Это напоминало о третьесортных фильмах ужасов, что было, конечно же, не более чем совпадением. Крылья летучей мыши, вероятно, имели какое-то геральдическое значение.Металлическая коробочка, больше похожая на почтовый ящик, на шестифутовом столбе справа от ворот могла быть переговорным устройством. За воротами начиналась асфальтированная дорога, которая, сделав несколько петель, исчезала в густом лесу. Единственным живым существом поблизости оказалась вялая черная белка.Чайлд вошел в лес, начинавшийся в конце дороги и шедший вдоль стены поместья. Идти было трудно. Кусты и колючки, казалось, пытались заставить его вернуться. Он протискивался, перескакивал, цеплялся и старался отцепиться — на все это уходило немало сил. Стена повернула направо и стала подниматься по еклону холма. Задыхаясь, Чайлд на четвереньках вскарабкался наверх. Чайлд все никак не мог понять: то ли он потерял форму, то ли смог лишил его тело способности поглощать кислород. Передохнув немного, он с трудом взобрался на большой дуб и осмотрелся с вершины. По обе стороны стены были видны только деревья, и ни одно из них не протягивало ветвей над стеной, что дало бы возможность через нее перебраться.Он медленно спустился. Пот тек по лицу, он разорвал штаны в двух местах, ссадина на левой руке кровоточила, ладони болели, руки были перепачканы грязью, ботинки были исцарапаны. Солнце клонилось к закату. Оно уже достигло гребня западных холмов. Пора было возвращаться: видимо, придется отложить обследование стены на другой день, если это получится. Пробираться в темноте, на ощупь по лесу было более чем неприятной перспективой.Детектив заторопился к машине, зацепился по дороге за куст, потеряв на этот раз пуговицу с рубашки. Он успел как раз вовремя — наступили сумерки. Кругом стояла мертвая тишина, как будто он вдруг оказался в огромной и темной пещере. Не слышно было ни птиц, ни цикад. Ах да, по радио же говорили, что птицы оставили город, а насекомых, наверное, прикончил смог. Не было даже шума машин и самолетов, шума, от которого некуда было деться в Лос-Анджелесе ни днем ни ночью. В воздухе будто разлилось ожидание, будто затаился где-то в темноте хозяин этой жуткой пещеры.Проанализировав эти свои ощущения, Чайлд счел их нелепыми.И, только сев за руль, вспомнил, что оставил на земле под кустом дубликаты ключей от машины. Он уже было открыл дверцу, чтобы выйти забрать их, но почему-то вдруг раздумал это делать. Детектив сидел, нервно постукивал пальцами по рулю, впервые жалея, что бросил курить.Наконец отблески заката исчезли, и тьма стала гуще. В сумеречном небе не было видно даже отсвета огней большого города. Небо было безоблачным. Из мрака стали проступать первые звезды. Наконец над деревьями поднялась полная луна. На фоне черного неба она были похожа на карту таро, предвещающую смерть.Чайлд ждал. Выйдя из машины, он подошел к воротам и стал всматриваться туда, где, по его предположениям, должен был находиться особняк. Ни малейшего проблеска света, который говорил бы о том, что в чаще стоит большой дом с освещенными окнами, в котором сейчас должны находиться по крайней мере два человека. Детектив вернулся в машину, посидел еще минут пятнадцать и уже собирался повернуть ключ зажигания. Вдруг его рука замерла в дюйме от ключа.Чайлд услышал нечто, заставившее его похолодеть. Он достаточно часто охотился в Монтане и на Юконе, чтобы узнать этот звук. Это был волчий вой. И шел он откуда-то из-за стен поместья Игеску. ГЛАВА 9 Было только десять часов вечера. После пережитого он чувствовал себя разбитым, кроме того, сказывалось действие отравленного воздуха, Не было ни дуновения. Казалось, застоявшийся воздух опять приобретает серый цвет. Это была только игра воображения, поскольку на улицах почти не было машин — главной причины смога.Он позвонил в полицейское управление и спросил сержанта Бруина. Он не надеялся его застать, но ему опять повезло. Бруину было что рассказать о происшествиях на дорогах. Сержант собирался выспаться перед завтрашним днем, не предвещавшим ничего хорошего. Уехавшие уже начали возвращаться, что грозило новыми дорожными бедствиями. Неожиданное исчезновение смога вызвало всплеск убийств и самоубийств. Он поговорит с Чайлдом завтра, если у него будет время.