он променял городскую роскошь на свободу в джунглях.
Они снова пустились в путь, на сей раз в Пном Дхек. Фоу-тан шла рядом с Кингом; она тихонько сказала ему: - Давай не будем никому говорить о нашей любви. Я должна сначала убедить отца, а после этого об этом может знать весь мир.
По пути Кинг снова и снова поражался почтительности остальных по отношению к Фоу-тан. Она была настолько заметна, что их естественная легкая фамильярность, по сравнению с ней выглядела просто кощунственной. Для Кинга как человека западного воспитания казалось странным такое почтение к храмовой танцовщице, но он только радовался, зная всем сердцем, что какое бы благоговение по отношению к Фоу-тан они не проявляли, она его более чем достойна и заслужила прекрасными своими качествами и чистотой души.
Долгий переход прошел без приключений, и к концу второго дня перед ними выросли городские стены. Пном Дхек был похож на Лодидхапуру, Его великолепные каменные сооружения величественно возвышались посреди джунглей. Покрытые узорами башни и изумительные храмы свидетельствовали об искусстве и культуре их создателей; весь город носил трудно определимый отпечаток древности. Пном Дхек был живой город, но настолько смягченный и растворенный в веках, что даже в жизни он казался больше перевоплощенным в славе веков, чем в актуальности современности.
- Пном Дхек! - прошептала Фоу-тан с любовью и благоговением.
- Ты рада, что вернулась? - спросил Кинг.
- Трудно выразить этим словом, что я чувствую, - отвечала девушка. - Я сомневаюсь, что ты можешь осознать, что Пном Дхек означает для его сыновей или дочерей, и еще что ты способен осознать благодарность к тебе, Гордон Кинг, потому что только тебе я обязана своим возвращением.
Он молча смотрел на нее. Ее взгляд, устремленный на Пном Дхек, был полон восторженной экзальтации. В голову его закралось сомнение.
- Фоу-тан, может быть, - вымолвил он, - ты приняла благодарность за любовь?
Она бросила на него взгляд. - Ты не понимаешь, Гордон Кинг, огорчилась она. - Уже две тысячи лет любовь к Пном Дхеку питает кровь, что породила меня и живет во мне. Это умрет вместе со мной, но я могу не увидеть Пном Дхека больше никогда и быть счастливой, но если я не увижу никогда тебя, я не буду счастлива даже в Пном Дхеке. Теперь ты понимаешь?
- Ревность моя к камням и дереву лишь показывает, как я люблю тебя, признался Кинг.
Один из солдат, сняв доспехи и оружие, побежал вперед к городским воротам, чтобы оповестить об их прибытии; у ворот раздался звук фанфар, которому стали отвечать фанфары по всему городу, затем послышалось низкое уханье гонгов и звон колоколов, город ожил. Кинг опять изумился, но это было только начало.
Пока они медленно шли по направлению к городским воротам, появилась компания солдат, а за ними вереница богато украшенных слонов. Кроме того появились поющие и танцующие люди - мужчины, женщины и дети, и их становилось все больше и больше. Тысячи людей так быстро собрались, что это Кингу казалось просто чудом, так же как и причина их ликования. В конце концов он решил, что Фоу-тан должна быть по крайней мере жрицей, так как все же было ясно, что вся эта шумиха и ликование в их честь.
Простой народ обогнал солдат, толпа быстро приближалась. Тогда солдаты, составлявшие их эскорт, выстроились кругом Фоу-тан и Кинга, но толпа держалась на почтительном расстоянии, а из беспорядочного шума Кинг стал улавливать отдельные слова их приветствий, которые повергли его в полное смятение.
- Фоу-тан! Фоу-тан! - кричали все. - Добро пожаловать нашей любимой принцессе, потерянной и вновь нашедшейся!
Кинг повернулся к девушке. - Принцесса! - воскликнул он. - Ты мне ничего не говорила, Фоу-тан, об этом.
- Много мужчин ухаживали за мной из-за того, что я принцесса, объяснила она. - Ты полюбил меня просто, а не как принцессу, и мне хотелось, чтобы так оставалось как можно дольше.
- Так Бенг Кхер твой отец? - спросил он.
- Да, я дочь короля, - кивнула головкой Фоу-тан.
- Я рад, что не знал этого, - просто сказал Кинг.
- И я тоже, - согласилась девушка, - потому что теперь ничто не сможет заставить меня усомниться в твоей любви.
- Мне хотелось бы, чтоб ты не была принцессой, - сказал он встревоженным голосом.
