И, наконец, запрос на основании описания внешности преступника.
- И вы получили некий результат?
- Так точно, сэр. - Фокс вынул из папки две страницы. - С 1975 года было совершено как минимум тридцать убийств, для которых характерно все вышеупомянутое мною. Еще десять случаев близки к ним по некоторым причинам.
- Боже мой, - прошептал Фергюсон, проглядев список. - Католики и протестанты! Ничего не понимаю.
- Не так уж это и непонятно, сэр, если внимательно проанализировать весь список жертв. Всякий раз, когда ИРА брала на себя ответственность за совершенное преступление, результат противоречил ее интересам и она попадала в дурацкое положение.
- А если в деле были замешаны протестантские экстремисты, то оно оборачивалось таким же образом для них?
- Так точно, сэр. Конечно, ИРА чаще оказывалась втянутой в эти аферы, чем другие организации. И еще одно: если вы внимательно посмотрите на даты, то обнаружите: убийства происходили обычно тогда, когда положение было либо относительно спокойным, либо улучшалось, либо появлялась какая-нибудь политическая инициатива.
Уже в июле 1972 года, когда делегация ИРА полетела в Лондон на тайную встречу с Уильямом Уайтлсоу, произошел инцидент, к которому мог иметь отношение этот человек.
- Правильно, - вспомнил Фергюсон. - Тогда было заключено соглашение о прекращении огня. Это был действительно серьезный шаг к миру.
- Но соглашение было нарушено, потому что кто-то устроил пальбу в поселке Ланадун в Белфасте, и этого оказалось достаточно, чтобы вновь распалить огонь ненависти.
Фергюсон с отсутствующим выражением лица еще раз посмотрел на лежавший перед ним список. Спустя некоторое время он произнес:
- То есть вы намекаете на то, что есть псих-одиночка, единственной целью которого является подливание масла в огонь?
- Совершенно верно, однако сумасшедшим я его не считаю. Более вероятным мне кажется, что он претворяет в жизнь "марксистско-ленинские принципы городской революции", как говорят русские. Хаос, беспорядки, страх - все эти факторы способны решающим образом содействовать крушению стабильной государственности.
- Причем ИРА представляет собой основную мишень провокационной кампании...
- Поскольку это снижает шансы на заключение политического соглашения между ней и протестантами, а о нашем правительстве и говорить нечего.
- То есть главная цель всех акций - не допустить затухания вооруженной борьбы, а мирное решение конфликта отодвигать все дальше и дальше. Фергюсон покачал головой. - Интересная теория, Гарри. Вы сами-то в нее верите?
Он вопросительно посмотрел на Фокса, который в ответ пожал плечами.
- Все эти факты давно уже собраны в компьютере. Просто до сих пор не могли правильно сформулировать вопрос. Если бы мы это сделали раньше, то и тогда получили бы ту же картину, сэр.
Фергюсон размышлял некоторое время, глядя прямо перед собой.
- Да, вполне может оказаться, что вы правы. Есть еще один аспект, который дает полное объяснение всему, - осторожно сказал Фокс.
- Ну так давайте же, каркайте.
Фокс вынул еще один лист из дела.
- Когда вы на прошлой неделе были в Вашингтоне, из Омана возвратился Тони Виллерс.
- Да, я слышал о его приключениях.
- Тони поведал интересную историю советского диссидента, еврея Виктора Левина, которого он привез с собой. Он так же рассказал о совершенно необычном учебном центре КГБ на Украине.
Он подошел к камину, закурил и подождал, пока Фергюсон ознакомится с делом. Через некоторое время тот спросил:
- Вы знаете, что Тони Виллерс сейчас на Фолклендах?
- Да, работает по заданию САС в тылу противника.
- А кто такой этот Левин?
- Талантливый инженер. Мы позаботились о том, чтобы он получил место в оксфордском колледже и поселился в одном из наших домов в Хемпстеде. Я осмелился, сэр, вызвать его без согласования с вами.
- Правда, Гарри? И что бы я делал без вас?
- Вы бы отлично справлялись со своими обязанностями, сэр. Ах да, еще одно: Павел Черный, упоминаемый в деле психолог, в 1975 году перебежал на Запад.
- В Англию? - быстро спросил Фергюсон.
- Нет, сэр, в Ирландию. В июле семьдесят пятого он был там на международной конференции и попросил политического убежища. А сейчас он, под именем Пола Черни, является профессором экспериментальной психологии в дублинском Тринити-колледже.