— Я понимаю, что ты валишься с ног, Бруин, но, может быть, все же выслушаешь, что мне удалось раскопать по делу Колбена?— У тебя что-то определенное?— У меня есть предположение…— Предположение! Ради Бога, Чайлд, я устал! Пока! Чайлд выругался, но признал, что реакцию Бруина можно понять. Он и сам решил выспаться. Ложась спать, детектив, однако, проверил автоответчик. Был только один звонок. В 9.45, незадолго до того, как он вернулся. Звонила Магда Холиани, чтобы сообщить, что мистер Игеску передумал и готов дать интервью. Мистер Уил-стон может перезвонить, если вернется, до десяти часов. Если он придет позже, то его звонка будут ждать после трех часов пополудни следующего дня.Чайлд долго не мог заснуть, думая о том, что заставило барона изменить свое решение. Может, он видел Чайлда в лесу и теперь из какого-то извращенного остроумия сам приглашает его в усадьбу?Детектив проснулся от звонка. На стоящем рядом с кроватью столике надрывался телефон. Выбираясь из кровати, Чайлд в спешке опрокинул аппарат, пришлось вставать и поднимать его. В трубке раздался голос сержанта Бруина.Изогнутые стрелки настенных часов добрались до готических цифр двенадцать и восемь.— Чайлд?— Слушаю.— Прости, приятель, мне неловко, что я разбудил тебя в такую рань. Но меня самого подняли в шесть. Слушай, сегодня утром нашли машину Бадлера! На той же самой автостоянке, где был найден автомобиль Колбена. Как тебе это нравится? Ребята из лаборатории, кто есть сейчас под рукой, как раз обрабатывают тачку.— Когда была найдена машина? — спросил Чайлд.— Около шести утра, какое это имеет значение? У тебя что-то есть?— Нет, но, если у тебя есть время, выслушай меня. — Чайлд рассказал, чем он занимался вечером. — Я хочу, чтобы ты знал, куда я ездил ночью, на случай если я…Он замолчал, чувствуя себя полным идиотом, а смех Бруина только усилил это чувство.— На случай, если ты не вернешься? — Бруин громко и весело смеялся. — Настоящий живой вампир из Трансильвании? Румынский барон, владеющий сетью супермаркетов? Ты уверен, Чайлд, что смог не разъел тебе мозги?— Смейся, смейся, — с чувством собственного достоинства ответил Чайлд. — Кстати, у тебя есть какая-нибудь версия?— Ты же знаешь, у нас не было времени!— А как насчет волков? Ведь есть закон, запрещающий держать на участках опасных животных, а судя по их вою, они свободно бегали по лесу.— С чего ты взял, что это были волки? Разве ты их видел?Чайлду пришлось признать, что нет.— Даже если у нас и существует закон, который запрещал бы держать волков, то это дело полиции Бе-верли-Хиллз или полиции округа.Сержант принялся распространяться о вопросах юрисдикции: это, мол, место находится на самом краю Бе-верли-Хиллз, впрочем, это можно легко выяснить.Чайлд не стал настаивать на уточнении. Он знал, что Бруин сейчас слишком занят, и даже будь у него поменьше работы, и то сержант, с почти полной уверенностью можно сказать, счел бы, что Чайлд идет по ложному следу. Чайлд и сам знал, что скорее всего это так и есть, но ему просто нечем было заняться.Остаток дня он провел, приводя квартиру в порядок. За стиркой грязного белья и мытьем машины он размышлял о том, как пройдет вечер, строя различные догадки и предположения.После всех хозяйственных дел у Чайлда еще осталось время посмотреть новости по телевизору. Воздух оставался неподвижным и стал серым, как свинец. Несмотря на это, большинство жителей решили, что все пришло в норму. Открылись магазины и конторы, на улицах вновь появилось множество машин. Тем не менее власти предостерегали уехавших от быстрого возвращения. Необычное безветрие могло затянуться надолго. Никто не мог объяснить, что происходит, ни у кого не было даже разумных предположений.Чайлд отправился в супермаркет, который, как оказалось, работал в обычном своем режиме. Небо быстро приобретало зеленый оттенок; вместо солнечного с него лился какой-то призрачный и мертвенно-бледный болотный свет. Безжизненное освещение в сочетании с полным отсутствием ветра и тишиной — птицы в город так и не вернулись — действовало угнетающе. Люди реже разговаривали, их голоса звучали тише. Даже автомобильные гудки звучали глуше.