- О Четвертой поправке помните?
- Да я же не кошку прошу показать. Просто интересно узнать...
- Ладно, так и быть, скажу. Вообще-то он предпочитает, когда пиво
разбавляют чем-нибудь покрепче. Ну, если придется, пьет и неразбавленное.
- Да? Вряд ли такой коктейль пойдет на пользу его почкам.
Взгляните-ка сюда, приятель.
- Куда-куда?
- Нагнитесь немного. Теперь поднимите голову и посмотрите на потолок.
Над каждой кабинкой среди потолочных украшений - зеркальца. Видите? Я
знал, что вы пришли с котом, потому что видел его отражение в зеркале.
Я выгнулся, как он сказал, и взглянул вверх. На потолке среди разной
мишуры были спрятаны кусочки зеркала. Они располагались под таким углом,
что с места кассира весь зал просматривался, как в перископ.
- Мы вынуждены были так сделать. - Он словно бы оправдывался. - Вы не
представляете себе, что творилось бы в кабинах, не присматривай мы за
клиентами. Я вам вот что скажу: мир полон скверны.
- Аминь, друг, - завершил я нашу содержательную беседу и направился к
двери.
Очутившись на улице, я раскрыл сумку и понес ее за одну ручку. Пит
тут же высунул голову.
- Пит, ты ведь слышал, что сказал кассир: "Мир полон скверны". Да он
ею заполнен до краев, если приятели не могут спокойно, без слежки,
пропустить стаканчик. Считаю, вопрос решен.
- С-р-а-а-з-у-у? - спросил Пит.
- Как скажешь. Но если уж решили, зачем откладывать?
- С-р-а-а-з-у-у! - согласился Пит.
- Принято единогласно. То, что нам надо, - напротив. Только улицу
перейти.
Секретарша в приемной Компании всеобщего страхования являла собой
превосходный образчик совершенного функционального дизайна. Обтекаемость
основных форм (хоть сейчас разгоняй до скорости 4_М) дополняли
установленные с фронтальной части вершинами конусов наружу радары
наведения на цель... ну и все прочее, что требовалось для выполнения ее
основного жизненного предназначения. Мне даже пришлось себя одернуть: ведь
к тому времени, когда я отсюда выйду, от нее ничего, кроме атмосферных
помех, не останется... Я сказал ей, что хочу приобрести у них полис.
- Располагайтесь, пожалуйста, - завибрировала она. - Сейчас взгляну,
кто из администраторов свободен.
Не успел я расположиться, как она возникла опять:
- Вас примет наш мистер Пауэлл. Пройдите сюда, пожалуйста.
Обстановка в кабинете "нашего мистера Пауэлла" наводила на мысль, что
дела в компании идут в гору. Мистер Пауэлл подал мне свою влажную руку,
усадил в кресло и предложил сигарету. Он попытался взять у меня из рук
сумку, но я вцепился в нее мертвой хваткой.
- Итак, сэр, чем могу служить?
- Мне нужен "долгий сон".
Брови мистера Пауэлла медленно поползли вверх, на лице появилось
выражение почтительности. Знаю я, как это делается: Всеобщая выпишет
клиенту полис за семь с полтиной, а "долгий сон" дает им возможность
наложить свою жирную лапу на все его имущество.
- Весьма мудрое решение, - чуть ли не благоговейно откликнулся мистер
Пауэлл. - Будь я свободен в выборе решения, то поступил бы так же. Но...
ответственность за семью, знаете ли...
Он взял со стола бланк.
- Клиенты, выбравшие "сон", обычно спешат. Позвольте сэкономить ваше
время и не беспокоить заполнением бумаг. Я сам все сделаю... И мы сразу же
устроим, чтобы вас осмотрел врач.
- Минутку.
- Да?
- Только один вопрос. Можете ли вы обеспечить сон в холоде коту?
На его лице появилось выражение сначала удивления, потом обиды.
- Вы, конечно, шутите?
Я приоткрыл сумку, и Пит тут же высунул голову.
- Знакомьтесь, мой кореш. Итак, что скажете? Если нет, мы обратимся в
страховую компанию "Центральная долина". Их контора в этом же здании, не
так ли?
Выражение обиды сменилось на выражение ужаса.
- Мистер... Не расслышал вашего имени и фамилии.
- Дэн Дейвис.
