– Мы приобретаем силу, – прошептал кромзагарец. – На время, на очень краткое время мы снова ощущаем себя сильными.
– А мы за очень краткое время, – заявил Лиорен с уверенностью целителя, располагающего всеми средствами медицинской науки Галактической Федерации, – сделаем так, что вы будете ощущать себя сильными и здоровыми безо всяких драк. Ведь вы же хотите жить в мире, без войны и болезней?
Неизвестно, откуда вдруг взялась сила в этом умирающем теле. Больной вскричал:
– Никогда, никогда на памяти ныне живущих не было такого времени, чтобы не было войны и болезни. Даже наши предки такого времени не помнили. А истории про времена, когда разрушенные ныне города были заселены здоровыми и счастливыми кромзагарцами, теперь рассказывают только для того, чтобы усмирить маленьких голодных детей, которые скоро вырастут и смогут драться и больше не станут верить этим выдумкам.
Вам следует покинуть нас, незнакомец, – тихо продолжал больной. – И дать нам жить так, как мы жили всегда. – Кромзагарец приподнялся на носилках. – Мысль о том, чтобы войны совсем не было, так страшна, что смириться с ней невозможно.
Лиорен задавал и еще вопросы, но больной, хотя и пребывал в трезвом уме и вообще пошел на поправку, не желал с ним разговаривать.
Лиорен нисколько не сомневался, что в ближайшее время будет найдено средство для медикаментозного лечения болезни, которой страдали более десяти тысяч кромзагарцев. Однако в душу врача закрадывались сомнения: стоило ли спасать вид, воюющий только тем оружием, которым его обеспечила эволюция, только потому, что лишь в драке получал возможность ощутить удовольствие? Строгие правила схваток, которыми руководствовались дерущиеся кромзагарцы, ни в коей мере не делали сами схватки менее варварскими. Да, аборигены не дрались со слабыми противниками, с детьми и с немногочисленными стариками, но лишь из-за того, что в подобных поединках почти отсутствовал риск и такие поединки, судя по всему, приносили слишком мало удовлетворения. Лиорен радовался, что в его обязанности входило только лечение ран и что ему не нужно было заниматься лечением исковерканной, на его взгляд, психики кромзагарцев.
И все же бывали случаи, когда Лиорен, стараясь отвлечь больного от удручающих мыслей о собственном плачевном состоянии, рассказывал ему о межзвездных путешествиях и Галактической Федерации. Лиорен говорил о том, какие удивительные, какие разнообразные формы может принимать жизнь, пытался вбить в головы аборигенов мысль, что они обитают на одной из многих сотен планет, населенных разумными существами. Конечно, по образованию и уровню знаний кромзагарцы очень уступали Лиорену, но от природы были восприимчивы и умны.
Интересно, что во время прослушивания рассказов Лиорена у больных кромзагарцев резко улучшалось состояние, и тогда тарланин гадал: будет ли страсть аборигенов к войне, к рукопашным схваткам удовлетворена за счет треволнений мирной жизни? Однако больные наотрез отказывались – не хотели или не могли (воспитание не позволяло) – рассказывать о себе подробнее, говорить о социальном поведении, моральных ограничениях, о чувствах, питаемых к тем или иным предметам, – вернее, такое происходило лишь тогда, когда больной был тяжело болен и плохо владел собой.
На самом деле Лиорен так толком и не знал, как чувствуют себя его пациенты, ибо на привычный для любого врача вопрос «как вы себя чувствуете» здесь никто не давал ответа.
«Ргабвар» должен был прибыть через двое суток, и Лиорен решил отправить самых разговорчивых больных в Главный Госпиталь Сектора для обследования и лечения, и еще он решил проконсультироваться со старшим медицинским сотрудником «Ргабвара».
Доктор Приликла был цинрусскийцем, представителем единственной в Федерации цивилизации эмпатов – существ, улавливающих чужие эмоции.
