Потом задернул занавески и спустился в
маленькую кухню, где налил себе водки, слегка разбавив ее тоником. Отыскав
в холодильнике пиццу, он сунул ее в печь, полагая, что этого будет
достаточно в такой поздний час.
Из кухни он вернулся в холл и разобрал почту, которая лежала около
входной двери. Захватив только письма, он расположился в кресле,
предварительно захватив из кухни приготовленную выпивку. Просмотрев их и
не найдя там ничего, что требовало каких-то срочных действий, он вернулся
на кухню и закончил свой ужин в компании с телекомментатором, который
безучастным голосом сообщал с экрана о последних событиях. Горячий душ и
еще одна приличная порция водки сняли остатки того напряжения, которое
скопилось в нем за последние дни. Он разделся и лег в постель. Теперь ему
понадобились всего лишь секунды, чтобы уснуть.
Неожиданно, его разбудили звуки, напоминающие удары молотка. Он лежал
на спине, вглядываясь в темноту, и пытался сообразить, что происходит.
Через некоторое время эти звуки повторились снова, и он понял, что они
возникали внизу, около входной двери. Кому он понадобился, черт возьми, в
такой час? И почему нельзя было просто воспользоваться звонком? Но тут же
отбросил эту мысль, потому что это были явно произвольные удары молотка, а
не стук в дверь. Извергая внутренние проклятия, он поднялся с постели и
прижал лицо к оконному стеклу, чтобы взглянуть прямо вниз. Удары
немедленно прекратились.
Стедмен заморгал глазами, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в ночной
темноте, и в какой-то момент ему показалось, что внизу мелькали какие-то
едва различимые тени, но он не был в этом уверен. Когда он отвернулся от
окна, чтобы отыскать скорее всего упавшие на пол брюки и бежать вниз, он
подумал, что там, внизу, было какое-то движенье в сторону узкой дороги,
отделявшей церковь и парк от его дома. И опять он не был уверен в этом,
потому что ничего нельзя было рассмотреть при плохом уличном освещении.
Когда он отыскал и надел брюки, то автоматически бросил взгляд на
светящийся циферблат часов, стоящих на столике рядом с кроватью. Они
показывали 2:23. И если кто-то решил просто разыграть его, то им придется
пожалеть об этом. В раздражении он побежал вниз по ступеням лестницы, но
когда спустился в холл, то заколебался. Его охватило странное чувство
нерешительности. Несколько секунд он неподвижно стоял и смотрел на дверь,
и по каким-то внутренним неясным причинам не хотел ее открывать. В холле
было тихо и прохладно. И в этой почти могильной тишине из-за входной двери
до него доносился странный приглушенный звук.
Он медленно пересек холл, стараясь ступать как можно тише,
контролировать дыхание, приблизился к двери и, приложив ухо к деревянной
панели, прислушался.
Что-то скреблось о дверь, и ему даже казалось, что он слышит слабое
бормотанье. Но этот звук явно не мог принадлежать человеку, он скорее
напоминал страдающее от боли животное. Стедмен хотел было вернуться за
оружием, которое было заперто наверху, но передумал, стараясь не
драматизировать обстановку. Неожиданный тяжелый удар в дверь заставил его
отскочить назад.
Тут же он представил себе, как нелепо выглядит, стоя здесь в темноте
подобно беспомощной старухе, боящейся открыть входную дверь. Он сделал
решительное движение и повернул замок, распахивая дверь.
Перед его глазами возникла фигура, напоминающая орла с распростертыми
крыльями, вместо которых всю ширину дверного проема занимали разведенные в
сторону руки. Голова свешивалась вниз, а изо рта вытекала густая и темная
масса. Казалось, что фигура вот-вот упадет вниз, так были согнуты ее
колени, видимо отказывающиеся поддерживать тело. От нее исходил слабый
стон, который Стедмен и слышал, принимая его за звуки мучающегося
животного. Но теперь он мог услышать и странные булькающие звуки, будто бы
кровь непрерывным потоком вытекала из широкой раны в горле.
Стедмен не мог разглядеть ничего, кроме темноты, которая заполняла
все пространство за этим слабо вздрагивающим телом. Он отошел вглубь холла
и дотронулся до выключателя, одновременно прикрывая глаза от яркой вспышки
света. Когда же он наконец открыл их, то увидел, что фигура в дверях
чем-то напоминала женщину. И было что-то знакомое в очертаниях
свешивающейся вниз головы.