Виктор Левин прекрасно себя чувствовал и великолепно выглядел, особенно с налетом йеменского загара. На нем были серый костюм из твида, белая рубашка с синим галстуком и очки, очень изменившие его внешность. Сначала он довольно долго говорил, а потом терпеливо отвечал на вопросы Фергюсона.
После короткой паузы он сказал:
- Могу я считать, что вы верите, будто этот Келли, или Качулейн, если называть его по кличке, действительно активно действует в Ирландии? Все-таки прошло двадцать три года.
- А разве не это было смыслом обучения? - спросил Фокс. - Засылка "крота", который закопается достаточно глубоко и будет ждать серьезного взрыва недовольства в Ирландии. Вполне возможно, что он даже помог его возникновению.
- За исключением людей самого Качулейна, вы единственный, кто знает, как он выглядит, - заметил Фергюсон. - Поэтому мы попросили бы вас посмотреть несколько фотографий. Точнее говоря, не несколько, а довольно много.
- Как я уже сказал, с тех пор прошло много лет, - с сомнением в голосе произнес Левин.
- Да, но вы же сами говорили, что его невозможно ни с кем спутать, вставил Фокс.
- Это, конечно, так. У него было лицо самого сатаны, когда он убивал. Однако я не единственный, кто может его опознать. Ведь есть еще Таня. Татьяна Воронина.
- Маленькая девочка, дочь человека, игравшего роль сержанта полиции и застреленного Келли, - пояснил Фокс.
- Ну, она давно уже не маленькая. Ей уже около тридцати. Очень привлекательная молодая женщина. Слышали бы вы, как она играет на фортепиано! - сказал Левин.
- Так вы ее видели? - удивился Фергюсон.
- Время от времени. Позвольте, поясню. Я, как говорится, "раскаялся", был выпущен на свободу и в конце концов устроился даже в Московский университет. А Таня стала приемной дочерью полковника КГБ Масловского и его жены, которая очень полюбила девочку.
- Он уже давно генерал, - подчеркнул Фокс.
- Как я узнал впоследствии, Таня оказалась талантливой пианисткой и в двадцать лет победила на конкурсе Чайковского в Москве.
- Минутку, - прервал его Фергюсон, считавшийся ценителем классической музыки. - Татьяна Воронина, пианистка... Она прекрасно выступала два года назад на фестивале в Лидсе.
- Совершенно верно. Ее приемная мать умерла два месяца назад. Таня же довольно часто совершает продолжительные зарубежные турне. Поскольку ее приемный отец - генерал КГБ, она считается вполне благонадежной.
- И давно вы встречались с ней в последний раз?
- Полгода назад.
- Вы говорили с ней о том случае в Друморе, о котором только что рассказали нам?
- О да, конечно. Она очень умна и сдержанна, но тот день она не забыла. У меня даже сложилось впечатление, что она все время думает об этом. Я однажды осмелился спросить напрямик...
- И что же она ответила?
- Что все дело в Келли. Таня не может его забыть, потому что он был добр к ней, что совершенно не вяжется с самой трагедией. Она призналась даже, что он довольно часто снится ей.
- Но поскольку Татьяна Воронина живет в России, то нам от нее мало толку. - Фергюсон встал. - Не могли бы вы некоторое время подождать в соседней комнате, мистер Левин?
Фокс отворил обитую фетром дверь и выпустил его.
- Приятный человек. Мне он понравился, - засвидетельствовал Фергюсон.
Он подошел к окну и посмотрел вниз на площадь. Через некоторое время обратился к Гарри:
- Нам нужно его найти. У меня такое ощущение, что до сих пор нам с вами не приходилось решать более важной задачи.
- Полностью с вами согласен.
- Потрясающее дело. Ведь для ИРА разоблачение Качулейна имеет не меньшее значение, чем для нас.
- Да, сэр. Эта мысль уже посещала меня.
- Вы считаете, что они придерживаются того же мнения?
- Вполне возможно, сэр. - От возбуждения у Фокса засосало под ложечкой, как будто бы он уже знал о сюрпризе.
- Ну что ж, - констатировал Фергюсон. - Видит Бог, вы достаточно отдали Ирландии. Готовы ли вы рискнуть второй рукой?
- Вам только стоит этого пожелать, сэр.
- Вот и отлично. Посмотрим, способны ли они хотя бы для разнообразия на разумные реакции. Предлагаю вам слетать в Дублин и встретиться там с Армейским Советом ИРА или с тем, кому будут даны полномочия. За мной необходимые звонки. Остановитесь, как обычно, в "Вестборне". Отправляйтесь сегодня же. О Левине я позабочусь.