- Почему?
- Никто бы не имел никаких возражений, если бы рабыня захотела выйти за меня замуж, - пояснил он, - но я могу себе представить, что многие будут против брака безымянного воина и принцессы Пном Дхека.
- Может быть, - печально согласилась она, - но давай не будем думать об этом.
На слоне, возглавлявшем шествие под красно-золотым зонтом сидел большой человек с твердым лицом. Когда слон, на котором он ехал, остановился около них, со спины животного была спущена лесенка и человек спустился на землю, в то время как все вокруг простерлись ниц. Фоу-тан выступила перед ним, опустилась на колени и взяла его руку. У человека с каменным лицом повлажнели глаза, он поднял девушку и заключил ее в объятья. Это был Бенг Кхер, король, отец Фоу-тан.
После первых объятий Фоу-тан что-то шепнула Бенг Кхеру, и он немедленно велел Гордону Кингу приблизиться. Следуя примеру Фоу-тан, Кинг встал на колени и поцеловал королевскую руку. - Встань! - сказал Бенг Кхер. - Моя дочь, принцесса, говорит, что своим спасением из Лодидхапуры она обязана тебе. Ты будешь соответствующим образом вознагражден. Тебе станет известна благодарность Бенг Кхера. - Он поманил одного из своих приближенных, и тот спустился со своего слона. - Проследи, чтобы этот храбрый воин ни в чем не нуждался, - приказал он. - Позже мы вновь призовем его.
Фоу-тан еще раз шепнула что-то отцу.
Король слегка нахмурился, как если бы ему не понравились чем-то слова Фоу-тан, но вскоре лицо его опять смягчилось, и он опять обратился к своему сановнику. - Ты должен сопроводить воина во дворец и оказать ему все почести, ибо он гость Бенг Кхера. - Затем он вновь, взяв с собою Фоу-тан, забрался на слона. Сановник, которому был поручен прием Кинга, подошел к нему.
Первое впечатление у Кинга было не слишком приятное. Лицо у парня было вульгарное и чувственное, манеры полны высокомерия и надменности. Он даже не попытался скрыть своего отвращения, когда увидел грязное и пропыленное обмундирование рядового, стоявшего перед ним. - Следуй за мной, солдат, сказал он. - Король был столь снисходителен, что повелел устроить тебя во дворце, - и не удостоив больше ни словом, повернулся и направился к слону, на котором прибыл из города.
На слоне кроме них было еще двое сановников и раб, державший над ними зонт. Совершенно не думая о том, каково ему, и вообще как будто рядом вообще никого нет, они принялись обсуждать неуместность приглашения рядового солдата во дворец. Неожиданно сопровождающий повернулся к нему. - Как твое имя, мой солдат? - брезгливо спросил он.
- Мое имя Гордон Кинг, - ответил американец, - но я не твой солдат.
Сказал он это твердо и решительно, прямо в глаза придворному.
Глаза сановника сузились, затем он вспыхнул и нахмурился.
- Ты, должно быть, не знаешь, - еле выговорил он, - что я принц и зовут меня Бхарата Рахон. - Голос был неприятный, а тон надменный.
- Вот как, - вежливо осведомился Кинг. Так вот он, Бхарата Рахон человек, которого Бенг Кхер выбрал для Фоу-тан в мужья. - Неудивительно, что она сбежала и спряталась в джунглях, - пробормотал Кинг.
- Что такое? - вопросил Бхарата Рахон. - Что ты сказал?
- Я уверен, - ответил Кинг, - что благородному принцу вовсе не интересно, что может сказать какой-то там рядовой.
Бхарата Рахон что-то прорычал, и разговор прекратился. Они оба ни разу не обратились друг к другу за все время, что процессия продвигалась по широким улицам Пном Дхека ко дворцу короля. Вдоль дорог стояли радостно приветствующие люди, и Кинг видел искренность их встречи Фоу-тан.
Дворец Бенг Кхера представлял собой низкое очень разбросанное по огромной территории здание. Центральная часть его представляла собой гармоничное целое, к которому различные короли пристраивали кто что считал нужным, совершенно не считаясь с сохранением гармонии, но в целом он производил впечатление и был значительно больше дворца Лодивармана. Территория дворца была великолепно ухожена и представляла собой дивный сад. Ворота в королевскую резиденцию были невероятной величины, они были явно рассчитаны на то, чтобы в них свободно проходила колонна слонов, по двое в ряд.
