- В таком случае я не возражаю, - сказал Морна, и глаза ее были
непроницаемы. - Но, пожалуйста, помните, что вы сами решили рассказать ей
обо мне.

Двуколка Рут Джефферсон показалась за час до заката.
Грегг, поджидавший ее снаружи, вошел в дом и, постучал в открытую
дверь спальни, где, не раздеваясь, спала Морна Испуганно вскрикнув, она
мгновенно очнулась и взглянула на свой браслет. Грегг заметил, что лучик
света в украшении, словно стрелка необычного компаса, постоянно указывает
на восток. Возможно, его подвело воображение, но ему показалось, что лучик
пульсирует быстрее, чем утром. Но куда более странным и удивительным было
само присутствие златовласой молодой женщины, появившейся из ниоткуда,
носящей новую жизнь и теперь словно осветившей скудную обстановку его
дома. Грегг вновь поймал себя на размышлениях о том, какие обстоятельства
забросили это чудесное создание в такой дикий уголок мира.
- Рут будет через минуту, - сказал он. - Не хотите встретить ее?
- С удовольствием.
Морна улыбнулась, поднявшись, и подошла с ним к двери. Грегга немного
удивило, что она даже не прикоснулась к волосам и не разгладила платье, -
по его скромному опыту, первые встречи между женщинами бывали
напряженными, - но потом он заметил, что ее незамысловатая прическа в
полном порядке, а на синем платье нет ни одной морщинки, словно оно только
что было снято с вешалки, - еще одно дополнение к досье любопытных фактов
о загадочной гостье.
- Привет, Рут. Рад, что ты смогла выбраться.
Грегг остановил двуколку и помог Рут сойти.
- Еще бы, - сказала Рут. - Слыхал о Волфе Кейли?
Грегг понизил голос.
- До меня доходили слухи, что он умирает.
- И что ты собираешься делать?
- А что я могу?
- Ты можешь выйти из дома, когда стемнеет, и чтоб духу твоего здесь
не оставалось!.. Я, наверное, выжила из ума, предлагая такое, но... Я могу
остаться здесь и присмотреть за твоей подружкой.
- Это было бы нечестно. - Грегг медленно покачал головой. - Нет, я
буду там, где нужен.
- А что, по-твоему, ты сможешь сделать, когда Джош Портфилд приведет
сюда свою ораву?
- Рут, - сморщившись, прошептал он, - поговорим о чем-нибудь другом.
Ты расстроишь Морну. А теперь идем. Я вас познакомлю.
Рут закатила глаза, но покорно пошла за ним в дом. Женщины молча
пожали друг другу руки, а затем - совершенно неожиданно - обе начали
улыбаться, как-то сразу распределив и приняв роли матери и дочки. Грегг
понял, что они вступили в общение на таком уровне, который ему никогда не
постичь, и благоговение перед женской мудростью укрепилось в нем еще
сильнее.
Его порадовало, что на Рут, явно ожидавшую подтверждения своих худших
подозрений. Морна произвела большое впечатление. Этот факт, бесспорно,
облегчит ему жизнь.
Женщины прошли в дом, а он тем временем разгрузил двуколку, внес в
комнату плетеную корзину, прижимая ее к груди, чтобы не напрягать локти, и
поставил на стол. Рут и Морна были поглощены разговором, и Рут молча
указала ему на дверь, приказывая удалиться.
Грегг взял с полки пачку сигарет и, облегченно вздохнув, пошел в
сарай, где готовилась пульке. Вообще-то он предпочитал самокрутки, но
теперь, когда пальцы потеряли способность к тонкой работе, привык
обходиться без них. Удобно устроившись на лавке, он закурил и стал с
удовлетворением обозревать медные змеевики, реторты, и емкости с бродящим
соком кактусов. Сознание, что в его доме находятся две женщины, одна из
которых должна скоро родить, наполняло его новым, прежде не испытанным
теплым чувством собственной значимости. Вдыхая тяжелый ароматный дух,
Грегг погрузился в мечты, в которых Рут была его женой, Морна - его
дочкой, а он вновь был способен выполнять мужскую работу и содержать свою
семью...
- Не понимаю, как тут можно находиться... - Закутанная в шаль, на
пороге стояла Рут. - Вряд ли этот смрад идет на пользу.
- Он никому еще не повредил, - сказал Грегг, поднимаясь на ноги. -
Ферментация - часть природы.
- Как и коровьи лепешки.
