Сидя теперь во Франции у окна со стаканом коньяку в руке, он смотрел на Булонский лес в вечернем освещении и вспоминал ту встречу с Хусейном.
Его везли по улицам Багдада в армейском лендровере в полной темноте; шла учебная противовоздушная тревога. Водителем был молодой капитан службы безопасности по имени Рашид, с которым он встречался раньше. Он был из числа новобранцев, подготовленных англичанами в Сандхерсте. Арон дал ему английскую сигарету и закурил сам.
– Как вы думаете, предпримут они что-нибудь?
– Американцы или англичане? – Рашид был осторожен. – А кто их знает? Они, конечно, среагируют. Президент Буш, кажется, занимает жесткую позицию.
– Нет, вы ошибаетесь, – сказал Арон. – Я встречался с этим человеком лицом к лицу дважды на мероприятиях с Белом доме. Он то, что наши американские друзья называют «хороший парень». В нем нет стали.
Рашид пожал плечами:
– Я простой человек, господин Арон, солдат, и, вероятно, смотрю на вещи просто. Этот человек в двадцать лет был боевым летчиком на флоте, долго служил в армии, его сбили над Японским морем, и он выжил, получив крест «За летные заслуги». Я бы не стал недооценивать такую личность. Арон нахмурился:
– Да нет же, друг мой, американцы не собираются посылать на другой конец земного шара армию для защиты одного маленького арабского государства.
– Разве не это сделали британцы в войне за Фолклендские острова? – напомнил Рашид. – Они совсем не ожидали такой реакции в Аргентине. Конечно, за ними, я имею в виду британцев, была решительность госпожи Тэтчер.
– Чертова баба! – буркнул Арон и откинулся на спинку сиденья. Они въехали в ворота президентского дворца, и он почувствовал внезапную слабость.
Арон проследовал за Рашидом по великолепным мраморным коридорам. Молодой офицер шел впереди с фонариком в руке. Арон испытывал странное, даже жутковатое ощущение, следуя за пятном света на полу и слушая эхо шагов. Наконец они остановились перед богато украшенной дверью, по обе стороны которой стояли часовые. Рашид открыл ее, и они вошли.
Саддам Хусейн был один. Он сидел за большим столом, освещенным лампой под абажуром. Хусейн писал медленно и тщательно. Он поднял голову, улыбнулся и положил ручку.
– Мишель… – Он обошел стол и обнял Арона, как брата. – Что отец? Он здоров?
– В прекрасной форме, мой президент.
– Передай ему от меня привет. Ты выглядишь хорошо, Мишель. Париж тебе подходит. – Он снова улыбнулся. – Кури, если хочешь. Я знаю, ты это любишь. Доктора, к сожалению, сказали мне, что я должен бросить курить, иначе…
Он снова сел за стол, а Арон расположился напротив, уверенный, что Рашид стоит у стены, в темноте.
– Париж прекрасен, но мое место теперь здесь – в эти трудные времена.
Саддам Хусейн покачал головой:
– Это не так, Мишель. У меня много солдат, но таких, как ты, мало. Ты богат, известен, принят в самых высоких кругах в любой стране мира. Более того, благодаря твоей любимой матери, вечная ей память, ты не только иракец, но и французский гражданин. Нет, Мишель, я хочу, чтобы ты был в Париже.
– Но почему, мой президент? – удивился Арон.
– Потому что в один прекрасный день я могу потребовать от тебя выполнить для твоей страны то, что сможешь сделать ты один.
Арон сказал:
– Вы можете положиться на меня, и вы это знаете. Саддам Хусейн поднялся, подошел к ближайшему окну, открыл ставни и вышел на террасу. Сигнал отбоя воздушной тревоги звучал в городе, и в окнах стал загораться свет.
– Я все еще надеюсь, что наши друзья в Америке и Великобритании останутся в своих домах, но если нет, то… – Саддам пожал плечами. – Тогда мы будем вынуждены драться с ними в их собственных домах. Помнишь, Мишель, что Пророк говорит в Коране: «В одной сабле больше правды, чем в десятке тысяч слов». – Он помолчал, потом продолжил, все еще глядя на город: – Один снайпер в темноте, Мишель, будь то британский парашютист-десантник или израильтянин, погоды не сделает, но какой бы это был успех – смерть Саддама Хусейна.
– Аллах не допустит этого, – сказал Мишель Арон. Саддам повернулся к нему.