- Мегги, что случилось с тобой? - Он бросился вперед, пытаясь
поддержать ее, но по каким-то причинам ее руки по-прежнему не отпускали
дверной проем, как бы удерживая ее от попытки перешагнуть порог. Ее голова
слабо двигалась, и было видно, что она пытается говорить, но кровь,
вытекавшая из горла, заглушает ее слова.
- О, господи! Мегги! Кто сделал это? - Он пытался помочь ей пройти
вперед, чтобы уложить на диван в холле, но она оставалась на месте и лишь
издавала слабый протяжный крик, скорее напоминавший стон.
- Мегги, отпусти дверь, позволь мне помочь тебе, - умоляюще просил
он.
Она вновь попыталась заговорить, но только лишь покачала головой и
потеряла сознание. В этот момент Стедмен с еще большим усилием потянул ее
вперед, но она по-прежнему не отпускала дверной косяк. Только тут он
заметил струйки крови, стекающие по ее рукам. Он заглянул через ее плечо,
и его глаза округлились от ужаса, который открылся ему. В ее руку был вбит
гвоздь.
Тогда он слегка поднял ее, чтобы ослабить вес тела, и увидел, что
вторая ее рука тоже прибита к дверному проему.
- Мегги, Мегги, - не останавливаясь повторял он, стараясь удерживать
ее на весу. Он пытался звать на помощь, надеясь, что кто-нибудь из соседей
услышит его, но ни в одном из домов не было видно света. Это была ночь
смерти. Они либо спали, либо боялись выйти за порог.
Он отпустил ее, как можно более осторожно, и побежал на кухню за
коробкой, где у него хранились разные инструменты. Найдя молоток, он
побежал назад в холл. Его сердце бешено колотилось, а внутри поднимался
страх. Мокрая от слез одежда Мегги была покрыта кровью, большая часть
которой вытекала изо рта. Стедмен пролез между ее телом и дверным косяком
и попытался выдернуть гвозди одной рукой, а второй продолжал поддерживать
ее, чтобы не причинять дополнительную боль ее рукам. Но гвозди были вбиты
достаточно глубоко, и ему пришлось вновь опустить ее, чтобы можно было
работать двумя руками. Когда он выдернул один гвоздь, то ему пришлось
вновь поддерживать ее от резкого падения в сторону второй, еще не
освобожденной руки. Второй гвоздь был вбит еще глубже первого, и ему
ничего не оставалось, как воткнуть вилку молотка в ее руку, чтобы
захватить его шляпку. Он делал это с отвращением, но ему нужно было
освободить ее как можно скорее.
Трехдюймовый гвоздь подался, а затем медленно вышел, с легким стуком
падая на землю. Стедмен отбросил молоток и перенес бесчувственное тело в
холл, где осторожно уложил на диван. Он включил нижний свет и, стоя перед
ней на коленях, пытался сообразить, что он должен сделать еще, прежде чем
вызовет скорую помощь. Но ее бессильно свесившаяся голова и открытые, но
уже ничего не видящие глаза, говорили ему о самом худшем. Словно безумный,
он расстегнул ее жакет и приложил руку к груди. Он не мог поверить тому,
что говорила его дрожащая рука, и тогда он прижался к этому месту ухом и
долго слушал. Ее сердце не билось.
Он вновь и вновь выкрикивал ее имя, удерживая голову в своих руках,
глядя на неподвижное лицо и все еще не веря тому, что ее больше нет.
Теперь ее рот безвольно приоткрылся, и он увидел, что он наполнен
загустевшей кровью. Возможно это было из-за спазм в горле, возможно от
низко лежащей головы. Но его вновь охватило леденящее напряжение, по мере
того как он вглядывался в эту наполненную кровью впадину. Он боролся с
щемящей пустотой, внезапно разорвавшей его грудь, и поэтому как можно
спокойней опустил ее голову на подлокотник дивана.
Теперь он знал, что она умерла. Но он хотел бы знать, почему у нее
был отрезан язык.
3
Сейчас не время поддаваться чувству жалости к нашей
священной земле. И я не боюсь говорить об этом. Мы сожмем
зубы и продолжим нашу борьбу. Я верю, что Германия
возродится из этих руин и будет самой прекрасной и
величественной из всех стран.
