А пока что больному дали успокоительное. Заметив волнение девушки, врач решил оставить подробности болезни на потом. Завтра, в более спокойной обстановке, он объяснит девушке, что ее приятель, возлюбленный или кем он ей приходится, совершенно невменяем, и, несмотря на успокоительное, его приходится привязывать к кровати, чтобы он не причинил вреда себе и окружающим. Этот парень из кожи лез, лишь бы покончить с собой. Уже по пути в больницу его пришлось связать, но сумасшедший вырвался, разбил в «скорой» окно и чуть не вонзил себе в горло длинный, острый как нож осколок. Здоровяк шофер удержал его от этого, за что и поплатился сломанной челюстью. Потом Холмен вконец разбушевался, в результате чего пострадали два санитара и врач. Наконец безумца схватили, дали ему успокоительное, но лекарство не подействовало. Больного пришлось связать.
«Нет, — подумал врач, — сейчас лучше не рассказывать. Завтра сама все увидит».
Кейси переночевала в гостинице, до отказа переполненной журналистами и местными жителями, предпочитавшими держаться подальше от разрушенного городка. Девушка жадно ловила любые подробности о землетрясении. В городке было около четырехсот жителей. Почти треть из них погибла, еще одна треть была ранена.
Многие старые дома и коттеджи были разрушены, а их обитатели погибли или превратились в калек. Больше всего рассказывали о том, что почти на самом дне пропасти обнаружили мужчину и спасенную им маленькую девочку. Когда их подняли наверх, ребенок был без сознания, а мужчина лишился рассудка. Позже Кейси поняла, что этим безумцем был Джон Холмен.
Назавтра Кейси чуть свет явилась в больницу. Ей сказали, что днем она увидит Холмена, но ее ждет сильное потрясение. Врач, с которым она беседовала накануне, спокойно объяснил, что ее знакомый сильно изменился, у него буйное помешательство. Кейси расплакалась. Врач поспешил добавить, что больной может быстро поправиться, что, вероятно, это всего лишь временное психическое расстройство, следствие пережитой катастрофы. Кейси вернулась в гостиницу и плакала до тех пор, пока не пришло время идти в больницу. Там ей сказали, что не стоит пока навещать больного, но девушка настояла на своем, в чем после раскаивалась.
Врач был прав. От прежнего Холмена, которого Кейси знала и любила, не осталось и следа. Он превратился в животное, свирепое, сквернословящее животное. Его поместили в специальной палате без окон. Стены комнаты были обиты чем-то мягким. Больной был прочно привязан к кровати. На свободе оставались только кисти рук, ступни и голова. Шея была забинтована, во рту кляп, чтобы не дать сумасшедшему откусить себе язык. Он пытался освободиться, сжимал и разжимал пальцы, словно выпускающий когти хищник. А его глаза! Огромные, неподвижные, безумные... Никогда Кейси не забудет этот взгляд. Сумасшедший выплюнул кляп и заорал во все горло. Мало кому доводилось слышать такое сквернословие. Непонятно, как может додуматься человек до подобных гадостей. Прибежала сиделка и, защищая пальцы от зубов сумасшедшего, снова заткнула ему рот.
Не помня себя от ужаса, Кейси выбежала из палаты. Горячие слезы обжигали лицо. Сначала ей казалось, что это совсем не Джон. Болезнь страшно изменила его, и девушка пыталась внушить себе, что это кто-то другой, но к чему этот самообман? Если хочешь спасти Джона, нужно смотреть правде в лицо. А если спасения нет? Будет ли она любить животное, лежащее там, в палате?
Кейси вернулась в гостиницу. Ее мысли и чувства были в полном беспорядке. В душе разгорелся конфликт. Она долго плакала, стараясь побороть отвращение к болезни. Силы были на исходе. Кейси позвонила отцу. Тот велел немедленно возвращаться домой. Ей стоило большого труда воспротивиться приказу. Отец защитит, успокоит, снимет с ее плеч эту непосильную тяжесть.
Но нет! Ее долг — быть рядом с любимым. Пока есть хоть какой-то шанс. Болезнь не перечеркнет их прошлого, не уничтожит их былую близость. Кейси сказала отцу, что не вернется, пока положение Джона так или иначе не определится. И не нужно приезжать за ней. Она уже все решила.
