторскую книгу. Они сидели за письменным столом в небольшой спальне, используемой как кабинет. - Я вообще не понимаю, что происходит. Четыре отказа за одну неделю! Еще бы не нервничать! Прямо проклятье какое-то!
Верити задумчиво кусала ноготь большого пальца, не сводя глаз с розово-белой яблони в саду за окном, - мысли ее были далеко.
- Верити! - позвала Сара, слегка повышая голос. - Может, хватит таращиться в окно, как влюбленный подросток?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16