– Все в его воле, Мишель. Но ты понимаешь, о чем я говорю? То же самое касается и Буша, и госпожи Тэтчер. Это стало бы доказательством того, что моя рука достанет кого угодно. Окончательный удар. – Он помолчал. – Сможешь ли ты устроить все, если будет необходимо?
За всю свою жизнь Арон еще никогда не был так взволнован.
– Я надеюсь, мой президент. Все возможно, особенно когда достаточно денег. Это был бы мой подарок вам.
– Хорошо, – Саддам кивнул головой. – Ты вернешься в Париж немедленно. Капитан Рашид будет тебя сопровождать. У него будут подробные данные о некоторых кодах, которые мы используем в радиопередачах. Такой день может вообще не наступить, Мишель, но если он наступит… – Хусейн пожал плечами. – У нас есть друзья в нужных местах. – Он повернулся к Рашиду: – Этот полковник КГБ в советском посольстве в Париже, как его?..
– Полковник Жозеф Макеев, мой президент.
– Да, – Саддам Хусейн обратился к Арону. – Подобно многим людям его сорта, он не в восторге от перемен, происходящих сейчас в Москве, и окажет любую помощь, которая будет в его силах. Он уже выразил свою готовность. – Саддам обнял Арона. – Теперь иди. Я должен поработать.
Свет все еще не был включен во дворце, и Арон, спотыкаясь, вышел в темноту коридора, следуя за лучом фонарика в руках Рашида.
По возвращении в Париж Арон постарался хорошо узнать Макеева, поддерживая знакомство и встречаясь главным образом па различных мероприятиях, организуемых посольством. Саддам Хусейн был прав. Русский был на их стороне, он испытывал острое желание сделать все, что могло бы создать проблемы для Соединенных Штатов и Великобритании.
Новости из дома были, конечно, плохие. Союзники собрали гигантскую армию. Кто бы мог подумать? На рассвете 17 января началась воздушная война. Одна беда догоняла другую, ждали наступления на суше.
Он налил себе еще коньяку, вспоминая отчаянную ярость, которая охватила его при известии о смерти отца. Он никогда не был религиозным в душе, но на этот раз нашел в одном из парижских переулков мечеть и стал молиться. Однако облегчение не приходило. Чувство бессилия терзало его душу. А потом наступило утро, когда Али Рашид ворвался в громадную, богато обставленную гостиную с блокнотом в руке. Его лицо было бледным и возбужденным.
– Он пришел, господин Арон, сигнал, которого мы ждали. Я его только что услышал по радиопередатчику из Багдада.
Подули ветры с неба. Исполни все, что запланировано. Да будет с вами Бог.
Арон с изумлением глядел на блокнот, рука задрожала, когда он взял его, а голос сделался хриплым:
– Президент был прав. Этот день пришел.
– Совершенно верно, – сказал Рашид. – Исполни все, что запланировано. Работа началась. Я свяжусь с Макеевым и организую встречу с ним как можно скорее.
Диллон стоял у французского окна и смотрел на Булонский лес. Он тихонько насвистывал странную невеселую мелодию.
– Это, должно быть, то, что агенты по продаже домов называют привилегированным местечком.
– Могу я, господин Диллон, предложить вам что-либо выпить?
– Бокал шампанского не будет лишним.
– У вас есть любимая марка?
– А вы человек, у которого есть все?.. – спросил Диллон. – Хорошо, «Круг» подойдет, но не очень старое. Я предпочитаю из смешанного винограда.
– Я вижу, вы человек со вкусом. – Арон кивнул Рашиду. Тот открыл боковую дверь и вышел.
Диллон расстегнул бушлат, достал сигарету и закурил.
– Итак, тебе нужны мои услуги, как передала мне эта старая лиса. – Он кивнул в сторону Макеева, который устроился возле камина, чтобы согреться. – Дело, которое выпадает раз в жизни, и за миллион фунтов. Что же Я должен буду сделать за это?
В гостиную быстро вошел Рашид с шампанским в ведерке и тремя бокалами на подносе. Он поставил все это на стол и начал открывать бутылку. Арон сказал:
– Я не совсем уверен, но это должно быть что-то особенное. Что-то такое, что докажет миру, что Саддам Хусейн может нанести удар в любом месте.
– Он нуждается в этом, бедный старый педрила, – засмеялся Диллон. – Дела идут не слишком хорошо. – Когда Рашид наполнил три бокала, ирландец добавил: – В чем дело, сынок? Разве ты не присоединишься к нам?
Рашид улыбнулся, а Арон заметил:
– Несмотря на учебу в Винчестере и Сандхерсте, мсье Диллон, капитан Рашид остается очень правоверным мусульманином. Он не прикасается к алкоголю.