Адольф Гитлер
Стедмен сел за стол Мегги и закрыл лицо дрожащими руками. У него не
было слез, он ощущал лишь слабость и безнадежность. До сих пор он думал,
что жестокость, особенно такого первобытного свойства как эта, ему удалось
изгнать из своей жизни раз и навсегда, но теперь она вновь подкралась к
нему как старый коварный враг, который нарушил перемирие. Но почему Мегги?
Кто мог это сделать с ней? Полиция, вызванная соседом, который оказался не
достаточно смелым, чтобы прийти на помощь Стедмену, но достаточно
перепуганным, чтобы обратиться к защите закона, застала детектива в доме,
державшего в своих руках мертвое тело Мегги Уэт. Его обнаженная грудь была
покрыта ее кровью. Они внимательно и осторожно отнеслись к нему, молчаливо
выслушав его рассказ, но в то же время вели себя настороженно, видимо
опасаясь приступов агрессивности с его стороны.
Когда скорая помощь забрала труп, то потянулись долгие часы,
заполненные бесконечными вопросами. Кем была убитая женщина? Каковы были
их отношения? Не были ли они любовниками? Точное описание происшедшего. В
чем состояли их случайные разногласия? Неужели у них никогда не было
противоречий в делах? В чем состоял их самый последний конфликт? Какие
дела они расследовали чаще всего? Когда последний раз он видел ее перед
этой ночью? И вновь описание случившегося. В какое время он проснулся?
Почему он сам не позвонил в полицию? Была ли она еще жива, когда обнаружил
ее? И вновь все с начала.
Он все еще был подвержен действию ночного шока, и сам факт наличия
каких-то вопросов казался ему чем-то нереальным и выводил из равновесия.
Маленький дом был заполнен движущимися фигурами, враждебными,
недоверчивыми лицами. Казалось, что их отношение к нему так и не
изменилось за эти долгие часы, когда он давал ответы на повторяющиеся
вопросы, а они сравнивали их с ответами, которые он давал им раньше. Он
побрился и оделся под их присмотром, а затем в компании двух полицейских
отправился на площадь Грейс-Инн, чтобы посмотреть вместе с ними хранящиеся
там документы, которые по их мнению, могли пролить свет на это
отвратительное убийство. Чаще всего их интересовал вопрос о том, почему
убийца Мегги Уэт замучил ее таким жестоким образом у дверей дома ее
партнера по бизнесу? Не могло ли иметь их агентство, может быть в прошлом,
конфликтов с кем-нибудь, которые привели теперь к такому трагическому
исходу, смахивающему на месть сумасшедшего. Другая группа полицейских
направилась в дом Мегги в поисках аналогичных улик, но ни те, ни другие не
имели точного представления о том, что же они должны отыскать.
Наконец часы, отведенные им на предварительное расследование,
закончились, и они оставили Стедмена одного в кабинете Мегги. Его голова
раскалывалась от усталости, а чувства все еще были притуплены перенесенным
шоком. Они просили его зайти в Новый Скотланд-Ярд, чтобы сделать заявление
по всей форме, а также не сообщать лишних подробностей прессе, пока стадия
расследования была непонятной и запутанной. Полицейские были уверены, что
корреспонденты немедленно доберутся до него. Кроме того, если бы он
собирался покинуть город, то должен был бы сообщить полиции о своем
местопребывании.
В этом состоянии его и нашла Сью, только что пришедшая на работу.
Дверь в кабинет не была заперта, и Сью, не снимая пальто, а только
стряхнув остатки дождя со шляпы, заглянула туда, ожидая увидеть там Мегги,
и теперь она в недоумении смотрела на растрепанную фигуру Стедмена.
- О, а я думала, что это пришла миссис Уэт. Вы не...
- Входи, Сью, - Стедмен резко оборвал ее, едва взглянув на девушку.
На лице секретарши проступило явное недоумение, но она постепенно
приходила в себя по мере того как приближалась к столу, за которым сидел
детектив. Его глаза, казалось, не замечали ее.
- С вами все в порядке, мистер Стедмен? Вы выглядите...
- Каким делом занималась Мегги на прошлой неделе, Сью? - Теперь его
глаза стали более выразительными и смотрели прямо на секретаршу.