Чайлд дважды набирал номер Игеску. В первый раз автоответчик сообщил, что на звонки отвечать будут только после шести. Недоумевая, Чайлд сказал, что позвонит после шести. Вторично он позвонил в шесть с минутами. Ответил низкий голос Магды Холиани.— Да, мистер Игеску встретится с вами в восемь вечера. Ровно в восемь.Интервью должно закончиться в девять. Мистер Уил-стон должен будет подписать документ, в котором он обязуется показать мистеру Игеску для редактуры все подготовленные к публикации материалы. Нет, камера или фотоаппарат нежелательны. Нет, о съемках в поместье не может быть и речи. Шофер мистера Игеску, Эрик Глэм, встретит мистера Уилстона у ворот поместья и доставит к дому. Машину мистеру Уилстону придется припарковать у ворот, по ту сторону стены.Чайлд повесил трубку, но не успел он отойти и трех шагов от аппарата, как тот снова зазвонил. На этот раз звонил сержант Бруин.— Чайлд, эксперты уже готовят свой отчет. Результаты обследования машины я узнал всего несколько минут назад. — Он помедлил.— Ну и?.. — нетерпеливо спросил Чайлд.— Машину выскребли начисто, протерли, как и в случае Колбена. За одним исключением.Бруин снова сделал паузу, и Чайлд почувствовал, как мурашки побежали у него по спине, по шее, затем по голове. Как только он услышал голос Бруина, у него возникло ощущение deja vu, ощущение того, что он слышал эти самые слова в этих самых обстоятельствах. Однако это было не столько deja vu, сколько смешанное с надеждой ожидание.— Эксперты на переднем сиденье нашли волосы. Точнее, волчью шерсть.— Так ты изменил свое мнение относительно Игеску?— Мы сейчас все равно не можем этим заняться. Я думаю, что тебе следует продолжать. Волчья шерсть была положена на сиденье умышленно уже после того, как все внутри тщательно протерли. Я было предположил, что там будет другой фильм, уже с Бадлером, но пока ничего нет.— Кстати, если я не позвоню тебе в десять вечера домой, позвони барону, сегодня вечером я к нему приглашен.— Черт, я буду еще на службе. Позвони сержанту Мастанойе, я оставлю для него записку о тебе, он будет дежурить ночью на телефоне в управлении и передаст все мне, как только меня разыщет.— Тогда лучше перенесем мой звонок на одиннадцать. А знаешь, меня вполне могут там и повесить.— Будем надеяться, не за яйца, — схохмил Бруин и сам же и рассмеялся.Чайлд почувствовал, как его яички немного сжимаются. Юмор Бруина не произвел на него особого впечатления, да и воспоминания о фильме с Колбеном все еще не потеряли своей яркости.Стоило ему отойти от телефона »а пару шагов, как он зазвонил снова. Это становилось уже забавным. Звонила Магда Холиани. Секретарь барона желала сообщить, что барон весьма сожалеет, но интервью придется перенести на более позднее время, на девять.Чайлд ответил, что для него это безразлично.Холиани напомнила, что его ожидают ровно в девять.Чайлд попытался перезвонить Бруину, чтобы сообщить об изменении в планах, но тот уже ушел. Так что пришлось оставить сообщение через сержанта Маста-нойю.В половине девятого, экипировавшись по возможности, детектив отправился в путь. С бульвара Беверли холмы смотрелись как призраки, слишком робкие или слишком слабые, чтобы испускать эктоплазму.К воротам усадьбы Игеску он подъехал как раз вовремя — уже спускалась ночь. Свет фар огромного низкого автомобиля, стоявшего по ту сторону ворот, освещал дорогу, которая вела в глубь усадьбы. Фигура, стоявшая, прислонившись к воротам, повернулась. В свете фар возник силуэт широкоплечего гиганта с тонкой талией. На голове гиганта красовалась шоферская фуражка.— Мое имя — Уилстон, мне назначена встреча на девять.— Хорошо, сэр, могу я посмотреть ваши документы?Чайлд представил фальшивые права. Шофер внимательно их изучил, воспользовавшись для этого тонким, как карандаш, фонариком, потом вернул их хозяину через щель в воротах. Он отошел в сторону, скрылся за стеной. Ворота бесшумно распахнулись вовнутрь. Чайлд вошел, и ворота так же бесшумно за ним закрылись. Глэм открыл для него заднюю дверь лимузина, а когда Чайлд сел на сиденье, захлопнул ее. Сам он сел за руль. Чайлду было видно, что большие уши шофера оттопыриваются почти под прямым углом. Детектив подумал, что они, наверное, размером с крылья летучей мыши; это, конечно, было преувеличением, но уши и вправду были огромные.