Я хочу поговорить с вами по более важному делу, — холодно отчеканила Лесли.
— Приду, если вам угодно.
Питер вдруг смутился.
— Мне очень жаль, что я выгляжу, как пугало.
— Ничего страшного, — ответила Лесли и протянула ему руку.
Секунду он колебался, потом пожал руку девушке.
Мисс Моген повернулась к своему спутнику, кивнув Питеру на прощанье. Питер Дейлиш смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду, затем медленно повернулся и пошел по направлению к Блекфриэру.
— Как тесен мир, — бормотал Колдуэлл, размахивая зонтиком. — Питер! Прошло несколько лет с тех пор, как я его видел в последний раз. Лет пять назад он был настоящим шалопаем.
— Вы полагаете, он совершил подлог?
— Суд присяжных его осудил, — осторожно ответил Колдуэлл, — а суд присяжных часто прав. Тогда Дейлишу нужны были деньги. Его отец был скрягой, а на двести пятьдесят фунтов в год нельзя жить роскошно и ухлестывать за красивыми женщинами в Нью-Йорке. Не возьми он именно тогда отпуска на три месяца, о подлоге бы никто не узнал.
— Кто же злой демон? — спросила Лесли.
— Не знаю. Полиция никак не могла найти ее. Питер сказал на суде, что она была статисткой Парижской оперы. Он не слишком гордился этим.
Лесли вздохнула.
— Все зло — от женщины, — сказала она.
— Далеко не всегда, — возразил Колдуэлл со знанием дела.
У мрачного входа в Скотленд-Ярд они остановились.
— Теперь скажите мне, чем объясняется ваш необычайный интерес к Дейлишу и его процессу? — спросил у Лесли ее патрон.
Она открыто посмотрела ему прямо в лицо.
— Потому что я знаю, зачем и кого Питер Дейлиш хочет убить.
— Каждому младенцу ясно: он хочет убить Дреза. Ведь Дейлиш уверен: именно показания Дреза довели его до тюрьмы.
Лесли самоуверенно улыбнулась.
— Вы ошибаетесь! Дрез умрет именно потому, что он не любит младенцев!
— Дрез будет убит, потому что он не любит младенцев? — медленно повторил Колдуэлл, не понимая, о чем речь.
Лесли Моген кивнула.
— Я знаю, вы не любите загадок. Но вскоре я смогу объяснить вам все. Помните, я была в отпуске в августе прошлого года?
Да, мистер Колдуэлл не забыл этого обстоятельства.
— Я отправилась в Камберленд, чтобы на месяц забыть о существовании такого места, как Скотленд-Ярд. Как-то я попала в маленькую деревушку. То, что я там увидела, заставило меня убедиться: Дрез ненавидит детей. Когда Питер Дейлиш узнает об этом, он его убьет.
— Дело становится все более таинственным, — пробормотал Колдуэлл, — но боюсь: вы охотитесь за призраками. Болезнь, свойственная всем увлекающимся молодым агентам.
Лесли Моген начала свою карьеру в полиции совсем молоденькой стенотиписткой. Ее отец был очень популярным в полицейском мире человеком. Не раз энергия, острый ум и знание людей помогали Могену распутывать самые темные дела. После его смерти Лесли досталось большое состояние. Но дочь унаследовала от отца способности сыщика и поступила на службу в полицию. Постепенно ей стали поручать более ответственную работу. И вот сейчас она — ассистентка одного из самых влиятельных чиновников Скотленд-Ярда.
— Должен признать, — как-то объявил Колдуэлл начальнику Скотленд-Ярда, — что мисс Лесли великолепно выполняет свои обязанности. Хотя служба в Скотленд-Ярде — совсем не женское дело, Лесли Моген очень быстро соображает. К тому же ей везет.
Лесли отправилась в свою уютную квартирку на Чаринг-Кросс-Род. Она заключила договор найма на несколько лет вперед — еще в то время, когда цены были очень низкими. Квартира была расположена над кинематографом, но район оказался очень удобным.
Когда Лесли начала подыматься к себе по лестнице, сверху ее окликнули.
— Это вы, мисс Моген?
— Да, это я.
Оставив пальто в прихожей, Лесли подошла к поджидавшей ее прислуге.
У широкоплечей, высокой Лукреции Браун, единственной прислуги Лесли, было круглое, гладкое и довольно приятное лицо.
Она с укором обратилась к своей хозяйке:
— Я уж думала было…
К Лесли вернулось ее хорошее расположение духа.
— Вы, как всегда, думали, что меня уже убили и бросили в Темзу, не правда ли?
Лесли присела у камина.
— Вы ужинали, мисс? — поинтересовалась Лукреция спустя минуту.