Сам вопрос и настойчивый тон детектива удивили ее.
- Это... это должно быть записано в ее журнале. Она дважды была в
суде, во вторник и в четверг, а кроме того, как мне кажется, она
расследовала эту серию краж в магазинах Мейера. Вот, пожалуй, и все. И это
должно быть записано в журнале. - Она указала на книгу в красном
переплете, лежавшую на столе перед Стедменом.
- Да, я уже просмотрел ее, - сказал он, беря книгу и вновь
перелистывая страницы. - А не было ли чего-нибудь необычного, вызывающего
тяжелые подозрения, в случае с этими кражами в магазине?
- Нет, думаю, что нет. Миссис Уэт ведь только начала это
расследование. Но она скоро должна прийти, и тогда она сама расскажет...
- Сью. - Она замерла, озадаченная ровным тоном. - Миссис Уэт больше
не придет.
Девушка продолжала стоять посреди комнаты, держа в руках шляпу, с
которой на деревянный пол стекали капли воды. Вдруг ее лицо побледнело.
Взглянув на Стедмена, она поняла, что сейчас услышит что-то ужасное, и не
могла найти в себе слов, чтобы ответить ему.
Детектив решил не говорить ей ничего до тех пор, пока он не узнает
как можно больше о всех рабочих контактах Мегги за эту неделю, так как
прекрасно понимал, что шок, который при этом обрушится на секретаршу,
сделает невозможными всяческие дальнейшие расспросы.
- Постарайся вспомнить, Сью, может быть в мое отсутствие Мегги
взялась еще за какую-то работу?
Та покачала головой, потом нахмурилась.
- Да, возможно, вы и правы. Было еще одно дело, но...
Стедмен ждал, но казалось, что по какой-то причине девушка не
собирается продолжать.
- Ты должна рассказать мне, Сью, это крайне важно.
- Она хотела рассказать вам сама, когда вы вернетесь, и просила меня
никому об этом не говорить.
- Ну, пожалуйста, Сью. - Теперь в голосе Стедмена ей послышалось
отчаяние.
- Тот человек... тот самый человек, который посетил вас на прошлой
неделе. Кажется, это был мистер Гольдблат? Я думаю, что миссис Уэт
пыталась что-то сделать для него.
- Боже мой! - Девушка подскочила на месте, когда Стедмен ударил
кулаком о стол. - Я же сказал ей, чтобы она не смела ввязываться в это! -
закричал он.
- Она... она сказала, что раз мы ничем существенным не заняты, то нет
никаких причин, чтобы оставлять это без внимания. Ведь оно было весьма
простым: всего-навсего отыскать след пропавшего человека. - Сью
чувствовала неудобство, поскольку всегда одинаково хорошо относилась к
обоим своим нанимателям. - Я уверена, что миссис Уэт объяснит...
- Она не сможет, если бы даже и хотела. Она умерла! - Детектив уже
сожалел о своем раздражении, как только увидел на лице Сью гримасу
страданья. Он встал и, обойдя стол, приблизился к ней. - Извини меня, я не
хотел говорить это таким тоном.
Осторожно обняв ее за плечи, он проводил ее до кресла.
- Как это случилось? - спросила она, пытаясь отыскать в кармане
носовой платок. - Она прекрасно выглядела в четверг после суда, и ничего
не предвещало подобной трагедии.
- Это было последний раз, когда ты видела ее? - Его голос звучал
теперь значительно мягче.
- Да, именно в четверг утром. - Она вытерла глаза платком. - Миссис
Уэт сказала, что будет отсутствовать после обеда, а возможно и весь
следующий день, то есть в пятницу. Что случилось, мистер Стедмен? Как она
умерла?
Стедмен все еще колебался, но потом решил, что газетчики все равно
разнесут эту историю, даже если некоторые, леденящие душу детали, от них и
удастся скрыть.
- Она была убита этой ночью. Вот поэтому я и хочу знать все ее
контакты на прошлой неделе.
- Убита? Но кто мог сделать...
- Мы пока не знаем этого, Сью. Полиция, скорее всего сегодня, еще
будет задавать тебе вопросы.
