это давало преступникам возможность включать внутри свет, не выдавая своего присутствия в заброшенном здании.
Ларри быстро расставил посты и вернулся в Приют.
Диана стояла на том же месте, где он ее оставил. Она была прикована наручниками к левой руке Гарвея.
Хольт удивленно поднял брови.
— Я хотел быть уверенным в том, что никаких сюрпризов больше не будет, — пояснил сержант.
Ларри улыбнулся, вынул из кармана ключ и открыл замок наручников.
— Вы не нашли там женщину? — спросила мисс Уорд.
— Нет. Нигде никого нет.
Они прошли в кабинет директора.
Инспектор кратко сообщил о происшедшем.
— Мистер Дирборн, как вы все это объясните?
— Никак, господин инспектор. Я не могу нести никакой ответственности за то, что какая-то шайка что-то творила в соседнем доме. Раз обнаружили потайную дверь, значит, они могли проходить среди нас, входить и выходить из дверей Приюта, но мы не знали об этом: ведь мы слепы. Надеюсь, вы будете до конца справедливы и не станете обвинять нас в соучастии в их преступлениях.
Хольту пришлось признать основательность доводов директора, попрощаться и снять оцепление.
Впрочем, он не забыл поставить полисмена за потайной дверью.
Покинув Приют, Ларри и Диана сели в машину и отправились к ближайшему магазину: девушка хотела купить блузку.
— Я только что сделала очень интересное открытие, — сказала девушка.
— Какое?
— Я, ни слова не говоря, протянула Дирборну руку на прощание и улыбнулась. Он пожал мою руку и тоже улыбнулся. Понимаете?
— Пока не очень, — ответил инспектор, лавируя в густом потоке машин.
— Ларри… Можно, я буду вас так называть?
Хольт кивнул.
— Ларри, он так же слеп, как мы с вами.
— Это очень важно, — согласился инспектор. — Но закон не предусматривает уголовной ответственности за то, что человек притворяется слепым. Правда, в таком случае отпадает его оправдание: он не мог не видеть, что через Приют ходят чужие люди. Надо запросить сведения о нем. После магазина поедем в Скотленд-Ярд и сделаем это.
…Пока мисс Уорд переодевалась в комнате № 47, Хольт запросил информацию о Дирборне.
Войдя в кабинет, Хольт сел в свое кресло и проговорил:
— Вы не знаете, Диана… Можно я буду вас так называть?
Девушка улыбнулась и кивнула.
Она уже была в новой блузке и осматривала себя в зеркале.
— Так вы не знаете, Диана, зачем мне дали этот кабинет? Ведь я в нем почти не бываю… Разве что для того, чтобы я мог иногда побеседовать с глазу на глаз со своим секретарем.
Мисс Уорд поспешила переменить тему разговора.
— Вы забрали Лью из Приюта? — спросила она.
— Да. Он сейчас в больнице и там его охраняет полиция. Кстати, мне нужно туда позвонить…
Ларри набрал номер «Трафальгарской больницы».
— Здравствуйте, миссис Бойл… С вами говорит инспектор Хольт из Скотленд-Ярда. Как поживает мой слепой Лью?.. Благодарю вас. Скажите, пожалуйста, не могли бы вы прислать в мое распоряжение мисс Джеймс?.. Спасибо… Прямо сейчас… Ко мне домой… Да, я живу там же. До свидания.
Инспектор положил трубку.
— Кто такая мисс Джеймс? — осведомилась Диана.
— Медсестра.
— У вас кто-то болен?
— Нет. Но не могу же я пригласить вас переселиться в холостяцкий дом, в котором нет ни одной женщины!
Девушка густо покраснела.
— Я не стану перебираться к вам. Вы с ума сошли?
— А я не могу оставить вас одну в квартире, которая известна «Большому Джеку» не хуже, чем вам. Вы хотите в ближайшую же ночь уехать в бельевой корзине с пропитанным хлороформом мешком на голове? Я не могу этого допустить именно потому, что еще с ума не сошел. Поехали к вам за вещами, я помогу перевезти их.
…Когда они подъехали с пожитками Дианы к дому Ларри, было уже поздно.
Выйдя из лифта, Хольт наткнулся на лежащего без сознания человека.
Это был Фред.
Ларри позвонил, и Санни открыл ему.
— Мисс Джеймс пришла?
— Да, сэр.
— Позовите ее.
Они внесли Грогена в квартиру и положили на диван.
— На Фреда, видимо, напали здесь, — проговорил инспектор, осмотрев Грогена. — Он изранен и не смог бы прийти сюда издалека…
Медсестра принялась за свое дело.
Хольт вызвал «Скорую помощь».