– Ну, тогда за твое здоровье. – Диллон поднял свой бокал. – Я уважаю людей с принципами.
Речь идет о большом деле, Син, нет смысла устраивать маленький шум. Мы не просим, например, взрывать в Белфасте пятерку парашютистов британской армии, – сказал Макеев.
– А, так вы хотите Буша, не так ли? – улыбнулся Диллон. – Президент Соединенных Штатов лежит на спине, сраженный пулей?
– А что, это слишком безумный план? – спросил Арон.
– На этот раз да, сынок, – сказал ему Диллон. – Джордж Буш выступает не только против Саддама Хусейна, он против арабов. Конечно, это полнейшая чепуха, но такой точки зрения придерживаются многие арабские фанатики: группировки вроде «Хезболлах», Организации освобождения Палестины или такие, как боевики из «Гнева Аллаха». Я знаю, как работают их мозги. Я помогал обучать людей «Хезболлах» в Бейруте. Я работал на Организацию освобождения Палестины.
– Вы хотите сказать, что сейчас никто не сможет даже приблизиться к Бушу?
– Почитайте газеты. Любой, кто хоть выглядит похожим на араба, не допускается в эти дни на улицы Нью-Йорка или Вашингтона.
– Но вы, господин Диллон, совершенно не похожи на араба, – сказал Арон. – У вас даже волосы светлые.
– Таким же был и Лоуренс Аравийский, а он обычно успешно выдавал себя за араба. – Диллон покачал головой. – Поверьте мне, у президента Буша лучшая охрана в мире. Стальное кольцо вокруг, а кроме того, он собирается оставаться дома, пока не закончится вся эта операция в Персидском заливе. Помяните мое слово.
– А что насчет их государственного секретаря Джеймса Бейкера? – спросил Арон. – Он ездит по всей Европе, осуществляя так называемую «челночную дипломатию»…
– Да, но проблема в том, чтобы заранее знать время. Вы узнаёте, что он был в Лондоне или Париже, когда он уже покинул эти города и они показывают его по телевидению. Нет, забудьте об американцах.
Наступила тишина, Арон выглядел угрюмым. Макеев первым нарушил молчание:
– Позволь тогда, Син, воспользоваться твоим профессиональным опытом. Где самое слабое звено в службах безопасности национальных лидеров?
Диллон громко рассмеялся:
– О! Я думаю, что ваш человек, имея за плечами Винчестер и Сандхерст, может ответить на этот вопрос.
Рашид улыбнулся:
– Он прав. Британцы, вероятно, сильнее всех в мире по тайным операциям. Успех их парашютно-десантного полка специального назначения говорит сам за себя, но в других областях… – Он покачал головой.
– Их главная проблема – бюрократия, – сказал им Диллон. – Британская служба безопасности имеет две основные секции, которые большинство людей все еще называют Ми-15 и Ми-16. Секция Ми-15 или Д-15, чтобы быть точным, специализируется на контрразведке в Великобритании. Другая работает за рубежом. Есть еще специальное отделение Скотланд-Ярда, которое привлекают во всех случаях, когда требуется произвести арест. В Скотланд-Ярде имеется также антитеррористический отряд. Существуют подразделения армейской разведки. Все стекается туда, а органы безопасности держат друг друга за горло, и вот тут, господа, у них и начинают проскальзывать ошибки.
Рашид долил ему шампанского.
– И вы хотите сказать, что это снижает безопасность их лидеров? Например, королевы?
– Послушай, – ответил Диллон. – Не так много лет тому назад королева проснулась в Букингемском дворце и обнаружила постороннего, сидящего на ее кровати. А помните, лет шесть тому назад Ирландская республиканская армия почти захватила Маргарет Тэтчер и весь кабинет в отеле Брайтона, когда там проходил съезд консервативной партии? – Он поставил свой бокал и зажег новую сигарету. – Британцы очень старомодны. Они любят, чтобы полицейский носил форму и они бы знали, кто он такой. И терпеть не могут, когда им говорят, что они должны делать: это касается и министров, которые считают совершенно безопасным вышагивать по улицам от своих домов в Вестминстере до парламента.
– К счастью для всех нас, – сказал Макеев.
– Совершенно верно, – подтвердил Диллон, – они даже должны обращаться мягко с террористами, до определенной степени, конечно, в отличие от французской службы безопасности. Боже, если бы эти парни поймали Меня, они заставили бы меня распластаться на полу и присоединили бы к моим яйцам электричество прежде, чем я бы осознал, что происходит. Но даже они совершают иногда ошибки.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Макеев.
