Когти скрюченной чешуйчатой руки — нет, обезьяньей лапы, а не руки — вцепились в его собственную, которой он оперся о землю, пытаясь встать на колени. Но Тому все-таки удалось высвободиться, и он, вскочив на ноги, бросился бежать. Внезапно путь ему преградила коричневая голова, торчавшая на костлявых плечах, а другие крошечные головы со злобными глазами — десять, двенадцать... Господи, двадцать, двадцать как минимум — поднимались из земли вокруг него! Беглец резко остановился и сменил направление, поскольку почти сразу еще одна тварь поднялась перед ним, уголки ее рта почти траурно опускались вниз, зубы торчали, как иголки, а зловещее выражение на жуткой морде не оставляло сомнений в ее недобрых намерениях.Пока он колебался, огоньки атаковали его, пикируя и налетая, стремительно перерезая ему путь, жаля лицо и поднятые руки, пронзительное жужжание, казалось, врезалось в голову, сбивая его с толку и увеличивая панику. Он бросился в другом направлении, в этот раз перепрыгнув через очередную тварь, чьи костлявые лапы и когти уже тянулись, чтобы схватить его, в то время как ее крохотное тельце даже еще не успело выкарабкаться на поверхность. Том мчался и мчался, не оглядываясь, не замечая, что хромота внезапно куда-то делась, не разбирая дороги, безумно напуганный этим кошмаром.Теперь перед собой и вокруг Киндред замечал такие вещи, которые не только никогда не попадались ему в любимом лесу, но которые он даже не мог себе представить.Переплетение заостренных сучьев и извивавшихся веток предстало призрачным клубком конечностей, тел, лиц со злобными глазами. Старый дуб, так любимый им в детстве, сейчас казался зловещим. Его гигантские ветви изогнулись в попытке дотянуться до него, схватить и сжать в жестоком объятии. Лица, которые он не раз пытался рассмотреть в изгибах и наростах ствола, ныне действительно были там: их черты проявились, уста беззвучно звали, глаза, слепые от прикрывавшей их морщинистой коры, как-то умудрялись видеть его.Крохотные фигурки, сидевшие на траве вдоль его пути, повернули свои кукольные головки, наблюдая за беглецом, но он даже не ответил им взглядом, поскольку был слишком сосредоточен на дороге. Он лишь поймал выражение узких лиц со слишком широкими ртами, длинными заостренными ушами, походившими на крылья, уродливыми носами, которые выглядели слишком большими или слишком маленькими, иногда их не было вовсе, только щелочки вместо ноздрей; бледная плоть отсвечивала тускло-зеленым, а у некоторых даже голубым. Они выглядели такими пугающими, что Тому хватало беглого взгляда, чтобы не замедлить шаг, задерживаясь в этом месте, некогда столь чудесном.Пошатываясь, молодой человек брел прочь, иногда спотыкаясь о выбоины в земле или корни деревьев; он тащился по тропинке или перебирался через упавшие ветки, причем спустя некоторое время возникло бредовое ощущение, что все они преднамеренно пытаются зацепить его. Не сказались ли последствия удара на его мозге гораздо серьезнее, чем предполагалось, не привело ли повреждение к изменениям, вызывавшим подобные галлюцинации? Возможно, это все из-за таблеток, которыми его пичкали после удара? Или он просто сошел с ума?..Том пытался сосредоточиться на еле заметной тропинке, игнорируя таинственное движение в подлеске по обе стороны от нее, а также шепот и хихиканье, которые, казалось, преследовали его, — раз уж он решил пренебречь собственными наболевшими вопросами. Не имело значения, даже если все происходящее было иллюзией: страх он испытывал подлинный. И именно поэтому казалось отчаянно необходимым вернуться в Малый Брейкен, где он всегда был в безопасности, куда, как обещала Бетан, никогда не проберется никакое зло...Но путь домой представлялся долгим, ужасающе долгим. А он уже почти лишился сил.Едва Киндред оказался под деревом с низко нависавшими ветвями, что-то вцепилось ему в волосы. Он коротко вскрикнул, когда из корней вылезли жесткие пальцы, а затем не удержался от нового вопля, как только вырвался и захромал прочь, уверенный, что с него снят скальп. Дыхание затруднилось, возбуждение сбивало его ритм. Взгляд назад не прояснил положение, пришлось оглянуться еще раз, и, несмотря на безумный ужас, гнавший беглеца вперед, Том сумел разглядеть, что погоня отстала — тропинка позади была пуста.