-- Поменяй зелень, -- попросил его мужик в наколках.
Мальчишка помял купюру, вслушиваясь в хруст бумаги, посмотрел на свет, послюнявил и начал отсчитывать рубли.
-- Ты чего это такие проценты берешь? -- возмутился мужик в наколках.
-- За доставку на дом на пять процентов больше, -- ответил мальчишка.
-- Так и мы тебе доставили на дом.
-- Не хотите -- не надо, -- мальчишка отдал десять долларов и забрал рубли.
-- Извини, согласен.
И уже один из должников, взяв деньги и целлофановый пакет, бежал, по-видимому, к ближайшему ларьку.
-- Чашку кофе или чаю? -- предложил мне Малый Иван.
-- Чаю, -- сказала я.
Мы пришли с ним в его однокомнатную квартиру, в которой, вдоль стены на специально сделанном стеллаже стояли телевизор, видеомагнитофон, компьютер, два принтера, видеокассеты и коробки с дискетами. Еще была груда журналов в основном по компьютерам, справочники, словари.
Чай у Малого Ивана оказался хорошим, нашлась даже начатая коробка с шоколадными конфетами.
-- С тобою можно говорить? -- спросила я. -- Ты соображаешь?
-- Спиртное действует только на координацию моих движений, но сознание полностью под контролем.
-- Что случилось? Почему ты запил? Ты был очень нужен сегодня утром. И ты обещал. Вечером обещал.
После того, как я обещал, ко мне приехала жена.
-- Но ведь вы разведены?
-- Да, мы разведены. Но она иногда приезжает, никогда не предупреждая. Да и чего ей предупреждать? Она знает, что у меня никого нет.
-- А зачем приезжает?
-- Поговорить.
-- И только?
-- Нет... Иногда мы с нею ложимся. А потом я жду, когда она снова приедет. Я стараюсь все вечера проводить дома. Это унизительно. Я сижу и будто жду милостыню. И от этого запиваю.
-- Но ты же аналитик! Попробуй разобраться.
-- Это не поддается анализу. Это на уровне подсознания.
-- Объясни, что такое подсознание?
-- Я ее давно не люблю, я ее даже ненавижу, но спать хочу только с нею.
-- А разве такое бывает? -- мое удивление было искренним. -- Я, если не люблю, то у меня и в мыслях нет про то, чтобы переспать. -- А я постоянно об этом думаю. Но только с нею.
-- Может быть, это приворот?
-- Ничего не могу сказать. Привороты я не анализировал. Я думаю, все проще. У меня было всего три женщины, и только с ней одной мне было хорошо.
-- Тут я тебе не советчица. У меня мужиков и того меньше. Только двое. Один, который хотел на мне жениться, но не женился, и второй, который женился. Но, честно говоря, я не заметила особой разницы. Как говорят мои подруги, надо переспать не меньше, чем с десятью, чтобы понять, кто нужен тебе и кому нужна ты. Может быть, тебе расширить круг абитуриенток?
-- Я пробовал. Не получается. У меня не встает на других теперь, нет эрекции. С другими я импотент, а мужчина только с нею.
-- Что же это за чудо природы?
-- Да, это чудо.
Иван достал несколько цветных фотографий. На них я увидела совершенно голую высокую полногрудую блондинку с большой задницей.
-- Она не стесняется сниматься голой? -- спросила я.
-- Она ничего не стесняется. У нее нет комплексов.
И я приняла решение. Меня всегда поражало, что мозг в сотые доли секунды сопоставлял полученную и заложенную ранее информацию и предлагал решение. Его надо было принять или не принять. Я приняла. Мы, несколько девчонок, -- хотя, какие девчонки: нам по тридцать два года! -- одновременно пришли в школу после окончания педагогического института. Трое из нас в этой же школе учились. Уж если идти работать в школу, то лучше в свою: и старых учителей знаешь, и близко от дома, что немаловажно. Мы все выходили замуж, кроме Надьки, и развелись, но ни у кого, кроме меня, не было детей. Это беспокоило подруг: уходило время, поздно будет рожать. На последнем нашем девичнике Людмила сказала:
-- Все. Решено. Подниму и одна.
Людмила жила в однокомнатной кооперативной квартире. У ее матери и отца была двухкомнатная квартира в этом же доме.
Римма жила в двухкомнатной. Она переехала в наш район еще студенткой с мужем, доцентом нашего института. Доцента она выгнала, он одно время пытался разменять квартиру, ему это все не удавалось, а потом он женился на женщине, у которой была квартира.
Чаще всего мы собирались у Людмилы, Римма не любила звать к себе.
