Он
сложил руки на столе, сильные, иссеченные шрамами пальцы ощупывали гладкую
поверхность банки, словно запоминая ее форму и материал. - Видишь ли,
Джил, существует бесконечное множество параллельных миров, пойманных в
сети субстанции Пустоты. В моем мире в мое время я - единственный, кто
понимает природу Пустоты, один из немногих, кто вообще подозреваете ее
существовании.
- А как вы узнали о ней, не говоря уже о том, как пересекли ее, если
никто в мире не знает этого? - озадаченно спросила Джил.
Колдун опять улыбнулся.
- Чтобы поведать эту историю, Джил, потребуется вся ночь, и мы так и
не перейдем к делу. Достаточно сказать, что за последние пять столетий
лишь мне одному удалось преодолеть занавес, отделяющий миры друг от друга,
и таким образом я мог распознать отпечаток твоих мыслей, твоей личности,
который был протянут через Пустоту вибрацией вселенского ужаса. Я верю,
что в твоем мире осталась пара чудаков, которые по любой причине - будь то
физическая или психическая, или чисто сознательная - чувствуют через
Пустоту приход Тьмы. Я смог установить связь лишь с тобой. То есть видеть
тебя, говорить с тобой и потом материализовать тебя не только в мыслях, но
и во плоти, что позволило мне многое понять.
Снаружи по Кларк Стрит прогромыхал грузовик. Где-то в доме тихо
зажурчала вода. Джил некоторое время смотрела вниз на стол, читая
сделанные ею загадочные записи о стоимости содержания мостов
четырнадцатого века, потом опять подняла глаза на колдуна, спокойно
потягивающего пиво напротив нее, и заметила его посох, прислоненный к
стене.
Она спросила:
- Что происходит с Пустотой?
- Когда я говорил с тобой в Гее, - продолжал Ингольд, - я понял, что
наши миры должны находиться в очень тесной связи в это время - такой
тесной, что из-за психического кризиса спящий может буквально преодолеть
грань между ними и смотреть из одного мира в другой. Это редкое и
временное сочетание - шанс один из миллиона для двух миров почти
соприкасаться друг с другом, и в нашем тяжелом положении я могу
рассчитывать только на него.
- Но почему это произошло сейчас, во время кризиса? - спросила Джил.
Резкий электрический разряд проскочил в вышивке ее цветных рукавов, когда
она наклонилась вперед через стол. - И почему это произошло со мной?
Ингольд уловил в ее голосе горечь и страх оттого, что выбор пал на
нее, и старался ответить как можно ласковее.
- Все имеет свой смысл. Не бывает случайных событий. Но мы не можем
знать все причины.
Она едва скрыла улыбку.
- Это ответ настоящего колдуна.
- В том смысле, что маги говорят двусмысленно? - его улыбка была
ироничной. - Это одна из двух наших профессиональных опасностей.
- А какова вторая?
Он рассмеялся.
- Патологическая склонность лезть не в свое дело.
Она засмеялась вместе с ним. Потом, успокоившись, спросила:
- Но если вы колдун, как вы можете нуждаться в моей помощи? Что я
могу сделать такого, что неподвластно вам? Как мне помочь вам победить
Тьму? Кто это или что это - Тьма?
Какое-то время он молча разглядывал ее, размышляя, потом сказал:
- Ты знаешь.
Джил закрыла глаза и мысленно оказалась перед монолитными бронзовыми
дверями, едва сдерживающими натиск зловещего сонма теней. Очнувшись, она
сказала:
- Я не знаю, что они из себя представляют.
- Никто не знает, - сказал он, - разве что Лохиро, Глава Кво. Это
вопрос, на который я никогда не смогу найти ответа. Что я могу сказать о
Тьме, Джил? Что можно сказать о том, чего ты еще не знаешь? Что это -
ночные хищники? Что они поглощают плоть от костей, кровь из плоти или душу
из живого тела, оставляя ее слепо блуждать и обрекая на смерть? Что они
скользят по воздуху в темноте, а огонь, свет или яркая луна отпугивают их?
Разве тебе это о чем-то говорит?
Она покачала головой, загипнотизированная глубоким хрипловатым
тембром его голоса, завороженная его притягивающим взглядом и памятью о
еще более кошмарных видениях.
- Но вы знаете, - прошептала она.