- Мистер Дейвис, едва клиент переступает наш порог, Компания
всеобщего страхования берет его под свое неназойливое покровительство. Я
просто не могу позволить вам пойти в "Центральную долину".
- Интересно, как вы собираетесь "не позволять"? Применяя дзюдо?
- Что вы, что вы! - Он понизил голос. - Наша компания всегда
соблюдает этические нормы.
- Вы имеете в виду, что "Центральная" не соблюдает?
- Нет, нет. Я этого не говорил. Мистер Дейвис, понимаю, конечно, что
не могу надеяться повлиять на вас...
- Да я и не позволю...
- ...Но осмелюсь посоветовать: сравните образцы контрактов нашей
компании и "Центральной". Проконсультируйтесь с адвокатом, а еще лучше -
со специалистом по семантике. И вам станет ясно, что предлагаем и в
действительности выполняем мы, а что может предложить "Центральная
долина". - Он огляделся и наклонился ко мне: - Я не должен бы так
говорить, - надеюсь, потом вы не будете ссылаться на меня, - но они даже
не пользуются статистическими таблицами установленного образца!
- Может, вместо этого они предоставляют клиенту более благоприятные
возможности для помещения капитала?
- Да что вы! Дорогой мой мистер Дейвис, вот наша компания
распределяет поровну между клиентами всю получаемую прибыль. Этого требует
наш устав... в то время как "Центральная" является акционерной компанией.
- Может, мне приобрести несколько их акций? Послушайте, мистер
Пауэлл, мы попусту теряем время. Возьмет Всеобщая заботы о моем приятеле
или нет? Если нет, то я у вас и так слишком долго задержался.
- То есть вы имеете в виду, что хотите сохранить это существо живым
при помощи гипотермии? И оплатите расходы?
- Я имею в виду, что нам обоим нужен "долгий сон". И не называйте
моего кота "это существо". Его зовут Петроний.
- Извините. Я поставлю вопрос иначе. Готовы ли вы оплатить два взноса
- за себя и э... э... Петрония - за помещение вас в наш Храм Сна?
- Готов. Но не два взноса. Взнос за себя, ну и сколько-то я доплачу,
понятно, за Пита. Вы же можете поместить нас в один ящик. Разве честно
брать одинаковую плату с кота и человека?
- Но ваш случай весьма необычен...
- Конечно. Но давайте поторгуемся чуть позже... или я поторгуюсь с
"Центральной долиной". Давайте обсудим главное: можете вы выполнить мой
заказ или нет?
- Н-да. - Мистер Пауэлл в задумчивости забарабанил по крышке стола. -
Минутку. - Он поднял телефонную трубку: - Опал, соедините меня с доктором
Барквистом.
Остального я уже не слышал - он включил систему индивидуальной
защиты. Несколько минут спустя он положил свое орудие производства и
улыбнулся так, словно у него помер богатый дядюшка.
- Хорошие новости, сэр. Я тут совершенно упустил из виду тот факт,
что первые успешные опыты по замораживанию производились как раз на котах.
Так что техника и основные особенности процесса хорошо известны.
Фактически в Военно-морской исследовательской лаборатории в Аннаполисе
есть кот, который вот уже более двадцати лет находится в охлажденном
состоянии.
- А я-то думал, что ВМИЛ разрушили до основания, когда добрались до
Вашингтона.
- Нет, пострадали только здания на поверхности, а подземные
сооружения сохранились. Благодаря совершенной технике животное оставалось
целым и невредимым более двух лет, а ведь его жизнедеятельность
поддерживалась только автоматикой!.. И оно до сих пор живо-здорово - и не
состарилось. Так и вы, сэр, будете здравствовать тот период времени, на
какой доверите себя Всеобщей.
Мне показалось, он вот-вот перекрестится.
- Ладно, ладно. Продолжим наше торжище.
Итак, мы обсудили четыре вопроса. Первый - как оплатить заботу о нас
Всеобщей, пока мы находимся в спячке; второй - на какой срок мы заляжем;
третий - куда я собираюсь поместить свои капиталы на то время, пока буду
находиться в холодильнике. И последний: как они поступят, если я откину
копыта и не проснусь.
Я окончательно остановился на 2000 годе: приятная круглая дата, до
которой спать-то всего тридцать лет. Проспав дольше, я опасался не застать
в живых тех, кого знал прежде. За те три десятка лет, что я прожил на
свете, произошло столько умопомрачительных событий - две большие войны и
дюжина войн поменьше, крушения тоталитарных режимов, Великая паника,
появление искусственных спутников и переход на атомную энергию... А когда
я был маленьким, еще и понятия не имели о том, что теперь воспринимается
как само собой разумеющееся.
