В номере моих друзей, которым я мог рассказать даже то, что ещё вызывало у меня сомнения. Мог импровизировать. Это я называю мышлением вслух. С Игорем и Иветтой у меня это получается. У Иветты тёмные прозрачные глаза, как у героинь моих ранних рассказов. Есть свидетельства очевидцев: её останавливали на улицах Копенгагена и спрашивали, из какой страны она приехала. Внешность!..Мы мечтали попасть во дворец. Там, на этой площади, четыре дворца, но королевы не было в городе. К тому же ещё в Москве я гадал по китайской Книге Перемен и получилось:«В настоящее время вам сопутствует удача, но не будьте слишком самонадеянны, ситуация скоро изменится. Действуйте обдуманно и предусмотрительно, не увлекайтесь любовными авантюрами. Со стороны вы производите впечатление баловня судьбы, и поэтому вполне возможно, что окружающие истолковывают ваши поступки превратно. Но не тревожьтесь, в ближайшем будущем все станет на свои места. Желания ваши сейчас не исполнятся. Будьте экономны».Такой текст стоит один рубль. Выдаёт его электронная машина, в которую зарядили всю книгу перемен, переведённую на современный язык. Все справедливо. Все по делу. Только видимость такова, что это игра случая. По меньшей мере жена Одина Фригг, которая знает все судьбы людей заранее, управляет этой машиной. Иначе откуда такие попадания — «желания ваши сейчас не исполнятся», «окружающие истолковывают ваши поступки превратно», «ситуация скоро изменится»?Оговорюсь: все рассказанное касается меня, с другими работают другие боги или богини. * * * Любой согласится, что если из двух запрятанных рядом кладов найден один, то есть надежда обнаружить и второй. Так было и со мной. Что там в старинных сагах и песнях рассказано о бессмертии? О богине Идунн, дающей асам золотые мо-лодильные яблоки? О том, как они помогают богам быть вечно молодыми?Если найден Асгард, нужно искать яблоки Идунн. Или, что то же, эликсир бессмертия. Ты рассказываешь об этом друзьям.Ты опережаешь события. Ты публикуешь в одной из своих брошюр разгадку бессмертия. Ею даёт элемент теллур. Это яд, но в небольших количествах он входил в амброзию, пищу богов.И вдруг через полгода после этого ты обнаруживаешь в одном из сообщений об НЛО несколько удивительных строк. Инопланетяне сообщили одной женщине, что добывают теллур на дне океана. Ты знаешь — это так, они знакомы с действием теллура. Именно на дне океана, в Атлантике, где содрогаются мрачные подводные вулканы Срединно-Атлантического хребта и где погибла Атлантида, с магмой выходил и выходит теллур. И там же он накапливался в воде и выпадал с конкрециями.Ты открыл Город света Асгард. Но ты открыл и ад. Это там, на дне океана, во тьме, озаряемой редкими багровыми отсветами магмы, некие существа извлекают теллур из придонных слоёв, копают и грызут океанское дно. Ими руководят субъекты в чёрных глухих костюмах, одноглазые, двуглазые и трехглазые, ростом от метра двадцати до трех с половиной метров. В существах, которыми они руководят и повелевают, живут человеческие души. ЦВЕТОК НОРНЫ Поздним вечером я не мог противиться усталости. Хотелось дописать главу книги. Я вспоминал чайку, которую спас. Она предвещала мне все встречи и истории, в которых мерещились знаки и символы на будущее. Бедная моя голова упала на руки, я ощутил щекой холодное дерево стола, потом, не открывая глаз, быстро нырнул под одеяло, и мне приснился сон, который заслуживает того, чтобы именно его пересказом завершить раздел.Солнце обегало круг за кругом над раскидистым древом мира Иггдрасиль. Лучи его то пронзали крону, и листва светилась, то гасли, и ясень становился тёмным, как туча, только ещё больше, занимая весь небосвод. Кое-где проглядывали звезды, но я был у одного из корней древа мира и ничего сначала не видел, кроме редких звёзд. Скрипела засохшая ветвь над головой, дул ветер, выше меня поднимался серый замшелый вал — один из трех корней ясеня Он опускался передо мной в бездну, имя которой — Нифльхейм, страна мрака. Я боялся соскользнуть туда по огромному корню, который почему-то медленно двигался.