Лиорен попросил, чтобы встреча состоялась на медицинской палубе «Ргабвара», а не в переполненном карантинном отсеке «Веспасиана» – по причинам как практического, так и личного характера. Уровень фонового эмоционального излучения пациентов на «Веспасиане», несомненно, был крайне высок и очень огорчил бы доктора Приликлу. Лиорен считал, что нет ничего дурного в том, чтобы сочувствовать коллеге. К тому же на корабле-неотложке будет удобнее поделиться с эмпатом своими сомнениями по поводу кромзагарцев и будет больше надежд, что эти сомнения не достигнут ушей подчиненных, – так рассуждал Лиорен. Он твердо полагал: руководителю, для того чтобы добиться уважения и повиновения подчиненных, следует во все времена демонстрировать уверенность.
Вероятно, тех же взглядов придерживался и эмпат, но скорее всего Приликла на расстоянии уловил эмоциональное излучение Лиорена, верно проанализировал его и согласился на то, чтобы встреча прошла наедине. Лиорен был благодарен, но не удивился. Это так естественно – стремиться свести к минимуму излучение своих неприятных эмоций, – тогда другие тебе ответят тем же.
Цинрусскиец разместился на уровне глаз Лиорена над одним из смотровых столов – крупное, но при этом невероятно хрупкое насекомое, кажущееся сравнительно небольшим только по сравнению с внушительными габаритами Лиорена. Из трубчатого, покрытого хитином тела торчало шесть ног толщиной с карандаш, еще четыре более тонкие передние конечности и четыре пары широких радужных, почти прозрачных крыльев. Приликла медленно поднимал и опускал крылья, что позволяло ему неподвижно парить над столом с помощью подсоединенных к его тельцу устройств, создающих невесомость. Только на Цинруссе, где атмосфера была необычайно плотна, а сила тяжести составляла всего лишь одну восьмую от стандартного показателя, у летающих насекомых мог развиться разум, появиться цивилизация, и они смогли освоить межзвездные перелеты. Лиорен не знал ни одной расы в Федерации, которая не считала бы цинрусскийцев самыми красивыми изо всех разумных существ.
Одно из узких отверстий в изящной, изогнутой яйцеподобной головке Приликлы издало последовательность мелодичных трелей и щелчков, которые в переводе прозвучали так:
– Благодарю тебя, друг Лиорен, за излучаемые тобой дружественные чувства и за радость, доставляемую мне первой встречей с тобой. Кроме того, я улавливаю излучение сильных эмоций, природа которых позволяет мне предположить, что цель нашей встречи носит скорее профессиональный и неотложный характер, нежели сугубо личный. Я эмпат, но не телепат, – негромко добавил Приликла. – Тебе придется рассказать мне о своих тревогах, друг Лиорен.
Лиорен вдруг почувствовал раздражение из-за того, что его собеседник так часто обращается к нему, употребляя слово «друг». В конце концов Лиорен был руководителем операции по спасению населения на Кромзаге, хирургом-капитаном Корпуса Мониторов, а Приликла – всего лишь гражданским Старшим врачом в Главном Госпитале Сектора. Раздражение Лиорена оказалось настолько сильным, что эмпат задрожал всем телом и парение его стало куда менее ровным. Тут Лиорен понял, что, сам того не желая, применил против Приликлы оружие, к действию которого эмпат беззащитен, – эмоции.
Даже патологически воинственный кромзагарец – и тот отказался бы нападать на такого слабого и беспомощного врага.
Раздражение Лиорена быстро сменилось стыдом. Необходимо забыть о гордости, о том, какой у него ранг и сколько профессиональных побед. Вместо этого нужно попытаться сделать то, что так легко ему удавалось прежде, – вести себя как легкоранимый подчиненный и держать свои эмоции в узде.
– Благодарю тебя, друг Лиорен, за тот уровень ментальной самодисциплины, который ты только что показал, – прощелкал Приликла, не дав Лиорену и рта раскрыть. Эмпат приземлился на поверхность смотрового стола – легкий как перышко – и продолжал:
– Однако я отмечаю сильное фоновое эмоциональное излучение, которое тебе гораздо труднее сдержать. Вероятно, эти чувства касаются кромзагарцев. Я тоже испытываю по поводу происходящего здесь очень сильные чувства – столь же сильные, как и ты, а общие чувства в отношении кого-либо или чего-либо приносят мне гораздо меньше огорчений. Так что, если ты ищешь у меня помощи, прошу тебя, говори без стеснения.