Вечером Кейси опять навестила Джона и пришла в еще большее отчаяние. Доктор сказал, что спасенная Холменом девочка умерла сегодня днем, так и не приходя в сознание. Врачи считают, что ребенок отравился вырвавшимся из-под земли газом. Возможно, этим же объясняется помешательство Холмена. Через несколько дней будет ясно, излечима ли его болезнь. Возможен и смертельный исход.
В эту ночь Кейси почти не сомкнула глаз. Угроза смерти внесла ясность в ее чувства: если Джон выживет, но не поправится, она всегда будет рядом. Рассудок говорил, что ее любовь пройдет, но Холмен будет нуждаться в ней, и на месте прежней любви родится новая. Если же он умрет (страшно даже подумать от этом), она забудет все, что видела в эти два дня, и будет помнить его таким, каким он был прежде. Лишь на рассвете девушка задремала. Тревожные сны преследовали ее.
Утром, полная надежд и страхов, Кейси снова появилась в больнице. Холмен был абсолютно здоров. Слабый, с посеревшим лицом, но в полном рассудке. Через неделю его выписали.
Они сидели на ступеньке. Кейси взяла Джона за руку. Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку.
— Спасибо, — сказал Джон.
— За что?
— За то, что ты здесь, что не сбежала.
Кейси ничего не ответила.
— Врачи рассказали мне, каким я был, — продолжал Холмен. — Ты, наверное, испугалась?
— Да. Очень.
— Они все еще выясняют, почему я так быстро пришел в себя. Думают, что виноват газ. Поражает на какое-то время мозг, а потом выветривается. Я легко отделался. А вот малышку так и не спасли. — Не в силах скрыть печаль, Джон понурил голову.
Кейси сжала его руку и спросила:
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? Не поторопился выписаться?
— Меня просили остаться. Хотят выяснить, вполне ли я здоров. Но с меня хватит. Газетные репортеры и телевизионщики буквально охотятся за теми, кто уцелел после катастрофы. Я для них добыча номер один. Вчера даже Спайерз приезжал побеседовать со мной.
Спайерз был непосредственным начальником Холмена. Джон восхищался своим шефом, хотя порой терпеть его не мог. Они часто спорили, особенно, когда Холмен приносил боссу нужные доказательства и необходимые факты, а тот отказывался использовать их. Джон и не догадывался, сколько препятствий нужно было преодолеть, чтобы иметь возможность действовать, особенно когда всякие толстосумы и сильные мира сего вставляют палки в колеса.
— И что же он хотел знать? — поинтересовалась Кейси.
— Смог ли я выполнить задание.
На самом деле Спайерз искал взаимосвязь между землетрясением и деятельностью военной базы. Холмен считал, что армия здесь ни при чем, хотя доказательств у него не было.
— Несимпатичный у тебя шеф: жирный, на жабу смахивает.
— В сущности, он не такой уж плохой. Немного холоден, немного жесток, но может быть славным парнем, если захочет. Завтра мне нужно с ним встретиться, — Холмен жестом остановил хлынувший было поток возражений, — я только представлю отчет о проделанной работе, а потом — отпуск до конца недели.
— Правильно. После всех этих приключений тебе непременно нужен отдых.
— Если честно, я чувствую себя прекрасно. Шея, правда, побаливает, но, говорят, я легко отделался — рана была глубокая. Видит Бог, достаточно я здесь торчал. Пошли отсюда, пока я снова не взбесился.
Испуг девушки рассмешил его.
Подъезжая к Уэйхиллу, они снова попали в туман. На дорогах было пустынно, погода стояла прекрасная. Торопиться не хотелось, Джон и Кейси выбрали окольный путь и теперь ехали, любуясь природой и наслаждаясь теплом мирного летнего утра.
Вдруг в полумиле от них появилось густое облако. Оно казалось удручающе зловещим, было похоже на столб.
— Странно, — сказал Холмен, остановив машину. — Это туман или просто дым?
— Слишком густой для дыма, — ответила Кейси, всматриваясь в даль. — Это туман. Давай вернемся, Джон. Он ползет прямо на нас.
— Возвращаться слишком далеко. Мы мигом его объедем. Забавно, до чего он похож на стену. Края такие ровные-ровные.
Они так и подскочили, услышав гудок выехавшего из-за поворота автобуса: школьники возвращались с экскурсии. Когда автобус обогнал Джона и Кейси, шестеро мальчишек, высунув языки, помахали им в окно.
— Ну и кретин же этот шофер, — пробормотал Холмен. — В самый туман прет.
Автобус исчез в густой мгле.