— Да, я ужинала. — Лесли взглянула на часы. — Я жду гостя. Он придет в половине одиннадцатого. Пожалуйста, не говорите ему, что меня нет и что я вернусь лишь через три недели!
Лукреция нахмурилась.
— Гости не приходят так поздно, мисс Моген. Это один из старых знакомых?
Лесли так и не сумела отучить Лукрецию от любопытства, граничившего с бестактностью. Но верная служанка, знавшая Лесли с детства, имела на это некоторое право.
— Я его знаю? Не мистер Колдуэлл ли это? — настаивала прислуга.
— Нет, этого человека только сегодня выпустили из тюрьмы.
Лукреция закрыла глаза и чуть было не упала в обморок.
— Господи! — прохрипела она, — никогда не думала, что мне придется впускать к вам ночью бывших арестантов! Думаю, не мешает поставить у входной двери полицейского.
— Вы слишком пугливы, Лукреция, — небрежно заметила Лесли.
Лукреция обиженно замолчала.
Часы на церкви Святого Мартина пробили половину одиннадцатого. Внизу позвонили.
— Это он! — возмущенно воскликнула Лукреция, — я впущу его, но снимаю с себя всякую ответственность!
Незнакомец тихо поднялся по лестнице.
— К вам пришел какой-то господин! — громко объявила Лукреция и с шумом захлопнула за собой дверь.
Питер Дейлиш мял в руках шляпу. Он окинул взглядом уютную комнату, и на его лице заиграла легкая улыбка.
Теперь Лесли рассмотрела и его поношенный костюм, и грязные сапоги.
Он будто прочел ее мысли.
— Я ведь уже говорил вам, что выгляжу, как чучело.
Она подвинула стул к огню.
— Садитесь, мистер Дейлиш. Можете курить.
Он снова улыбнулся.
— Я хотел бы закурить, но у меня нет папирос.
Она поспешно выдвинула ящик стола, взяла коробку папирос и предложила ему.
— Спасибо, — он взял папиросу и наморщил лоб.
— Все это так странно, — произнес он.
— Что именно?
— Когда-то я курил эти же папиросы. Я их выписывал из Каира, в Лондоне их нельзя было купить тогда… Видите, мне опять стало жаль себя. Я ненавижу себя за это?
Он с наслаждением закурил.
— Вы уже ужинали? — спросила Лесли.
Он кивнул.
— Как сибарит. В маленьком ресторане на Блекфриэрс-Род. Весь ужин стоил пол шиллинга. Это очень расточительно, но я хотел подкрепиться, прежде чем идти исповедываться перед вами.
— Где вы живете?
— Пока нигде.
Она с удовлетворением заметила, что у него чистые руки с длинными, узкими пальцами.
— Если бы вы были мужчиной, я не пошел бы к вам. Женщина — чиновник Скотленд-Ярда — это нечто новое и оригинальное. Правда, я видел женщин-полицейских на службе. Все они были маленькие, полные, в плоских касках. Говорят, они очень исполнительны.
— Вы не рассердитесь, если я буду говорить с вами совершенно откровенно?
— Напротив, мне это очень приятно.
— У вас, конечно, нет денег? И это значит, что вам придется проводить ночи на улице?
— Я уже привык к этому. Все это даже мило. Но я страшно устал. Днем можно хорошо поспать в запущенных аллеях парков, особенно в теплые дни. А на ночь я нашел местечко в одном садоводстве. Конечно, это не апартаменты для путешествующих молодоженов в отеле «Рид». Прошлую ночь я провел в сарае садоводства вместе с бывшим полковником инфантерии и с адвокатом, который был в одном со мной отделении в Дартмуре.
Лесли взглянула на него.
— Эту ночь вы будете спать спокойно, — решительно заявила она, — а завтра вы купите себе хороший костюм и навестите свою мать.
Он поднял брови и вопросительно взглянул на нее.
— Не думал, что вы так хорошо знаете мои семейные дела. Ну, посудите, зачем мне навещать мою мать, мисс Моген? Покупка нового костюма — только лишняя трата денег. Хорошая одежда не произвела бы на мою мать должного впечатления. Должен вам сказать сразу, что не возьму от вас денег ни под каким предлогом.
— Ваша гордость, конечно, делает вам честь, — саркастически заметила Лесли. — Вот способ, каким мужчины показывают нам, женщинам, свое превосходство! Можно мне задать вам еще один вопрос, мистер Дейлиш? Вы хотите всю свою жизнь провести в трактирах и ночлежках? Хотите кончить жизнь в могиле для бедных?