-- Нет, -- сказала она категорично, когда я однажды предложила собраться у нее, -- не люблю мыть посуду.
Когда я увидела фотографию бывшей жены Малого Ивана, я подумала о Римме. Это был тот же тип женщины. Я не исключала, что именно Римма выведет Малого Ивана из депрессии. Очень часто у женщин, которые неоднократно выходят замуж, каждый последующий муж многим напоминает предыдущего. Меня это всегда удивляло: зачем менять-то. Так и мужчины зацикливаются на одном-двух стереотипах. Мой сосед по лестничной площадке, рыхлый светлоглазый сорокалетний блондин за последние десять лет сменил четырех жен или кандидаток в жены. Он предпочитал худых, тощих и длинноносых евреек. Теперь, когда в Москве появилось много беженок -- армянок из Баку, он жил с тощей, длинноносой армянкой.
-- Ваня, -- сказала я Ивану, -- мы сегодня отца отправили в Женеву. Я осталась одна. Мне нужна твоя помощь.
-- Я готов. Мне нужны еще сутки.
-- Нет, -- я была категорична, -- ты мне нужен сегодня вечером, и завтра ровно в восемь я собираю самых близких. Сколько тебе надо времени, чтобы протрезветь сегодня к вечеру?
-- Два часа двадцать пять минут, -- ответил Малый Иван и пояснил, -- два часа чтобы поспать, двадцать пять минут чтобы принять душ, выпить две чашки кофе и выкурить сигарету.
Я прибросила ему еще пятнадцать минут и предупредила:
-- Машина за тобой будет ровно в семь. Не протрезвеешь -повезут пьяного. Мне бы этого не хотелось.
-- Мне тоже, -- почти трезвым голосом ответил Малый Иван.
На девичник, учитывая мои связи с грузинами, я должна была привезти помидоры, огурцы, маринованный чеснок, киндзу. Наталья пекла торт и печенье. Римма и Людмила покупали вино.
Я попросила Игоря остановиться в стороне, чтобы девочки, которые торговали овощами, не увидели, что я подъехала на джипе. Я купила все, что необходимо, и поехала к Людмиле.
Игорь вошел вместе со мною в подъезд. Он прошел первым, оставив меня в тамбуре между двумя дверьми, проверил площадку второго этажа и вызвал лифт. Учитывая пробки на дорогах в летнее вечернее время, он тут же выехал за Малым Иваном.
x x x
В школе и институте мы собирались компаниями, когда из дому уходили родители. Приглашались мальчики, целовались в подъездах, на лестничных площадках. И с Борисом я познакомилась в компании. Я была на первом курсе Педагогического, он на последнем Консерватории. Большой, рыжий и очень сильный, он мне понравился сразу. Когда мы танцевали, он вдруг поднял меня, как девочку. Я лежала у него на руках, он танцевал, и у него даже не сбилось дыхание. Среди подруг я после первой сессии в институте осталась единственной девственницей. Людмила ее потеряла еще в школе, у Натальи появился любовник, она говорила, что дипломат, но потом выяснилось, что спекулянт. Она вдруг сразу стала хорошо одеваться, а это были годы, когда одежду и обувь, особенно импортную, привозили на предприятия и устраивали распродажи. Однажды Наталья пришла в шубе из норки, и девчонки даже притихли. В этот день двое поссорились со своими институтскими поклонниками, они не могли им купить не только шубы, но даже колготки.
Когда однажды Борис пригласил меня к своему приятелю, и приятель вдруг вспомнил о назначенной встрече, я поняла: это произойдет сегодня. Борис все старался, чтобы я выпила побольше, но я даже и тогда была девушкой разумной, вино меня не возбуждало, от выпитого я хотела только спать.
-- Я хочу быть трезвой. Я хочу все запомнить, -- сказала я Борису и пошла в ванную, спросив на всякий случай: -- А постельное белье чистое?
-- Конечно! -- заверил меня Борис.
Теоретически я уже многое знала. У Натальи был видеомагнитофон, а по Москве передавались из рук в руки переписанные по многу раз кассеты с порнографическими фильмами.
Борис оказался опытным и нежным. Я читала в книжках по сексологии, что должна быть прелюдия, ласки. Борис, наверное, читал те же самые книжки. Он целовал мои грудь, живот, а я ждала, когда же это произойдет. Я этого хотела. Правда, я немного испугалась, когда увидела, что у Бориса это намного больше, чем на скульптурах греческих юношей, которые я видела в Пушкинском музее. Когда Борис стал медленно, небольшими толчками входить в меня, я не выдержала и подалась ему навстречу. А когда увидела кровь, спросила Бориса:
-- А йодом или зеленкой прижигать не надо?