— Слепой он, что ли?
Туман подступал все ближе и ближе.
— Черт, ну у него и скорость! — изумился Холмен. — Что ж, опробуем тоже проскочить. Главное — не суетиться, и все будет в порядке.
Он включил первую скорость, и машина тронулась. Джон де заметил, что сидевшая рядом с ним Кейси как-то странно нервничала. Трудно объяснить причину этого беспокойства. Может быть, виновато это облако, похожее на страшную грозовую тучу, таящую в себе опасность. Девушка ничего не сказала Холмену, только вцепилась в сиденье обеими руками.
Машина нырнула в туман.
Он оказался гуще, чем предполагал Холмен. На расстоянии нескольких ярдов ничего было не разглядеть. Джон ехал осторожно, сбавив скорость, освещая путь фарами. Наклонясь к ветровомустеклу, Холмен прокладывал дорогу сквозь туман, то вытирая утекло тряпкой, то выглядывая в открытое боковое окно. Туман имел какой-то желтоватый оттенок, если, конечно, это не отблеск фар, а вот едкий запах был явно знаком Джону. Ему сразу вспомнилось землетрясение, правда, подробности восстановить не удавалось. Врачи утверждают, что это нормально: какая-то часть памяти еще не оправилась от шока, но все-таки этот запах, этот желтоватый цвет, эта атмосфера взволновали Холмена. Обливаясьхолодным потом, он остановил машину.
— Что случилось, Джон? — с тревогой в голосе спросила Кейси.
— Не знаю. Такое скверное чувство. Этот туман... Кажется, я его уже где-то видел.
— Джон, в газетах писали, что во время землетрясения появилось какое-то облако, туман или пыль. Вырвался подземный газ или что-то в этом роде. Мы попали в странный туман. Может быть, это тот самый?
— Нет, что ты... То облако давно развеялось. Ветер вряд ли бы стал носить туда-сюда такую громадину.
— Откуда ты знаешь? Разве можно предугадать, как поведет себя подземное облако?
— Ладно, может быть, ты и права. Не будем спорить, а лучше попробуем выбраться. — Джон поднял боковое стекло, надеясь, что Кейси не испугается. — Учитывая, с какой скоростью движется туман, будет проще проскочить его, чем возвращаться назад.
— Идет, — согласилась Кейси, — только будь повнимательней.
Машина двинулась вперед. Через сто ярдов они наткнулись на школьный автобус, застрявший в придорожном кювете. Джон чуть не врезался в группу мальчишек, стоявших позади автобуса. К счастью, он ехал медленно и сразу же затормозил.
— Отойдите, мальчики, вам же было сказано держаться ближе к обочине, а не стоять на дороге! — закричал кто-то.
Холмен вышел из машины, приказав Кейси оставаться на месте. Слабый, но ощутимый запах тумана не давал ему покоя.
— Все целы? — обратился он к призрачной фигуре, которую принял за учителя.
— Пара синяков кое у кого из мальчишек, — ответил незнакомец, приближаясь, — но, боюсь, наш шофер сильно ранен в голову.
Учитель стоял всего в нескольких шагах, и Холмен увидел, что это высокий, худой мужчина с глубоко посаженными глазами и орлиным носом. На его правой руке не было кисти. Понизив голос, учитель продолжал:
— Этот идиот сам во всем виноват. Всю дорогу дурачился с мальчишками и не заметил, как угодил в туман. Даже скорость не подумал сбавить, а ведь я предупреждал... — Тут он обратился к стоявшим поблизости мальчикам: — Ребята, я велел вам не выходить на дорогу. Кто не послушается, получит трепку. Живо в сторону.
Мальчишки бросились врассыпную, довольные, что опасность миновала и все обошлось.
— Позвольте взглянуть на пострадавшего, — попросил Холмен. — Может быть, я смогу помочь.
Недалеко от автобуса, на краю кювета, сидел шофер, обеими руками держась за раненую голову. Приложив ко лбу окровавленный платок, он время от времени стонал, раскачиваясь взад и вперед. Стоявшие вокруг мальчики смотрели на него с беспокойством и любопытством.
— Ну, как вы себя чувствуете, мистер Ходжиз? — спросил учитель без всякого сочувствия.
— Хуже некуда, — тихо простонал водитель.
Учитель откашлялся, велел ученикам отойти подальше и не выходить на дорогу.
— Позвольте-ка взглянуть на рану, мистер Ходжиз. Может быть, мы поможем вам.