- Есть, сэр, - спокойно ответил Фокс. - Если позволите, пойду собираться.
Фергюсон возвратился к обмываемому дождем окну. Бредовая, но в данном случае вполне логичная идея сотрудничества между британской армией и ИРА. Вопрос только в том, согласятся ли эти сумасшедшие из Дублина работать с ними.
За его спиной открылась дверь. В кабинет вернулся Левин.
- Генерал, я вам еще нужен? - смущенно спросил он.
- Само собой, - ответил Чарльз Фергюсон. - Сейчас мы поедем в штаб-квартиру. Там вы посмотрите фотографии. - Он взял пальто, шляпу и открыл дверь. - Чем черт не шутит, может, вы и узнаете этого человека?
В глубине души Фергюсон совершенно не верил в эту затею, но постарался не выказывать своих сомнений Левину, когда они спускались в лифте вниз.
Глава 3
Ветер натягивал серый навес дождя над рекой Лифи, когда такси, которое доставило Фокса из аэропорта в Дублин, свернуло с набережной Святого Георга в одну из боковых улиц и остановилось перед отелем.
"Вестборн" был маленькой старомодной гостиницей с рестораном и баром. Это здание в георгианском стиле находилось под охраной государства. Скромная уютная обстановка привлекала постояльцев - представителей процветающего слоя среднего класса, обычно останавливающихся здесь, чтобы отдохнуть пару дней или развлечься в городе.
Фокс тоже часто останавливался здесь и всегда под именем Чарльза Ханта, виноторговца. Благо, его обширные познания в этой области позволяли легко поддерживать такую легенду.
Неприметная молодая женщина в черном костюме сердечно приветствовала его:
- Рады видеть вас, господин Хант. Для вас оформлен третий номер на втором этаже. Тот самый, где вы жили раньше.
- Спасибо. Есть новости?
- Нет, сэр. Как долго вы пробудете у нас?
- День, может - два. Я потом уточню.
Портье был все тем же стариком с совершенно седой головой и изборожденным морщинами печальным лицом. Зеленая гостиничная форма сидела на нем не лучшим образом, и Фокс, как всегда, немного стыдился, что немощный человек несет его чемодан.
- Ну, как ваши дела, мистер Райен? - осведомился Фокс в тесном лифте.
- Нормально, сэр. В следующем месяце ухожу на пенсию. Отправляют старого конягу на выгул.
Они уже шли по коридору.
- Печально. Наверное, вам будет не хватать "Вестборна"?
- Конечно, сэр. После тридцати-то восьми лет работы... - Он открыл дверь номера и пригласил Фокса. - Но в конце концов к такому финалу приходим мы все.
Номер был весьма приятным помещением со штофными обоями, двумя отдельными кроватями, камином в псевдостиле Эдема и мебелью красного дерева. Райен положил дорожную сумку Фокса на кровать и поправил шторы.
- С тех пор, как вы были здесь в последний раз, мы подновили ванную комнату, сэр. Получилось очень красиво. Прикажете подать чаю?
- Пока не нужно, мистер Райен. - Фокс достал из бумажника пятифунтовую банкноту и протянул ему. - Пожалуйста, когда поступят какие-нибудь сообщения для меня, немедленно известите. В случае, если не найдете в номере, идите в бар.
В глазах старика что-то блеснуло, он слабо улыбнулся.
- Не беспокойтесь, сэр, я обязательно разыщу вас.
"Весь сегодняшний день просто типичен для Дублина, подумал Фокс, положив пальто на кровать и подойдя к окну. Ни с кем нельзя чувствовать себя в полной безопасности, повсюду симпатизирующие ИРА. Причем это ведь тысячи обычных приличных людей, ненавидящих насилие и терроризм, но одобрительно относящихся к политической идее".
Зазвонил телефон. Фокс услышал голос Фергюсона.
- Я все уладил. Макгинесс встретится с вами.
- Когда?
- Вам сообщат.
Раздались короткие гудки: разговор окончен.
Макгинесс, наряду со всеми своими должностями, несомненно, один из наиболее умных членов Армейского Совета, подумал Фокс, глядя в окно.
В конце улицы виднелась Лифи, по стеклу колотил дождь. Непонятно, почему Фокс чувствовал себя каким-то пришибленным. Дело, наверно, в Ирландии. В какое-то мгновение он ощутил боль в левой руке, той самой, которой не было. Дурацкое самовнушение, решил он и отправился в бар.
Там было пусто. За стойкой стоял молодой итальянец. Фокс заказал виски с содовой и пристроился в углу у окна. На столе лежали утренние газеты, и он просматривал "Таймс", когда рядом с ним беззвучно возник Райен.
