Слушай мою команду. Ключ на запуск.«Вы отличный офицер, капитан Халлорхен, — сказали они. — Сколько вам осталось до полной выслуги — десять лет? Прекрасный послужной список. Да, мы считаем вас подходящей кандидатурой. Надеемся, вы понимаете, что это назначение является высшей честью для офицера… Но оно сопряжено также с тяжелой ответственностью».— Есть, — отозвался Олмер. — Готов к запуску.«В ваших руках окажется судьба Соединенных Штатов Америки, капитан Халлорхен, — сказали они. — Родина надеется на вас…»— Тринадцать… двенадцать…Записанный на пленку голос продолжал автоматически отсчитывать время. Халлорхен стал повторять:— Одиннадцать… десять…Слова Шилы снова заполнили сознание: «Ты же не машина, Джерри, ты — человек. Поэтому ты и дорог мне! Не позволяй этим мерзавцам задурить себе голову!»Слова упрямо не хотели слетать с уст Халлорхена. Они застряли в глотке. Капитан опустил руку.Олмер повернулся к командиру. На его лице читалась явная тревога.— Сэр! У нас приказ !Халлорхен молча смотрел на лейтенанта. Олмер выдернул из кобуры пистолет 38-го калибра и навел на своего начальника.— Ключ… положите руку на ключ, сэр, — произнес Олмер почти умоляюще.— Шесть… пять… четыре, — продолжал бесстрастный голос в динамике.Глядя перед собой невидящим взором, Халлорхен покачал головой.— Не могу.На дисплее монитора появились цифры отсчета в буквенной записи.— Три… две… одна… ПУСК!Голос Шилы звучал теперь совсем издалека, но все же отчетливо: «Хоть раз в жизни, Джерри Халлорхен, ты должен принять решение, исходя из этических, нет — моральных соображений. Поступить по велению совести!»Олмер был в отчаянии. Голос его перешел в дрожащий фальцет.— Сэр… Приказ на запуск! Поверните ключ !Джерри не шелохнулся, ощутив спокойствие и смирясь с судьбой. Потом повернулся к лейтенанту Олмеру, и четко произнес:— Не могу.Сверлящий уши визг заполнил крохотное пространство подземного помещения. Командир ракетного комплекса Джерри Халлорхен молча ждал следующего мгновения. Будь что будет. 1 О конце света возвестил не грандиозный взрыв и даже не шлепок, — нет — просто наступила полная тишина.Над зелено-бурой поверхностью планеты Земля выросли грибовидные облака. По Северной и Южной Америке зигзагами пробежали трещины, и оттуда рваными клочьями завихрился дым.— Какого черта? — спросил Дэвид Лайтмен.Он отложил в сторону дистанционный пульт управления и покрутил колесико «громкость» небольшого видавшего виды цветного телевизора «Сильвания». Шума и треска стало еще больше, но звук не вернулся. Изображение Земли на экране разлетелось на мелкие кусочки, и ярко-малиновые буквы оповестили: КОНЕЦ.Дэвид Лайтмен откинулся на стуле и хлопнул себя по лбу.— Подпрограмма финального взрыва!Ну конечно, он совсем забыл про эту глупую штуку! Дэвид рассмеялся. Все остальное, что он написал для программы «Разрушители планеты», было замечательно! Не хуже, чем кассеты с игрой «Звездные налетчики» фирмы «Атари». В его варианте изображение на экране и звуковые эффекты были даже лучше.Семнадцатилетний паренек щелкнул тумблером на потертой клавиатуре компьютера «Альтаир» и выключил дисковод операционной системы; тот со скрежетом остановился. Н-да, неплохо было бы достать новые дисководы. Но свой «Альтаир» он не променяет ни на что. Вместе с дополнительными блоками памяти и периферийными устройствами этот аппарат был шедевром изобретательности — собран по винтикам, скреплен кое-где жевательной резинкой, но работал отлично.Конечно, если ему с неба свалится новый компьютер последнего поколения, он не станет отказываться. Но то, что есть, его вполне устраивает, спасибочки. Пусть система выглядела как электронное кладбище в спальне, зато была его собственностью.Дэвид вздохнул, выключил купленный по случаю вспомогательный дисковод, подождал, пока погаснет контрольная лампочка, и вновь включил «Альтаир».ГОТОВ, — немедленно сообщил экран.Дэвид почесал сквозь футболку живот и задумался. Вроде он составил программу электронной игры по всем правилам. Ловушка для космических пиратов лихо подстроена, сторожевые космические корабли вокруг Земли — просто блеск, а финальный взрыв, когда Земля разлеталась на куски, возвещая победу игрока, был просто потрясный. Не стоило даже распечатывать целиком.