– Есть у тебя вечерняя газета?
– Конечно, я только что ее читал, – сказал Арон. – Али, она на моем столе.
Рашид вернулся с экземпляром «Пари суар». Диллон сказал:
– Вторая страница. Прочти. Это тебя заинтересует. Он пил шампанское, пока Рашид читал вслух статью.
Госпожа Маргарет Тэтчер, до недавнего времени премьер-министр Великобритании, остается на ночь в Шуази в качестве гостя президента Миттерана. Они продолжат переговоры утром. Она выедет в два часа на запасной аэродром военно-воздушных сил в Валентоне, откуда на самолете Королевских военно-воздушных сил вернется в Англию.
– Невероятно, не так ли, что они позволили дать такое сообщение в прессе. Но я уверен, что все лондонские газеты опубликуют это сообщение.
Наступила полная тишина, потом Арон произнес:
– Вы не предлагаете?.. Диллон сказал Рашиду:
– У тебя должны быть дорожные карты. Принеси их. – Рашид быстро вышел. Макеев изумился:
– Боже мой, Син, даже ты не…
– Почему нет? – спокойно ответил Диллон и повернулся к Арону. – Я полагаю, вам нужно что-то крупное, сильный удар? Подойдет вам Маргарет Тэтчер или мы здесь в игрушки играем?
Прежде чем Арон успел ответить, Рашид вернулся с двумя или тремя дорожными картами. Он развернул одну из них на столе, и они склонились над ней, все, кроме Макеева, который остался у камина.
– Вот Шуази, – сказал Рашид, – тридцать миль от Парижа. Вот здесь аэродром военно-воздушных сил в Валентоне, до него всего семь миль.
– Есть у тебя карта более крупного масштаба?
– Да. – Рашид развернул другую карту.
– Хорошо, – бросил Диллон, – здесь видно, что Шуази и Валентон связывает только одна сельская дорога, тут, за три мили до аэродрома, – железнодорожный переезд. Прекрасно!
– Для чего? – спросил Арон.
– Засада. Послушайте, я знаю, как организуются такие поездки. Будет один автомобиль, от силы два, и эскорт. Может быть, полдюжины полицейской охраны на мотоциклах.
– Боже! – прошептал Арон. – Да, это хорошо. Не много надо будет в этом случае. Может сработать. Быстро, очень просто. Как говорят британцы, просто, как отрезать кусок пирога.
Арон повернулся за поддержкой к Макееву, который пожал плечами.
– Он вполне серьезен, Мишель. Скажите, то ли это, что вам нужно, решайте.
Арон глубоко вздохнул и снова повернулся к Диллону.
– Хорошо, – сказал он.
– Вот и прекрасно, – спокойно ответил Диллон. Он взял со стола лист бумаги и карандаш и быстро написал на нем несколько цифр.
– Это номер моего счета в Цюрихском банке. Вы переведете миллион фунтов завтра утром.
– Заранее? – спросил Рашид. – Не много ли вы хотите?
– Нет, старичок, это ваши люди требуют слишком многого, а правила изменились. При успешном завершении операции я хочу еще один миллион.
– Послушайте, – начал Рашид, но Арон поднял руку. – Прекрасно, господин Диллон, цена небольшая. Что мы должны теперь сделать для вас?
Мне нужны деньги на расходы. Я полагаю, такой человек, как вы, держите дома много этих вонючих бумажек.
– Очень много! – Арон улыбнулся. – Сколько вам надо?
– Можете вы дать мне доллары? Скажем, двадцать тысяч?
– Конечно. – Арон кивнул Рашиду, который пошел к дальней стене комнаты, отодвинул в сторону большую картину, скрывавшую стенной сейф, и начал его открывать.
Макеев спросил:
– А что я могу сделать?
– Помнишь старый склад на улице Хельер, которым мы пользовались раньше? У тебя сохранился ключ?
– Разумеется.
– Хорошо. У меня много вещей, которые необходимо убрать туда. А для этого дела мне нужен легкий пулемет с треногой. «Хеклер и Кох», М-60 или что-нибудь в этом роде. – Он взглянул на часы. – Восемь часов. Надо, чтобы он был там к десяти. Хорошо?
– Разумеется, – подтвердил Макеев. Рашид вернулся с небольшим чемоданчиком.
– Двадцать тысяч. К сожалению, в стодолларовых купюрах.
– Есть какая-либо вероятность, что можно проследить, как они сюда попали?
– Нет, – заявил категорически Арон.
– Хорошо. Я заберу карты.