Холмен нагнулся и попросил пострадавшего убрать со лба руку. Порез выглядел ужасно, но в действительности все было не так уж плохо.
Джон достал свой платок, приложил к ране и велел держать крепче.
— Думаю, ничего серьезного, но будет лучше, если мы отвезем вас в больницу, да побыстрее.
— Тут поблизости живет врач. Я думаю, он позаботится о мистере Ходжизе, — нетерпеливо сказал учитель. — Вопрос в том, как его туда доставить.
— Мы можем взять его с собой, а по пути заглянем в полицию. Они пришлют аварийку и новый автобус для мальчиков. Вы уверены, что с ними все в порядке?
— Совершенно уверен. Благодарю вас. Вы действительно очень любезны. Надеюсь, нам не придется долго ждать: этот сырой туман может повредить детям.
Пострадавшего Ходжиза усадили в машину.
— Мы из частного пансиона Редбрук-Хаус, — объяснил учитель. — Это в Андовере. У нас, видите ли, была вылазка на природу. Погода прекрасная, в конце семестра с мальчишками никакого сладу, вот я и решил вывезти их на воздух. В толк не возьму, откуда этот туман.
Холмен с тревогой оглянулся вокруг; такого густого тумана он еще никогда не видел. Учитель продолжал:
— Конечно, родителям хотелось, чтобы я распустил мальчиков на каникулы из-за землетрясения, но об этом не может быть и речи. Стихийные бедствия случаются редко, сказал я им, может быть, раз в жизни, и никакие нервы и капризы не заставят меня закрыть школу раньше времени. Конечно, некоторых родителей так и не удалось убедить.
Холмен улыбнулся про себя болтовне однорукого. Несгибаемые учителя старой закалки все еще процветали, несмотря на новую волну длинноволосых, либерально настроенных педагогов. Оба направления имели свои слабые и сильные стороны.
Подойдя к почти незаметной в густом тумане желтой машине, Джон увидел бледное лицо Кейси. Девушка тревожно следила за ним из-за ветрового стекла. Она открыла дверь, словно хотела помочь попавшим в аварию.
— Нет, останься, не выходи! — закричал Холмен. Девушка озадаченно замерла.
— Закрой дверь, — добавил Джон более мягко.
Она послушалась, все еще не оправившись от изумления. Холмен открыл дверь с другой стороны, наклонил переднее сиденье и помог раненому шоферу протиснуться в глубь машины. Затем он обратился к учителю:
— На вашем месте я бы загнал ребят в автобус и закрыл бы все окна и двери.
— Это еще зачем? — спросил учитель.
— Хотя бы затем, что от тумана им никакой пользы. Постараюсь как можно быстрее прислать вам подмогу, так что сидите и ждите.
Джон сел в машину и включил зажигание. Прежде чем захлопнуть дверь, он повторил свой совет:
— Не выпускайте их из автобуса и закройте окна.
— Хорошо, мистер э?..
— Холмен.
— ...Холмен, но я надеюсь, что будет тепло, и небольшой туман нам не повредит.
— В самом деле? — подумал Холмен, давя на газ и трогаясь с места. — Сомневаюсь...
Туман не давал ему покоя. Врачи утверждают, что причиной его болезни был подземный газ или туман. Конечно, все это притянуто за уши. Но запах ему знаком, и столкнулся он с ним впервые там, в пропасти. Так подсказывал инстинкт, которому Холмен привык безоговорочно доверять. Стон прервал его мысли.
— Ой, как болит голова! — громко заохал шофер.
— Скоро доставим вас к врачу, — заверила его Кейси, нехотя отрывая взгляд от затуманенной дороги и поворачиваясь к несчастному водителю.
— Ох и влетит же мне, — печально продолжал он, — уж Саммерс об этом позаботится. Жалкий ублюдок! Ох, простите, мисс! — извинился он. — Это тот тип, что остался с мальчишками, — пояснил шофер. — Всегда меня ненавидел. Не так, вишь, отношусь к ребятам.
— Школа принадлежит ему? — спросил Холмен.
— Еще чего! Он всего лишь помощник директора, а форсу хоть отбавляй. И прозвище у него Капитан Крюк. Мальчишки придумали. — Бедняга засмеялся и поморщился от боли. — Из-за него-то все и вышло.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, ехали мы себе, посмеялись малость с ребятами, повыпендривались чуток, а он давай цепляться ко мне, как к молокососу какому. Только собрался я его на место поставить, как готово дело — в кювет угодили. Чуть стекло башкой не проткнул. Ну я, понятно, в отрубе, очухался — вся физиономия в крови. Поди, до сих пор каплет?