Широкая аллея прямо от ворот вела к центральному входу во дворец здесь вся процессия спешилась и последовала за Бенг Кхером и Фоу-тан, которым оказывались такие почести и совершалось все столь церемонно, что Кинг не в силах был себе поверить - он вообще не представлял себе ничего подобного. Он решил, что если прибытие и отбытие королей должны сопровождаться такими церемониями, то слава королевской власти обладает оборотной стороной. Здесь было по крайней мере двести солдат, слуг, придворных, священнослужителей и рабов, и все они были заняты в церемонии встречи короля и принцессы, все проделывалось с такой механической аккуратностью, все так четко играли свои роли, что американцу стало ясно, что все это просто формальности, к которым привыкли за многие годы исполнения.
Бенг Кхер с Фоу-тан проследовали в сопровождении свиты по длинному коридору, ведущему в зал для аудиенции, там король отпустил всех, а сам с дочерью проследовал в зал, и за ними закрылась дверь. Большая часть свиты тотчас же разошлась.
Бхарата Рахон поманил Кинга за собой и отведя его в другую часть дворца, провел в комнату, которая потом оказалась одной из трех.
- Вот твои покои, - сказал Бхарата Рахон. - Я пошлю рабов за одеянием, более подходящим для гостя Бенг Кхера. Еду тебе будут подавать здесь. Изволь не покидать апартаментов без разрешения моего или короля.
- Я-то думал, что я гость, - ухмыльнулся Кинг, - а оказывается, я заключенный.
- Таково желание короля, - ответствовал принц, - тебе бы, парень, следовало быть более благодарным за те милости и почести, что ты удостоился.
- Фью-ю-ю! - присвистнул Кинг, когда Бхарата Рахон покинул комнату. Какое счастье от тебя отделаться. Чем больше я тебя вижу, тем больше понимаю, почему Фоу-тан предпочла Господина Тигра принцу Бхарате Рахону.
Оглядывая комнаты, Кинг заметил, что они выходят в королевский сад поистине дивное место, он уже не удивлялся, что Фоу-тан так любит свой дом.
Его размышления были прерваны приходом двух рабов: один из них принес теплую воду для мытья, а второй - одежду, подходящую для королевского гостя. Они ему сказали, что им велено быть к его услугам до тех пор, пока он будет оставаться во дворце, и что один из них будет постоянно ждать его приказаний в коридоре. Воду раб принес в двух глиняных сосудах на коромысле, а мыться можно было в дальней комнате в глиняной чаше таких размеров, что в ней спокойно помещался человек. Были принесены щетки, полотенца и всевозможные предметы туалета.
Кинг разделся и влез в чащу. Один из рабов принялся поливать его теплой водой, в то время как второй начал неистово тереть его двумя щетками. Мытье вышло вполне героическое, но после него Кинг почувствовал себя бодрым и посвежевшим.
Когда рабы были удовлетворены результатами растирания, они вывели его из чаши на мягкий ковер, где умастили его с ног до головы и втирали масло до тех пор, пока оно полностью не впиталось в кожу. По завершении этой процедуры они еще смазали его какой-то сладко пахнущей жидкостью. Пока водонос опорожнял чашу и выносил воду, второй раб помогал Кингу облачиться в новую одежду.
- Я Хамар, - прошептал он, когда водонос вышел. - Я принадлежу Фоу-тан, она мне доверяет. Она послала тебе вот это как знак, чтобы ты тоже доверял мне.
Он вручил Кингу тоненькое колечко дивной работы. Оно висело на золотой цепочке. - Носи его на шее, - сказал Хамар. - Во многих местах в Пном Дхеке оно обеспечит тебе безопасность. Сильнее только власть короля.
- Она ничего не передавала? - спросил Кинг.
- Она просила сказать тебе, что не все так благоприятно, как она надеялась, но чтоб ты не терял надежду.
- Передай ей мою благодарность, если сможешь, - попросил Кинг, - и скажи, что ее слова и подарок подбодрили меня.
Вернулся второй раб, и поскольку Кингу больше ничего не было нужно, он отпустил их.
Едва они ушли, как явился молодой человек в великолепном придворном облачении.
- Я Индра Сен, - отрекомендовался посетитель. - Бхарата Рахон прислал меня проследить, чтобы ты не испытывал ни в чем недостатка во дворце Бенг Кхера.
- Похоже, Бхарате Рахону не по душе принимать рядового, - с улыбкой сказал Кинг.