Но вот опять появлялось солнце, и ясень сверкал, и капли воды на замшелом корне блестели, и он казался холмом в час росы, а страна Нифльхейм — глубоким ущельем, дна которого не было видно. Страх перед ней исчезал. Так дни сменялись ночами. Появился олень. Он скосил влажно-выпуклый глаз, приглашая идти за ним. Ноги тонули в траве и лишайниках, но идти было легко. В это время солнце застыло над нами, замер день, я видел все вокруг — голубой воздух, холмы и, наконец, ещё один корень ясеня Иггдрасиль. Корень этот как сказочный змей убегал на север, прочь от солнца, он менял форму, его нижняя часть рыхлила землю. Я понял: это тот корень, который уходит в страну великанов. Крона здесь реже, и когда небосвод ожил, то я видел и луну, и звезды. Небо мерцало и сияло, не уставая, то радуги, то сполохи вычерчивали там изумительные фигуры, скрывая созвездия и главную из звёзд — Полярную.В редкой кроне металась молния — белка Ротатоск. Вверху её огненный хвост исчезал, становился невидимым, потом она опускалась до самого корня. Я слышал звуки: ведь белка переносит по стволу древа мира перебранку, она слышит орла на его вершине и дракона, подгрызающего его корни.Именно белка повела меня дальше, легко скользя по стволу в сторону третьего корня, что ближе двух других к богам-асам. Здесь солнце стояло высоко и было огромным, ярким, но свет от него был мягкий, золотистый. Я увидел красную, почти малиновую стену с зубцами и широкие ворота. Белка вспрыгнула выше, на ветку над моей головой. И как бы её глазами я за стеной охватил на одно только мгновение всю картину. Успел заметить волшебный источник Урд в тот миг, когда над ним склонилась одна из норн с кувшином в правой руке. Её золотые волосы закрывали плечи, её белое платье на талии в наметившихся складках прятало полутени, а ниже казалось пурпурным от света. Пока норна погружала кувшин в источник, я оглядел все пространство за стеной. Там были замки, дворцы. Между ними — золотистые дороги и дорожки. Первые этажи казались малиново-красными, выше они отливали серебром. Вдали раскинулось Идавелль-поле. За ним высились почти призрачные громады других замков и чертогов. Эта золотая страна была Асгардом, городом и землёй асов.Она была похожа на то, что я видел, когда тонул. Во всяком случае, общее впечатление было таким же, хотя я не ручаюсь за каждый чертог, за всю эту божественную архитектуру, которую нельзя запечатлеть в памяти сразу. Мне кажется, в этот раз было нечто новое в небесном городе: что-то вроде ущелья, которое вело на его окраину, и там были стены. Может быть, это был проход, закрытый с боков стенами. Не знаю его назначения. Был ли он тогда? Не могу ручаться.Я не видел асов. Город был безлюден, если только так можно выразиться. Мне пришло в голову, что норна, поднявшая свой кувшин на плечо, оказалась не случайно у источника в эту самую минуту. Я хотел её видеть. Я думал о будущем, о судьбе. Норны знают судьбы людей. Молча она ответила мне — самими своими чарующими движениями, самой походкой, отблесками света на кувшине, светлой волной волос. Но я не мог понять этот ответ — мог лишь запомнить его. Моё будущее оставалось пока тайной для меня.Я смотрел ей вслед. Она нетерпеливо шла по золотой дороге, повернула к средней части корня ясеня, который был здесь неподвижен и тянулся параллельно стене.На её плече остался красный цветок. Когда она наклонилась за водой, я видел, как он упал с куста на её платье. Роща Гласир начиналась от ворот и уходила за поворот стены. Красные острые листья застыли. Цветок, упавший на плечо норны, был с округлыми, мягкими лепестками. И когда она медленно шла, я почему-то видел его так отчётливо, что мог сравнить с цветами персика и понять, что он другой, не такой. Чудилось знакомое в нем, но ответа не было. Я успел заметить, как он слетел с её платья, хотя ветра не было и в помине в этой сказочной стране.Потом — красная пелена, чёрный занавес, белое окно. Я проснулся. Окно казалось слепым. Рядом с ним я ещё продолжал видеть красную пелену и чёрный занавес, которых, конечно же, не было на самом деле. Очнулся. Потянулся за графином, в котором я приготовил напиток по своему рецепту: тонкие ломтики лимона в воде с мёдом стояли сутки. Нашарил рукой и стакан. Глотнул раза три, потом поднялся. Я не мог не удивиться, почему незанавешенное окно казалось таким белым и слепым в это утро… Что это? Вдруг я увидел веточку шиповника на столе у моей кровати. Листья казались чёрными. На глазах они светлели. Теперь — зеленые. Тёмными остались только колючки. И цветок. Он был густо-красным, почти тёмным, и я не сразу понял, что он похож на цветок норны.