Так что в 2000 году от рождества Христова, думаю, мне будет от чего
прийти в замешательство! Но я никогда не решился бы прыгнуть так далеко в
будущее, если бы не уверенность, что к тому времени Белл наверняка
превратится в дряхлую старуху.
При обсуждении вопроса о том, как я распоряжусь моим капиталом, я
решил положиться на имевшиеся у меня акции "Горничной инк.", а наличные
вложить в другие ценные бумаги. Тут я особо уповал на акции компаний,
занимавшихся перспективными разработками - к примеру, автоматизированных
систем. Кроме того, я надеялся на одну сан-францисскую фирму по
производству минеральных удобрений. Там проводили опыты над дрожжевыми
культурами и годными в пищу водорослями. Людей на нашей планете становится
с каждым годом все больше, а цены на мясо вряд ли понизятся... То, что
оставалось после сведения баланса, я попросил поместить в опекунский фонд
Всеобщей. Вкладывать деньги в государственные бумаги или предприятия я не
собирался - инфляция заложена в любую государственную систему еще при ее
возникновении.
Теперь стоило подумать, как поступить со всем этим, если я загнусь во
время спячки. Компания гарантировала, что шансы выжить очень высоки - семь
к десяти; предлагалось даже заключить пари. Но они-то внакладе не
останутся при любом исходе! На удачу мне рассчитывать было трудно, но я
знал, на что шел: в любой азартной игре есть риск. Правда, мошенники
всегда одурачивают доверчивых болванов, а страхование - узаконенное
мошенничество. Что там говорить, если старейшая и наиболее уважаемая
лондонская страховая компания "Ллойд" и то не колеблясь заключит любое
пари. Но не надейтесь на свой выигрыш - ведь должен же кто-то оплачивать
"нашему мистеру Пауэллу" счета от портного! В общем, я распорядился в
случае своей смерти все деньги до единого цента передать компании; тут
мистер Пауэлл едва не бросился ко мне на шею. Он принялся горячо убеждать
меня, что семь из десяти - дело верное. Я же ухватился за этот вариант
только из-за того, что становился (если выживу) наследником других
клиентов, выбравших те же условия страхования (в случае их смерти,
конечно). Чем не "русская рулетка"? При деньгах будет тот, кто выживет...
ну а компании, как обычно, остается загребать лопатой денежки, да еще с
процентами.
Ну, вроде я подготовился к возможному возвращению в жизнь, и мистер
Пауэлл возлюбил меня, как крупье любит идиота, который ставит и ставит на
"зеро". Пристроив таким образом мои капиталы, мистер Пауэлл весьма здраво
подошел к решению вопроса о взносе за Пита. Мы сошлись на пятнадцати
процентах обычного взноса и составили на Пита отдельный контракт.
Теперь оставалось получить разрешение суда и пройти медицинское
освидетельствование. Врачебный осмотр меня не беспокоил: раз уж компания
только выиграет от смерти клиента, его примут даже с чумой в последней
стадии. Но вот получить "добро" у судьи - долгая история. А без этого не
обойтись, потому что клиент, спящий во льду, должен находиться в
безвыходном положении на законном основании: живой, но беспомощный.
Впрочем, мои опасения оказались напрасными. У "нашего мистера
Пауэлла" были уже заготовлены все документы - общим числом двенадцать, и
каждый - в четырех экземплярах. У меня пальцы занемели, пока я их
подписал. Потом явился посыльный, забрал всю пачку и поспешно удалился.
Так что судью я и в глаза не видел.
Медосмотр оказался стандартной изнурительной процедурой, если не
считать небольшого эпизода. Закончив осматривать меня, врач угрюмо
взглянул на меня и спросил:
- Сынок, ты давно в запое?
- В запое?
- В запое, в запое.
- Да с чего вы взяли, доктор? Я трезв, как... как вы. - В
подтверждение я начал было произносить скороговорку.
- Брось валять дурака. Отвечай на вопрос.
- М-м-м... Да недельки две, может, чуть больше.
- А чуть больше - это месяц или два? И не вешай мне лапшу на уши,
пьянчуга.
- Ну, вообще-то я никакой не пьянчуга... Видите ли... - И я принялся
рассказывать о том, как поступили со мной Белл и Майлз и почему я был в
таком состоянии.