— Не знаю, зачем вы мне все это говорите. Конечно, я постараюсь найти работу. Возможно, я уеду из Англии…
— Разумеется. Вы захотите отправиться в одну из наших колоний. Нерешительные люди всегда думают, будто энергия появится сама собой, как только они высадятся в Квебеке, Сиднее или где-нибудь в другом месте.
Он не мог не улыбнуться.
Лесли тоже улыбнулась и уже мягче продолжала:
— Теперь я вам расскажу, что я придумала, мистер Дейлиш. Если вы не возьмете у меня денег, это значит, что вы поставили на себе крест и никогда не сумеете заработать столько денет, чтобы вернуть долг. Это значит, что вам хочется остаток жизни спать по ночам в парках…
Она заметила, что последние слова попали в цель. Питер вздрогнул.
— Но вы, конечно же, не согласитесь с таким будущим, — продолжала она. — Вы покинули тюрьму со злобой в душе. Я могу себе представить чувства невинно осужденного человека!
Он странно посмотрел на нее.
— Вы думаете, я был невинно осужден?
— Я в этом уверена… У вас есть какое-нибудь оружие? — после короткой паузы спросила Лесли.
Он громко расхохотался.
— Единственное мое оружие — зубная щетка! Ведь на те деньги, что стоит браунинг, я мог бы прожить две недели!
Лесли вынула из ящика стальную шкатулку с деньгами.
— На письменном столе вы найдете карандаш и бумагу, — заметила она. — Напишите, что обязуетесь уплатить мне двадцать фунтов. Подумайте! Не берите денег, если боитесь, что не сможете вернуть долг. Если считаете, что окончательно опустились, разговор окончен.
Дейлиш медленно поднялся.
— Считаете, меня даже спасать не стоит? Хорошо, я принимаю вызов.
Он написал несколько слов на листке бумаги и подал его Лесли.
— Вот мое долговое обязательство. Дайте мне двадцать фунтов. Отказаться от этик денег было бы глупостью. Я вам очень благодарен.
Лесли протянула ему руку.
— Где вы поселитесь?
— Еще не знаю. Когда найду комнату, я вас извещу. Ради Бога, не заботьтесь обо мне! Зачем вы все это делаете?
— Полиция помогает, где может, — спокойно ответила Лесли, — хотя данный случай интересует лично меня. Вы — часть моего большого эксперимента.
Она переменила тему беседы.
— Очень хотела бы, чтобы вы побрились, мистер Дейлиш. Теперь вы похожи на непризнанного музыкального гения. Это вам совсем не к лицу!
…На улице Питер Дейлиш все еще продолжал улыбаться. Было поздно, и он быстро зашагал по Чаринг-Кросс-Род. Улица была полна автомобилей, развозивших публику из театра: спектакль только что окончился. Неожиданно Дейлиш увидел у одного из автомобилей свою мать. Да, это была она! А седая дама рядом с ней — тетя Анита! Он презрительно засмеялся. Если бы он их встретил раньше, то чувствовал бы себя менее уверенным. Но сейчас он отвернулся, чтобы его не узнали и поспешил дальше. Энергия и жизнерадостность Лесли Моген очень подействовали на него. Он будто напился живой воды.
Эта девушка была не просто красивой. Ее лицо выражало энергию и ум. Когда-то Питеру нравились женщины с мягким, податливым характером, но Лесли была совсем другая. Сильная, решительная, волевая… Но сколько трогательной искренности, доброты и прямоты в ней! Встреча с Лесли Моген будто вернула ему молодость.
Бесчисленные огни города отражались в темной воде Темзы. С моста открывался вид на берега. Вдруг Питер почувствовал какой-то безотчетный страх. Он инстинктивно оглянулся. В десяти шагах от себя он заметил троих мужчин небольшого роста. По их походке Дейлиш узнал в них людей Востока. Они не разговаривали, как друзья, что возвращаются ночью домой. Они молча шли следом за ним.
Мост кончился. Питер спустился по ступенькам на другой берег и оказался посреди плохо освещенной улочки. Отсюда был кратчайший путь на Йорк-Род. Питер хотел поискать там гостиницу. Он еще раз оглянулся. Трое неизвестных все так же молча шли за ним.
В этот миг, когда он подумал было о том, чтобы пропустить незнакомцев вперед, что-то скользнуло по его шее. Он поднял руку, чтобы схватить веревку, но было поздно. Петля затянулась, к нему подскочили две маленькие тени, и через секунду он уже лежал на земле, борясь за свою жизнь.
Дейлиш задыхался, хрипел, кровь резкими толчками приливала к голове. Невероятным усилием воли он попытался высвободить шею и потерял сознание. Через некоторое время, показавшееся Питеру вечностью, он почувствовал, что его кто-то поднял и прислонил к стене. Яркий свет ударил ему в глаза.