Рут попятилась из сарайчика и остановилась, поджидая его снаружи. В
красноватых лучах заходящего солнца она выглядела на удивление здоровой а
привлекательной, преисполненной красотой зрелости и опыта.
- Мне пора возвращаться, - сказала она, - но утром я приеду и
останусь до рождения малыша.
- Мне казалось, что суббота - самый тяжелый день у тебя в лавке.
- Так оно и есть, но Сэму придется обойтись без меня. Я не могу
оставить это дитя одну. От тебя не много проку.
- Но что подумает Сэм?
- Что подумает Сэм - не имеет значения. Я скажу ему, что тебе
нездоровится... - Рут помолчала. - Билли, как ты полагаешь, откуда она?
- Ума не приложу. Она толковала что-то о Новом Орлеане.
Рут задумчиво покачала головой.
- По ее говору не скажешь, что она из Луизианы. И у нее какие-то
странные представления...
- Я заметил, - многозначительно произнес Грегг.
- Взять хотя бы то, что она постоянно твердит о сыне. Просто наотрез
отказывается от мысли, что ребенок с таким же успехом может оказаться
девочкой.
- Н-да... - Греггу пришли на память расспросы о технических
характеристиках оружия. - Хотел бы я знать, от кого она убегает.
Лицо Рут смягчилось.
- Я читала немало книг о женщинах из знатных семей... всяких
наследницах... которым не позволяли рожать, если отец ребенка простого
происхождения.
- Рут Джефферсон, - широко улыбаясь, сказал Грегг, - я понятия не
имел, что ты хозяйничаешь в своей маленькой лавке с головой, полной
романтических бредней!
- Ничего подобного! - Рут покраснела. - Но только слепой не увидит,
что Морна привыкла к роскоши. И вполне вероятно, что у нее нелады с
родными.
- Возможно.
Грегг вспомнил ужас в глазах Морны. Интуиция подсказывала ему, что не
родные причина такого дикого страха, но он решил не спорить. Он стоял и
терпеливо слушал наставления Рут: как устроиться на ночь в соседней
комнате и какой приготовить утром завтрак.
- И не смей притрагиваться сегодня к спиртному! - закончила Рут. - Не
хватало только, чтобы ты валился пьяный, когда начнутся схватки. Ты меня
понял?
- Понял, понял. Я все равно не собирался пить. Ты думаешь, что
ребенок действительно родится в воскресенье?
- Почему-то - не знаю почему, - Рут взгромоздилась на сиденье и взяла
в руки поводья, - я склонна ей верить. До встречи, Билли.
- Спасибо, Рут.
Грегг проводил взглядом двуколку, пока та не скрылась из виду за
скалой у подножия холма, на котором стоял его дом, и зашел внутрь. Дверь в
спальню была закрыта. Из одеял, приготовленных для него Рут, он соорудил
на полу постель, но сон не шел. Посмеиваясь от сознания вины, Грегг щедро
плеснул себе кукурузной водки из каменного кувшина, стоящего в буфете, и
со стаканом в руке устроился на самом удобном стуле. Тлеющий уголек солнца
наполнял комнату мягким светом, и, потягивая из стакана, Грегг блаженно
расслабился.
Он даже позволил себе надеяться, что Морна останется с ним дольше,
чем на шесть запланированных дней.

Грегг очнулся на заре, все в той же позе с пустым стаканом в руке. Он
хотел поставить стакан и чуть не в голос застонал, согнув больной локоть,
- словно об обнаженный нерв крошили осколки стекла. Ночью, должно быть,
похолодало, и незащищенные руки застыли больше обычного. Грегг с трудом
поднялся и с досадой заметил, что рубашка и штаны безнадежно помяты. Ему в
голову тут же пришло, что одинокому холостяку хорошо бы иметь несминаемые
штаны из такой материи, как у...
Морна!
События прошедшего дня мгновенно ожили в его памяти. Грегг заспешил к
плите и стал чистить ее, чтобы развести огонь. Рут велела подогреть
молока, сварить на завтрак овсянку и принести ей в комнату тазик теплой
виды. Отчасти из-за спешки, отчасти из-за неловкости пальцев он несколько
раз ронял щипцы и не был удивлен, когда дверь в спальню отворилась. На
пороге появилась Морна в цветистом халатике, который, очевидно, привезла
для нее Рут. Привычный женственный покрой одежды сделал Морну еще более
привлекательной и доступной в глазах Грегга.