Он подошел к двери, открыл ее и начал спускаться в зал по лепившейся к стене лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Его везли по улицам Багдада в армейском лендровере в полной темноте; шла учебная противовоздушная тревога. Водителем был молодой капитан службы безопасности по имени Рашид, с которым он встречался раньше. Он был из числа новобранцев, подготовленных англичанами в Сандхерсте. Арон дал ему английскую сигарету и закурил сам.
– Как вы думаете, предпримут они что-нибудь?
– Американцы или англичане? – Рашид был осторожен. – А кто их знает? Они, конечно, среагируют. Президент Буш, кажется, занимает жесткую позицию.
– Нет, вы ошибаетесь, – сказал Арон. – Я встречался с этим человеком лицом к лицу дважды на мероприятиях с Белом доме. Он то, что наши американские друзья называют «хороший парень». В нем нет стали.
Рашид пожал плечами:
– Я простой человек, господин Арон, солдат, и, вероятно, смотрю на вещи просто. Этот человек в двадцать лет был боевым летчиком на флоте, долго служил в армии, его сбили над Японским морем, и он выжил, получив крест «За летные заслуги». Я бы не стал недооценивать такую личность. Арон нахмурился:
– Да нет же, друг мой, американцы не собираются посылать на другой конец земного шара армию для защиты одного маленького арабского государства.
– Разве не это сделали британцы в войне за Фолклендские острова? – напомнил Рашид. – Они совсем не ожидали такой реакции в Аргентине. Конечно, за ними, я имею в виду британцев, была решительность госпожи Тэтчер.
– Чертова баба! – буркнул Арон и откинулся на спинку сиденья. Они въехали в ворота президентского дворца, и он почувствовал внезапную слабость.
Арон проследовал за Рашидом по великолепным мраморным коридорам. Молодой офицер шел впереди с фонариком в руке. Арон испытывал странное, даже жутковатое ощущение, следуя за пятном света на полу и слушая эхо шагов. Наконец они остановились перед богато украшенной дверью, по обе стороны которой стояли часовые. Рашид открыл ее, и они вошли.
Саддам Хусейн был один. Он сидел за большим столом, освещенным лампой под абажуром. Хусейн писал медленно и тщательно. Он поднял голову, улыбнулся и положил ручку.
– Мишель… – Он обошел стол и обнял Арона, как брата. – Что отец? Он здоров?
– В прекрасной форме, мой президент.
– Передай ему от меня привет. Ты выглядишь хорошо, Мишель. Париж тебе подходит. – Он снова улыбнулся. – Кури, если хочешь. Я знаю, ты это любишь. Доктора, к сожалению, сказали мне, что я должен бросить курить, иначе…
Он снова сел за стол, а Арон расположился напротив, уверенный, что Рашид стоит у стены, в темноте.
– Париж прекрасен, но мое место теперь здесь – в эти трудные времена.
Саддам Хусейн покачал головой:
– Это не так, Мишель. У меня много солдат, но таких, как ты, мало. Ты богат, известен, принят в самых высоких кругах в любой стране мира. Более того, благодаря твоей любимой матери, вечная ей память, ты не только иракец, но и французский гражданин. Нет, Мишель, я хочу, чтобы ты был в Париже.
– Но почему, мой президент? – удивился Арон.
– Потому что в один прекрасный день я могу потребовать от тебя выполнить для твоей страны то, что сможешь сделать ты один.
Арон сказал:
– Вы можете положиться на меня, и вы это знаете. Саддам Хусейн поднялся, подошел к ближайшему окну, открыл ставни и вышел на террасу. Сигнал отбоя воздушной тревоги звучал в городе, и в окнах стал загораться свет.
– Я все еще надеюсь, что наши друзья в Америке и Великобритании останутся в своих домах, но если нет, то… – Саддам пожал плечами. – Тогда мы будем вынуждены драться с ними в их собственных домах. Помнишь, Мишель, что Пророк говорит в Коране: «В одной сабле больше правды, чем в десятке тысяч слов». – Он помолчал, потом продолжил, все еще глядя на город: – Один снайпер в темноте, Мишель, будь то британский парашютист-десантник или израильтянин, погоды не сделает, но какой бы это был успех – смерть Саддама Хусейна.
– Аллах не допустит этого, – сказал Мишель Арон. Саддам повернулся к нему.
– Все в его воле, Мишель. Но ты понимаешь, о чем я говорю? То же самое касается и Буша, и госпожи Тэтчер. Это стало бы доказательством того, что моя рука достанет кого угодно. Окончательный удар. – Он помолчал. – Сможешь ли ты устроить все, если будет необходимо?