Стедмен пытался успокоить ее, глядя как она вздрагивает от
неожиданного горя, свалившегося на них.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Копье'
1 2 3 4 5
маленькую кухню, где налил себе водки, слегка разбавив ее тоником. Отыскав
в холодильнике пиццу, он сунул ее в печь, полагая, что этого будет
достаточно в такой поздний час.
Из кухни он вернулся в холл и разобрал почту, которая лежала около
входной двери. Захватив только письма, он расположился в кресле,
предварительно захватив из кухни приготовленную выпивку. Просмотрев их и
не найдя там ничего, что требовало каких-то срочных действий, он вернулся
на кухню и закончил свой ужин в компании с телекомментатором, который
безучастным голосом сообщал с экрана о последних событиях. Горячий душ и
еще одна приличная порция водки сняли остатки того напряжения, которое
скопилось в нем за последние дни. Он разделся и лег в постель. Теперь ему
понадобились всего лишь секунды, чтобы уснуть.
Неожиданно, его разбудили звуки, напоминающие удары молотка. Он лежал
на спине, вглядываясь в темноту, и пытался сообразить, что происходит.
Через некоторое время эти звуки повторились снова, и он понял, что они
возникали внизу, около входной двери. Кому он понадобился, черт возьми, в
такой час? И почему нельзя было просто воспользоваться звонком? Но тут же
отбросил эту мысль, потому что это были явно произвольные удары молотка, а
не стук в дверь. Извергая внутренние проклятия, он поднялся с постели и
прижал лицо к оконному стеклу, чтобы взглянуть прямо вниз. Удары
немедленно прекратились.
Стедмен заморгал глазами, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в ночной
темноте, и в какой-то момент ему показалось, что внизу мелькали какие-то
едва различимые тени, но он не был в этом уверен. Когда он отвернулся от
окна, чтобы отыскать скорее всего упавшие на пол брюки и бежать вниз, он
подумал, что там, внизу, было какое-то движенье в сторону узкой дороги,
отделявшей церковь и парк от его дома. И опять он не был уверен в этом,
потому что ничего нельзя было рассмотреть при плохом уличном освещении.
Когда он отыскал и надел брюки, то автоматически бросил взгляд на
светящийся циферблат часов, стоящих на столике рядом с кроватью. Они
показывали 2:23. И если кто-то решил просто разыграть его, то им придется
пожалеть об этом. В раздражении он побежал вниз по ступеням лестницы, но
когда спустился в холл, то заколебался. Его охватило странное чувство
нерешительности. Несколько секунд он неподвижно стоял и смотрел на дверь,
и по каким-то внутренним неясным причинам не хотел ее открывать. В холле
было тихо и прохладно. И в этой почти могильной тишине из-за входной двери
до него доносился странный приглушенный звук.
Он медленно пересек холл, стараясь ступать как можно тише,
контролировать дыхание, приблизился к двери и, приложив ухо к деревянной
панели, прислушался.
Что-то скреблось о дверь, и ему даже казалось, что он слышит слабое
бормотанье. Но этот звук явно не мог принадлежать человеку, он скорее
напоминал страдающее от боли животное. Стедмен хотел было вернуться за
оружием, которое было заперто наверху, но передумал, стараясь не
драматизировать обстановку. Неожиданный тяжелый удар в дверь заставил его
отскочить назад.
Тут же он представил себе, как нелепо выглядит, стоя здесь в темноте
подобно беспомощной старухе, боящейся открыть входную дверь. Он сделал
решительное движение и повернул замок, распахивая дверь.
Перед его глазами возникла фигура, напоминающая орла с распростертыми
крыльями, вместо которых всю ширину дверного проема занимали разведенные в
сторону руки. Голова свешивалась вниз, а изо рта вытекала густая и темная
масса. Казалось, что фигура вот-вот упадет вниз, так были согнуты ее
колени, видимо отказывающиеся поддерживать тело. От нее исходил слабый
стон, который Стедмен и слышал, принимая его за звуки мучающегося
животного. Но теперь он мог услышать и странные булькающие звуки, будто бы
кровь непрерывным потоком вытекала из широкой раны в горле.
Стедмен не мог разглядеть ничего, кроме темноты, которая заполняла
все пространство за этим слабо вздрагивающим телом. Он отошел вглубь холла
и дотронулся до выключателя, одновременно прикрывая глаза от яркой вспышки
света. Когда же он наконец открыл их, то увидел, что фигура в дверях
чем-то напоминала женщину. И было что-то знакомое в очертаниях
свешивающейся вниз головы.