Поездка проходила в полном молчании, огромный «роллс-ройс» покачивался на поворотах, но шума мотора слышно не было. Фары то и дело выхватывали ели, клены, дубы и подстриженные кусты. Дорога петляла. Проехав около двух миль, лимузин остановился перед второй кирпичной стеной. Стена была высотой около девяти футов, по верху ее также были установлены заостренные пики, а между ними была натянута колючая проволока. Глэм нажал что-то на приборной доске, решетчатые ворота скользнули, открываясь вовнутрь. Чайлд посмотрел вперед, но там была видна только дорога, петляющая по лесу. Когда машина повернула, свет фар отразился в двух парах глаз, выхватил из темноты два волчьих силуэта. Дорога круто пошла вверх по склону холма. Фары осветили крышу в викторианском стиле. Тут под колесами захрустел гравий, и машина свернула к фасаду стоявшего на вершине холма особняка. В свете фар возник дом. Чайлд увидел то, что газетная статья из коллекции Хипиша называла «смешением стилей».Центральная часть особняка явно была старше остальной части дома и оказалась сложена из необожженного кирпича. Пристройки были деревянные, выкрашенные серой краской, только окна были обведены красным. Пристройки спускались вниз по склону, придавая дому сходство с огромным, рассевшимся на скале осьминогом.К центральной части дома вело широкое крыльцо, слабо освещенное отблесками, проникавшими сквозь неплотные занавеси. На фоне шторы промелькнула чья-то тень. Машина остановилась, и Глэм бросился открывать перед Чайлдом дверь. Чайлд с минуту помедлил, прислушиваясь. Волчьего воя слышно не было. Детектив удивился про себя: что именно удерживает их от нападений на людей, живущих в доме?Судя по всему, Глэма эта проблема не волновала.— Сюда, пожалуйста, сэр.Шофер проводил Чайлда к двери. Он нажал кнопку, и над дверью загорелась лампочка. Массивная полированная дверь была из красного дерева, ее украшали барельефы, представляющие на первый взгляд сцены ада с картин Иеронима Босха. Приглядевшись поближе, Чайлд понял, что они выполнены в испанском стиле. На барельефах были изображены похотливые демоны и монстры, пытающие людей.Глэм оставил свою фуражку на переднем сиденье машины. Одет шофер был в черный фланелевый пиджак и темные же брюки, заправленные в тяжелые ботинки.Лампочка, мигнув, погасла, а Глэм достал из кармана большой ключ и открыл дверь. Створки распахнулись без малейшего скрипа (очевидно, дверь была хорошо смазана), и шофер поклоном пригласил Чайлда войти. Они оказались в огромном холле. Точнее, это были два холла: один простирался вдоль фасада здания, а из него широкий проем открывался в другой зал, уходивший вглубь. Полы были покрыты толстыми бледно-розовыми коврами. Вдоль стен стояло несколько тяжелых испанских стульев.Знаком предложив гостю подождать, пока он не сообщит о его прибытии, Глэм с поклоном удалился. Чайлд смотрел, как гигант исчезает под центральной аркой. Боковым зрением он уловил какую-то фигуру — справа, в дальнем конце зала кто-то двигался. Он резко повернул голову — когда они входили в дом, в холле никого не было. А теперь он ясно видел спину высокой женщины в длинном, до пола, черном платье. В V-образном вырезе была видна матово-бледная кожа, изящную головку отягощал пучок черных как смоль высоко зачесанных волос. Чайлд похолодел.Тут поприветствовать гостя появился хозяин. Мистер Игеску оказался высоким худым человеком лет шестидесяти пяти. У него были зеленые глаза, большой крючковатый нос, зачесанные назад пышные волнистые каштановые с проседью волосы. На правой щеке была ямка. Усов не было. Судя по виду, бодр и энергичен. На нем был темно-голубой деловой костюм, черный галстук с бледно-голубым значком вместо булавки. Чайлд не мог разобрать, какой символ изображен на значке.Голос был глубоким и приятным, хотя в нем и чувствовался легкий иностранный акцент. Они обменялись рукопожатием. Руки у Игеску оказались большими, а рукопожатие было крепким. Чайлд обратил внимание на то, что предложенная ему рука была очень холодной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21