Пятнадцать минут спустя Фреда уже увезли в больницу. Сознание к нему все еще не вернулось.
Ларри объяснил мисс Джеймс, почему здесь необходимо ее присутствие и поручил Диану ее заботам.
В это время Санни переносил вещи девушки в отведенную ей комнату.
…Когда медсестра и слуга уснули, в комнату Ларри тихо постучала Диана.
Хольт еще не ложился: он по привычке обдумывал полученную за день информацию.
— Я не помешала?
— А разве вы можете мне помешать?
— Тогда я войду.
— А как же приличия? — поддразнил ее Ларри. — Или вы сходите с ума вместе со мной?
— Да.
Девушка плотнее запахнула халат и села в кресло напротив Хольта.
— Вам не спится? — спросил он.
— У меня не выходит из головы одна фраза «Большого Джека»…
— Какая?
— Они держали в каком-то подвале с крысами женщину по имени Эмма, которую Джек похитил несколько дней назад. Не та ли это поденщица, что разговаривала с мистером Стюартом?
— Так вот почему она не пришла за забытым кольцом!
— Потом Джек добавил, что Эмма теперь на все согласна. Что они от нее требуют? Может быть, они пыткой вынудили ее совершить преступление… Надо спасти эту несчастную женщину! Кто знает, что с ней сделают еще? Вы обратили внимание на пальцы Лью?
— Нет. А что?
— Их концы обожжены. Я почувствовала это, когда он коснулся моего лица.
— Зачем они это сделали?
— Чтобы он не мог читать записки по системе Брайля. Ведь только таким путем с ним еще можно было бы пообщаться.
— Есть ли предел зверству человеческому? — воскликнул Хольт.
— Надо найти эту женщину и спасти ее, — повторила мисс Уорд.
— У нас просто нет другого выхода: надо узнать, наконец, что она сказала Стюарту о Клариссе и откуда она это узнала… Ложитесь спать. Все будет хорошо…
— Дай-то Бог, — вздохнула Диана и ушла.
Глава 17
Утром Хольт получил ответ на свой запрос о директоре Приюта:
«В списках духовных лиц обнаружен лишь один Джон Дирборн, готомский священник в возрасте 73 лет. Никаких других сведений нет».
— Директор Приюта раза в два моложе, — сказала мисс Уорд.
Они сидели в кабинете инспектора и пили чай.
— Значит, он не только самозванный слепой, но и самозванный священник, — задумчиво проговорил Ларри. — Очень интересно.
— А его пьесы в «Мекреди-театре», на которые никто не ходит? Так что добавите к его эпитетам еще один: псевдодраматург.
— Однако его творения все-таки ставят. Причем, я не заметил у театра ни одной афиши, на которой не стояло бы имя Джона Дирборна. Все спектакли проваливаются, но театр тут же готовит новую премьеру. Того же автора…
— Почему же театр до сих пор не прогорел? Значит, его кто-то финансирует. Кому он принадлежит?
— Кассир сказал: «Какому-то страховому обществу». Какому именно — он и сам не знает. Странная конспирация. Зачем хозяину скрывать свое имя от собственных служащих?
— Чтобы служащие не сообщили это имя полиции. Логично?
— Вполне. И я, пожалуй, могу попробовать угадать название фирмы, которой принадлежит «Мекреди-театр».
— Я тоже.
— Говорите.
— Сначала вы.
— Ладно, давайте вместе.
Глядя друг другу в глаза, они произнесли:
— «Гринвичское страховое общество».
И оба улыбнулись.
— Недаром же мистер Джедд имеет там собственную ложу и не пропускает ни одной премьеры, — сказал Хольт.
— Из этой самой ложи исчез Гордон Стюарт. И пригласил его туда Стефан Джедд, — добавила Диана.
— Для него имело бы смысл убивать канадца лишь в том случае, если бы Кларисса была его родственницей или соучастницей.
— Откуда мы знаем, что это не так?
— Попробуйте выдвинуть этот аргумент на суде.
— И все-таки? Здесь не суд.
— Надо искать Клариссу, — вздохнул Хольт. — А для этого надо сначала найти Эмму.
— А Эмму похитил «Большой Джек».
— Которого тоже еще надо найти.
— Не он ли, кстати, ранил Фреда? Ведь Джек уже нападал на него.
— Надо допросить любителя бриллиантов, если он уже способен отвечать на вопросы.
Хольт позвонил в больницу, где лежал Гроген.
Там ответили, что раненый пришел в себя и что с ним уже можно разговаривать.
…Увидев, что в палату входят Хольт и мисс Уорд, Фред приподнял с подушки забинтованную голову и улыбнулся.
— Впервые в жизни рад вас видеть, инспектор!