Холмен только улыбнулся в ответ. Туман густел, настроение падало. Машина ползла с черепашьей скоростью. Джон все ближе наклонялся к ветровому стеклу.
— Что это?! — Кейси вцепилась в его руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
«Нет, — подумал врач, — сейчас лучше не рассказывать. Завтра сама все увидит».
Кейси переночевала в гостинице, до отказа переполненной журналистами и местными жителями, предпочитавшими держаться подальше от разрушенного городка. Девушка жадно ловила любые подробности о землетрясении. В городке было около четырехсот жителей. Почти треть из них погибла, еще одна треть была ранена.
Многие старые дома и коттеджи были разрушены, а их обитатели погибли или превратились в калек. Больше всего рассказывали о том, что почти на самом дне пропасти обнаружили мужчину и спасенную им маленькую девочку. Когда их подняли наверх, ребенок был без сознания, а мужчина лишился рассудка. Позже Кейси поняла, что этим безумцем был Джон Холмен.
Назавтра Кейси чуть свет явилась в больницу. Ей сказали, что днем она увидит Холмена, но ее ждет сильное потрясение. Врач, с которым она беседовала накануне, спокойно объяснил, что ее знакомый сильно изменился, у него буйное помешательство. Кейси расплакалась. Врач поспешил добавить, что больной может быстро поправиться, что, вероятно, это всего лишь временное психическое расстройство, следствие пережитой катастрофы. Кейси вернулась в гостиницу и плакала до тех пор, пока не пришло время идти в больницу. Там ей сказали, что не стоит пока навещать больного, но девушка настояла на своем, в чем после раскаивалась.
Врач был прав. От прежнего Холмена, которого Кейси знала и любила, не осталось и следа. Он превратился в животное, свирепое, сквернословящее животное. Его поместили в специальной палате без окон. Стены комнаты были обиты чем-то мягким. Больной был прочно привязан к кровати. На свободе оставались только кисти рук, ступни и голова. Шея была забинтована, во рту кляп, чтобы не дать сумасшедшему откусить себе язык. Он пытался освободиться, сжимал и разжимал пальцы, словно выпускающий когти хищник. А его глаза! Огромные, неподвижные, безумные... Никогда Кейси не забудет этот взгляд. Сумасшедший выплюнул кляп и заорал во все горло. Мало кому доводилось слышать такое сквернословие. Непонятно, как может додуматься человек до подобных гадостей. Прибежала сиделка и, защищая пальцы от зубов сумасшедшего, снова заткнула ему рот.
Не помня себя от ужаса, Кейси выбежала из палаты. Горячие слезы обжигали лицо. Сначала ей казалось, что это совсем не Джон. Болезнь страшно изменила его, и девушка пыталась внушить себе, что это кто-то другой, но к чему этот самообман? Если хочешь спасти Джона, нужно смотреть правде в лицо. А если спасения нет? Будет ли она любить животное, лежащее там, в палате?
Кейси вернулась в гостиницу. Ее мысли и чувства были в полном беспорядке. В душе разгорелся конфликт. Она долго плакала, стараясь побороть отвращение к болезни. Силы были на исходе. Кейси позвонила отцу. Тот велел немедленно возвращаться домой. Ей стоило большого труда воспротивиться приказу. Отец защитит, успокоит, снимет с ее плеч эту непосильную тяжесть.
Но нет! Ее долг — быть рядом с любимым. Пока есть хоть какой-то шанс. Болезнь не перечеркнет их прошлого, не уничтожит их былую близость. Кейси сказала отцу, что не вернется, пока положение Джона так или иначе не определится. И не нужно приезжать за ней. Она уже все решила.
Вечером Кейси опять навестила Джона и пришла в еще большее отчаяние. Доктор сказал, что спасенная Холменом девочка умерла сегодня днем, так и не приходя в сознание. Врачи считают, что ребенок отравился вырвавшимся из-под земли газом. Возможно, этим же объясняется помешательство Холмена. Через несколько дней будет ясно, излечима ли его болезнь. Возможен и смертельный исход.