- Мегги, что случилось с тобой? - Он бросился вперед, пытаясь
поддержать ее, но по каким-то причинам ее руки по-прежнему не отпускали
дверной проем, как бы удерживая ее от попытки перешагнуть порог. Ее голова
слабо двигалась, и было видно, что она пытается говорить, но кровь,
вытекавшая из горла, заглушает ее слова.
- О, господи! Мегги! Кто сделал это? - Он пытался помочь ей пройти
вперед, чтобы уложить на диван в холле, но она оставалась на месте и лишь
издавала слабый протяжный крик, скорее напоминавший стон.
- Мегги, отпусти дверь, позволь мне помочь тебе, - умоляюще просил
он.
Она вновь попыталась заговорить, но только лишь покачала головой и
потеряла сознание. В этот момент Стедмен с еще большим усилием потянул ее
вперед, но она по-прежнему не отпускала дверной косяк. Только тут он
заметил струйки крови, стекающие по ее рукам. Он заглянул через ее плечо,
и его глаза округлились от ужаса, который открылся ему. В ее руку был вбит
гвоздь.
Тогда он слегка поднял ее, чтобы ослабить вес тела, и увидел, что
вторая ее рука тоже прибита к дверному проему.
- Мегги, Мегги, - не останавливаясь повторял он, стараясь удерживать
ее на весу. Он пытался звать на помощь, надеясь, что кто-нибудь из соседей
услышит его, но ни в одном из домов не было видно света. Это была ночь
смерти. Они либо спали, либо боялись выйти за порог.
Он отпустил ее, как можно более осторожно, и побежал на кухню за
коробкой, где у него хранились разные инструменты. Найдя молоток, он
побежал назад в холл. Его сердце бешено колотилось, а внутри поднимался
страх. Мокрая от слез одежда Мегги была покрыта кровью, большая часть
которой вытекала изо рта. Стедмен пролез между ее телом и дверным косяком
и попытался выдернуть гвозди одной рукой, а второй продолжал поддерживать
ее, чтобы не причинять дополнительную боль ее рукам. Но гвозди были вбиты
достаточно глубоко, и ему пришлось вновь опустить ее, чтобы можно было
работать двумя руками. Когда он выдернул один гвоздь, то ему пришлось
вновь поддерживать ее от резкого падения в сторону второй, еще не
освобожденной руки. Второй гвоздь был вбит еще глубже первого, и ему
ничего не оставалось, как воткнуть вилку молотка в ее руку, чтобы
захватить его шляпку. Он делал это с отвращением, но ему нужно было
освободить ее как можно скорее.
Трехдюймовый гвоздь подался, а затем медленно вышел, с легким стуком
падая на землю. Стедмен отбросил молоток и перенес бесчувственное тело в
холл, где осторожно уложил на диван. Он включил нижний свет и, стоя перед
ней на коленях, пытался сообразить, что он должен сделать еще, прежде чем
вызовет скорую помощь. Но ее бессильно свесившаяся голова и открытые, но
уже ничего не видящие глаза, говорили ему о самом худшем. Словно безумный,
он расстегнул ее жакет и приложил руку к груди. Он не мог поверить тому,
что говорила его дрожащая рука, и тогда он прижался к этому месту ухом и
долго слушал. Ее сердце не билось.
Он вновь и вновь выкрикивал ее имя, удерживая голову в своих руках,
глядя на неподвижное лицо и все еще не веря тому, что ее больше нет.
Теперь ее рот безвольно приоткрылся, и он увидел, что он наполнен
загустевшей кровью. Возможно это было из-за спазм в горле, возможно от
низко лежащей головы. Но его вновь охватило леденящее напряжение, по мере
того как он вглядывался в эту наполненную кровью впадину. Он боролся с
щемящей пустотой, внезапно разорвавшей его грудь, и поэтому как можно
спокойней опустил ее голову на подлокотник дивана.
Теперь он знал, что она умерла. Но он хотел бы знать, почему у нее
был отрезан язык.
3
Сейчас не время поддаваться чувству жалости к нашей
священной земле. И я не боюсь говорить об этом. Мы сожмем
зубы и продолжим нашу борьбу. Я верю, что Германия
возродится из этих руин и будет самой прекрасной и
величественной из всех стран.