— Как ваше здоровье?
— Поправляется.
— Вы знаете, кто вас так отделал?
— Нет. Но думаю, что это был привет от мистера Джедда. Впрочем, если вы не возражаете, я расскажу все по порядку. Теперь у меня нет никаких причин скрывать то, что я знаю о нем, зато есть желание рассчитаться с ним за раны и ссадины.
— Минутку, — сказал Хольт и обернулся к своему секретарю. — Сделайте, пожалуйста, стенограмму.
Диана открыла тетрадь и приготовилась записывать.
Инспектор кивнул Фреду.
— Я расскажу вам всю правду, хотя и не обещаю, что не прибавлю ничего сверх этого. Кажется, это сказал Наполеон?
— Нет, не он, — улыбнулся Хольт. — Но его современник.
— Я думал, что память у меня лучше, — огорченно проговорил Фред. — В свободное время я много читал. В английских тюрьмах прекрасные библиотеки. Не то, что во Франции… Но я отвлекся… Извините, мне придется рассказать многое из того, что вовсе не украшает мою биографию. Я прошу вас, мистер Хольт, забыть все подробности, выходящие за пределы необходимого минимума.
— Даю вам слово, — серьезно сказал Ларри.
Гроген облегченно вздохнул.
— Вся эта история началась во Франции. Я играл в казино и проигрался: один из игроков был в более дружеских отношениях с банкометом, чем я. Денег у меня осталось только на дорогу домой, да и то пешком. Иду я себе, иду, и вдруг слышу выстрел. Оглядываюсь. Один человек лежит на земле, другой подозрительно быстро уходит. Полиции не видно. Я, конечно, догнал уходящего. Он испугался. Пришлось объяснить бедняге, что мне нужно чем-нибудь придавить свой болтливый язык, и что он может помочь в этом, освободив от лишней тяжести карманы. Он сунул мне шестнадцать тысяч франков и убежал.
Тогда я подошел к лежащему человеку. Он был еще жив. Спрашиваю, кто его застрелил. Говорит: «Дэвид Джедд»…
Хольт удивленно поднял брови:
— Убийца имел какое-то отношение к Стефану Джедду?
— Это был его брат. Затем я спросил умирающего, почему Дэвид в него стрелял. Он ответил, что служил в «Гринвичском страховом обществе», принадлежащем братьям Джеддам, случайно узнал важную тайну и стал шантажировать хозяев…
— Что это была за тайна?
— Не знаю. Он умер, не успев рассказать. И тут появился полицейский. А я стою рядом с убитым. Меня, конечно, арестовали, потом выпустили: пистолета у меня не было и никто не смог доказать, что я имею какое-то отношение к засевшей в трупе пуле.
Фред помолчал.
Он обдумывал, как изложить последующие события, не выставляя себя в слишком уж невыгодном свете…
— Я весь внимание, Фред, — сказал инспектор.
— Вернувшись в Лондон, я хотел нанести визит мистеру Дэвиду, но застал дома только Стефана Джедда, — продолжал Гроген. — Я поинтересовался, сколько, по его мнению, стоит свобода брата. Он очень разволновался и сказал, что поговорит об этом с Дэвидом, когда тот вернется из путешествия. Но тут Бог или случай — как вам угодно — чуть не расстроил мои планы: на обратном пути в Англию Дэвид сильно простудился и, приехав домой, на следующий же день умер. Я пошел на похороны и мои слезы были самыми искренними во всей траурной процессии. Но Стефан Джедд повел себя, как джентльмен. Он сказал, что хочет сохранить имя брата незапятнанным и предложил ежегодно выплачивать мне солидную премию за скромность. Я не стал обижать его отказом.
— Фред, вы действительно не знаете, какой грех Джеддов позволил их служащему шантажировать своих хозяев?
— Если бы знал, то сказал бы: уж очень я хочу отдать Стефану долг за мои раны!
— Продолжайте.
— Несколько дней назад я встретил доктора Джедда на свадьбе. На той самой, где были и вы, мисс Уорд. Он предложил мне единоразово круглую сумму за то, чтобы я уехал на континент и десять лет не показывался в Англии. Я согласился. Тогда он пригласил меня к себе на званый ужин, чтобы обсудить взаимные гарантии. При этом он имел наглость взять с меня слово, что я не обчищу карманы у кого-нибудь из его гостей…
— Когда должен был состояться ужин?
— В восемь часов вечера, в его собственном доме, битком набитом картинами и драгоценностями. Честно говоря, я был бы непрочь прихватить с особой на континент два платиновых браслета с бриллиантами, которые этот хвастливый коллекционер держит на самом видном месте, в застекленном серванте…
— Откуда вам известны такие подробности? Вы бывали у Джедда в гостях и раньше?