Но вот до меня это дошло. Я застыл от удивления. Как он сюда попал? Я повернул ключ, вышел в холл. Никого там не было. Пришла в голову старая идея: окно раньше, в древности, считалось магически важным, даже смотреть в окно героям мифов иногда запрещалось. Не то ли чувство обеспокоило меня, когда я увидел его слепым и плоским? Все было как надо на улице. Я пришёл в себя, вернулся в номер. Цветок шиповника на ветке был теперь просто розовым. Все темно-красное с него точно смыло. Но стекло не казалось слепым. Все входило в норму.Цветок на столе мог означать, что норна подтверждает: я действительно ещё раз увидел Асгард. Она сумела сказать это так, что должен понять я и никто другой. Ну кто ещё мог узнать о её монологе, в котором не произнесено ни одного слова? И мой вопрос к ней был беззвучным и даже неосознанным. Может, это и не знак, а в самом деле подарок? Подарок норны! Пусть будет так.Конечно, все можно объяснить и случайностью.А если нет?Меня не удивил выбор норны. Она говорила на том языке, который мне хорошо понятен. Разве не я когда-то сочинил эпизод для романа, в котором на столе героя непостижимым образом появляются четыре стебля цикория с цветами?Вот я и прошёл путём земных героев Асгарда, воспринявших имена древних богов, оставивших нам как бы копию небесного города с его золотыми чертогами, престолами, удивительной райской рощей.Я родился в городе, звёздным знаком которого является Водолей, в том городе, где когда-то начинали строить первые дома ваны и асы, соединившиеся потом с русами. На долю этого города и этого народа выпали величайшие в истории испытания и величайшие страдания. Его стены на закате отливают застывшей кровью, его Кремль своей стеной замыкает магическое пространство, избранное ванами и асами. Отныне это магическое пространство будет средоточием двухтысячелетней эры Водолея.Этот город расположен примерно посередине между Копетдагом и Скандинавией. К западу от Норвегии — земли новопоселенцев, это Исландия, Гренландия, многие острова в Атлантике, до Америки. К востоку от Копетдага таинственная Шамбала и Куньлунь. К югу от Скандинавии — земли древних ванов и русов: Этрурия, Венеция, южная Прибалтика, Малая Азия. К северу от Куньлуня — Алтай и Монголия, где на камнях застыли древние арийские колесничие. Каждый народ, как и боги, выступал в истории под разными именами. Часть этих имён известна. Для русов известно древнейшее имя, ибо рус, как и рос и рош, означает и символ королевской, царской власти, и имя леопарда, покровителя первых городов Малой Азии, не так давно оно звучало так же у прибалтийских славян, и ещё ранее в Урарту, во Фракии, на Днепре.Я могу наугад открыть неизданную книгу моих стихов на нужной странице, чтобы вместе с тем открыть и очередную страницу будущего: О Русь, я раскрыл твою древнюю тайнуИ тайну имён твоих рек и холмов.Над ними сияет твой фарн, или нимб.А выше два белых крыла над тобойМатери-птицы самосиянной,Рождённой из пены морской.Полны её светом всполохи летних зарниц,И их отраженье,И её отраженье — в фарне твоём,В глади священных вод! ЧАСТЬ ШЕСТАЯАСГАРД ИСТОРИЧЕСКИЙ МЕТАИСТОРИЯ — КЛЮЧ К МИРУ ДРЕВНИХ Двенадцать тысяч лет назад произошли такие изменения на нашей планете, что можно говорить о втором рождении человека. Льды, покрывавшие Европу, внезапно отступили, родился Гольфстрим, климат изменился так, что температура января повысилась сразу, почти скачком, на 30 градусов по Цельсию, уровень Мирового океана поднялся примерно на 130 метров, шельф оказался затопленным (Палеогеография Европы… М., 1982, с. 11, 138). Вместо рослых кроманьонцев по планете стали расселяться люди современного типа — они, судя по всему, были потомками тех людей, которые пережили небывалую катастрофу. Библия и мифы ста сорока народов говорят о потопе. Но почему произошёл потоп? Поднятие уровня воды в океане из-за таяния европейского ледника было довольно медленным — оно происходило, по