Хромой грыз палец, тихонько поскуливал. Он хотел, очень хотел понять
то, что говорил Странный. Хотел, но не мог. Он понял только, что Странному
плохо и страшно сейчас, что ему нужно помочь... Как помочь?
А Странный все говорил:
- Я устал, Хромой. Я не смогу снова начать то, что делал так долго,
так тяжело. Я устал делать бесполезное. Я устал бороться с Людьми Звенящих
Камней. Их множество - я один. Они могучи - я слаб. Каждый из них мудр, и
они умеют соединять свою мудрость, а я... Я, наверное, совсем глупый...
Хромой без звучно пошевелил губами, потом спросил:
- А могут Злые заглядывать в головы трупам?
Странный изумился:
- Нет... А зачем?
- Тогда я знаю, - Хромой радостно захихикал. - Знаю, как помочь. Ты
меня убьешь. И Злые не смогут смотреть у меня в голове, не узнают, что ты
живой... Только ты быстро меня убивай, не больно...
Он замолчал, испуганно уставился на слезу, сползающую по щеке
Странного. Странный умеет плакать?! Неужели он так боится Злых?! Он,
сильный, умеющий убивать быстро и много, - он плачет! Значит, Злые
очень-очень страшные...
- Ты хороший, Хромой... - Странный отвернулся, голос его непонятно
дрогнул. - Но твой язык проворнее головы. Меня видел не только ты. Кошка
видела, все Настоящие Люди видели... Убивать всех? Чтобы немые скакали от
радости - этого хочешь?
Хромой наморщил лоб, протянул задумчиво:
- Немые обрадуются - плохо... Не хочу такого.
Странный улыбнулся, посмотрел так, что Хромому снова захотелось
уткнуться ему в грудь:
- Не хочу тебя убивать, Хромой, не буду убивать. И не вздумай сам
убить себя. Ты - хороший, а смерть хорошего не приносит добра. Смерть
хорошего - это радость Злых.
Он глянул на Слепящее, уже окунувшее край в Озеро, вздохнул:
- Я слишком долго жил, Хромой. Я устал жить. Устал, потому что моя
жизнь не принесла добра вашему миру. И не принесет. Потому, что Люди
Звенящих Камней и их тени сильнее меня. Там, в пещере, в которой ты
разыскал меня, я успел выбить все знаки, какие хотел. Может быть, Злые не
найдут их, эти знаки, и... Буду думать, что не найдут, потому что на
большее у меня не осталось силы. Я устал, Хромой, я слишком устал. Пойдем.
И они пошли. Странный торопился, шарил нетерпеливым взглядом по
быстро темнеющим травам. Хромой едва поспевал за ним, пытался понять.
Странный сказал: "Я устал". Что он ищет теперь? Место, где можно спать? Он
не найдет, не здесь надо искать. Надо идти к Плоской Гриве. Там есть
пещеры. Сказать?
Хромой не успел заговорить. Странный остановился, он нашел то, что
искал - маленький ручеек, на глинистых берегах которого не росла трава.
Хромой недоуменно глянул на рыжую, истоптанную копытами рогатых
землю, на длинные четкие тени - свою и Странного - чернеющие на этой
земле... Зачем Странный пришел сюда?
- Пусть Злые радуются: они победили, - Странный говорил тихо, во
влажных глазах его дрожали отблески закатного зарева. - Мой путь был
слишком долгим, Хромой. Здесь он закончился. А чтобы ты не подумал, будто
я снова хочу заставить тебя плакать зря... Вот моя тень Хромой. Смотри на
нее, смотри хорошо.
Хромой пожал плечами. Тень... Обычная тень, длинная, вечерняя. Зачем
смотреть? Уже много раз видел... Вот она шевельнулась, подняла руку,
коснулась шеи. Повторяет движения Странного? Ну и что? Это - тень, тени
всегда повторяют движения, они ничего не умеют сами...
Он понял, что происходит, только когда услышал глухой булькающий
звук, и тень Странного стала медленно укорачиваться, расплываться терять
форму... С отчаянным воплем Хромой обернулся, метнулся к Странному:
остановить, помешать, отобрать Нож...
Поздно. Он успел только подхватить оседающее тело, бережно положить
его на холодную осклизлую глину. Несколько мгновений Хромой стоял на
коленях, тупо глядя, как вспоротая шея Странного заплывает темной
дымящейся кровью. Потом со внезапной надеждой припал к залитой липким
груди: может быть...
Нет. Странный сумел убить себя не хуже, чем умел убивать других.
Хромой выпрямился, постоял, сжав ладонями мокрое от слез лицо, поскулил
тоскливо и тихо. Потом нагнулся вновь, с трудом вынул из неподатливых
мертвых пальцев Звенящий Нож, потянул из-за пояса Странного непонятную
дубинку.
Ручей был совсем рядом. Грязная медленная вода с тяжелым плеском
приняла брошенное, всколыхнулась ленивыми кругами и успокоилась. Хромой
пусто и слепо смотрел, как неторопливо вытягиваются по течению клубы
поднявшейся мути.
Странный не хотел оставлять свое оружие Настоящим Людям, он сказал:
"Рано". Хромой сделал так, как хотел Странный.
А равнина совсем уже потемнела, и в небе догорали последние закатные
уголья. Нужно было уходить.
Уходить... А Странный так и будет лежать здесь, и к утру от него
останется лишь кучка костей. Или ничего не останется, как не осталось ни
следа, ни памяти от многого множества непохороненных на этой равнине...
Если бы не спасительное воспоминание о Кошке и Прорвочке, которые
ждут, которым он нужен, Хромой не сумел бы покинуть Странного на съедение
трупоедам. Но воспоминание пришло вовремя, и он сумел. Сперва он брел
медленно, то и дело оглядываясь, но темный невысокий бугорок вскоре совсем
перестал различаться в сумерках, и Хромой незаметно для себя перешел на
бесшумный охотничий бег.
И вдруг новая догадка поразила его.
Мог ли Странный так легко уступить дорогу злейшим своим врагам?
Может, он опять обманул их, и для этого обмана ему снова понадобился
Хромой? Может, Странный успел выбить свои знаки еще в какой-нибудь пещере,
о которой Хромой не знает (а значит не смогут узнать и Люди Звенящих
Камней)?
Он приостановился и с яростным рыком затряс головой, прогоняя
непрошенные догадки. Нельзя, никак нельзя было допускать такое в голову, в
которую умеют заглядывать Злые.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12