- Такси подано, сэр.
Фокс удивленно посмотрел на него.
- Такси для меня? Ах да, конечно.
Увидев в руках Райена синий плащ, он сморщил лоб.
- Извините, но это, кажется, мой плащ?
- Я позволил себе взять его из вашего номера, сэр. Он вам понадобится; боюсь, дождь усилится.
Опять какая-то веселая искорка мелькнула в глазах портье. С помощью Райена Фокс оделся и вслед за ним вышел на улицу к черному такси.
Райен придержал дверцу.
- Желаю приятно провести время, сэр, - сказал он, когда Фокс уселся в машине.
Такси рвануло с места. За рулем сидел молодой мужчина с темными вьющимися волосами, одетый в кожаную куртку с белым шейным платком. Ловко управляя машиной в автомобильном потоке, он молча выехал на набережную Святого Георга. Такси остановилось у парапета напротив зеленой телефонной будки, рядом с которой стоял человек в кепке и бушлате. Он открыл дверцу и сел рядом с Фоксом.
- Вперед, Билли, - бросил он шоферу и повернулся к Фоксу с явным желанием поговорить. - Святые Мария и Иосиф, я уж думал, что утону здесь на тротуаре. Попрошу вас поднять руки, капитан. Нет, высоко задирать не надо. Вот так вполне достаточно.
Он основательно и профессионально обыскал Фокса, но ничего не нашел. Затем откинулся на сиденье, достал из кармана пистолет и положил на колено.
- Вам известно, капитан, что это за штука?
- "Ческа", судя по виду, - ответил Фокс. - Модель с глушителем, разработанная чехами несколько лет назад.
- Отлично. Не забывайте о ней, когда будете разговаривать с мистером Макгинессом. Знаете, как говорят в фильмах: "Одно неверное движение, и ты труп".
В потоке машин они проехали всю набережную Святого Георга и примерно половину набережной Виктории.
- Пора выходить, - произнес наконец человек в бушлате, и Фокс последовал за ним.
Ветер гнал дождь над рекой. Фокс поднял воротник плаща, человек в бушлате встал под деревом. Он кивнул в сторону маленькой беседки у каменного заграждения на набережной:
- У него много дел, и вообще он не любит ждать.
Он закурил следующую сигарету и прислонился к дереву, а Фокс поднялся по ступенькам к беседке. На скамейке в углу сидел мужчина и читал газету. Он был довольно элегантен: расстегнутый коричневый плащ, под ним - дорогой темно-синий костюм, белая рубашка и галстук в синюю и красную полоску. Его открытое лицо и голубые глаза вызывали симпатию. Глядя на этого привлекательного человека, невозможно было поверить, что уже тринадцать лет он числился среди наиболее опасных преступников, разыскиваемых британской армией.
- А, капитан Фокс, - дружелюбно произнес Макгинесс. - Рад снова видеть вас.
- По-моему, мы с вами не встречались, - ответил Фокс.
- Как же, как же. Вспомните 1972 год, Лондондерри. Вы тогда были корнетом. Ведь так называется лейтенант в Конногвардейском полку Ее Величества? В пабе на Прайор-стрит взорвалась бомба, и вас перевели в военную полицию.
- Боже мой! - Фокс ударил себя ладонью по лбу; - Как же не помнить?!
- Пылала вся улица. Вы вбежали в один из домов рядом с продуктовым магазином и вывели оттуда женщину с двумя детьми. А я лежал на крыше дома напротив, возле меня - человек, желавший из своего карабина продырявить вашу голову. Но я остановил его.
Несколько секунд Фокса била дрожь.
- Значит, это вы тогда в Лондондерри командовали ИРА?
Макгинесс усмехнулся.
- Как играет нами жизнь, не правда ли? Собственно говоря, у вас был роковой шанс не сидеть здесь. Ну, так что хотела обсудить со мной эта старая лиса Фергюсон?
Фокс изложил.
Макгинесс какое-то время задумчиво глядел на Лифи, засунув руки в карманы плаща.
- Вы знаете, что вон та набережная носит имя Вульфа Тоуна?
- Разве Вульф Тоун не был протестантом?
- Был. И одним из величайших ирландских патриотов тоже. - Он довольно неприятно присвистнул, не разжимая зубов.
Фокс спросил:
- Вы мне верите?
- Да, конечно, - откликнулся Макгинесс. - Вы, англичане, очень коварный народ, но сейчас я вам верю по одной простой причине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25