- Да, - согласился молодой человек. - Именно таков он и есть. Иногда у Бхараты Рахона такой вид, будто король - он. Конечно, он надеется когда-нибудь стать королем, потому что говорят, что Бенг Кхер твердо решил выдать Фоу-тан замуж за него, а поскольку у Бенг Кхера нет сына, то Фоу-тан и Бхарата Рахон будут править после смерти Бенга Кхера, да не допустят того боги.
- Не допустят чего? - спросил Кинг. - Не допустят смерти Бенга Кхера или того, чтобы правили Фоу-тан и Бхарата Рахон?
- Все до одного будут служить Фоу-тан преданно, верно и с радостью, парировал Индра Сен, - но я не знаю никого, кому бы нравился Бхарата Рахон, и есть опасность, что он в качестве мужа Фоу-тан сможет заставить ее делать то, что в другом случае она бы никогда не делала.
- Странно, - проговорил Кинг, - что в стране, где король может иметь много жен, у Бенга Кхера нет сына.
- У него много сыновей, - пояснил Индра Сен, - но сын наложницы не может стать королем. А королева у Бенг Кхера была одна, и когда она умерла, он не захотел взять другую.
- А если бы Фоу-тан не нашлась и Бенг Кхер умер, Бхарата Рахон все равно стал бы королем?
- В таком случае принцы бы выбрали нового короля, но это не был бы Бхарата Рахон.
- Значит, его женитьба на Фоу-тан - единственная надежда стать королем?
- Да, это единственная надежда.
- А Бенг Кхер благосклонен к его сватовству? - продолжал Кинг.
- Бенг Кхер находится под каким-то странным влиянием Бхараты Рахона, объяснил Индра Сен. - Король всем сердцем склоняется к свадьбе Фоу-тан и Бхараты Рахона, а поскольку он стареет, то хочет, чтобы она была поскорее. Хорошо известно, что Фоу-тан против этого. Она не хочет выходить замуж за Бхарату Рахона, но если во всем остальном король ей уступает, то в этом он тверд как алмаз. Однажды Фоу-тан уже убежала в джунгли, чтобы избежать замужества, и до сих пор неизвестно, каков будет конец, потому что наша маленькая принцесса, Фоу-тан, обладает волей и разумом, а король - ну, он король.
В течение трех дней Индра Сен исполнял обязанности хозяина. Он показал Кингу дворцовую территорию, водил его в храмы и в город, на базарную площадь, на многочисленные рынки. Они вместе смотрели танцы апсар во дворце храма; но ни разу за эти дни Кинг не видел ни Фоу-тан, ни Бенг Кхер не посылал за ним. Дважды Хамар передавал ему короткие устные послания от Фоу-тан, но это были лишь слова, которые к тому же можно было доверить чужим, хотя и верным устам, и что совершенно не устраивало влюбленного.
На четвертый день Индра Сен не пришел, как обычно, утром. Хамар тоже не появлялся. Явился только второй раб - невежественный неразговорчивый малый, которого нипочем не удавалось вовлечь в беседу.
Кинг ни разу не выходил из своих покоев без Индры Сена, но хотя Бхарата Рахон предупредил его, чтоб он не вздумал выходить без разрешения, Кинг это всерьез не принял, отнеся предупреждение на счет мерзкого характера кхмерского принца. К тому же Индра Сен являлся прежде чем представилась необходимость или возможность выйти одному, кроме того, молодой сановник никогда не проявлял иного отношения к Кингу, как к какому-то нежеланному, он всегда вел себя с ним, как с уважаемым и приятным гостем. Поэтому у Кинга ни разу не создалось впечатления, что он не может выйти когда захочет. Он подождал Индру Сена какое-то время и решил пройтись по королевскому саду, предупредив раба, постоянно ожидавшего приказаний за дверью, что если Индра захочет, то может найти его там. Но когда он открыл дверь, то увидел в коридоре не раба, а двух здоровенных воинов: они моментально повернулись и перегородили выход скрещенными копьями.
- Из комнат выходить нельзя, - резко сказал один из них: это был четкий приказ, который явно не полагалось обсуждать.
- А почему? - осведомился американец. - Я гость короля и хочу прогуляться по саду.
- У нас приказ, - ответил воин. - Вам не разрешено выходить из ваших покоев.
- Получается, я не гость короля, а его пленник.
Воин пожал плечами. - У нас приказ, - сказал он, - больше нам ничего не известно.