- Доброе утро, - сказал он. - Прошу прощения за шум. Надеюсь, я не...
- Я уже выспалась. - Она прошла в комнату, села за стол и положила
второй слиток золота. - Это вам, Билли.
Он запротестовал:
- Того, что вы дали мне вчера, более чем достаточно за всю мою
помощь.
Морна грустно улыбнулась, и Грегг внезапно осознал, что имеет дело не
с юной хозяйкой, предлагающей деньги за домашние услуги.
- Вы рисковали ради меня своей жизнью. И думаю, если понадобится,
снова станете на мою защиту. Да?
Грегг отвел взгляд.
- Ничего особенного я не сделал.
- Нет, сделали! Я наблюдала за вами, Билли, и видела, что вы боитесь.
Но вы сумели справиться с собой, сдержать свой страх, и стали еще сильнее,
а не слабее. А на это способны даже не все мои соотечественники.
Морна замолчала и прижала побелевшие костяшки пальцев к губам, словно
боясь сказать лишнее.
- Нам следует подкрепиться. - Грегг повернулся к плите. - Сейчас
разведу огонь.
- Вы не ответили на мой вопрос.
Он переступил с ноги на ногу.
- На какой?
- Если сюда кто-нибудь придет, чтобы убить меня, и моего сына... вы
станете защищать нас, даже подвергая свою жизнь опасности?
- Ерунда какая-то! - возмутился Грегг. - Кому придет в голову вас
убивать!
Она перехватила его взгляд.
- Я жду ответа, Билли.
- Я... - Слова давались ему с трудом, словно он объяснялся в любви. -
Разве на это нужно отвечать? Как по-вашему, неужели я убегу?
- Нет, - мягко произнесла она. - Лучшего ответа мне не надо.
- Очень приятно.
Слова прозвучали грубее, чем хотелось Греггу, потому что образ
Морны-дочери то и дело сменялся образом Морны-жены, хотя он едва знал ее,
хотя она носила под грудью жизнь, зачатую другим мужчиной. Его угнетали
греховность этих мыслей и страх выставить себя на посмешище, и в то же
время он был глубоко тронут ее доверием. Ни простой мужчина, ни Принц, ни
даже сам Князь Тьмы не причинят ей зла я не огорчат ее, пока он находится
рядом. Разжигая огонь в плите, Грегг решил при первой же возможности
проверить состояние своего "ремингтона" и старого "трантера", отобранного
у Волфа Кейли. Только бы не увидели Морна и Рут...
Словно угадав его мысли, Морна спросила:
- Билли, у вас нет длинноствольного оружия? Винтовки?
- И не было никогда.
- А почему? Длинный ствол позволит заряду передать пуле больше
энергии, оружие будет эффективнее.
Грегг, умышленно не оборачиваясь, пожал плечами. Ему было неприятно
слышать, как чистый высокий голос Морны произносит слова из лексикона
оружейника.
- Не было нужды.
- Но почему? - настаивала Морна.
- Зачем мне? Даже со здоровыми кулаками я не очень-то ловко
управлялся с винтовкой и поэтому вовсе ее не держал. Понимаете, в наших
краях закона практически нет. Если один человек из револьвера убивает
другого, то это в порядке вещей и не считается преступлением при условии,
что у того тоже был револьвер. Даже если покойнику не предоставили никакой
возможности его вытащить, все равно это рассматривается как честная
схватка. То же самое, если у обоих - винтовки, но винтовка не для меня. А
я вовсе не хочу, чтобы меня могли ухлопать на расстоянии двухсот ярдов и
заявить, что это самооборона.
Грегг давно уже не произносил такой длинной речи, и свое раздражение
выместил на золе, которую принялся ворошить с чрезмерной энергией.
- Понимаю, - задумчиво произнесла Морна. - Разновидность дуэли. Вы
метко стреляете из револьвера?
В ответ Грегг с лязгом захлопнул печную дверцу.
Ее голос приобрел уже знакомую ему властность.
- Билли, вы метко стреляете из револьвера?
Он резко повернулся, выставив вперед руки таким образом, что стали
видны бесформенные, распухшие локти.
- Прицеливаться я могу точно так же, как и раньше, но времени теперь
у меня уходит столько, что я в подметки не гожусь любому сосунку. Ну,
довольны?
- Мы не должны злиться друг на друга. - Морна поднялась и сжала его
протянутые руки. - Вы любите меня, Билли?
- Да. - Ответ донесся до Грегга словно издалека, слов но не он
произнес это слово.