- Клянусь Богом, нет, - вздохнул он и отвернулся.
Когда же он снова повернул голову, его лицо уже приняло прежнее
выражение, не выдающее ни страха, ни сомнения.
- Мне... мне снилось, - запиналась Джил, обнаружив неожиданно, что
гораздо труднее говорить о том прежнем сне Ингольду, человеку, который
понимает, в чем дело, нежели непосвященному.
- Раньше, чем я увидела их, раньше, чем узнала об их существовании.
Мне снился... подвал, подземелье с арочными перекрытиями, расходящимися во
всех направлениях. Пол был черным и гладким, как стекло, и в центре этого
черного пола была плита из гранита, новая и шершавая, потому что никто
никогда не ходил по ней. Вы говорили, они приходят из... из-под земли.
- Странно, - сказал колдун, посмотрев на нее с любопытством. - Ты,
кажется, чувствовала их приход заранее. Это может что-то означать, хотя в
настоящий момент я не уверен... Да, это была Тьма, или, точнее, закрытый
выход одного из их гнезд. Под этой гранитной плитой - а я знаю, о чем ты
говоришь, - находится лестница, ведущая вниз, в немыслимые глубины земли.
Все это началось, я уверен, с лестниц. Эти лестницы были всегда. Можно
найти представления о них в самых древних доисторических петроглифах:
огромные мостовые из черного камня и в центре их - лестницы, нисходящие в
чрево Земли. Никто никогда не спускался по ним, и никто не вернулся
обратно; неизвестно, кто их построил. Некоторые говорили, что это были
древние титаны или боги Земли; старые хроники сообщают, что эти места
внушали страх, были полны магических сил. Хотя одно время их считали
счастливыми, даже излюбленными богами - приверженцы старой религии строили
над ними храмы, ставшие центрами первых городов человечества. Все это было
тысячелетия назад. Деревни вырастали в большие поселения, позже - в
огромные города. Города объединялись, государства расширялись вдоль
плодородных долин Бурой реки, по берегам Круглого моря и Западного океана,
в джунглях и пустынях Алкетча. Цивилизация цвела и приносила свои плоды:
магия, искусство, деньги, наука, военное дело. Мы слишком мало об этом
знаем. Остались лишь жалкие обрывки хроник - главным образом в библиотеке
Кво, - свидетельствующие о существовании древней великой цивилизации, чей
высокий уровень понимания красоты и философии не помог сберечь себя. А
ведь это было общество, породившее первую магию, Церковь и великие кодексы
гражданского права. Я, в сущности, уверен, что тогда существовала какая-то
традиция, касающаяся Дарков, хотя бы потому, что обозначающее их слово
часто встречается в языке. Дарки были лишь смутным _п_р_е_д_а_н_и_е_м_,
проскальзывавшим в древнейших легендах, туманная память о скрытом страхе.
И если и была такая традиция, она не связывала их с пристанищем. Так и
оставались они, скрытые в безднах времени, древней тайной, погребенной в
сердце цивилизации. У нас нет достоверных источников, свидетельствующих о
разрушении древнего мира. Мы знаем, что это случилось в считанные недели.
То, что нанесло удар, удар по всему миру, мы тоже знаем - повсеместная
осада ужаса. Но ужас и растерянность были такими ошеломляющими, что
фактически не уцелело ни одно историческое свидетельство, и поскольку мы
боролись против Тьмы с помощью огня, то потеряли в пожаре ту немногую
информацию, которая была накоплена к тому времени. Мы знаем, что они
приходили, но не знаем - зачем. Неспособное сражаться человечество
отступило в укрепленные убежища, за массивными стенами оно влачило убогое
существование: днем выбиралось наружу возделывать поля, а с заходом солнца
пряталось обратно. Триста лет полный хаос и ужас господствовали на земле,
ведь никто не знал, откуда и когда появится Тьма. Цивилизация вымирала. А
потом случилось так. Ингольд простер руки, как фокусник, и Тьма исчезла и
долгие годы не приходила. Со временем новые деревни появились на руинах
древних городов, чьи названия были уже забыты. Много воды утекло с тех
пор. Старая традиция увядала, изменился язык. Старые песни и предания
канули в Лету. Три тысячи лет - это большой срок, Джил. Вот, ты, историк,
можешь сказать мне, хотя бы в общих чертах, что было три тысячи лет назад?