За всю свою жизнь Арон еще никогда не был так взволнован.
– Я надеюсь, мой президент. Все возможно, особенно когда достаточно денег. Это был бы мой подарок вам.
– Хорошо, – Саддам кивнул головой. – Ты вернешься в Париж немедленно. Капитан Рашид будет тебя сопровождать. У него будут подробные данные о некоторых кодах, которые мы используем в радиопередачах. Такой день может вообще не наступить, Мишель, но если он наступит… – Хусейн пожал плечами. – У нас есть друзья в нужных местах. – Он повернулся к Рашиду: – Этот полковник КГБ в советском посольстве в Париже, как его?..
– Полковник Жозеф Макеев, мой президент.
– Да, – Саддам Хусейн обратился к Арону. – Подобно многим людям его сорта, он не в восторге от перемен, происходящих сейчас в Москве, и окажет любую помощь, которая будет в его силах. Он уже выразил свою готовность. – Саддам обнял Арона. – Теперь иди. Я должен поработать.
Свет все еще не был включен во дворце, и Арон, спотыкаясь, вышел в темноту коридора, следуя за лучом фонарика в руках Рашида.
По возвращении в Париж Арон постарался хорошо узнать Макеева, поддерживая знакомство и встречаясь главным образом па различных мероприятиях, организуемых посольством. Саддам Хусейн был прав. Русский был на их стороне, он испытывал острое желание сделать все, что могло бы создать проблемы для Соединенных Штатов и Великобритании.
Новости из дома были, конечно, плохие. Союзники собрали гигантскую армию. Кто бы мог подумать? На рассвете 17 января началась воздушная война. Одна беда догоняла другую, ждали наступления на суше.
Он налил себе еще коньяку, вспоминая отчаянную ярость, которая охватила его при известии о смерти отца. Он никогда не был религиозным в душе, но на этот раз нашел в одном из парижских переулков мечеть и стал молиться. Однако облегчение не приходило. Чувство бессилия терзало его душу. А потом наступило утро, когда Али Рашид ворвался в громадную, богато обставленную гостиную с блокнотом в руке. Его лицо было бледным и возбужденным.
– Он пришел, господин Арон, сигнал, которого мы ждали. Я его только что услышал по радиопередатчику из Багдада.
Подули ветры с неба. Исполни все, что запланировано. Да будет с вами Бог.
Арон с изумлением глядел на блокнот, рука задрожала, когда он взял его, а голос сделался хриплым:
– Президент был прав. Этот день пришел.
– Совершенно верно, – сказал Рашид. – Исполни все, что запланировано. Работа началась. Я свяжусь с Макеевым и организую встречу с ним как можно скорее.
Диллон стоял у французского окна и смотрел на Булонский лес. Он тихонько насвистывал странную невеселую мелодию.
– Это, должно быть, то, что агенты по продаже домов называют привилегированным местечком.
– Могу я, господин Диллон, предложить вам что-либо выпить?
– Бокал шампанского не будет лишним.
– У вас есть любимая марка?
– А вы человек, у которого есть все?.. – спросил Диллон. – Хорошо, «Круг» подойдет, но не очень старое. Я предпочитаю из смешанного винограда.
– Я вижу, вы человек со вкусом. – Арон кивнул Рашиду. Тот открыл боковую дверь и вышел.
Диллон расстегнул бушлат, достал сигарету и закурил.
– Итак, тебе нужны мои услуги, как передала мне эта старая лиса. – Он кивнул в сторону Макеева, который устроился возле камина, чтобы согреться. – Дело, которое выпадает раз в жизни, и за миллион фунтов. Что же Я должен буду сделать за это?
В гостиную быстро вошел Рашид с шампанским в ведерке и тремя бокалами на подносе. Он поставил все это на стол и начал открывать бутылку. Арон сказал:
– Я не совсем уверен, но это должно быть что-то особенное. Что-то такое, что докажет миру, что Саддам Хусейн может нанести удар в любом месте.
– Он нуждается в этом, бедный старый педрила, – засмеялся Диллон. – Дела идут не слишком хорошо. – Когда Рашид наполнил три бокала, ирландец добавил: – В чем дело, сынок? Разве ты не присоединишься к нам?
Рашид улыбнулся, а Арон заметил:
– Несмотря на учебу в Винчестере и Сандхерсте, мсье Диллон, капитан Рашид остается очень правоверным мусульманином. Он не прикасается к алкоголю.
– Ну, тогда за твое здоровье. – Диллон поднял свой бокал. – Я уважаю людей с принципами.