В эту ночь Кейси почти не сомкнула глаз. Угроза смерти внесла ясность в ее чувства: если Джон выживет, но не поправится, она всегда будет рядом. Рассудок говорил, что ее любовь пройдет, но Холмен будет нуждаться в ней, и на месте прежней любви родится новая. Если же он умрет (страшно даже подумать от этом), она забудет все, что видела в эти два дня, и будет помнить его таким, каким он был прежде. Лишь на рассвете девушка задремала. Тревожные сны преследовали ее.
Утром, полная надежд и страхов, Кейси снова появилась в больнице. Холмен был абсолютно здоров. Слабый, с посеревшим лицом, но в полном рассудке. Через неделю его выписали.
Они сидели на ступеньке. Кейси взяла Джона за руку. Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку.
— Спасибо, — сказал Джон.
— За что?
— За то, что ты здесь, что не сбежала.
Кейси ничего не ответила.
— Врачи рассказали мне, каким я был, — продолжал Холмен. — Ты, наверное, испугалась?
— Да. Очень.
— Они все еще выясняют, почему я так быстро пришел в себя. Думают, что виноват газ. Поражает на какое-то время мозг, а потом выветривается. Я легко отделался. А вот малышку так и не спасли. — Не в силах скрыть печаль, Джон понурил голову.
Кейси сжала его руку и спросила:
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? Не поторопился выписаться?
— Меня просили остаться. Хотят выяснить, вполне ли я здоров. Но с меня хватит. Газетные репортеры и телевизионщики буквально охотятся за теми, кто уцелел после катастрофы. Я для них добыча номер один. Вчера даже Спайерз приезжал побеседовать со мной.
Спайерз был непосредственным начальником Холмена. Джон восхищался своим шефом, хотя порой терпеть его не мог. Они часто спорили, особенно, когда Холмен приносил боссу нужные доказательства и необходимые факты, а тот отказывался использовать их. Джон и не догадывался, сколько препятствий нужно было преодолеть, чтобы иметь возможность действовать, особенно когда всякие толстосумы и сильные мира сего вставляют палки в колеса.
— И что же он хотел знать? — поинтересовалась Кейси.
— Смог ли я выполнить задание.
На самом деле Спайерз искал взаимосвязь между землетрясением и деятельностью военной базы. Холмен считал, что армия здесь ни при чем, хотя доказательств у него не было.
— Несимпатичный у тебя шеф: жирный, на жабу смахивает.
— В сущности, он не такой уж плохой. Немного холоден, немного жесток, но может быть славным парнем, если захочет. Завтра мне нужно с ним встретиться, — Холмен жестом остановил хлынувший было поток возражений, — я только представлю отчет о проделанной работе, а потом — отпуск до конца недели.
— Правильно. После всех этих приключений тебе непременно нужен отдых.
— Если честно, я чувствую себя прекрасно. Шея, правда, побаливает, но, говорят, я легко отделался — рана была глубокая. Видит Бог, достаточно я здесь торчал. Пошли отсюда, пока я снова не взбесился.
Испуг девушки рассмешил его.
Подъезжая к Уэйхиллу, они снова попали в туман. На дорогах было пустынно, погода стояла прекрасная. Торопиться не хотелось, Джон и Кейси выбрали окольный путь и теперь ехали, любуясь природой и наслаждаясь теплом мирного летнего утра.
Вдруг в полумиле от них появилось густое облако. Оно казалось удручающе зловещим, было похоже на столб.
— Странно, — сказал Холмен, остановив машину. — Это туман или просто дым?
— Слишком густой для дыма, — ответила Кейси, всматриваясь в даль. — Это туман. Давай вернемся, Джон. Он ползет прямо на нас.
— Возвращаться слишком далеко. Мы мигом его объедем. Забавно, до чего он похож на стену. Края такие ровные-ровные.
Они так и подскочили, услышав гудок выехавшего из-за поворота автобуса: школьники возвращались с экскурсии. Когда автобус обогнал Джона и Кейси, шестеро мальчишек, высунув языки, помахали им в окно.
— Ну и кретин же этот шофер, — пробормотал Холмен. — В самый туман прет.
Автобус исчез в густой мгле.
— Слепой он, что ли?
Туман подступал все ближе и ближе.
— Черт, ну у него и скорость! — изумился Холмен. — Что ж, опробуем тоже проскочить. Главное — не суетиться, и все будет в порядке.
Он включил первую скорость, и машина тронулась. Джон де заметил, что сидевшая рядом с ним Кейси как-то странно нервничала. Трудно объяснить причину этого беспокойства. Может быть, виновато это облако, похожее на страшную грозовую тучу, таящую в себе опасность. Девушка ничего не сказала Холмену, только вцепилась в сиденье обеими руками.