Американец вернулся в комнату и закрыл дверь. Что все это значит? Он подошел к окну и принялся размышлять, глядя в сад. Он мысленно восстановил каждое свое действие и слова с момента прибытия в Пном Дхек, ища, чтобы такое могло случиться, что отношение к нему так изменилось;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Они снова пустились в путь, на сей раз в Пном Дхек. Фоу-тан шла рядом с Кингом; она тихонько сказала ему: - Давай не будем никому говорить о нашей любви. Я должна сначала убедить отца, а после этого об этом может знать весь мир.
По пути Кинг снова и снова поражался почтительности остальных по отношению к Фоу-тан. Она была настолько заметна, что их естественная легкая фамильярность, по сравнению с ней выглядела просто кощунственной. Для Кинга как человека западного воспитания казалось странным такое почтение к храмовой танцовщице, но он только радовался, зная всем сердцем, что какое бы благоговение по отношению к Фоу-тан они не проявляли, она его более чем достойна и заслужила прекрасными своими качествами и чистотой души.
Долгий переход прошел без приключений, и к концу второго дня перед ними выросли городские стены. Пном Дхек был похож на Лодидхапуру, Его великолепные каменные сооружения величественно возвышались посреди джунглей. Покрытые узорами башни и изумительные храмы свидетельствовали об искусстве и культуре их создателей; весь город носил трудно определимый отпечаток древности. Пном Дхек был живой город, но настолько смягченный и растворенный в веках, что даже в жизни он казался больше перевоплощенным в славе веков, чем в актуальности современности.
- Пном Дхек! - прошептала Фоу-тан с любовью и благоговением.
- Ты рада, что вернулась? - спросил Кинг.
- Трудно выразить этим словом, что я чувствую, - отвечала девушка. - Я сомневаюсь, что ты можешь осознать, что Пном Дхек означает для его сыновей или дочерей, и еще что ты способен осознать благодарность к тебе, Гордон Кинг, потому что только тебе я обязана своим возвращением.
Он молча смотрел на нее. Ее взгляд, устремленный на Пном Дхек, был полон восторженной экзальтации. В голову его закралось сомнение.
- Фоу-тан, может быть, - вымолвил он, - ты приняла благодарность за любовь?
Она бросила на него взгляд. - Ты не понимаешь, Гордон Кинг, огорчилась она. - Уже две тысячи лет любовь к Пном Дхеку питает кровь, что породила меня и живет во мне. Это умрет вместе со мной, но я могу не увидеть Пном Дхека больше никогда и быть счастливой, но если я не увижу никогда тебя, я не буду счастлива даже в Пном Дхеке. Теперь ты понимаешь?
- Ревность моя к камням и дереву лишь показывает, как я люблю тебя, признался Кинг.
Один из солдат, сняв доспехи и оружие, побежал вперед к городским воротам, чтобы оповестить об их прибытии; у ворот раздался звук фанфар, которому стали отвечать фанфары по всему городу, затем послышалось низкое уханье гонгов и звон колоколов, город ожил. Кинг опять изумился, но это было только начало.
Пока они медленно шли по направлению к городским воротам, появилась компания солдат, а за ними вереница богато украшенных слонов. Кроме того появились поющие и танцующие люди - мужчины, женщины и дети, и их становилось все больше и больше. Тысячи людей так быстро собрались, что это Кингу казалось просто чудом, так же как и причина их ликования. В конце концов он решил, что Фоу-тан должна быть по крайней мере жрицей, так как все же было ясно, что вся эта шумиха и ликование в их честь.
Простой народ обогнал солдат, толпа быстро приближалась. Тогда солдаты, составлявшие их эскорт, выстроились кругом Фоу-тан и Кинга, но толпа держалась на почтительном расстоянии, а из беспорядочного шума Кинг стал улавливать отдельные слова их приветствий, которые повергли его в полное смятение.
- Фоу-тан! Фоу-тан! - кричали все. - Добро пожаловать нашей любимой принцессе, потерянной и вновь нашедшейся!
Кинг повернулся к девушке. - Принцесса! - воскликнул он. - Ты мне ничего не говорила, Фоу-тан, об этом.
- Много мужчин ухаживали за мной из-за того, что я принцесса, объяснила она. - Ты полюбил меня просто, а не как принцессу, и мне хотелось, чтобы так оставалось как можно дольше.
- Так Бенг Кхер твой отец? - спросил он.
- Да, я дочь короля, - кивнула головкой Фоу-тан.
- Я рад, что не знал этого, - просто сказал Кинг.
- И я тоже, - согласилась девушка, - потому что теперь ничто не сможет заставить меня усомниться в твоей любви.
- Мне хотелось бы, чтоб ты не была принцессой, - сказал он встревоженным голосом.
- Почему?