Это позволило ему сойти с дороги. Молодой человек из последних сил вломился в подлесок и почти рухнул на толстый ствол вяза, зацепив какой-то выступ; плечи вздымались, когда он жадно глотал воздух. Что-то промелькнуло возле его опущенного лица, он услышал пронзительное жужжание, отличавшееся от предыдущего, и другая крохотная летающая тварь — впрочем, это вполне могла быть та же самая — скользнула по его щеке. Неожиданно их стало гораздо больше — не одна и не две, — появился целый рой, и Том быстро понял, что это не те создания, которые преследовали его возле озера, эти были гораздо менее экзотичными и, конечно, не являлись галлюцинацией. Пчелы — нет, осы, — значит, тот холмик, который он едва не своротил, был твердой массой осиного гнезда? Он напугал воинственных насекомых, заставив поверить, что на них напали, и сейчас они атаковали молодого человека, защищая свою королеву и свой дом. В секунду воздух вокруг него наполнился черными в желтую полоску телами и звуками их ярости. Том ощутил первый укус, за ним быстро последовал второй, затем третий, затем... он потерял им счет. Острые жала пронзали кожу на лице, на беспорядочно отмахивавшихся обнаженных руках, на шее — везде, где это было доступно. Киндред задыхался от неожиданных иголочных уколов жгучей боли, некоторые волдыри уже затвердели, начиная надуваться, он поднялся на ноги и постарался двинуться вперед, опасаясь, что если упадет снова, то окажется в их власти, а боль и изнеможение сделают его беспомощным. Он должен найти убежище, и быстро. Должен добраться до дома...Том никогда не был особенно чувствителен к осиным укусам — в детстве ему не раз приходилось страдать от них, — но сейчас опасался аллергического шока от такого количества впрыснутого яда, что при нынешнем, ослабленном, состоянии могло запросто его прикончить. Он кричал на них, отмахивался, пробирался между кустами и проскальзывал между деревьями, боль от укусов гнала его, почти швыряла на землю, каждый отдельный укол вызывал непроизвольный спазм. Несчастный знал, что если упадет, споткнется или усталость бросит его на колени, то окажется в серьезной опасности. Они не оставят его в покое, пока их гнев не уляжется, а угроза не исчезнет.Том пробирался вперед, не имея понятия о направлении, желая только как можно дальше убраться от осиного гнезда. Насекомые забрались к нему под распахнутый жилет, покрывали укусами лодыжки и обнаженные руки. А когда он закричал, одна залетела ему в распахнутый рот. Киндред выплюнул ее, но слишком поздно: внутренняя сторона щеки взорвалась жгучей болью, которая чуть не заставила его потерять сознание. Отчаянным усилием воли Том выпрямился, используя собственный гнев на этих маленьких злобных ублюдков как стимул для продолжения пути. Он должен найти убежище, и найти его быстро, но он не представлял ни расстояния до Малого Брейкена, ни правильного направления, поскольку прижимал руки к глазам, чтобы защитить их; впрочем, дрожащее левое веко уже плотно захлопнулось само по себе. Поэтому он просто брел вперед на подламывавшихся ногах, мечтая упасть и свернуться в тугой комок.Сквозь щелочки в сжатых пальцах Том заметил нечто совершенно неожиданное. Всего в нескольких ярдах впереди простиралась широкая спокойная водная гладь. Каким-то образом он вновь вышел к озеру, слепота и боль заставили беглеца описать широкий круг.Между ним и огромным пространством прохладной спокойной воды находился барьер из кустов и подлеска, но это не являлось серьезным препятствием. Том проломился сквозь него, пригибая и отводя руками покрытые листьями ветки, воздух вокруг почти почернел от осиного роя, и вот он уже на открытом месте, пошатываясь, бредет по слегка наклонному берегу, пока его ботинки не захлюпали по грязи, расплескивая воду. Еще до того, как она достигла колен, Киндред нырнул, худое тело согнулось, выпрямленная правая рука разрезала поверхность. Озеро сомкнулось над головой, но он продолжал идти, отчаянно работая руками и ногами, погружаясь все глубже, пока не убедился, что все его тело покрыто водой.