- Прошу тебя! - Он предостерегающе поднял руку. - У меня хватает
своих неприятностей, к тому же я не психиатр. Все, что меня интересует, -
выдержит ли сердце клиента предстоящие перегрузки. Ведь твое тело охладят
до четырех градусов Цельсия. Вообще-то мне плевать, если какой-то псих
сует башку в петлю, да еще и завязывает ее сам. Я так считаю: одним
дураком на свете меньше. Но остатки профессиональной этики не дают мне
права разрешить человеку, отупевшему от пьянства, - неважно, что он за
птица, - залезть в ледяной гроб. Повернись-ка кругом.
- Что?
- Спиной, говорю, повернись. Сделаю тебе укол в ягодицу.
Я повернулся - он уколол. Пока я растирал уколотое место, он
продолжал:
- Теперь выпей вот это. Минут через двадцать ты впервые за весь месяц
станешь трезвым как стеклышко. Потом, если у тебя есть хоть капля здравого
смысла, в чем я лично сомневаюсь, ты все обдумаешь и решишь - сбежать от
неприятностей... или встретить их лицом к лицу, как и подобает мужчине.
Я выпил лекарство.
- Вот и все. Одевайся, твои бумаги я подпишу, но предупреждаю, что
могу наложить вето даже в самую последнюю минуту. Чтоб ни грамма алкоголя,
только легкий ужин. Никакого завтрака. Быть здесь для окончательного
осмотра завтра, в полдень.
Он повернулся ко мне спиной и удалился, даже не попрощавшись. Я
оделся и вышел, кипя от злости. Мистер Пауэлл уже отложил мои экземпляры
документов, подписанные в суде. Когда я забирал их со стола, он заметил:
- Можете оставить их здесь, если хотите. Заберете завтра в полдень...
тот комплект, что отправится с вами в усыпальницу.
- А что станет с другими?
- Один комплект мы оставим у себя. Затем, когда вы заснете, один
комплект пошлем судье и один - в Карлсбадские архивы. Н-да. Доктор
предупредил вас о соблюдении диеты?
- Конечно.
Чтобы скрыть раздражение, я стал листать бумаги.
Пауэлл потянулся за ними.
- Я сохраню их до завтра.
Я спрятал бумаги за спину.
- Я и сам смогу их сохранить. Может, мне захочется что-нибудь
изменить.
- Увы, уже поздно вносить изменения, дорогой мой мистер Дейвис.
- Не давите на меня. Если надумаю что изменить, приду пораньше.
Я раскрыл сумку и засунул документы во внутренний боковой карман,
рядом с Питом. Я и раньше держал там ценные бумаги. Может, там не так
надежно, как в архивах, упрятанных в Карлсбадские пещеры, но гораздо
надежнее, чем можно себе представить. Однажды какой-то гнусный воришка
попробовал залезть в этот карман. Думаю, у него до сих пор на руках и лице
шрамы от когтей Пита.

2
Выйдя из здания компании, я спустился к автомобильной стоянке по
Першинг-сквер, где утром оставил свою машину. Бросил в счетчик несколько
монет, включил автопилот, набрав код западной магистрали, выпустил Пита из
сумки на сиденье и расслабился. Вернее, попытался расслабиться, - движение
в Лос-Анджелесе интенсивное до жути, а я не очень доверял автоматике.
Давно собирался переделать систему: она немного устарела, чтобы
соответствовать своему названию "идеально надежной".
Наконец мы миновали Западную авеню - можно было переходить на ручное
управление. Однако я уже прилично издергался, и меня потянуло промочить
горло.
- А вот и оазис, Пит!
- Вер-р-р-но?
- Прямо перед нами.
Пока я искал, куда бы приткнуть машину (Лос-Анджелесу не грозит
оккупация - захватчики просто не найдут места для стоянки), я вдруг
вспомнил, что доктор запретил мне прикасаться к спиртному. Тут я очень
образно и доходчиво растолковал ему, как он может поступить с подобными
советами, - жаль только, что он не мог этого услышать. Интересно, сумеет
ли он сутки спустя определить, пил я или нет? Я что-то читал на этот счет,
но тогда меня интересовало совсем другое, и я пролистал статью, не вникая
в смысл написанного.
Черт, а ведь в его власти запретить мне лечь в анабиоз!
1 2 3 4