Дейлиш невольно дотронулся до шеи, где еще остался след от веревки.
— Что здесь произошло? — спросил хриплый голос.
Дейлиш увидел перед собой полицейского.
— Как вы себя теперь чувствуете? Если хотите, я могу отправить вас в госпиталь, — сказал его спаситель.
Питер поднялся, дрожа всем телом.
— Теперь уже лучше, — неуверенно произнес он, — кто они такие?
— Не знаю. В начале улицы они прошли мимо меня. Какие-то странные маленькие люди с плоскими носами и обезьяньими лицами. Я заметил, что они вас преследовали, и пошел за ними. Мне кажется, я вас спас, молодой человек.
— Да, вы спасли мне жизнь.
— И как быстро они исчезли! Я никогда не видел, чтобы люди так бежали. Вы повздорили с ними?
— Нет, я их никогда не видел.
— Гм! Странно, — удивился полицейский. Хотел бы я выяснить, кто они! Говорили на каком-то непонятном наречии… Я не мог ничего разобрать. Запомнил одно или два слова — Оранг, Пандер или Бандер.
— Оранг Банга? — быстро спросил Питер и тихо свистнул.
— Значит, вы их все-таки знаете?
— Нет, но, кажется, я догадался, какой они национальности. Вероятно, это были яванцы…
— Куда вы теперь пойдете?
— Попробую поискать ночлег.
Питер был еще очень слаб, и полицейский вынужден был поддерживать его за локоть.
— Я видел где-то поблизости записку на окне дома. Там сдается комната, — заметил полицейский.
Он осветил карманным фонарем окна нескольких домов.
— Я не ошибся. Это здесь!
Питер медленно подошел к окну. Свет фонаря падал на прикрепленную к нему записку, где сообщалось:
«Здесь сдается комната приличному молодому человеку».
— Хотите поселиться тут?
Питер кивнул головой. Полицейский тихо постучал. Через некоторое время послышались тяжелые шаги.
— Кто там? — спросили за дверью.
— Не бойтесь, — отозвался спаситель Питера, — я полицейский. Со мной молодой человек, который ищет комнату.
— Думаю, теперь не время искать комнату, — произнес женский голос.
— Ах, это вы, миссис Инглеторн? — удивился полицейский.
— Да, это я, — раздраженно ответила женщина. — Вы, полицейские, меня знаете. Вы доставили мне достаточно неприятностей, арестовав моего бедного, невинного мужа и моего симпатичного жильца!
Дверь отворилась. Хозяйка внимательно осмотрела Питера при свете фонарика. Это была толстая низенькая женщина с красным одутловатым лицом, грубым ртом и маленькими, сощуренными глазками.
— Я не могу принять вас, если у вас нет денег. Я уже раз попалась, — заявила она.
Питер вытащил из кармана деньги.
— Ну, ладно, входите, — нехотя согласилась толстуха.
Питер поблагодарил полицейского за помощь и последовал за женщиной.
Она повела его по длинному грязному коридору. Потом, при свете маленькой керосиновой лампочки, повела его наверх.
— Вот комната, — сообщила миссис Инглеторн.
Окно комнаты выходило на улицу. Питер удивился, найдя комнату в довольно приличном состоянии.
— Эту комнату обставил мой последний жилец, — объявила хозяйка. — Он был милым и любезным молодым человеком.
— Он съехал?
Она искоса, недоверчиво посмотрела на него.
— Ему вкатили пять лет за кражу! А моему мужу, честнейшему человеку, придется отсидеть семь лет!
— Странное совпадение, — подумал Питер Дейлиш, — возможно, человек, чью комнату я теперь займу, сядет в Дартмуре в мою камеру.
Миссис Инглеторн попросила задаток, достала из комода две чистых простыни и застелила кровать. После ее ухода Питер разделся и с наслаждением вытянулся на мягкой постели. Но несмотря на усталость, он не мог уснуть.
Наконец часа через два он задремал.
Чей-то слабый крик разбудил его. Питер вскочил и прислушался. Он понял, что это был голос ребенка.
— Я хочу к моему папе! Я хочу к папе! — кричал ребенок.
В ответ послышался сонный голос миссис Инглеторн:
— Заткни глотку, а то я тебе сломаю шею!
Когда все утихло, Питер снова лег. Но заснул он лишь под утро. Утром он уже писал письмо девушке, возродившей его к жизни.
«Многоуважаемая мисс Моген!
Я нашел себе комнату. Район не из лучших, но комната недурна. Хозяйка — отвратительная женщина. Кроме меня в доме еще шестеро детей; младшему — несколько месяцев, старшей девочке — восемь лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
— Приду, если вам угодно.