— Ладно, попробуем еще разок.Он набрал на клавиатуре ДОС — дисковую операционную систему. После короткой паузы на экране появилась распечатка всех частей программы «Разрушители планеты».Ага, вот оно что. Он забыл ее кодовое название: «КРАХ».Подпрограмма занимала пять секторов на старом диске «Элефант».Гм-мм. Придумать бы, как ее правильно связать с графической подпрограммой…Он снова вызвал Бейсик и ввел команду РАСПЕЧАТАТЬ «КРАХ».На экране тут же появились четко пронумерованные строчки. Дэвид мог программировать и в машинных кодах, но эту программу проще было написать на языке Бейсик.Он включил стоявшую рядом электрическую пишущую машинку ИБМ-1, которую использовал в качестве буквопечатающего устройства, и ввел команду: ПЕЧАТАТЬ.Старая машинка мучительно медленно начала работать. Эх, достать бы приличное АЦПУ… или хотя бы матричную печать. Но никуда не прыгнешь — приходится обходиться старенькой машинкой ИБМ; с финансами туго — карманных денег, что давали родители, кот наплакал, а приработок — грошовый.— Дэвид! — позвал снизу отец. Старик никогда не удосуживался подняться и постучать в дверь. Он просто орал, стоя возле нижней ступеньки. — Дэвид! Обед готов!Дэвид со вздохом подошел к двери.— Еще минуту, о'кей?— Еда подана. Второй раз звать не буду.Чччерт! Когда мама готовила обед, отец садился есть, даже не спросив, где сын. Но когда мама уезжала торговать недвижимостью и старик кухарил сам, присутствие было обязательно, хотя в готовке Гаролд Лайтмен смыслил столько же, сколько в квантовой механике.— Сейчас! Только вымою руки.Дэвид подошел к печатающему устройству.«Чик-чик-чик», изрекла ИБМ, прижимаясь шаром к обратной стороне формуляров на продажу земельных участков, — мама дала ему целую кипу своих бланков, и сейчас на них выстраивались четкие буквы и цифры.— Давай, давай, шевелись! — сказал он, нетерпеливо постукивая по зеленому корпусу машинки.Дэвид рассеянно оглядел комнату. Кавардак тот еще. Одежда разбросана по кровати и по полу. Если мама заглянет, ее хватит удар. Хорошо, что он держит свою комнату на замке. С отцом все было в порядке: тот считал комнату сына чуланом, где слабоумный отпрыск предается дурацким забавам, чуждым всякому благоразумному человеку.— Дэвид! Я сейчас разозлюсь по-настоящему!— О'кей! О'кей!Машинка напечатала последнюю часть программы, Дэвид схватил толстый блокнот, шариковую ручку, вырвал страницу из валика ИБМ и кубарем скатился с лестницы.Сев за обеденный стол, паренек шмякнул все принесенное рядом с тарелкой. Отец стоял у плиты, и когда он повернулся, Дэвид увидел, что отец в фартуке. Ну, дает!— Готовил уроки? — осведомился Гаролд Лайтмен.— Уже отстрелялся, — ответил сын, раскидывая бумаги на аккуратно сервированном столе.— Хотелось бы, чтоб в этом полугодии оценки у тебя были получше.Дэвид, на секунду оторвавшись от печатного текста, поднял глаза на отца.— Будут. Обещаю.— Хорошо, — мистер Лайтмен двинулся к столу, помешивая варево.Дэвид, не веря собственным глазам, уставился на дымящееся содержимое кастрюльки.— Сосиски с горошком? И ради этого я мчался сюда сломя голову?!Мистер Лайтмен поправил пенсне. Его круглое лицо приняло обиженное выражение.— Между прочим, это мое фирменное блюдо. Сюда добавлен жареный лук, перец, специи, вустерский соус, бекон… На гарнир — салат-латук и помидоры, — он указал на стеклянную салатницу с вялыми овощами. — Как тебе известно, мама последние дни очень занята.— Н-да, — Дэвид вывалил себе на тарелку коричневатый ком.Мистер Лайтмен сел за стол и принялся жевать, нахмурив брови.«Так, посмотрим, — подумал Дэвид. — Достаточно ли номеров я здесь оставил? Если переход ИДИ НА вставить сюда, то…»— Не скрою, Дэвид, мне было бы приятно хоть когда-нибудь побеседовать с тобой за столом, как принято у нормальных людей. Но ты вечно утыкаешься в свою компьютерную галиматью или псевдонаучную фантастику. Скажи, есть ли предел дурацким занятиям?— Па, но для меня это очень важно, — рассеянно ответил Дэвид.— Угу, — отец полил свой салат заправкой из бутылки с наклейкой «Остров Таунзенд». — И над чем же ты трудишься?