И там, среди заполненной кружащейся тиной темноты, он затаился, лежа в грязи, моля об избавлении, пока не кончилось дыхание. Только тогда, с большой неохотой, он позволил себе вынырнуть.Осы ждали. 10Путь назад Возможно, он очнулся от боли — или просто самому сознанию пришло время вернуться. А может быть, подействовало и то и другое.Все его тело, казалось, было охвачено огнем — нет, еще хуже: словно вскипела вся кровь, и теперь обжигающие потоки несли по венам и артериям расплавленную лаву в каждую клеточку, каждый уголок. Том застонал, и едва расслышал собственный голос Он попытался шевельнуться — движения были негибкими и неловкими, как будто его конечности сковали цепями.Как и когда ему удалось избежать смерти в озере и ярости ос? Но он не мог вспомнить ничего, кроме погружения в прохладную воду, а после этого — только тьма Впрочем, нет, еще что-то... туманное видение пробивалось сквозь мрак беспамятства Он пробивается сквозь атакующий рой... солнце в глаза... жужжащая орда, куча разъяренных насекомых... блестящая, спокойная поверхность озера над ним, нарушаемая только серебристыми пузырьками воздуха, вырывавшимися из его рта...Том лежал на влажном берегу озера, не имея понятия, как он на него выбрался. Только один глаз оставался открытым; на веко другого словно навалился тяжелый груз. Оно болезненно пульсировало — да, конечно, его и туда ужалили.Вздрагивая от боли, Киндред неловкими пальцами попытался приподнять веко и только частично достиг цели. В глазах все расплывалось, словно зрачки затянуло прозрачной пленкой. Он лежал на животе, вытянув руку и пристроив на нее голову, на заросшей травой земле, дыхание было неровным, все тело содрогалось. Солнце обжигало щеки, еще увеличивая боль от укусов. Молодой человек застонал и решил перевернуться на бок.Усилия оказались успешными, но боль возросла. На несколько дюймов приподняв голову над землей, Том посмотрел в сторону деревьев, не вполне уверенный, что он ожидает увидеть. Летающие огоньки? Юную красавицу? Только бы осы не появились вновь! Но вокруг царили покой и тишина, нарушаемые пением птиц и шепотом слабого ветерка, заблудившегося среди листьев и травы. Окружающий мир, казалось, пришел в норму. Остались лишь причудливые образы, которые продолжали роиться у него в мозгу.— Ненормальный, — пробормотал Том довольно громко, поскольку ему необходимо было услышать собственный голос. — Псих, — добавил он, как будто одного слова оказалось недостаточно. — Должно быть, схожу с ума.Но Киндред был достаточно уверен в себе и понимал, что необыкновенные события произошли на самом деле. Он не был лунатиком, и болезнь не превратила его в такового. Энцефалограмма — почти безупречная, пункция спинного мозга показала, что мозговые импульсы чистые (как джин, сказали ему). Конечно, всегда оставался шанс на более поздние проявления болезни, но врачи не слишком этого опасались. И он также. С ним все в порядке.«Тогда объясни происходящее, приятель!»Мысли начали путаться, тело сотрясала крупная дрожь. Том впадал в шоковое состояние — и если ничего не предпринимать, то можно проваляться здесь остаток дня и ночь. Тогда у него действительно есть шанс угодить в неприятности.— Нужно добраться до дома, — уговаривал он себя, громко и отчетливо произнося слова, поскольку ощущал в этом непонятную, но насущную необходимость. — Возвращайся домой, позвони по телефону.Какого черта — не прихватить с собой мобильник! Ах да, он хотел сбежать от всех и вся, наслаждаться отсутствием доброжелательных, но назойливых людей. «Большая ошибка в твоем состоянии, парень. Очень большая». * * * Том стоял на локтях и коленях, ожидая, пока пройдет головокружение, и надеясь, что с ним исчезнет тошнота Он мешкал еще несколько мгновений, затем наконец встал и, пошатываясь, двинулся к ближайшему дереву. Схватившись за него одной рукой, молодой человек наклонился, тело содрогнулось от рвотного спазма, но из желудка ничего не изверглось, кроме струйки слюны. Яды курсировали по телу, их совместные усилия ослабляли его, заставляя чувствовать себя больным, сжимая грудь так, что становилось трудно дышать, вызывая реакцию в крови... Крови, которая текла в его мозг... О черт, насколько это повредит ему?