Питер вдруг смутился.
— Мне очень жаль, что я выгляжу, как пугало.
— Ничего страшного, — ответила Лесли и протянула ему руку.
Секунду он колебался, потом пожал руку девушке.
Мисс Моген повернулась к своему спутнику, кивнув Питеру на прощанье. Питер Дейлиш смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду, затем медленно повернулся и пошел по направлению к Блекфриэру.
— Как тесен мир, — бормотал Колдуэлл, размахивая зонтиком. — Питер! Прошло несколько лет с тех пор, как я его видел в последний раз. Лет пять назад он был настоящим шалопаем.
— Вы полагаете, он совершил подлог?
— Суд присяжных его осудил, — осторожно ответил Колдуэлл, — а суд присяжных часто прав. Тогда Дейлишу нужны были деньги. Его отец был скрягой, а на двести пятьдесят фунтов в год нельзя жить роскошно и ухлестывать за красивыми женщинами в Нью-Йорке. Не возьми он именно тогда отпуска на три месяца, о подлоге бы никто не узнал.
— Кто же злой демон? — спросила Лесли.
— Не знаю. Полиция никак не могла найти ее. Питер сказал на суде, что она была статисткой Парижской оперы. Он не слишком гордился этим.
Лесли вздохнула.
— Все зло — от женщины, — сказала она.
— Далеко не всегда, — возразил Колдуэлл со знанием дела.
У мрачного входа в Скотленд-Ярд они остановились.
— Теперь скажите мне, чем объясняется ваш необычайный интерес к Дейлишу и его процессу? — спросил у Лесли ее патрон.
Она открыто посмотрела ему прямо в лицо.
— Потому что я знаю, зачем и кого Питер Дейлиш хочет убить.
— Каждому младенцу ясно: он хочет убить Дреза. Ведь Дейлиш уверен: именно показания Дреза довели его до тюрьмы.
Лесли самоуверенно улыбнулась.
— Вы ошибаетесь! Дрез умрет именно потому, что он не любит младенцев!
— Дрез будет убит, потому что он не любит младенцев? — медленно повторил Колдуэлл, не понимая, о чем речь.
Лесли Моген кивнула.
— Я знаю, вы не любите загадок. Но вскоре я смогу объяснить вам все. Помните, я была в отпуске в августе прошлого года?
Да, мистер Колдуэлл не забыл этого обстоятельства.
— Я отправилась в Камберленд, чтобы на месяц забыть о существовании такого места, как Скотленд-Ярд. Как-то я попала в маленькую деревушку. То, что я там увидела, заставило меня убедиться: Дрез ненавидит детей. Когда Питер Дейлиш узнает об этом, он его убьет.
— Дело становится все более таинственным, — пробормотал Колдуэлл, — но боюсь: вы охотитесь за призраками. Болезнь, свойственная всем увлекающимся молодым агентам.
Лесли Моген начала свою карьеру в полиции совсем молоденькой стенотиписткой. Ее отец был очень популярным в полицейском мире человеком. Не раз энергия, острый ум и знание людей помогали Могену распутывать самые темные дела. После его смерти Лесли досталось большое состояние. Но дочь унаследовала от отца способности сыщика и поступила на службу в полицию. Постепенно ей стали поручать более ответственную работу. И вот сейчас она — ассистентка одного из самых влиятельных чиновников Скотленд-Ярда.
— Должен признать, — как-то объявил Колдуэлл начальнику Скотленд-Ярда, — что мисс Лесли великолепно выполняет свои обязанности. Хотя служба в Скотленд-Ярде — совсем не женское дело, Лесли Моген очень быстро соображает. К тому же ей везет.
Лесли отправилась в свою уютную квартирку на Чаринг-Кросс-Род. Она заключила договор найма на несколько лет вперед — еще в то время, когда цены были очень низкими. Квартира была расположена над кинематографом, но район оказался очень удобным.
Когда Лесли начала подыматься к себе по лестнице, сверху ее окликнули.
— Это вы, мисс Моген?
— Да, это я.
Оставив пальто в прихожей, Лесли подошла к поджидавшей ее прислуге.
У широкоплечей, высокой Лукреции Браун, единственной прислуги Лесли, было круглое, гладкое и довольно приятное лицо.
Она с укором обратилась к своей хозяйке:
— Я уж думала было…
К Лесли вернулось ее хорошее расположение духа.
— Вы, как всегда, думали, что меня уже убили и бросили в Темзу, не правда ли?
Лесли присела у камина.
— Вы ужинали, мисс? — поинтересовалась Лукреция спустя минуту.