Речь идет о большом деле, Син, нет смысла устраивать маленький шум. Мы не просим, например, взрывать в Белфасте пятерку парашютистов британской армии, – сказал Макеев.
– А, так вы хотите Буша, не так ли? – улыбнулся Диллон. – Президент Соединенных Штатов лежит на спине, сраженный пулей?
– А что, это слишком безумный план? – спросил Арон.
– На этот раз да, сынок, – сказал ему Диллон. – Джордж Буш выступает не только против Саддама Хусейна, он против арабов. Конечно, это полнейшая чепуха, но такой точки зрения придерживаются многие арабские фанатики: группировки вроде «Хезболлах», Организации освобождения Палестины или такие, как боевики из «Гнева Аллаха». Я знаю, как работают их мозги. Я помогал обучать людей «Хезболлах» в Бейруте. Я работал на Организацию освобождения Палестины.
– Вы хотите сказать, что сейчас никто не сможет даже приблизиться к Бушу?
– Почитайте газеты. Любой, кто хоть выглядит похожим на араба, не допускается в эти дни на улицы Нью-Йорка или Вашингтона.
– Но вы, господин Диллон, совершенно не похожи на араба, – сказал Арон. – У вас даже волосы светлые.
– Таким же был и Лоуренс Аравийский, а он обычно успешно выдавал себя за араба. – Диллон покачал головой. – Поверьте мне, у президента Буша лучшая охрана в мире. Стальное кольцо вокруг, а кроме того, он собирается оставаться дома, пока не закончится вся эта операция в Персидском заливе. Помяните мое слово.
– А что насчет их государственного секретаря Джеймса Бейкера? – спросил Арон. – Он ездит по всей Европе, осуществляя так называемую «челночную дипломатию»…
– Да, но проблема в том, чтобы заранее знать время. Вы узнаёте, что он был в Лондоне или Париже, когда он уже покинул эти города и они показывают его по телевидению. Нет, забудьте об американцах.
Наступила тишина, Арон выглядел угрюмым. Макеев первым нарушил молчание:
– Позволь тогда, Син, воспользоваться твоим профессиональным опытом. Где самое слабое звено в службах безопасности национальных лидеров?
Диллон громко рассмеялся:
– О! Я думаю, что ваш человек, имея за плечами Винчестер и Сандхерст, может ответить на этот вопрос.
Рашид улыбнулся:
– Он прав. Британцы, вероятно, сильнее всех в мире по тайным операциям. Успех их парашютно-десантного полка специального назначения говорит сам за себя, но в других областях… – Он покачал головой.
– Их главная проблема – бюрократия, – сказал им Диллон. – Британская служба безопасности имеет две основные секции, которые большинство людей все еще называют Ми-15 и Ми-16. Секция Ми-15 или Д-15, чтобы быть точным, специализируется на контрразведке в Великобритании. Другая работает за рубежом. Есть еще специальное отделение Скотланд-Ярда, которое привлекают во всех случаях, когда требуется произвести арест. В Скотланд-Ярде имеется также антитеррористический отряд. Существуют подразделения армейской разведки. Все стекается туда, а органы безопасности держат друг друга за горло, и вот тут, господа, у них и начинают проскальзывать ошибки.
Рашид долил ему шампанского.
– И вы хотите сказать, что это снижает безопасность их лидеров? Например, королевы?
– Послушай, – ответил Диллон. – Не так много лет тому назад королева проснулась в Букингемском дворце и обнаружила постороннего, сидящего на ее кровати. А помните, лет шесть тому назад Ирландская республиканская армия почти захватила Маргарет Тэтчер и весь кабинет в отеле Брайтона, когда там проходил съезд консервативной партии? – Он поставил свой бокал и зажег новую сигарету. – Британцы очень старомодны. Они любят, чтобы полицейский носил форму и они бы знали, кто он такой. И терпеть не могут, когда им говорят, что они должны делать: это касается и министров, которые считают совершенно безопасным вышагивать по улицам от своих домов в Вестминстере до парламента.
– К счастью для всех нас, – сказал Макеев.
– Совершенно верно, – подтвердил Диллон, – они даже должны обращаться мягко с террористами, до определенной степени, конечно, в отличие от французской службы безопасности. Боже, если бы эти парни поймали Меня, они заставили бы меня распластаться на полу и присоединили бы к моим яйцам электричество прежде, чем я бы осознал, что происходит. Но даже они совершают иногда ошибки.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Макеев.
– Есть у тебя вечерняя газета?