Киндред оттолкнулся от дерева, заставляя себя выпрямиться, сделать несколько глубоких вдохов, несмотря на боль в груди, и пошел к тропинке, которая привела его к озеру. Эта самонадеянная попытка, как выяснилось, потребовала слишком большого — для человека в его состоянии — напряжения сил, и ноги, особенно левая, сразу же подломились под ним. Секундной остановки оказалось достаточно, чтобы восстановить равновесие. Затем молодой человек снова двинулся вперед, волоча ногу, прижав согнутую руку к животу, намеренно отрешившись от бесполезных мыслей о яде, растекавшемся по его организму, сконцентрировавшись только на пути, который предстояло пройти.Том потерял счет падениям и подъемам, давно утратил чувство времени и реальности происходящего. Лес вокруг него превратился в туманное видение, все поглощала боль, он горел как в лихорадке. Двигаться вперед его заставлял лишь один ясный образ — плясавший перед ним огонек, не на таком расстоянии, чтобы до него нельзя было дотронуться, чуть-чуть вне досягаемости. Пока его немеющие ноги могли двигаться, а один здоровый глаз — поскольку от второго осталась узенькая щелочка — мог видеть красивый, о, такой красивый маленький огонек, Киндред, конечно, будет идти за ним. Видит Бог, в этот момент он остался его единственным другом в одиноких и бессмысленных блужданиях по лесу; насекомые не любили его, деревья по обе стороны тропинки... они тоже не любили его, уж больно неприветливыми выглядели, а ветви пытались оцарапать его или даже схватить, когда он проходил мимо. Возможно, деревья заключили союз с теми маленькими обезьяноподобными монстрами, которые жили в земле, ужасными маленькими тварями, пытавшимися схватить беглеца. Именно эти чудовища натравили на него мерзких ядовитых ос, чуть не закусавших его до смерти. Но он оказался слишком умен для насекомых, он прыгнул в озеро. Озеро... Там он впервые увидел девушку... прекрасную девушку... которая послала — он знал, что это сделала она, — послала ему... огонек... маленький танцующий огонек... чтобы привести его... домой...В бреду Том не заметил, как сошел с тропы на другую, еще более неразличимую — возможно, ее знали только обитатели леса — тропинку, что вела к Малому Брейкену более коротким путем. 11Пробуждение День, вечер, ночь прошли как в тумане. Том вспоминал себя на ступеньках коттеджа, входная дверь распахнута настежь, как будто его ожидали. После — ничего. Он не знал, как вошел и потом карабкался по лестнице в спальню; не мог припомнить, снимал ли он одежду, но позже проснулся в своей кровати, раздетый догола и прикрытый только простыней. Ему казалось, что до этого в комнате находился кто-то еще, Том был уверен, что чувствовал успокаивающие прикосновения нежных рук, мягкое воздействие кремов или мазей на раны и опухоли, прохладу, отгонявшую их жар, ослабляя воздействие ядов и тупую боль по краям раны.В памяти промелькнуло лицо, склонившееся над ним, золотые волосы скользили по его щекам и лбу. Мягчайшие пальцы прикасались к распухшему веку, потом туман и боль отступали от раненого глаза. Однако Том не мог говорить, выразить благодарность — и спросить, кто она такая.Вновь появились крохотные огоньки. На этот раз они порхали по его спальне, влетая и вылетая сквозь раскрытое окно, но, возможно, это была часть бреда, порождение охваченного лихорадкой мозга. Тем не менее их нежные цвета и грациозный полет создавали ощущение восхитительного спокойствия.Том сомневался в реальности событий, объясняя происходящее вызванными лихорадкой видениями. Возможно, он сам нашел дорогу домой, взобрался по лестнице и лег в постель, а все остальное — плод больного воображения. Но нападение вызвало слишком сильную слабость, судя по всему, с ним случилось нечто вроде анафилактического шока, и он никак не мог сам взойти по лестнице, раздеться и лечь в постель. Не мог. К тому же еще была жидкость, которую его уговаривали выпить. В этом он не сомневался, с легкостью припоминая прохладный, сладковатый вкус. Кто-то — девушка? — приподнимал его голову с подушки, нежные пальцы поддерживали затылок, и напиток желтого цвета, похожий на мед, но менее вязкий, плавно проскальзывал в его пылавшее горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41