В книгах по сексологии об этом не писали, но мать мне с детства внушила: если оцарапаешь палец до крови, немедленно залей йодом или зеленкой, а если сильное кровотечение, вначале обработай перекисью. Крови было совсем немного, поэтому про перекись я не спросила.
-- Не надо ничего прижигать, -- успокоил меня Борис. -Дня три будешь немного чувствовать, а потом все пройдет.
-- Это ты от других девушек знаешь, с которыми спал? -спросила я.
-- Это мне товарищи рассказывали.
Мне нравилось заниматься любовью с Борисом. Я и сейчас не могу произнести слово "трахаться". Борис звонил мне домой и диктовал адрес очередного приятеля. У нас никогда не было больше трех часов. Борис тут же вынимал из старого кожаного портфеля простыни и наволочки, сам стелил, а после сам собирал белье и укладывал в портфель. Каждый раз белье было свежим и пахло крахмалом.
-- Откуда каждый раз ты берешь чистое белье? -- спросила я Бориса.
-- Как откуда? -- удивился Борис. -- Из дома.
-- А если мать хватится, -- спросила я, -- что не хватает белья?
-- Не хватится, -- ответил Борис. -- Белья много. К тому же в мои обязанности входит сдавать белье в прачечную.
-- А если? -- настаивала я.
-- Тогда я скажу, что это белье для нас, мы же скоро поженимся.
Но с его женитьбой и моим замужеством ничего не получилось. Мой отец был против. Конечно, я могла уйти из дома и жить с Борисом и его родителями. Но его родители уже два года ждали разрешения на выезд в Израиль, и Борис тоже собирался уезжать после окончания консерватории. Я тогда не могла даже представить, что могу уехать из своей страны. Сейчас я, наверное, не была бы столь категоричной.
Учительницам надо выходить замуж, пока они не стали учительницами и не пришли работать в школу. Обычно в школе не больше двух-трех учителей мужчин. Остаются знакомства на улицах и в компаниях. А компании становятся все более женскими.
На прошлом девичнике, когда Людмила сообщила, что собирается рожать, мы перебрали всех возможных клиентов, но ни один не подошел.
-- Если уж я собираюсь рожать и воспитывать без мужа, то самец должен быть эталонным. И красивым, и физически мощным, и умным, а может быть, даже и талантливым.
Такие пока не находились. Наталья после старого богатого любовника, не могла переключиться на нормальных мужчин ее возраста. Римма спала со всеми, кто хотел с нею спать. В школе были двое мужчин-учителей -- преподаватель физкультуры и завхоз. У нее не было постоянного любовника, пока на презентации одного из новых банков, куда ее пригласил ее бывший муж, она не познакомилась с депутатом Думы, и теперь после каждой презентации он приезжал к Римме. Иногда, когда его жена, известный модельер по мехам, не может быть на презентации вместе с ним, он приглашает Римму. Ее даже несколько раз показывали по телевизору, операторы среди тощих людей выделяли ее, особенно, если она надевала декольтированное платье. Не заметить ее роскошных плеч и груди было невозможно.
Я приехала первой и помогала Людмиле готовить салаты, потом пришла Наталья и, наконец, явилась Римма в майке и обтягивающих леггинсах.
Когда в дверь позвонили, мои подруги переглянулись, -вроде никого больше не ждали. Людмила открыла дверь и увидела Малого Ивана. В светлой рубашке с короткими рукавами, но с темным галстуком, в темных брюках и хорошо начищенных черных ботинках, он, наверное, произвел впечатление на моих девушек.
-- Простите, -- сказала Людмила, -- вы к кому?
Малый Иван молчал, кроме меня, его рассматривали еще три молодые и привлекательные женщины.
-- Это Иван Кириллович, -- представила я его, -- начальник аналитического центра компании, где я сейчас работаю. Не женат, вернее, разведен и страдает от одиночества. К сожалению, я не в его вкусе, но я надеюсь, что в нашей компании он убедится, что есть еще женщины в русских селеньях, -- я понимала, что несу какую-то нескладуху, и закруглилась.
-- Есть-есть, -- подтвердила Людмила. И Наталья подобралась. Но Малый Иван смотрел только на Римму.
-- Если все в сборе, -- распорядилась Людмила, -- садимся за стол.
Ивана посадили в центре, и пока подруги раздумывали, как сесть, Римма села рядом с ним, наклонилась и шепотом спросила:
-- Я тебе нравлюсь?
-- Да, -- ответил Иван.
-- Ты мне тоже, -- подтвердила Римма.