Адольф Гитлер
Стедмен сел за стол Мегги и закрыл лицо дрожащими руками. У него не
было слез, он ощущал лишь слабость и безнадежность. До сих пор он думал,
что жестокость, особенно такого первобытного свойства как эта, ему удалось
изгнать из своей жизни раз и навсегда, но теперь она вновь подкралась к
нему как старый коварный враг, который нарушил перемирие. Но почему Мегги?
Кто мог это сделать с ней? Полиция, вызванная соседом, который оказался не
достаточно смелым, чтобы прийти на помощь Стедмену, но достаточно
перепуганным, чтобы обратиться к защите закона, застала детектива в доме,
державшего в своих руках мертвое тело Мегги Уэт. Его обнаженная грудь была
покрыта ее кровью. Они внимательно и осторожно отнеслись к нему, молчаливо
выслушав его рассказ, но в то же время вели себя настороженно, видимо
опасаясь приступов агрессивности с его стороны.
Когда скорая помощь забрала труп, то потянулись долгие часы,
заполненные бесконечными вопросами. Кем была убитая женщина? Каковы были
их отношения? Не были ли они любовниками? Точное описание происшедшего. В
чем состояли их случайные разногласия? Неужели у них никогда не было
противоречий в делах? В чем состоял их самый последний конфликт? Какие
дела они расследовали чаще всего? Когда последний раз он видел ее перед
этой ночью? И вновь описание случившегося. В какое время он проснулся?
Почему он сам не позвонил в полицию? Была ли она еще жива, когда обнаружил
ее? И вновь все с начала.
Он все еще был подвержен действию ночного шока, и сам факт наличия
каких-то вопросов казался ему чем-то нереальным и выводил из равновесия.
Маленький дом был заполнен движущимися фигурами, враждебными,
недоверчивыми лицами. Казалось, что их отношение к нему так и не
изменилось за эти долгие часы, когда он давал ответы на повторяющиеся
вопросы, а они сравнивали их с ответами, которые он давал им раньше. Он
побрился и оделся под их присмотром, а затем в компании двух полицейских
отправился на площадь Грейс-Инн, чтобы посмотреть вместе с ними хранящиеся
там документы, которые по их мнению, могли пролить свет на это
отвратительное убийство. Чаще всего их интересовал вопрос о том, почему
убийца Мегги Уэт замучил ее таким жестоким образом у дверей дома ее
партнера по бизнесу? Не могло ли иметь их агентство, может быть в прошлом,
конфликтов с кем-нибудь, которые привели теперь к такому трагическому
исходу, смахивающему на месть сумасшедшего. Другая группа полицейских
направилась в дом Мегги в поисках аналогичных улик, но ни те, ни другие не
имели точного представления о том, что же они должны отыскать.
Наконец часы, отведенные им на предварительное расследование,
закончились, и они оставили Стедмена одного в кабинете Мегги. Его голова
раскалывалась от усталости, а чувства все еще были притуплены перенесенным
шоком. Они просили его зайти в Новый Скотланд-Ярд, чтобы сделать заявление
по всей форме, а также не сообщать лишних подробностей прессе, пока стадия
расследования была непонятной и запутанной. Полицейские были уверены, что
корреспонденты немедленно доберутся до него. Кроме того, если бы он
собирался покинуть город, то должен был бы сообщить полиции о своем
местопребывании.
В этом состоянии его и нашла Сью, только что пришедшая на работу.
Дверь в кабинет не была заперта, и Сью, не снимая пальто, а только
стряхнув остатки дождя со шляпы, заглянула туда, ожидая увидеть там Мегги,
и теперь она в недоумении смотрела на растрепанную фигуру Стедмена.
- О, а я думала, что это пришла миссис Уэт. Вы не...
- Входи, Сью, - Стедмен резко оборвал ее, едва взглянув на девушку.
На лице секретарши проступило явное недоумение, но она постепенно
приходила в себя по мере того как приближалась к столу, за которым сидел
детектив. Его глаза, казалось, не замечали ее.
- С вами все в порядке, мистер Стедмен? Вы выглядите...
- Каким делом занималась Мегги на прошлой неделе, Сью? - Теперь его
глаза стали более выразительными и смотрели прямо на секретаршу.