– Конечно, я только что ее читал, – сказал Арон. – Али, она на моем столе.
Рашид вернулся с экземпляром «Пари суар». Диллон сказал:
– Вторая страница. Прочти. Это тебя заинтересует. Он пил шампанское, пока Рашид читал вслух статью.
Госпожа Маргарет Тэтчер, до недавнего времени премьер-министр Великобритании, остается на ночь в Шуази в качестве гостя президента Миттерана. Они продолжат переговоры утром. Она выедет в два часа на запасной аэродром военно-воздушных сил в Валентоне, откуда на самолете Королевских военно-воздушных сил вернется в Англию.
– Невероятно, не так ли, что они позволили дать такое сообщение в прессе. Но я уверен, что все лондонские газеты опубликуют это сообщение.
Наступила полная тишина, потом Арон произнес:
– Вы не предлагаете?.. Диллон сказал Рашиду:
– У тебя должны быть дорожные карты. Принеси их. – Рашид быстро вышел. Макеев изумился:
– Боже мой, Син, даже ты не…
– Почему нет? – спокойно ответил Диллон и повернулся к Арону. – Я полагаю, вам нужно что-то крупное, сильный удар? Подойдет вам Маргарет Тэтчер или мы здесь в игрушки играем?
Прежде чем Арон успел ответить, Рашид вернулся с двумя или тремя дорожными картами. Он развернул одну из них на столе, и они склонились над ней, все, кроме Макеева, который остался у камина.
– Вот Шуази, – сказал Рашид, – тридцать миль от Парижа. Вот здесь аэродром военно-воздушных сил в Валентоне, до него всего семь миль.
– Есть у тебя карта более крупного масштаба?
– Да. – Рашид развернул другую карту.
– Хорошо, – бросил Диллон, – здесь видно, что Шуази и Валентон связывает только одна сельская дорога, тут, за три мили до аэродрома, – железнодорожный переезд. Прекрасно!
– Для чего? – спросил Арон.
– Засада. Послушайте, я знаю, как организуются такие поездки. Будет один автомобиль, от силы два, и эскорт. Может быть, полдюжины полицейской охраны на мотоциклах.
– Боже! – прошептал Арон. – Да, это хорошо. Не много надо будет в этом случае. Может сработать. Быстро, очень просто. Как говорят британцы, просто, как отрезать кусок пирога.
Арон повернулся за поддержкой к Макееву, который пожал плечами.
– Он вполне серьезен, Мишель. Скажите, то ли это, что вам нужно, решайте.
Арон глубоко вздохнул и снова повернулся к Диллону.
– Хорошо, – сказал он.
– Вот и прекрасно, – спокойно ответил Диллон. Он взял со стола лист бумаги и карандаш и быстро написал на нем несколько цифр.
– Это номер моего счета в Цюрихском банке. Вы переведете миллион фунтов завтра утром.
– Заранее? – спросил Рашид. – Не много ли вы хотите?
– Нет, старичок, это ваши люди требуют слишком многого, а правила изменились. При успешном завершении операции я хочу еще один миллион.
– Послушайте, – начал Рашид, но Арон поднял руку. – Прекрасно, господин Диллон, цена небольшая. Что мы должны теперь сделать для вас?
Мне нужны деньги на расходы. Я полагаю, такой человек, как вы, держите дома много этих вонючих бумажек.
– Очень много! – Арон улыбнулся. – Сколько вам надо?
– Можете вы дать мне доллары? Скажем, двадцать тысяч?
– Конечно. – Арон кивнул Рашиду, который пошел к дальней стене комнаты, отодвинул в сторону большую картину, скрывавшую стенной сейф, и начал его открывать.
Макеев спросил:
– А что я могу сделать?
– Помнишь старый склад на улице Хельер, которым мы пользовались раньше? У тебя сохранился ключ?
– Разумеется.
– Хорошо. У меня много вещей, которые необходимо убрать туда. А для этого дела мне нужен легкий пулемет с треногой. «Хеклер и Кох», М-60 или что-нибудь в этом роде. – Он взглянул на часы. – Восемь часов. Надо, чтобы он был там к десяти. Хорошо?
– Разумеется, – подтвердил Макеев. Рашид вернулся с небольшим чемоданчиком.
– Двадцать тысяч. К сожалению, в стодолларовых купюрах.
– Есть какая-либо вероятность, что можно проследить, как они сюда попали?
– Нет, – заявил категорически Арон.
– Хорошо. Я заберу карты.
Он подошел к двери, открыл ее и начал спускаться в зал по лепившейся к стене лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26