- Я горжусь этим... Подождите.
Морна удалилась в спальню, порылась в своей накидке и вернулась с
предметом, на первый взгляд похожим на кусочек зеленого стекла. Когда же
Морна положила его к левому локтю, Грегг с удивлением почувствовал, что он
эластичен как оленья кожа. Грегг ощутил тепло, и по суставу забегали
мурашки.
- Согните руку, - приказала Морна бесстрастным голосом армейского
костоправа.
Грегг молча повиновался - и не почувствовал никакой боли, никаких
крошащихся стеклянных игл. Пока он, не веря самому себе, сгибал и разгибал
левую руку. Морна повторила операцию на правой руке с тем же
чудодейственным результатом. Впервые за два года Грегг смог сгибать и
разгибать руки, не испытывая никаких затруднений.
Морна улыбнулась:
- Ну как?
- Как новые. Просто как новые!..
- Они никогда не будут такими здоровыми и сильными, как прежде, -
сказала Морна, - но боль не вернется, обещаю.
Она удалилась в спальню и вышла через минуту уже без удивительного
стеклышка.
- По-моему, вы говорили о еде...
Грегг медленно покачал головой.
- Что-то тут неладно. Вы не та, за кого себя выдаете. Никто на свете
не мог бы...
- Я ни за кого себя не выдаю, - оборвала его Морна.
- Быть может, я не так выразился...
- Не надо, Билли. Кроме вас у меня никого нет.
Морна тяжело опустилась на стул и закрыла лицо руками.
- Простите.
Грегг хотел прикоснуться к ней, успокоить, и тут, впервые за все утро
обратил внимание на золотой браслет. Заключенный внутри лучик света
по-прежнему указывал на восток, но вспыхивал определенно ярче и чаще, чем
вчера. Грегг не мог избавиться от ощущения, что огонек предупреждает его о
какой-то надвигающейся опасности...

Верная своему слову, Рут прибыла в самом начале дня.
Она привезла кое-какие запасы, включая кувшин мясного бульона, для
сохранения тепла закутанный в одеяло. Грегг был рад ее видеть и благодарен
за ту истинно женскую деловитость, с какой она взялась хлопотать по
хозяйству, и все же он, к некоторой досаде, почувствовал себя лишним. Все
больше и больше времени он проводил в сарайчике, в окружении перегонных
аппаратов, и та светлая минута, когда он говорил с Морной о любви, стала
казаться ему плодом воображения. Он не тешил себя надеждами, что она имела
в виду любовь между мужем и женой. Может быть, даже не любовь между отцом
и дочерью, но само упоминание этого слова на короткий момент озарило его
жизнь, сделало ее осмысленной.
Рут, напротив, говорила преимущественно о ценах на продукты, о
погоде, о местных новостях, и в окружающей атмосфере привычной
повседневности Грегг не решился рассказать о чудесном исцелении рук. Он
смутно опасался, что Рут откажется этому поверить и, отняв эту веру у
него, сведет на нет волшебную магию. Рут зашла к нему в сарай в полдень,
зажимая нос платком, но лишь для того, чтобы сообщить, что Кейли вряд ли
протянет до вечера, и что Джош Портфилд со своими людьми выехал из Соноры.
Грегг поблагодарил за информацию, и виду не подав, что она его
касается. Однако при первой же возможности он вынес из дома "ремингтон" и
"трантер" и порядком повозился с ними, прежде чем убедился в их
работоспособности.
Портфилд всегда оставался для Грегга загадкой. Он унаследовал от отца
все земли, приносящие немалый доход, и, казалось бы, ничто не толкало его
на незаконные действия. Вкус к насилию он приобрел во время войны, и вечно
бурлящая территория Мексики, лежащая неподалеку к югу, притягивала его как
магнитом. Время от времени он собирал пеструю компанию и отправлялся в
очередной "рейд" за границу. При этом долгие месяцы Портфилд вел
совершенно нормальный образ жизни, и его никак нельзя было назвать бешеным
зверем. Просто у него, судя по всему, полностью отсутствовало всякое
представление о "добре" и "зле".
Так, он искренне считал, что поступил с Греггом милосердно, не убив
его, а лишь искалечив руки за попытку помешать пьяному веселью. С тех пор,
встречая Грегга где-нибудь на дороге или в Коппер-Кросс, он обращался к
нему самым дружеским образом, искренне полагая, что заслужил его
благодарность и уважение.
1 2 3 4 5 6