Я отвлеклась, потому что думала, как избежать скандала. Пусть Иван и Римма договорятся, но Римма не должна уводить его с вечеринки.
-- Первый тост произносит мужчина, -- объявила Людмила.
-- За прекрасных дам! -- Иван встал. -- Я даже не знаю, кто вы, но вы прекрасны.
-- Мы -- подруги Веры, -- уточнила Людмила.
-- Вы учительницы?
-- А у вас остался страх перед учительницами еще со школы? -- спросила Наталья.
-- Страха не было, -- ответил Иван, -- но хотите, я раскрою вам мальчишескую школьную тайну, о которой, может быть, вы не знаете?
-- Хотим, -- подтвердила Наталья.
-- Каждый мальчишка, начиная с класса седьмого, мечтает переспать со своей молодой учительницей, потому что, хотя вокруг и много девчонок-школьниц, но они девчонки, а молодая учительница -- это девушка со всеми прелестями.
-- И вы осуществили свою мечту? -- спросила Наталья.
-- Увы! Учительница так и осталась моей мечтой.
-- Может быть, вы здесь получите возможность осуществить свою мечту? -- вклинилась вдруг Римма. -- Вы хотите с одной или со всеми сразу?
-- Со всеми сразу, -- не задумываясь, ответил Иван.
Мои подруги зашлись в хохоте. Вряд ли такой разговор был бы возможен даже пять лет назад. Менялось время, менялись и учительницы. Я смотрела на оживленные лица своих подруг и думала о несправедливостях судьбы. Почему умные, привлекательные, молодые женщины, которые могли бы составить счастье самого взыскательного мужчины, оставались одинокими? А женясь на учительнице, мужчина все-таки имел больше шансов получить хорошую воспитательницу детей.
Иван уже выпил, и ему снова налили, я молча отодвинула от него стакан, завтра он мне будет нужен в своем лучшем состоянии, потому что придется просчитывать варианты, предвидя последствия решений на недели и месяцы, пока не будет отца.
-- Почему она вами командует, ведь вы ее начальник, а не она? -- возмутилась Людмила.
-- Я работаю в компьютерной группе, которая не подчиняется Ивану Кирилловичу, -- ответила я.
Я девочкам сказала, что меня взяли работать на компьютере, это выглядело правдоподобно. Компьютерное обучение в школе начинала я, окончив месячные курсы. Мне этого вполне хватило, чтобы обучать школьников основам.
Ивану налили снова, но он отодвинул фужер. Наталья включила магнитофон.
-- Дамы приглашаю кавалеров, -- тут же объявила Людмила и пригласила Ивана. Как хозяйка квартиры, она, наверное, считала, что имеет больше прав на гостя. Потом Иван танцевал с Натальей, я пропустила свою очередь. Римма оттанцевала Ивана в прихожую и, когда закончилась музыка, сообщила нам:
-- Мы покурим на площадке.
Людмила не разрешала курить в квартире. Мы начали обсуждать поездку Людмилы в Сочи. Каждая поездка на юг становилась задачей со многими неизвестными. Рядом была мятежная Чечня, да и в Абхазии балансировали на грани войны. И вдруг Наталья сказала:
-- Они не вернутся.
-- Как это? -- не поняла Людмила.
-- Как всегда, -- Наталья вздохнула. -- Их уже нет на площадке. Римка ведет его к себе домой. Жаль. Вроде бы хороший парнишка. Не из крутых.
Людмила вышла из квартиры и вернулась через несколько секунд.
-- А ты права, -- сообщила она. -- Они даже не курили. Она становится блядью.
-- Почему -- становится? -- усмехнулась Наталья. -- Она давно ею стала.
-- Она такой родилась, -- я попыталась снять напряжение. Напряжения, собственно, и не было, скорее наступила апатия. Так бывает почти всегда, когда команда уже знает, что проиграла и отыграться невозможно, во всяком случае, сегодня.
Мы молча вымыли посуду.
-- Курите, -- разрешила Людмила. Мы с Натальей выкурили по сигарете.
-- Извините меня, что так получилось, -- сказала я.
-- Ты не виновата, -- утешила меня Людмила. -- Когда приз один, он всегда достается одной.
-- Мне пора, сказала я.
Наталья осталась. Я вышла во двор. Джип выехал из-за угла дома, я хотела сесть на переднее сиденье рядом с Игорем, но он сказал:
-- Садись сзади и с левой стороны.
Игорь первым вошел в подъезд дома. Я шла за ним. Пока я открывала дверь квартиры, он стоял спиною ко мне, наблюдая за лестничными площадками наверху и внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23