— Нет. Мы с ним всегда встречались в конторе «Гринвичского страхового общества».
— Тогда откуда вы знаете, где он держит браслеты? Или вы ходили к нему в гости без приглашения?
— Мистер Хольт, вы меня обижаете! Если бы это было так, то браслеты бы там уже не лежали, правда?
— В таком случае, кто рассказал вам о них? Не Стефан же!
Фред подмигнул инспектору.
— Я не хотел никого подставлять, но разве от вас что-нибудь утаишь?
— Говорите.
— Не забудьте, что вы дали мне слово.
— Теперь, Гроген, вы обижаете меня.
— Извините.
— Так кто же?
— Камердинер Стефана, мой бывший сосед по камере. Его зовут Страусс.
— Знаю его. Трижды был осужден. Как Джедд решился его взять к себе в услужение?
— Это дело Стефана, мистер Хольт.
— Вы правы. Продолжайте.
Инспектор встал и прошелся по палате.
— Я опытный шулер и привык заглядывать, нет ли у партнера запасного туза в рукаве. Поэтому я пришел на час раньше назначенного времени и спрятался напротив дома Джедда. До восьми часов ни один гость не приехал. Мне не хотелось быть первым: это мове тон, как говорят французы. В половине девятого на улицу вышел Стефан и стал оглядываться, но меня не увидел. Отсутствие гостей показалось мне подозрительным: ведь англичане, в отличие от французов, пунктуальны. Джедд ушел в дом. Я так проголодался, что хотел уже рискнуть и последовать за ним, но тут к воротам Стефана подъехал автомобиль, и они автоматически открылись, а затем закрылись. Я влез на ограду и заглянул во двор, чтобы узнать, кто приехал. И знаете, кого я увидел? Того самого человекообразного слона, который пытался меня укокошить за день до этого!
— «Большой Джек»?
— Он мне не представился.
— Неужели вы его не знаете, Фред? Ведь его опасается весь преступный мир Лондона, — заметил Хольт, усаживаясь на край постели Грогена.
— Вам отлично известно, инспектор, что я никогда не входил ни в какую группу и всегда гордился тем, что не имею ни рабов, ни хозяев. Так что я гораздо лучше знаком с вами, чем с собратьями по ремеслу.
— Вы вошли к Джедду?
— Сами понимаете, что у меня сразу пропал аппетит и разгорелось любопытство. Я пристроился на ограде поудобнее и навострил уши, не переставая смотреть во все глаза. Шофер отогнал машину в гараж, а «Большой Джек», как вы его называете, стоял на месте и чего-то ждал. Во дворе появился Стефан. «Я готов», — сказал слепой. «Он не пришел, — ответил Джедд. — Наверное, почуял западню». Джек спросил, что ему теперь делать. Стефан повел слепого в дом, что-то нашептывая ему на ухо. Дверь закрылась, и на этом спектакль окончился. Я спустился на тротуар. Все было ясно: Джедд решил меня убить, чтобы не платить денег. Теперь я уже никак не был заинтересован хранить его секреты и отправился к вам.
— Почему домой, а не в Скотленд-Ярд?
— Во-первых, дело было срочное, а во-вторых, конфиденциальное.
— Понятно.
Гроген поморщился от боли.
— Хотите передохнуть? — спросил Ларри.
— Нет. История уже приближается к концу. Когда я поднялся на лифте к вашей квартире и хотел нажать кнопку звонка, на меня неожиданно напали сзади. Я получил удар по голове, ножевую рану в спину — и потерял сознание. Думаю, что это и было то поручение, которое Стефан давал «Большому Джеку». Слепой мог добраться до вашего дома на машине, пока я шел пешком.
— Как Стефан мог догадаться, что вы пошли именно ко мне?
— Не знаю. Действительно, это странно. Слежки за мной не было. Я, как всегда, проверял это…
— Мистер Хольт, — сказала Диана, — вы как-то получили письмо с угрозами. Помните?
— Да. Оно было написано тем же почерком, что и приглашение Грогену прийти в «Приют для слепых».
— Я уверена, что «Большой Джек» приехал исполнить угрозу и искал вас, а не Фреда. Просто его подвела слепота.
— Тогда выходит, что Гроген меня спас: на этой койке должен был бы лежать я, — проговорил сыщик.
— Когда я отсюда выкарабкаюсь, с вас ужин в ресторане, мистер Хольт.
— Хорошо, — смеясь, пообещал Ларри.
— Что вы собираетесь делать с Джеддом?
— Пока что не мешало бы устроить у него обыск.
— Тогда я хочу преподнести вам небольшой подарок. Потребуйте у медсестры мою одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9