— Да, я ужинала. — Лесли взглянула на часы. — Я жду гостя. Он придет в половине одиннадцатого. Пожалуйста, не говорите ему, что меня нет и что я вернусь лишь через три недели!
Лукреция нахмурилась.
— Гости не приходят так поздно, мисс Моген. Это один из старых знакомых?
Лесли так и не сумела отучить Лукрецию от любопытства, граничившего с бестактностью. Но верная служанка, знавшая Лесли с детства, имела на это некоторое право.
— Я его знаю? Не мистер Колдуэлл ли это? — настаивала прислуга.
— Нет, этого человека только сегодня выпустили из тюрьмы.
Лукреция закрыла глаза и чуть было не упала в обморок.
— Господи! — прохрипела она, — никогда не думала, что мне придется впускать к вам ночью бывших арестантов! Думаю, не мешает поставить у входной двери полицейского.
— Вы слишком пугливы, Лукреция, — небрежно заметила Лесли.
Лукреция обиженно замолчала.
Часы на церкви Святого Мартина пробили половину одиннадцатого. Внизу позвонили.
— Это он! — возмущенно воскликнула Лукреция, — я впущу его, но снимаю с себя всякую ответственность!
Незнакомец тихо поднялся по лестнице.
— К вам пришел какой-то господин! — громко объявила Лукреция и с шумом захлопнула за собой дверь.
Питер Дейлиш мял в руках шляпу. Он окинул взглядом уютную комнату, и на его лице заиграла легкая улыбка.
Теперь Лесли рассмотрела и его поношенный костюм, и грязные сапоги.
Он будто прочел ее мысли.
— Я ведь уже говорил вам, что выгляжу, как чучело.
Она подвинула стул к огню.
— Садитесь, мистер Дейлиш. Можете курить.
Он снова улыбнулся.
— Я хотел бы закурить, но у меня нет папирос.
Она поспешно выдвинула ящик стола, взяла коробку папирос и предложила ему.
— Спасибо, — он взял папиросу и наморщил лоб.
— Все это так странно, — произнес он.
— Что именно?
— Когда-то я курил эти же папиросы. Я их выписывал из Каира, в Лондоне их нельзя было купить тогда… Видите, мне опять стало жаль себя. Я ненавижу себя за это?
Он с наслаждением закурил.
— Вы уже ужинали? — спросила Лесли.
Он кивнул.
— Как сибарит. В маленьком ресторане на Блекфриэрс-Род. Весь ужин стоил пол шиллинга. Это очень расточительно, но я хотел подкрепиться, прежде чем идти исповедываться перед вами.
— Где вы живете?
— Пока нигде.
Она с удовлетворением заметила, что у него чистые руки с длинными, узкими пальцами.
— Если бы вы были мужчиной, я не пошел бы к вам. Женщина — чиновник Скотленд-Ярда — это нечто новое и оригинальное. Правда, я видел женщин-полицейских на службе. Все они были маленькие, полные, в плоских касках. Говорят, они очень исполнительны.
— Вы не рассердитесь, если я буду говорить с вами совершенно откровенно?
— Напротив, мне это очень приятно.
— У вас, конечно, нет денег? И это значит, что вам придется проводить ночи на улице?
— Я уже привык к этому. Все это даже мило. Но я страшно устал. Днем можно хорошо поспать в запущенных аллеях парков, особенно в теплые дни. А на ночь я нашел местечко в одном садоводстве. Конечно, это не апартаменты для путешествующих молодоженов в отеле «Рид». Прошлую ночь я провел в сарае садоводства вместе с бывшим полковником инфантерии и с адвокатом, который был в одном со мной отделении в Дартмуре.
Лесли взглянула на него.
— Эту ночь вы будете спать спокойно, — решительно заявила она, — а завтра вы купите себе хороший костюм и навестите свою мать.
Он поднял брови и вопросительно взглянул на нее.
— Не думал, что вы так хорошо знаете мои семейные дела. Ну, посудите, зачем мне навещать мою мать, мисс Моген? Покупка нового костюма — только лишняя трата денег. Хорошая одежда не произвела бы на мою мать должного впечатления. Должен вам сказать сразу, что не возьму от вас денег ни под каким предлогом.
— Ваша гордость, конечно, делает вам честь, — саркастически заметила Лесли. — Вот способ, каким мужчины показывают нам, женщинам, свое превосходство! Можно мне задать вам еще один вопрос, мистер Дейлиш? Вы хотите всю свою жизнь провести в трактирах и ночлежках? Хотите кончить жизнь в могиле для бедных?