Машина нырнула в туман.
Он оказался гуще, чем предполагал Холмен. На расстоянии нескольких ярдов ничего было не разглядеть. Джон ехал осторожно, сбавив скорость, освещая путь фарами. Наклонясь к ветровомустеклу, Холмен прокладывал дорогу сквозь туман, то вытирая утекло тряпкой, то выглядывая в открытое боковое окно. Туман имел какой-то желтоватый оттенок, если, конечно, это не отблеск фар, а вот едкий запах был явно знаком Джону. Ему сразу вспомнилось землетрясение, правда, подробности восстановить не удавалось. Врачи утверждают, что это нормально: какая-то часть памяти еще не оправилась от шока, но все-таки этот запах, этот желтоватый цвет, эта атмосфера взволновали Холмена. Обливаясьхолодным потом, он остановил машину.
— Что случилось, Джон? — с тревогой в голосе спросила Кейси.
— Не знаю. Такое скверное чувство. Этот туман... Кажется, я его уже где-то видел.
— Джон, в газетах писали, что во время землетрясения появилось какое-то облако, туман или пыль. Вырвался подземный газ или что-то в этом роде. Мы попали в странный туман. Может быть, это тот самый?
— Нет, что ты... То облако давно развеялось. Ветер вряд ли бы стал носить туда-сюда такую громадину.
— Откуда ты знаешь? Разве можно предугадать, как поведет себя подземное облако?
— Ладно, может быть, ты и права. Не будем спорить, а лучше попробуем выбраться. — Джон поднял боковое стекло, надеясь, что Кейси не испугается. — Учитывая, с какой скоростью движется туман, будет проще проскочить его, чем возвращаться назад.
— Идет, — согласилась Кейси, — только будь повнимательней.
Машина двинулась вперед. Через сто ярдов они наткнулись на школьный автобус, застрявший в придорожном кювете. Джон чуть не врезался в группу мальчишек, стоявших позади автобуса. К счастью, он ехал медленно и сразу же затормозил.
— Отойдите, мальчики, вам же было сказано держаться ближе к обочине, а не стоять на дороге! — закричал кто-то.
Холмен вышел из машины, приказав Кейси оставаться на месте. Слабый, но ощутимый запах тумана не давал ему покоя.
— Все целы? — обратился он к призрачной фигуре, которую принял за учителя.
— Пара синяков кое у кого из мальчишек, — ответил незнакомец, приближаясь, — но, боюсь, наш шофер сильно ранен в голову.
Учитель стоял всего в нескольких шагах, и Холмен увидел, что это высокий, худой мужчина с глубоко посаженными глазами и орлиным носом. На его правой руке не было кисти. Понизив голос, учитель продолжал:
— Этот идиот сам во всем виноват. Всю дорогу дурачился с мальчишками и не заметил, как угодил в туман. Даже скорость не подумал сбавить, а ведь я предупреждал... — Тут он обратился к стоявшим поблизости мальчикам: — Ребята, я велел вам не выходить на дорогу. Кто не послушается, получит трепку. Живо в сторону.
Мальчишки бросились врассыпную, довольные, что опасность миновала и все обошлось.
— Позвольте взглянуть на пострадавшего, — попросил Холмен. — Может быть, я смогу помочь.
Недалеко от автобуса, на краю кювета, сидел шофер, обеими руками держась за раненую голову. Приложив ко лбу окровавленный платок, он время от времени стонал, раскачиваясь взад и вперед. Стоявшие вокруг мальчики смотрели на него с беспокойством и любопытством.
— Ну, как вы себя чувствуете, мистер Ходжиз? — спросил учитель без всякого сочувствия.
— Хуже некуда, — тихо простонал водитель.
Учитель откашлялся, велел ученикам отойти подальше и не выходить на дорогу.
— Позвольте-ка взглянуть на рану, мистер Ходжиз. Может быть, мы поможем вам.
Холмен нагнулся и попросил пострадавшего убрать со лба руку. Порез выглядел ужасно, но в действительности все было не так уж плохо.
Джон достал свой платок, приложил к ране и велел держать крепче.
— Думаю, ничего серьезного, но будет лучше, если мы отвезем вас в больницу, да побыстрее.
— Тут поблизости живет врач. Я думаю, он позаботится о мистере Ходжизе, — нетерпеливо сказал учитель. — Вопрос в том, как его туда доставить.