— Составляю программу для одной игры.— Очень интересно.— Да. Если удастся продать ее, можно будет заработать.— И как же называется это прибыльное произведение?— Секрет. Когда закончу, может быть, покажу тебе.— А почему не сейчас?— Ты не поймешь. Она еще не отлажена. И потом, я хочу запатентовать ее.— Если получишь гонорар, подумай о покупке нового костюма, Дэвид. Возможно, тебе захочется одевать его почаще, отправляясь в церковь. Пастор Клинтон уже осведомлялся о тебе.— Беспокоится о моей душе, да?— Он любит тебя, Дэвид.— Как же! Ему просто надо заполучить еще одну душу в лоно церкви и получить у Христа дополнительное очко! Для него это игра.— Ну, это как раз твоя стихия.— Ммм?— Ты ведь только и занят электронными играми… денно и нощно.— Вся жизнь — игра, па.— Но надо уметь выигрывать, правильно?— Не. Надо уметь д ел ат ь игры .Отец безнадежно вздохнул. Дэвид вернулся к программе. Папа вообще-то неплохой человек, только чокнутый малость. Неправильно запрограммирован. Дэвид представил, как бы это могло выглядеть на дисплее ЭВМ: 10 ПРИМЕЧАНИЕ: ГАРОЛД ЛАЙТМЕН20 НАПЕЧАТАТЬ: «ЖИЗНЬ ОБЫВАТЕЛЯ»30 ЕСЛИ ХОРОШО, ТО ИДИ НА НЕБЕСА40 ЕСЛИ ПЛОХО, ТО ИДИ В АД Быстро набросав несколько строчек программы, отвечающей за воспроизводимый звук, он отложил блокнот и стал торопливо доедать. Сейчас надо будет подскочить наверх и прогнать ее на машине.Гаролд Лайтмен промокнул губы бумажной салфеткой и аккуратно сложил ее. — Дэвид, сегодня вечером собрание молодежной церковной лиги. Я подумал, раз мамы нет дома, мы могли бы пойти вдвоем…— Спасибо, па, не могу.Отец расстроенно мотнул головой и встал из-за стола. Минуту спустя из кухни донесся стук брошенной в мойку тарелки. Гаролд Лайтмен с красным лицом влетел в комнату и возбужденно заговорил:— Будь это дурацкий видеоклуб, фильм серии «Р»1 или концерт панк-рока, ты бы помчался задрав хвост!— Па, не надо. Сейчас это уже не панк, а «новая волна».— Мне все равно, как это называется, Дэвид. Для меня это — сор!Дэвида передернуло. Обидно, когда тебя не понимают. Он поднял вилку с куском сосиски.— А знаешь, па, очень вкусно.— Не пытайся уйти от разговора.— Остынь, па. Я не хочу идти на собрание церковной лиги. Я вообще никуда не пойду, потому что хочу закончить свою программу. О'кей?— Бред какой-то. У меня впечатление, что компьютер тебя увлекает больше, чем девочки. Мать интересовалась, кто твоя подружка. Пустой вопрос. У тебя нникого нет .Дэвид пожал плечами и отхлебнул молока из чашки.— Па, давай договоримся. Не приставай, о'кей?— Что ты нашел в этих железках? Как можно часами — д ня ми ! — просиживать взаперти, уставившись на экран, набирать цифры на клавиатуре и уничтожать космических пришельцев или кто там они у тебя!Дэвид встал, собрал свои листочки и сунул их под мышку.— Это такой кайф, па!— Ты даже не доел, Дэвид.— Отдай Ральфу. Он за домом возле мусорного бака.Гаролд Лайтмен с беспомощным смешком возвел глаза к потолку, словно апеллируя к небесам.— Знаешь, в старые добрые времена отцы наказывали сыновей, сажая их в комнату под замок. В твоем случае это все равно, что пустить братца кролика на морковное поле.— Да. Пока, па, до скорого!Поднявшись к себе, Дэвид быстро вставил гибкий диск в дисковод, запустил его и занялся серьезным делом. Всего за час он нашел нужные звуки и запрограммировал их в игру. Затем он записал подпрограмму на основной диск для игр и сделал копию — на случаи, если все вдруг пойдет всмятку.После этого он включил игру «Разрушители планеты».На экране появились яркие вспышки — взрывались космические корабли, но Дэвид Лайтмен не мог целиком сосредоточиться на игре, мешали посторонние мысли. Отец не просто не понимал — даже не пытался понять. До него никому нет дела… Взрослые слишком заняты своими заботами, своими играми, зациклились на своих застывших представлениях, словно ошибочная программа…Серией густых залпов он прикончил последний космический сторожевик. В перекрестье прицела четко обозначились очертания планеты Земля.— Вот теперь порядок, — сказал Дэвид Лайтмен своей компьютерной системе, нажимая на красную кнопку рядом с ручкой управления.