- Никто бы не имел никаких возражений, если бы рабыня захотела выйти за меня замуж, - пояснил он, - но я могу себе представить, что многие будут против брака безымянного воина и принцессы Пном Дхека.
- Может быть, - печально согласилась она, - но давай не будем думать об этом.
На слоне, возглавлявшем шествие под красно-золотым зонтом сидел большой человек с твердым лицом. Когда слон, на котором он ехал, остановился около них, со спины животного была спущена лесенка и человек спустился на землю, в то время как все вокруг простерлись ниц. Фоу-тан выступила перед ним, опустилась на колени и взяла его руку. У человека с каменным лицом повлажнели глаза, он поднял девушку и заключил ее в объятья. Это был Бенг Кхер, король, отец Фоу-тан.
После первых объятий Фоу-тан что-то шепнула Бенг Кхеру, и он немедленно велел Гордону Кингу приблизиться. Следуя примеру Фоу-тан, Кинг встал на колени и поцеловал королевскую руку. - Встань! - сказал Бенг Кхер. - Моя дочь, принцесса, говорит, что своим спасением из Лодидхапуры она обязана тебе. Ты будешь соответствующим образом вознагражден. Тебе станет известна благодарность Бенг Кхера. - Он поманил одного из своих приближенных, и тот спустился со своего слона. - Проследи, чтобы этот храбрый воин ни в чем не нуждался, - приказал он. - Позже мы вновь призовем его.
Фоу-тан еще раз шепнула что-то отцу.
Король слегка нахмурился, как если бы ему не понравились чем-то слова Фоу-тан, но вскоре лицо его опять смягчилось, и он опять обратился к своему сановнику. - Ты должен сопроводить воина во дворец и оказать ему все почести, ибо он гость Бенг Кхера. - Затем он вновь, взяв с собою Фоу-тан, забрался на слона. Сановник, которому был поручен прием Кинга, подошел к нему.
Первое впечатление у Кинга было не слишком приятное. Лицо у парня было вульгарное и чувственное, манеры полны высокомерия и надменности. Он даже не попытался скрыть своего отвращения, когда увидел грязное и пропыленное обмундирование рядового, стоявшего перед ним. - Следуй за мной, солдат, сказал он. - Король был столь снисходителен, что повелел устроить тебя во дворце, - и не удостоив больше ни словом, повернулся и направился к слону, на котором прибыл из города.
На слоне кроме них было еще двое сановников и раб, державший над ними зонт. Совершенно не думая о том, каково ему, и вообще как будто рядом вообще никого нет, они принялись обсуждать неуместность приглашения рядового солдата во дворец. Неожиданно сопровождающий повернулся к нему. - Как твое имя, мой солдат? - брезгливо спросил он.
- Мое имя Гордон Кинг, - ответил американец, - но я не твой солдат.
Сказал он это твердо и решительно, прямо в глаза придворному.
Глаза сановника сузились, затем он вспыхнул и нахмурился.
- Ты, должно быть, не знаешь, - еле выговорил он, - что я принц и зовут меня Бхарата Рахон. - Голос был неприятный, а тон надменный.
- Вот как, - вежливо осведомился Кинг. Так вот он, Бхарата Рахон человек, которого Бенг Кхер выбрал для Фоу-тан в мужья. - Неудивительно, что она сбежала и спряталась в джунглях, - пробормотал Кинг.
- Что такое? - вопросил Бхарата Рахон. - Что ты сказал?
- Я уверен, - ответил Кинг, - что благородному принцу вовсе не интересно, что может сказать какой-то там рядовой.
Бхарата Рахон что-то прорычал, и разговор прекратился. Они оба ни разу не обратились друг к другу за все время, что процессия продвигалась по широким улицам Пном Дхека ко дворцу короля. Вдоль дорог стояли радостно приветствующие люди, и Кинг видел искренность их встречи Фоу-тан.
Дворец Бенг Кхера представлял собой низкое очень разбросанное по огромной территории здание. Центральная часть его представляла собой гармоничное целое, к которому различные короли пристраивали кто что считал нужным, совершенно не считаясь с сохранением гармонии, но в целом он производил впечатление и был значительно больше дворца Лодивармана. Территория дворца была великолепно ухожена и представляла собой дивный сад. Ворота в королевскую резиденцию были невероятной величины, они были явно рассчитаны на то, чтобы в них свободно проходила колонна слонов, по двое в ряд.