— Не знаю, зачем вы мне все это говорите. Конечно, я постараюсь найти работу. Возможно, я уеду из Англии…
— Разумеется. Вы захотите отправиться в одну из наших колоний. Нерешительные люди всегда думают, будто энергия появится сама собой, как только они высадятся в Квебеке, Сиднее или где-нибудь в другом месте.
Он не мог не улыбнуться.
Лесли тоже улыбнулась и уже мягче продолжала:
— Теперь я вам расскажу, что я придумала, мистер Дейлиш. Если вы не возьмете у меня денег, это значит, что вы поставили на себе крест и никогда не сумеете заработать столько денет, чтобы вернуть долг. Это значит, что вам хочется остаток жизни спать по ночам в парках…
Она заметила, что последние слова попали в цель. Питер вздрогнул.
— Но вы, конечно же, не согласитесь с таким будущим, — продолжала она. — Вы покинули тюрьму со злобой в душе. Я могу себе представить чувства невинно осужденного человека!
Он странно посмотрел на нее.
— Вы думаете, я был невинно осужден?
— Я в этом уверена… У вас есть какое-нибудь оружие? — после короткой паузы спросила Лесли.
Он громко расхохотался.
— Единственное мое оружие — зубная щетка! Ведь на те деньги, что стоит браунинг, я мог бы прожить две недели!
Лесли вынула из ящика стальную шкатулку с деньгами.
— На письменном столе вы найдете карандаш и бумагу, — заметила она. — Напишите, что обязуетесь уплатить мне двадцать фунтов. Подумайте! Не берите денег, если боитесь, что не сможете вернуть долг. Если считаете, что окончательно опустились, разговор окончен.
Дейлиш медленно поднялся.
— Считаете, меня даже спасать не стоит? Хорошо, я принимаю вызов.
Он написал несколько слов на листке бумаги и подал его Лесли.
— Вот мое долговое обязательство. Дайте мне двадцать фунтов. Отказаться от этик денег было бы глупостью. Я вам очень благодарен.
Лесли протянула ему руку.
— Где вы поселитесь?
— Еще не знаю. Когда найду комнату, я вас извещу. Ради Бога, не заботьтесь обо мне! Зачем вы все это делаете?
— Полиция помогает, где может, — спокойно ответила Лесли, — хотя данный случай интересует лично меня. Вы — часть моего большого эксперимента.
Она переменила тему беседы.
— Очень хотела бы, чтобы вы побрились, мистер Дейлиш. Теперь вы похожи на непризнанного музыкального гения. Это вам совсем не к лицу!
…На улице Питер Дейлиш все еще продолжал улыбаться. Было поздно, и он быстро зашагал по Чаринг-Кросс-Род. Улица была полна автомобилей, развозивших публику из театра: спектакль только что окончился. Неожиданно Дейлиш увидел у одного из автомобилей свою мать. Да, это была она! А седая дама рядом с ней — тетя Анита! Он презрительно засмеялся. Если бы он их встретил раньше, то чувствовал бы себя менее уверенным. Но сейчас он отвернулся, чтобы его не узнали и поспешил дальше. Энергия и жизнерадостность Лесли Моген очень подействовали на него. Он будто напился живой воды.
Эта девушка была не просто красивой. Ее лицо выражало энергию и ум. Когда-то Питеру нравились женщины с мягким, податливым характером, но Лесли была совсем другая. Сильная, решительная, волевая… Но сколько трогательной искренности, доброты и прямоты в ней! Встреча с Лесли Моген будто вернула ему молодость.
Бесчисленные огни города отражались в темной воде Темзы. С моста открывался вид на берега. Вдруг Питер почувствовал какой-то безотчетный страх. Он инстинктивно оглянулся. В десяти шагах от себя он заметил троих мужчин небольшого роста. По их походке Дейлиш узнал в них людей Востока. Они не разговаривали, как друзья, что возвращаются ночью домой. Они молча шли следом за ним.
Мост кончился. Питер спустился по ступенькам на другой берег и оказался посреди плохо освещенной улочки. Отсюда был кратчайший путь на Йорк-Род. Питер хотел поискать там гостиницу. Он еще раз оглянулся. Трое неизвестных все так же молча шли за ним.
В этот миг, когда он подумал было о том, чтобы пропустить незнакомцев вперед, что-то скользнуло по его шее. Он поднял руку, чтобы схватить веревку, но было поздно. Петля затянулась, к нему подскочили две маленькие тени, и через секунду он уже лежал на земле, борясь за свою жизнь.
Дейлиш задыхался, хрипел, кровь резкими толчками приливала к голове. Невероятным усилием воли он попытался высвободить шею и потерял сознание. Через некоторое время, показавшееся Питеру вечностью, он почувствовал, что его кто-то поднял и прислонил к стене. Яркий свет ударил ему в глаза.