крайней мере, на протяжении одной-двух тысяч лет. В то же время стада мамонтов в Сибири погибли внезапно, вдруг. В желудках животных остались зеленые ветки лозняка, росшего по долинам сибирских рек и служившего гигантским животным пропитанием (именно поэтому они паслись но долинам, зимой отступая к югу, к верховьям, а летом отправлялись па север). Трава, конечно, не могла служить им подходящим кормом. Если принять гипотезу потопа, придётся признать, что после того, как долины наполнились водой, животные должны были поголовно погибнуть. Так случилось на нынешнем кладбище мамонтов на реке Берелех (приток Индигирки). Сотни мамонтов погибли там внезапно и были занесены грунтом. О внезапности настигшей их беды говорят красные кровяные тельца, найденные в их коже — это признак удушья. Конечно, одиночные мамонты попадали в ледяные ловушки, тонули и т. д. Но все эти и подобные причины, высказанные ранее, не могут объяснить внезапной гибели мамонтов как вида. Мне довелось установить, что мамонты были залиты селями, прокатившимися по сибирским рекам, и в состав грязи входил вулканический пепел (Асгард. Сб. «Загадки звёздных островов». М., 1989, с. 230). Этот вулканический пепел свидетельствует о глобальной всепланетной катастрофе, поскольку вулканов в ближней и дальней окрестности вблизи Берелеха нет и не было. Грязевые сели с вулканическим пеплом — свидетельство потопа, который мог быть вызван, например, падением гигантского метеорита в Атлантику. Пробив океаническую кору, метеорит вызвал бы выброс раскалённой магмы, её распыление от перегретого пара, конденсацию воды на частичках пепла, их перенос на огромные расстояния из-за ураганных ветров в верхних слоях атмосферы, грязевые ливни, потоп, затопление долин.Оценка времени осуществлена мной по данным радиоуглеродного анализа органических остатков в глине-синюхе, где найдены кости мамонтов, в донных отложениях озера Нанокрон в Ирландии и в лёссовых слоях-линзах на территории европейской части России. Ответ таков: катастрофа произошла примерно 12 000 лет назад. Проседание дна Атлантики из-за выброса магмы должно было привести к затоплению архипелагов и островов (в этом можно усмотреть реальный подход к истории Атлантиды, рассказанной Платоном со слов египетских жрецов, — время, указанное Платоном, совпадает — с точностью до погрешности измерений по радиоуглероду — с тем, которое вычислено мной).Ясно, что катастрофа (потоп) повлекла за собой цепь явлений и сдвигов — в гидросфере и биосфере особенно. Острова в Атлантике из-за проседания дна и повышения уровня океана перестали перегораживать путь Гольфстриму, и он устремился на северо-восток, к берегам Европы, тогда как раньше он нёс тёплую воду примерно к Гибралтару. Таяние европейского ледника, занимавшего огромные пространства, привело к постепенному изменению ландшафта и почв. Леса распространялись на север, вслед переселялись охотники. Затем Европу стали заселять племена с юга и востока. Этот процесс расселения длился в течение тысячелетий, проявляясь на поздних этапах через межплеменные и межгосударственные отношения. Это привело к изменениям, миграциям во всем мире. Вот почему это может послужить ключом к ранней истории человечества. Я назвал это метаисторией (там же, с. 230, 231).«Великанов я помню, рождённых до века, породили меня они в давние годы; я помню девять миров и девять корней и древо предела, ещё не проросшее», — повествует вёльва (прорицательница) в скандинавском цикле мифов и песен о богах («Старшая Эдда». Прорицание вёльвы, 2). Это свидетельство относится к великанам-кроманьонцам, которые действительно были высоки ростом (средний рост достигал 185). Вёльва вспоминает и древо предела, то есть древо жизни, которому поклонялись первые европейцы в Малой Азии и Урарту, в Парфии и её арийских провинциях. Великанов, «извечно славных людей», помнит и Библия. «В начале времён, когда жил Имир, не было в мире ни песка, ни моря, земли ещё не было и небосвода, бездна зияла, трава не росла» (там же, 3). В этих строках отражено то состояние планеты, когда после катастрофы тучи заслонили с неизбежностью небосвод и само солнце и звезды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31