Широкая аллея прямо от ворот вела к центральному входу во дворец здесь вся процессия спешилась и последовала за Бенг Кхером и Фоу-тан, которым оказывались такие почести и совершалось все столь церемонно, что Кинг не в силах был себе поверить - он вообще не представлял себе ничего подобного. Он решил, что если прибытие и отбытие королей должны сопровождаться такими церемониями, то слава королевской власти обладает оборотной стороной. Здесь было по крайней мере двести солдат, слуг, придворных, священнослужителей и рабов, и все они были заняты в церемонии встречи короля и принцессы, все проделывалось с такой механической аккуратностью, все так четко играли свои роли, что американцу стало ясно, что все это просто формальности, к которым привыкли за многие годы исполнения.
Бенг Кхер с Фоу-тан проследовали в сопровождении свиты по длинному коридору, ведущему в зал для аудиенции, там король отпустил всех, а сам с дочерью проследовал в зал, и за ними закрылась дверь. Большая часть свиты тотчас же разошлась.
Бхарата Рахон поманил Кинга за собой и отведя его в другую часть дворца, провел в комнату, которая потом оказалась одной из трех.
- Вот твои покои, - сказал Бхарата Рахон. - Я пошлю рабов за одеянием, более подходящим для гостя Бенг Кхера. Еду тебе будут подавать здесь. Изволь не покидать апартаментов без разрешения моего или короля.
- Я-то думал, что я гость, - ухмыльнулся Кинг, - а оказывается, я заключенный.
- Таково желание короля, - ответствовал принц, - тебе бы, парень, следовало быть более благодарным за те милости и почести, что ты удостоился.
- Фью-ю-ю! - присвистнул Кинг, когда Бхарата Рахон покинул комнату. Какое счастье от тебя отделаться. Чем больше я тебя вижу, тем больше понимаю, почему Фоу-тан предпочла Господина Тигра принцу Бхарате Рахону.
Оглядывая комнаты, Кинг заметил, что они выходят в королевский сад поистине дивное место, он уже не удивлялся, что Фоу-тан так любит свой дом.
Его размышления были прерваны приходом двух рабов: один из них принес теплую воду для мытья, а второй - одежду, подходящую для королевского гостя. Они ему сказали, что им велено быть к его услугам до тех пор, пока он будет оставаться во дворце, и что один из них будет постоянно ждать его приказаний в коридоре. Воду раб принес в двух глиняных сосудах на коромысле, а мыться можно было в дальней комнате в глиняной чаше таких размеров, что в ней спокойно помещался человек. Были принесены щетки, полотенца и всевозможные предметы туалета.
Кинг разделся и влез в чащу. Один из рабов принялся поливать его теплой водой, в то время как второй начал неистово тереть его двумя щетками. Мытье вышло вполне героическое, но после него Кинг почувствовал себя бодрым и посвежевшим.
Когда рабы были удовлетворены результатами растирания, они вывели его из чаши на мягкий ковер, где умастили его с ног до головы и втирали масло до тех пор, пока оно полностью не впиталось в кожу. По завершении этой процедуры они еще смазали его какой-то сладко пахнущей жидкостью. Пока водонос опорожнял чашу и выносил воду, второй раб помогал Кингу облачиться в новую одежду.
- Я Хамар, - прошептал он, когда водонос вышел. - Я принадлежу Фоу-тан, она мне доверяет. Она послала тебе вот это как знак, чтобы ты тоже доверял мне.
Он вручил Кингу тоненькое колечко дивной работы. Оно висело на золотой цепочке. - Носи его на шее, - сказал Хамар. - Во многих местах в Пном Дхеке оно обеспечит тебе безопасность. Сильнее только власть короля.
- Она ничего не передавала? - спросил Кинг.
- Она просила сказать тебе, что не все так благоприятно, как она надеялась, но чтоб ты не терял надежду.
- Передай ей мою благодарность, если сможешь, - попросил Кинг, - и скажи, что ее слова и подарок подбодрили меня.
Вернулся второй раб, и поскольку Кингу больше ничего не было нужно, он отпустил их.
Едва они ушли, как явился молодой человек в великолепном придворном облачении.
- Я Индра Сен, - отрекомендовался посетитель. - Бхарата Рахон прислал меня проследить, чтобы ты не испытывал ни в чем недостатка во дворце Бенг Кхера.
- Похоже, Бхарате Рахону не по душе принимать рядового, - с улыбкой сказал Кинг.