— Мы можем взять его с собой, а по пути заглянем в полицию. Они пришлют аварийку и новый автобус для мальчиков. Вы уверены, что с ними все в порядке?
— Совершенно уверен. Благодарю вас. Вы действительно очень любезны. Надеюсь, нам не придется долго ждать: этот сырой туман может повредить детям.
Пострадавшего Ходжиза усадили в машину.
— Мы из частного пансиона Редбрук-Хаус, — объяснил учитель. — Это в Андовере. У нас, видите ли, была вылазка на природу. Погода прекрасная, в конце семестра с мальчишками никакого сладу, вот я и решил вывезти их на воздух. В толк не возьму, откуда этот туман.
Холмен с тревогой оглянулся вокруг; такого густого тумана он еще никогда не видел. Учитель продолжал:
— Конечно, родителям хотелось, чтобы я распустил мальчиков на каникулы из-за землетрясения, но об этом не может быть и речи. Стихийные бедствия случаются редко, сказал я им, может быть, раз в жизни, и никакие нервы и капризы не заставят меня закрыть школу раньше времени. Конечно, некоторых родителей так и не удалось убедить.
Холмен улыбнулся про себя болтовне однорукого. Несгибаемые учителя старой закалки все еще процветали, несмотря на новую волну длинноволосых, либерально настроенных педагогов. Оба направления имели свои слабые и сильные стороны.
Подойдя к почти незаметной в густом тумане желтой машине, Джон увидел бледное лицо Кейси. Девушка тревожно следила за ним из-за ветрового стекла. Она открыла дверь, словно хотела помочь попавшим в аварию.
— Нет, останься, не выходи! — закричал Холмен. Девушка озадаченно замерла.
— Закрой дверь, — добавил Джон более мягко.
Она послушалась, все еще не оправившись от изумления. Холмен открыл дверь с другой стороны, наклонил переднее сиденье и помог раненому шоферу протиснуться в глубь машины. Затем он обратился к учителю:
— На вашем месте я бы загнал ребят в автобус и закрыл бы все окна и двери.
— Это еще зачем? — спросил учитель.
— Хотя бы затем, что от тумана им никакой пользы. Постараюсь как можно быстрее прислать вам подмогу, так что сидите и ждите.
Джон сел в машину и включил зажигание. Прежде чем захлопнуть дверь, он повторил свой совет:
— Не выпускайте их из автобуса и закройте окна.
— Хорошо, мистер э?..
— Холмен.
— ...Холмен, но я надеюсь, что будет тепло, и небольшой туман нам не повредит.
— В самом деле? — подумал Холмен, давя на газ и трогаясь с места. — Сомневаюсь...
Туман не давал ему покоя. Врачи утверждают, что причиной его болезни был подземный газ или туман. Конечно, все это притянуто за уши. Но запах ему знаком, и столкнулся он с ним впервые там, в пропасти. Так подсказывал инстинкт, которому Холмен привык безоговорочно доверять. Стон прервал его мысли.
— Ой, как болит голова! — громко заохал шофер.
— Скоро доставим вас к врачу, — заверила его Кейси, нехотя отрывая взгляд от затуманенной дороги и поворачиваясь к несчастному водителю.
— Ох и влетит же мне, — печально продолжал он, — уж Саммерс об этом позаботится. Жалкий ублюдок! Ох, простите, мисс! — извинился он. — Это тот тип, что остался с мальчишками, — пояснил шофер. — Всегда меня ненавидел. Не так, вишь, отношусь к ребятам.
— Школа принадлежит ему? — спросил Холмен.
— Еще чего! Он всего лишь помощник директора, а форсу хоть отбавляй. И прозвище у него Капитан Крюк. Мальчишки придумали. — Бедняга засмеялся и поморщился от боли. — Из-за него-то все и вышло.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, ехали мы себе, посмеялись малость с ребятами, повыпендривались чуток, а он давай цепляться ко мне, как к молокососу какому. Только собрался я его на место поставить, как готово дело — в кювет угодили. Чуть стекло башкой не проткнул. Ну я, понятно, в отрубе, очухался — вся физиономия в крови. Поди, до сих пор каплет?
Холмен только улыбнулся в ответ. Туман густел, настроение падало. Машина ползла с черепашьей скоростью. Джон все ближе наклонялся к ветровому стеклу.
— Что это?! — Кейси вцепилась в его руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29