Лучи наведения уперлись в Землю. Ядерные ракеты, распустив огненные хвосты, с шипением понеслись на цели.Дэвид прибавил звук.На сей раз о конце света возвестил не только грандиозный взрыв, но и дикие крики и визг, сменившиеся погребальной музыкой.Раздался стук в дверь.— Дэвид! Что у тебя стряслось? Ты жив?Дэвид Лайтмен выключил компьютер и улыбнулся. 2 Джон Маккитрик курил, глядя на Скалистые горы за окном отеля.— У нас появился шанс, — сказал он. — Больше чем шанс — перспектива. Я говорил в свое время Фолкену… Настанет день, и наша работа дойдет до этой черты!— А что ты говорил жене — до какой черты дойдет ваш брак? — спросила Патриция Хили.— Элинор? — Маккитрик горестно покачал головой. — Она уверена, что я допоздна работал в Хрустальном дворце и остался там ночевать. Это уже было десятки раз.— И каждый раз в твоей светлой голове рождались такие блестящие мысли?Маккитрик покачал головой.— Ты не застала Фолкена. Поэтому не можешь по достоинству оценить его конструктивное решение, которое я потом улучшил… и довел почти до совершенства. Эта система не знает себе равных.Принесли заказанный завтрак. Пат Хили отхлебнула кофе и откусила ломтик датского печенья. Маккитрик дал официанту на чай.— Я в курсе, Джон, — сказала она. — Я не была знакома с Фолкеном, но хорошо знаю его работы и знаю, что сделал ты. Я верю в тебя. Меня беспокоит одно, дорогой. Твое рвение мальчика-отличника может кончиться инфарктом, а я не хочу потерять тебя. В том числе и как начальника.Маккитрик рассмеялся и тоже взял печенье. Это был сорокалетний хорошо выглядевший темноволосый мужчина. Они сошлись год назад во время поездки в Вашингтон, куда их вызвали на совещание в министерство обороны. Оказалось, она полюбила человека, маниакально увлеченного работой. Превратности служебного романа…Патриция Хили получила ученую степень по теории ЭВМ в Мэрилендском университете, завершив, казалось, нескончаемый этап ученичества и ассистентства. После аспирантуры министерство обороны подхватило ее прямо с порога. Тема ее диссертации как нельзя лучше соответствовала характеру будущей работы, именно такой специалист им и был нужен. Вы хотите служить своей стране? Она не была уверена в этом, но предложенная зарплата выглядела заманчиво, а перспектива частых поездок — тем более. После неудачного брака с доцентом, талдычившим юриспруденцию в Джорджтаунском университете, и нескольких лет томления в компании ученых-электронщиков Пат хотелось сменить обстановку. Она проработала пару лет в Пентагоне, и тут ее отчеты привлекли внимание влиятельного советника оборонного ведомства доктора Джона Маккитрика.Последовало предложение перейти на другую должность с более высокой зарплатой, и она переехала в Колорадо-Спрингс, где в горе Шейен располагался подземный штаб Объединенного командования аэрокосмической обороны Северной Америки — НОРАД.— У тебя замечательный дар убеждения, Джон, — сказала Пат. — Ты выступишь прекрасно, поэтому, ради всего святого, перестань так волноваться. Эти наутюженные вашингтонские бюрократы не успеют вздохнуть, как будут у тебя в кармане.— Знаешь, ты замечательная женщина, честное слово.— Неужели я тебе нравлюсь больше, чем компьютер?Он улыбнулся и взъерошил ей волосы.— Приведи себя в должный вид, о'кей? Поедешь встречать Кэбота и Уотсона. Постарайся обворожить их.— Я полагала, будет достаточно твоих неотразимых аргументов.— Дорогая, сегодня надо быть во всеоружии… А ты — мое самое смертоносное оружие.— Слушаюсь, сэр, — отдала честь Пат.Доктор Джон Маккитрик, старший советник министерства обороны США и глава электронно-вычислительного центра НОРАД, сидел один в конференц-зале. На столе перед ним громоздились горы документов и записей. Маккитрик с нетерпением поглядывал на дверь — чиновники из Вашингтона должны были появиться с минуты на минуту.Этого дня он ждал несколько лет. Сегодня могло решиться все. Он нервно проверил, заряжена ли в видеомагнитофон кассета с записью беседы с капитаном Халлорхеном, тем самым дежурным командиром комплекса «Минитменов» в Северной Дакоте, который отказался выполнить учебный приказ. В конце концов, статистика — это голые цифры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16