- Да, - согласился молодой человек. - Именно таков он и есть. Иногда у Бхараты Рахона такой вид, будто король - он. Конечно, он надеется когда-нибудь стать королем, потому что говорят, что Бенг Кхер твердо решил выдать Фоу-тан замуж за него, а поскольку у Бенг Кхера нет сына, то Фоу-тан и Бхарата Рахон будут править после смерти Бенга Кхера, да не допустят того боги.
- Не допустят чего? - спросил Кинг. - Не допустят смерти Бенга Кхера или того, чтобы правили Фоу-тан и Бхарата Рахон?
- Все до одного будут служить Фоу-тан преданно, верно и с радостью, парировал Индра Сен, - но я не знаю никого, кому бы нравился Бхарата Рахон, и есть опасность, что он в качестве мужа Фоу-тан сможет заставить ее делать то, что в другом случае она бы никогда не делала.
- Странно, - проговорил Кинг, - что в стране, где король может иметь много жен, у Бенга Кхера нет сына.
- У него много сыновей, - пояснил Индра Сен, - но сын наложницы не может стать королем. А королева у Бенг Кхера была одна, и когда она умерла, он не захотел взять другую.
- А если бы Фоу-тан не нашлась и Бенг Кхер умер, Бхарата Рахон все равно стал бы королем?
- В таком случае принцы бы выбрали нового короля, но это не был бы Бхарата Рахон.
- Значит, его женитьба на Фоу-тан - единственная надежда стать королем?
- Да, это единственная надежда.
- А Бенг Кхер благосклонен к его сватовству? - продолжал Кинг.
- Бенг Кхер находится под каким-то странным влиянием Бхараты Рахона, объяснил Индра Сен. - Король всем сердцем склоняется к свадьбе Фоу-тан и Бхараты Рахона, а поскольку он стареет, то хочет, чтобы она была поскорее. Хорошо известно, что Фоу-тан против этого. Она не хочет выходить замуж за Бхарату Рахона, но если во всем остальном король ей уступает, то в этом он тверд как алмаз. Однажды Фоу-тан уже убежала в джунгли, чтобы избежать замужества, и до сих пор неизвестно, каков будет конец, потому что наша маленькая принцесса, Фоу-тан, обладает волей и разумом, а король - ну, он король.
В течение трех дней Индра Сен исполнял обязанности хозяина. Он показал Кингу дворцовую территорию, водил его в храмы и в город, на базарную площадь, на многочисленные рынки. Они вместе смотрели танцы апсар во дворце храма; но ни разу за эти дни Кинг не видел ни Фоу-тан, ни Бенг Кхер не посылал за ним. Дважды Хамар передавал ему короткие устные послания от Фоу-тан, но это были лишь слова, которые к тому же можно было доверить чужим, хотя и верным устам, и что совершенно не устраивало влюбленного.
На четвертый день Индра Сен не пришел, как обычно, утром. Хамар тоже не появлялся. Явился только второй раб - невежественный неразговорчивый малый, которого нипочем не удавалось вовлечь в беседу.
Кинг ни разу не выходил из своих покоев без Индры Сена, но хотя Бхарата Рахон предупредил его, чтоб он не вздумал выходить без разрешения, Кинг это всерьез не принял, отнеся предупреждение на счет мерзкого характера кхмерского принца. К тому же Индра Сен являлся прежде чем представилась необходимость или возможность выйти одному, кроме того, молодой сановник никогда не проявлял иного отношения к Кингу, как к какому-то нежеланному, он всегда вел себя с ним, как с уважаемым и приятным гостем. Поэтому у Кинга ни разу не создалось впечатления, что он не может выйти когда захочет. Он подождал Индру Сена какое-то время и решил пройтись по королевскому саду, предупредив раба, постоянно ожидавшего приказаний за дверью, что если Индра захочет, то может найти его там. Но когда он открыл дверь, то увидел в коридоре не раба, а двух здоровенных воинов: они моментально повернулись и перегородили выход скрещенными копьями.
- Из комнат выходить нельзя, - резко сказал один из них: это был четкий приказ, который явно не полагалось обсуждать.
- А почему? - осведомился американец. - Я гость короля и хочу прогуляться по саду.
- У нас приказ, - ответил воин. - Вам не разрешено выходить из ваших покоев.
- Получается, я не гость короля, а его пленник.
Воин пожал плечами. - У нас приказ, - сказал он, - больше нам ничего не известно.
Американец вернулся в комнату и закрыл дверь. Что все это значит? Он подошел к окну и принялся размышлять, глядя в сад. Он мысленно восстановил каждое свое действие и слова с момента прибытия в Пном Дхек, ища, чтобы такое могло случиться, что отношение к нему так изменилось;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20