Дейлиш невольно дотронулся до шеи, где еще остался след от веревки.
— Что здесь произошло? — спросил хриплый голос.
Дейлиш увидел перед собой полицейского.
— Как вы себя теперь чувствуете? Если хотите, я могу отправить вас в госпиталь, — сказал его спаситель.
Питер поднялся, дрожа всем телом.
— Теперь уже лучше, — неуверенно произнес он, — кто они такие?
— Не знаю. В начале улицы они прошли мимо меня. Какие-то странные маленькие люди с плоскими носами и обезьяньими лицами. Я заметил, что они вас преследовали, и пошел за ними. Мне кажется, я вас спас, молодой человек.
— Да, вы спасли мне жизнь.
— И как быстро они исчезли! Я никогда не видел, чтобы люди так бежали. Вы повздорили с ними?
— Нет, я их никогда не видел.
— Гм! Странно, — удивился полицейский. Хотел бы я выяснить, кто они! Говорили на каком-то непонятном наречии… Я не мог ничего разобрать. Запомнил одно или два слова — Оранг, Пандер или Бандер.
— Оранг Банга? — быстро спросил Питер и тихо свистнул.
— Значит, вы их все-таки знаете?
— Нет, но, кажется, я догадался, какой они национальности. Вероятно, это были яванцы…
— Куда вы теперь пойдете?
— Попробую поискать ночлег.
Питер был еще очень слаб, и полицейский вынужден был поддерживать его за локоть.
— Я видел где-то поблизости записку на окне дома. Там сдается комната, — заметил полицейский.
Он осветил карманным фонарем окна нескольких домов.
— Я не ошибся. Это здесь!
Питер медленно подошел к окну. Свет фонаря падал на прикрепленную к нему записку, где сообщалось:
«Здесь сдается комната приличному молодому человеку».
— Хотите поселиться тут?
Питер кивнул головой. Полицейский тихо постучал. Через некоторое время послышались тяжелые шаги.
— Кто там? — спросили за дверью.
— Не бойтесь, — отозвался спаситель Питера, — я полицейский. Со мной молодой человек, который ищет комнату.
— Думаю, теперь не время искать комнату, — произнес женский голос.
— Ах, это вы, миссис Инглеторн? — удивился полицейский.
— Да, это я, — раздраженно ответила женщина. — Вы, полицейские, меня знаете. Вы доставили мне достаточно неприятностей, арестовав моего бедного, невинного мужа и моего симпатичного жильца!
Дверь отворилась. Хозяйка внимательно осмотрела Питера при свете фонарика. Это была толстая низенькая женщина с красным одутловатым лицом, грубым ртом и маленькими, сощуренными глазками.
— Я не могу принять вас, если у вас нет денег. Я уже раз попалась, — заявила она.
Питер вытащил из кармана деньги.
— Ну, ладно, входите, — нехотя согласилась толстуха.
Питер поблагодарил полицейского за помощь и последовал за женщиной.
Она повела его по длинному грязному коридору. Потом, при свете маленькой керосиновой лампочки, повела его наверх.
— Вот комната, — сообщила миссис Инглеторн.
Окно комнаты выходило на улицу. Питер удивился, найдя комнату в довольно приличном состоянии.
— Эту комнату обставил мой последний жилец, — объявила хозяйка. — Он был милым и любезным молодым человеком.
— Он съехал?
Она искоса, недоверчиво посмотрела на него.
— Ему вкатили пять лет за кражу! А моему мужу, честнейшему человеку, придется отсидеть семь лет!
— Странное совпадение, — подумал Питер Дейлиш, — возможно, человек, чью комнату я теперь займу, сядет в Дартмуре в мою камеру.
Миссис Инглеторн попросила задаток, достала из комода две чистых простыни и застелила кровать. После ее ухода Питер разделся и с наслаждением вытянулся на мягкой постели. Но несмотря на усталость, он не мог уснуть.
Наконец часа через два он задремал.
Чей-то слабый крик разбудил его. Питер вскочил и прислушался. Он понял, что это был голос ребенка.
— Я хочу к моему папе! Я хочу к папе! — кричал ребенок.
В ответ послышался сонный голос миссис Инглеторн:
— Заткни глотку, а то я тебе сломаю шею!
Когда все утихло, Питер снова лег. Но заснул он лишь под утро. Утром он уже писал письмо девушке, возродившей его к жизни.
«Многоуважаемая мисс Моген!
Я нашел себе комнату. Район не из лучших, но комната недурна. Хозяйка — отвратительная женщина. Кроме меня в доме еще шестеро детей; младшему — несколько месяцев, старшей девочке — восемь лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12