Сам вопрос и настойчивый тон детектива удивили ее.
- Это... это должно быть записано в ее журнале. Она дважды была в
суде, во вторник и в четверг, а кроме того, как мне кажется, она
расследовала эту серию краж в магазинах Мейера. Вот, пожалуй, и все. И это
должно быть записано в журнале. - Она указала на книгу в красном
переплете, лежавшую на столе перед Стедменом.
- Да, я уже просмотрел ее, - сказал он, беря книгу и вновь
перелистывая страницы. - А не было ли чего-нибудь необычного, вызывающего
тяжелые подозрения, в случае с этими кражами в магазине?
- Нет, думаю, что нет. Миссис Уэт ведь только начала это
расследование. Но она скоро должна прийти, и тогда она сама расскажет...
- Сью. - Она замерла, озадаченная ровным тоном. - Миссис Уэт больше
не придет.
Девушка продолжала стоять посреди комнаты, держа в руках шляпу, с
которой на деревянный пол стекали капли воды. Вдруг ее лицо побледнело.
Взглянув на Стедмена, она поняла, что сейчас услышит что-то ужасное, и не
могла найти в себе слов, чтобы ответить ему.
Детектив решил не говорить ей ничего до тех пор, пока он не узнает
как можно больше о всех рабочих контактах Мегги за эту неделю, так как
прекрасно понимал, что шок, который при этом обрушится на секретаршу,
сделает невозможными всяческие дальнейшие расспросы.
- Постарайся вспомнить, Сью, может быть в мое отсутствие Мегги
взялась еще за какую-то работу?
Та покачала головой, потом нахмурилась.
- Да, возможно, вы и правы. Было еще одно дело, но...
Стедмен ждал, но казалось, что по какой-то причине девушка не
собирается продолжать.
- Ты должна рассказать мне, Сью, это крайне важно.
- Она хотела рассказать вам сама, когда вы вернетесь, и просила меня
никому об этом не говорить.
- Ну, пожалуйста, Сью. - Теперь в голосе Стедмена ей послышалось
отчаяние.
- Тот человек... тот самый человек, который посетил вас на прошлой
неделе. Кажется, это был мистер Гольдблат? Я думаю, что миссис Уэт
пыталась что-то сделать для него.
- Боже мой! - Девушка подскочила на месте, когда Стедмен ударил
кулаком о стол. - Я же сказал ей, чтобы она не смела ввязываться в это! -
закричал он.
- Она... она сказала, что раз мы ничем существенным не заняты, то нет
никаких причин, чтобы оставлять это без внимания. Ведь оно было весьма
простым: всего-навсего отыскать след пропавшего человека. - Сью
чувствовала неудобство, поскольку всегда одинаково хорошо относилась к
обоим своим нанимателям. - Я уверена, что миссис Уэт объяснит...
- Она не сможет, если бы даже и хотела. Она умерла! - Детектив уже
сожалел о своем раздражении, как только увидел на лице Сью гримасу
страданья. Он встал и, обойдя стол, приблизился к ней. - Извини меня, я не
хотел говорить это таким тоном.
Осторожно обняв ее за плечи, он проводил ее до кресла.
- Как это случилось? - спросила она, пытаясь отыскать в кармане
носовой платок. - Она прекрасно выглядела в четверг после суда, и ничего
не предвещало подобной трагедии.
- Это было последний раз, когда ты видела ее? - Его голос звучал
теперь значительно мягче.
- Да, именно в четверг утром. - Она вытерла глаза платком. - Миссис
Уэт сказала, что будет отсутствовать после обеда, а возможно и весь
следующий день, то есть в пятницу. Что случилось, мистер Стедмен? Как она
умерла?
Стедмен все еще колебался, но потом решил, что газетчики все равно
разнесут эту историю, даже если некоторые, леденящие душу детали, от них и
удастся скрыть.
- Она была убита этой ночью. Вот поэтому я и хочу знать все ее
контакты на прошлой неделе.
- Убита? Но кто мог сделать...
- Мы пока не знаем этого, Сью. Полиция, скорее всего сегодня, еще
будет задавать тебе вопросы.
Стедмен пытался успокоить ее, глядя как она вздрагивает от
неожиданного горя, свалившегося на них.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Копье'
1 2 3 4 5