- Уф, - Джил попыталась воспроизвести в памяти основные события,
изложенные в учебнике "Древние цивилизации". Марафон? Каменный век?
Гиксосское завоевание Египта? Как специалист по средним векам она имела
самое смутное представление о происходившем ранее эпохи Константина. Что
же может знать об этом, к примеру, Джо Докс, который и в колледже-то не
учился, не говоря уже об увлечении историей. Даже такое событие, как
Черная Смерть, время от времени поражавшее западную цивилизацию, было лишь
пустым звуком для восьмидесяти процентов населения, а это произошло всего
шестьсот лет назад.
Ингольд кивнул. Джил же в свою очередь удивилась, откуда он узнал,
что она занимается историей? Старик между тем продолжал:
- Многие годы я был единственным, кто хоть что-то знал о Тьме. Из
древних легенд я понял, что Дарки ушли не навсегда. Потом я установил, что
их число практически несметно. Кроме того, я знал о вещах, заставивших
меня поверить, что они вернутся. Отец Элдора изгнал меня за то, что я
постоянно говорил об этом, но что может измениться с моим изгнанием?
Просто он не верил мне, в отличие от Элдора. Элдор... Если бы не он, мы бы
все погибли в первую же ночь их появления.
- А сейчас? - мягко спросила Джил.
- Сейчас? - Лицо Ингольда, изборожденное морщинами, потемнело и
выглядело еще более уставшим. - Мы держались во Дворце в Гее. Основная
часть армии под командованием канцлера Королевства Алвира, брата королевы,
находится в Пенамбре, где положение самое тяжелое. Войска должны вернуться
в город на днях, но, если не случится чудо, они прибудут слишком поздно,
чтобы предотвратить катастрофу. Я тщетно пытался связаться с Советом Магов
в городе Кво, но, боюсь, они тоже осаждены. Хотелось бы надеяться, что мы
сможем продержаться достаточно долго и дождемся подмоги от Лохиро. Но я не
хочу обольщаться раньше времени и рисковать жизнями моих друзей. Я нужен
защитникам Дворца, Джил. Хотя я не могу сделать многого, но не покину их,
пока не станет очевидно, что мои усилия их не спасут. А теперь выслушай
меня...
Джил вся обратилась в слух.
- Понимаешь, - проговорил Ингольд тихим голосом, - покидая их так
поздно, я сокращаю свои шансы спастись. Только в самом крайнем случае моим
единственным выходом будет побег через Пустоту в другой мир, в этот мир. Я
могу пересечь ее в любом направлении относительно безболезненно. Обычно
такое перемещение означает значительную физическую травму для взрослого.
Для шестимесячного ребенка, даже под моей защитой, это может быть опасным,
а два таких путешествия за короткий отрезок времени могут нанести ребенку
просто непоправимый вред. Поэтому я должен буду провести день в этом мире
с ребенком, прежде чем вернусь в какое-нибудь более безопасное место моего
собственного мира.
Светало.
Джил улыбнулась:
- Вам нужна нора, в которую можно забиться?
- Именно так. Мне нужно изолированное место и минимум удобств -
место, чтобы провести время и остаться незамеченным. Помоги?
- Приходите сюда, - предложила Джил.
Ингольд покачал головой.
- Нет, - отказался он решительно.
- Почему нет?
Колдун поколебался, прежде чем ответить.
- Это слишком опасно, - сказал он наконец, подошел к окну, отодвинул
штору и выглянул во двор. Зеленоватые отсветы уличных фонарей в воде
плавательного бассейна отразились тусклыми бликами на иссеченном глубокими
шрамами лице. - Слишком многое может произойти. Я не могу довериться
судьбе, Джил. Мои возможности резко ограничены в твоем мире. Если
что-нибудь будет не так, я все равно не сумею объяснить свое присутствие
местным властям.
Джил представила на минуту встречу Ингольда, так похожего на
какого-то бородатого беглеца из Общества по Сохранению Подземелий и
Драконов, в его потертой мантии, со смертоносным мечом в руках, с местной
полицией и дорожным патрулем. И если от дорожного патруля можно было бы, в
принципе, отделаться, то все равно нельзя рисковать, ставя так много на
карту.
- Есть одно место, мимо которого мы обычно проезжаем во время
верховых прогулок, - сказала она, немного подумав.