Лиорен снова ощутил раздражение из-за того, что ему позволяли говорить о кромзагарцах в то время, как он именно для этого сюда и явился, однако вспышка эмоций была кратковременна и тут же угасла. Начав говорить, хирург-капитан понял, что всего-навсего пересказывает свой последний отчет, копии которого были отправлены в Корпус Мониторов и лично Приликле, – тот самый отчет, который должен был быть доставлен на «Ргабваре» Торннастору. И все же для того, чтобы эмпат понял важность волнующих Лиорена вопросов, его следовало ознакомить с нынешним положением дел на планете.
Лиорен рассказывал об исследованиях, приносящих сведения, способные заинтересовать разве что промышленных археологов. Возраст многих из покинутых городов, горнодобывающих и промышленных комплексов на севере и юге насчитывал несколько веков, и выстроены эти города и комплексы были настолько конструктивно, что для их восстановления потребовались бы самые незначительные усилия. Минеральные ресурсы планеты неистощимы. Однако население Кромзага не предпринимало в этом отношении никаких усилий – даже минимальных, поскольку все жизненные силы были брошены на борьбу. Дело дошло до того, что многие из аборигенов перестали ухаживать за полями, культурные растения дичали, но даже их собирать у кромзагарцев не было сил. Население сосредоточилось в одной области – там, где можно было драться и за врачом далеко не ходить.
– Когда мы прекратили войну, – продолжал Лиорен, – вернее, когда наши бомбы с сонным газом приостановили сотни разрозненных групповых и одиночных драк, то численность живых особей на Кромзаге, по нашей оценке, составляла чуть меньше десяти тысяч. В это число входили взрослые, подростки и новорожденные. Однако в последнее время показатель смертности составляет примерно сто особей в день.
Приликла снова задрожал. Правда, Лиорен не понимал почему: то ли в ответ на излучаемые им эмоции, то ли в ответ на сообщение о росте смертности среди местного населения. Постаравшись придать голосу как можно больше спокойствия и сдержанности, Лиорен продолжал:
– И хотя мы обеспечивали кромзагарцев укрытиями, одеждой и синтетическим питанием, хотя мы стали даже собирать урожай с местных растений – аборигены порой слишком слабы, чтобы заниматься этим, – смертность сохраняется. Случаи смерти среди взрослых вызывает исключительно чума, к которой порой присоединяется инвалидность вследствие полученных ранений. Дети подвержены другим болезням, для лечения которых мы пока не нашли адекватных средств. Кромзагарцы принимают от нас питание и помощь, но по-настоящему благодарны за это только дети. Взрослые же не проявляют никакого интереса к тому, что мы пытаемся для них сделать. У меня такое ощущение, словно взрослые кромзагарцы относятся к нам как к нежелательное обузе, от которой, увы, не могут избавиться. Лично мне кажется, что их не интересует даже собственное выживание, они хотят, чтобы их оставили в покое и дали возможность совершить кровавое расовое самоубийство. Порой меня охватывает такое чувство, что я думаю: стоит ли мешать агрессивным и жестоким кромзагарцам. А что они сами думают обо всем происходящем, я понятия не имею.
– И ты хочешь, чтобы я, воспользовавшись моим эмпатическим даром, сказал тебе, что они чувствуют? – спросил Приликла.
– Да, – подтвердил Лиорен, и это было сказано так страстно, что цинрусскиец затрепетал. – Я очень надеялся на то, что вам, доктор, удастся выявить желания кромзагарцев, их инстинкты, их чувства в отношении самих себя и своего потомства. Я же пребываю в полнейшем неведении. Я не понимаю их мышления и мотивации. А мне бы хотелось иметь возможность сказать им что-то такое, чтобы они захотели жить и расхотели умирать. Чего они боятся, в чем они нуждаются, что могло бы заставить их захотеть выжить?
– Друг Лиорен, – невозмутимо ответствовал Приликла, – они боятся смерти, как любое сознательное существо, и они хотят выжить. Даже у самых тяжелых больных нет желания умирать, нет признаков расового самоуничтожения, и не следует...
– Прошу прощения, – вмешался Лиорен. – Мое предыдущее замечание относительно того, чтобы позволить кромзагарцам совершить расовое самоубийство...