- Да? - Он отвернулся от окна, позволив шторе вернуться на место.
- Одна девушка, с которой я ходила в школу, живет около Барстоу - это
в пустыне, далеко на восток отсюда. Два года назад я провела там пару
недель. У нее были лошади, и мы катались по холмам. Помню, там было такое
строение, вроде маленького домика, среди заброшенной апельсиновой рощи. Мы
спрятались там однажды во время грозы. Он небольшой, но там есть
водопровод и керосинка. Кроме того, там практически не бывает людей.
Ингольд кивнул.
- Да, - пробормотал он, думая о чем-то своем. - Да, это, пожалуй,
подойдет.
- Я могу принести вам туда продукты и одеяла, - продолжала она, -
только скажите мне, когда вы там будете.
- Я еще не знаю этого, - тихо отозвался колдун. - Но ты все узнаешь в
свое время.
- Хорошо. - Джил решила не быть назойливой и не задавать лишних
вопросов. Она верила своему неожиданному гостю, больше того - ей казалось,
что они знакомы уже целую вечность.
Ингольд подошел к столу и протянул ей руку.
- Спасибо, - сказал он. - Ты чужая нашему миру и ничем нам не
обязана, это благородно с твоей стороны - помочь нам.
- Эй, - мягко запротестовала Джил. - Я не чужая. Я была в вашем мире,
и я видела Тьму. Я даже почти встречалась с королем Элдором, собственно
говоря, - она запнулась, огорченная своей бестактностью, потому что
вспомнила, что король и колдун были друзьями, и что Элдор почти наверняка
должен был погибнуть.
Но мудрый Ингольд пропустил это мимо ушей.
- Я знаю, Элдору было бы приятно познакомиться с тобой, - сказал он.
- Мы с ним выражаем тебе благодарность за...
Какой-то звук в ночи заставил его внезапно насторожиться, и он
замолчал, прислушиваясь.
- Что это? - прошептала Джил.
Ингольд повернулся к ней.
- Я должен идти, - сказал он, извиняясь. - Я приглашен на чай к
королеве Нуменор.
Но Джил поняла, что что-то случилось по ту сторону Пустоты: ведь
Дворец в Гее готовился к бою. Ингольд встал, черный плащ мягкими складками
скользнул вдоль меча у бедра. Джил подумала об опасности и о Тьме, ждавшей
ее гостя на другой стороне Пустоты. Она схватила его за рукав:
- Прошу вас, будьте осторожны.
Слабая улыбка осветила лицо Ингольда.
- Спасибо, милая. Я всегда осторожен.
Потом он, сделав несколько шагов к центру кухни, отточенным движением
рук создал вокруг себя подобие занавеса, прозрачного, неплотного,
сотканного из упругого воздуха, после чего вынул свой меч и шагнул в
туман. Сверкнул огонь. Все исчезло, остался лишь слабый запах гари.

2
Это был проклятый топливный насос!
Руди Солис сразу понял, почему закашлял двигатель старого "шевроле",
машинально скользнул взглядом по зеркалу заднего вида и стал разглядывать
темный хайвэй [highway - автострада (англ.)] впереди, хотя знал, что на
пятьдесят миль вокруг не было ни души. Похоже, эту воскресную ночь ему
придется провести между Барстоу и Сан-Бернардино на этом дурацком пустыре
под завывание ветра.
Надежда попасть на вечеринку таяла с каждой минутой.
Руди покосился через плечо на десять ящиков пива среди кусков мыла и
старых газет, сваленных на продавленном заднем сиденье, и вздохнул. Мотор
фыркнул. Руди проклинал хозяина машины, непревзойденную звезду
рок-н-ролла, на вечеринке у которого он пил и загорал до бесчувствия все
выходные, да и приятелей, уломавших его съездить за пивом. И куда? Аж за
тридцать миль в сторону Барстоу!
"Пусть знают. Когда им в следующий раз захочется попить пивка, они
найдут приличную машину".
Большинство гостей приехало на вечеринку Тэйрота на мотоциклах,
собственно, как и сам Руди, а Тэйрот, который вступил в жизнь под именем
Джеймс Керроу и которого все еще звали Джимом, когда он был не в своем
сияющем сценическом костюме, не торопился давать свой Эльдорадо кому бы
там ни было, независимо от того, сколько оставалось ящиков пива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32