– Это были слова, сказанные из-за беспомощности и отчаяния, друг Лиорен, – самым деликатнейшим образом прервал излияния тарланина Приликла. – Причем твое эмоциальное излучение в момент произнесения этих слов имело в корне противоположный характер. Так что извиняться не стоит. А я собирался сказать о том, – продолжал цинрусскийский эмпат, – что кромзагарцев не стоит осуждать за нежелание сотрудничать, за неблагодарность – нельзя до тех пор, пока мы не поймем, почему они такие неблагодарные. Эти чувства ярко выражены у всех взрослых пациентов, за которыми я наблюдал во время их перевозки в Главный Госпиталь Сектора. При опросах кромзагарцы, понимая, что мы пытаемся им помочь, не желают помогать нам и отказываются сообщать какие-либо клинические или личные сведения о себе. В тех случаях, когда опрос приобретал более настойчивый характер, больные возбуждались и пугались, и в это время у них наблюдалось выраженное, но кратковременное улучшение общего состояния.
– Я наблюдал такие же явления, – согласился Лиорен. – И предположил, что дело тут в смещении внимания с физического состояния на психическое. В основе подобных явлений лежит психологический механизм, способствующий порой излечить больного за счет его веры в успех лечения. Правда, я не счел эти наблюдения такими уж важными.
– Вероятно, ты прав, – вздохнул Приликла. – Однако Главный психолог О'Мара считает, что выраженное улучшение состояния больных вызвано стимулом страха в сочетании с фанатичным нежеланием общаться с нами, за исключением обмена несколькими словами, и что это указывает на наличие сильной и глубоко укоренившейся привычки – некой древней традиции, о которой каждый кромзагарец в отдельности может и не знать. Друг О'Мара сравнивает это гипотетическое табу с групповым психозом, которому подвержены гоглесканцы. Он говорит, что общение с кромзагарцами – это попытки проникнуть в весьма чувствительную область, покрытую, образно выражаясь, толстым слоем рубцовой мыслительной ткани. Доктор О'Мара советует всем действовать не торопясь и крайне осторожно.
Гоглесканский психоз... Обитатели планеты Гоглеск из-за него избегали физического контакта друг с другом на протяжении большей части зрелой жизни. На Кромзаге ничего подобного не наблюдалось.
Стараясь сдержать нетерпение, Лиорен заметил:
– Если мы в ближайшее время не найдем лечения от здешней чумы, то вашему Главному психологу очень скоро не хватит субъектов для осуществления медленного и осторожного наблюдения. Какие успехи достигнуты со времени вашего последнего посещения планеты?
– Друг Лиорен, – мягко прощелкал Приликла. – Успехи достигнуты, и весьма значительные. Однако я целиком и полностью разделяю твои чувства – время терять нельзя. Поэтому я предлагаю, чтобы патофизиолог Мерчисон лично рассказала тебе о проделанной работе, вместо того чтобы я занимался пересказом. У тебя, друг Лиорен, наверняка появятся вопросы, а у меня, из-за моей эгоистичной потребности окружать себя положительными эмоциями, имеется пагубная привычка искать в любой ситуации позитивный аспект.
Первоначальная причина, по которой Лиорен так хотел встретиться с эмпатом лично, теперь отпала, а отказаться от предложения Приликлы без того, чтобы ужасно не огорчить как себя, так и цинрусскийца, тарланин не мог. Лиорен почувствовал – и наверняка эмпат это чувство уловил, – что он утратил инициативу.
* * *
Патофизиолог Мерчисон представляла собой теплокровное кислорододышащее существо физиологического класса ДБДГ. Ее тело, гораздо менее массивное и рослое, нежели тело Лиорена, было бугристым, мягким, утяжеленным в верхней части – словом, таким, как тела большинства женщин-землянок. Мерчисон была главной ассистенткой Торннастора в то время, когда не была занята на межзвездной неотложке. Говорила она четко, ясно, уважительно, но не заискивающе. Правда, у Мерчисон была неприятная привычка отвечать на вопросы еще до того, как Лиорен успевал задавать их.
– Идентификация, выделение и нейтрализация патогенных микроорганизмов у существ разных видов, – говорила патофизиолог Мерчисон, – это то, чем изо дня в день занимается отделение патофизиологии под руководством Торннастора. Однако практически все свойства кромзагарского вируса – механизм переноса, заражения, инкубации и размножения – не поддаются общепринятым методам исследования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32