Разумеется, не будет никакой щедрой награды. Марч был под стать своему дикому королевству на востоке Британии; он был суров, как его подданные и их обычаи, но вдобавок был лжив, изворотлив, находил удовольствие в интригах и коварстве и брал верх над ближним своим окольными путями. Не зря среди равных он был известен как король-лиса. Но хитрость и жестокость – не те качества, что приносят правителю любовь его подданных, и корнуэльцы не питали любви к своему королю. Бодуин, молодой человек не слов, а дела, понимавший и знавший их обычаи, со всеми, с сильным и со слабым, говоривший как ровня, – вот кто был им по душе.И король Марч видел все и кипел завистью, но не говорил ни слова. Глава 2 Король вернулся в свои земли три дня спустя. Не успел он въехать в ворота крепости, как ему уже принялись рассказывать о неудавшейся высадке саксов и о победе его брата. От капитана отряда, который повел в бой Бодуин, до конюха, придерживавшего Марчу стремя, когда король сходил с коня, и до слуги, стягивавшего с короля сапоги, – всем не терпелось рассказать королю, что произошло, и вознести хвалу изобретательности принца.– А где сейчас мой брат? – осведомился король.– Я видел, как он приехал за какой-то час до тебя, мой господин, – ответил слуга. – Принц прошел в свои покои.Мальчику в начале недели нездоровилось, и госпожа жена твоего брата тревожилась за него.– Гм.Король не проявил никакого беспокойства о здоровье ребенка своего брата. Это был мальчик чуть старше двух дет и пока единственное дитя Бодуина и его молодой жены Анны.Живой и обычно крепкий малыш был еще одной шпорой, погонявшей ревность старшего брата: у Марча не было сына, и хотя он был внимателен – поговаривали, даже слишком внимателен – к своей ирландской королеве, она не подарила ему детей, а он слишком ревновал к ее молодости и красоте, чтобы отослать ее от себя. Сама мысль о том, что сын брата Александр, похоже, будет единственным наследником королевства, лишь наполняла корнуэльского короля горечью, разжижавшей ему кровь и отравлявшей злобой его дни.Как было в обычае королей, возвратившихся ко двору после долгой отлучки, тем же вечером Марч держал совет. Проходили такие советы без особых церемоний – просто собрание всех знатных людей Корнуолла и командиров войска перед ужином в большом зале. Королева не присутствовала. Бодуин, как обычно, сидел по правую руку короля, а Друстан, их с королем племянник, – по левую руку Марча. Пока собравшиеся ожидали выхода короля и объявления о начале заседания совета, Друстан наклонился через пустое кресло перемолвиться с Бодуином парой слов.– На пару слов, кузен.Оба воина были примерно одних лет, так что обращение «дядя» звучало бы здесь нелепо. Друстан был крупным мужчиной, с русыми волосами и свежей кожей и со всеми повадками бывалого бойца. Кем он на деле и являлся. Друстан, сын сестры короля Марча, выданной замуж за властителя Бенойка, был открыт душой и учтив в обхождении, усвоенном при дворе этого блистательного правителя. И к нему ревновал Марч. Впрочем, у короля была на то веская причина; но подозрения еще не есть доказательство, а последних не было и в помине. Так что Друстан в силу необходимости был по-прежнему желанным гостем при корнуэльском дворе.Он сопровождал короля Марча в его поездке в Уэльс, и потому ему теперь не терпелось услышать рассказ Бодуина о стычке с кораблями саксов. И до Друстана дошли слухи о попытке саксов высадиться в отдаленных западных краях, и потому он с похвалой отозвался о действиях Бодуина.– Поскольку, – с усмешкой добавил он, – тебе не услышать слов признательности или хвалы от нашего милостивого повелителя. Но не будем об этом. Чем меньше сказано, тем лучше, пока не увидим, откуда ветер дует. Так что… Говорят, пока мы были в чужих землях, юному Александру нездоровилось? Надеюсь, сейчас ему уже лучше?Поблагодарив племянника, Бодуин заверил его, что в детской все в порядке, но тут в зал вошел король и занял свое место.– А, брат. – Король в первый раз встретился с Бодуином после своего возвращения. Приветствие было громким, так чтобы его услышали все, собравшиеся в зале, и достаточно сердечным, хотя и кратким. – Мне сказали, ты был занят защитой наших берегов. Недурная работа, и мы благодарим тебя. О ней мы поговорим позднее, когда мы допросим пленников и, быть может, узнаем что-то новое о цели этого набега. Ну а пока предметом нашей заботы должно стать то, что было сказано и решено между мной и уэльским королем. А затем, с Божьей помощью, за ужин! Наш кров в Дифеде был неплох, но на пути домой пришлось затянуть пояса – Раскатисто рассмеявшись, король хлопнул Бодуина по плечу, но глядел при этом в другую сторону, на Друстана, и в светлых глазах его не было ни тени веселья. – И есть и другое, по чему изголодался мужчина после стольких дней и ночей вдали от дома!На том совете ни слова более не было сказано Бодуину, а как только завершился ужин, король не задержался поговорить с кем-либо, а прошел сразу в покои королевы, но на следующий день после полудня слуга разыскал принца, чтобы передать ему, что его брат желает поговорить с ним наедине за ужином.Когда Бодуин рассказал об этом своей жене Анне, та промолчала, с деланным спокойствием наблюдая за тем, как служанки достают мужу свежую одежду из сундуков из ароматного кедра и выкладывают ее на кровать. Только после того, как девушки ушли и их мягкие шаги замерли в тишине каменной лестницы башни, в которой расположилась семья принца Бодуина, Анна стремительно повернулась. Взгляд у нее был тревожным.– Будь осторожен. Ты будешь осторожен?Принцу не было нужды спрашивать, что она имеет в виду.– Конечно, буду. Но чего тебе бояться за меня? Судя по рассказам ратников и слуг, все его беседы в Уэльсе прошли успешно, и вчера за ужином он был во вполне сносном настроении. Наделе, он даже добром отозвался о моей схватке у залива.– А что еще он мог сделать? – Тревога в голосе лишила слова Анны резкости. – Он как никто знает, что думают о тебе люди. Но мы с тобой знаем…– Анна! – Принц предостерегающе поднял руку, хотя они были одни в комнате на вершине башни и стены были толстыми. Но большинство людей при дворе Марча привыкло к осторожности, и кто более, нежели наследники короля?– Прости меня, любовь моя. Больше ни слова. Но будь осторожен. – На сей раз она произнесла это мягко, потом с улыбкой подняла руку, чтобы погладить его по щеке. – Тебе нужен цирюльник, мой милый, прежде чем ты отправишься на королевский ужин. Погляди: пока ты был в отъезде, я закончила тебе рубаху. Нравится?Он провел пальцами по тонкой вышивке у Анны в руках, потом, притянув к себе жену, поцеловал ее.– Она очень красивая. Как и ты, любовь моя. Мне будет позволено носить ее или ее уберут в кипарисовый ларец, переложат травами, чтобы она досталась в наследство Александру?Анна прижалась к мужу теснее, ее губы почти касались впадинки у него на горле.– Она – твоя, вся до последнего стежка, и ты сам это знаешь. Но сегодня? Ты наденешь ее сегодня? К чему утруждать себя ради.., я хотела сказать, это ведь обычная беседа и ужин? – И против воли со внезапной яростью добавила:– Разве он уже недостаточно тебя ненавидит? Когда все во дворце ему уже все уши прожужжали, какой ты отличный вождь, и как тебя любят войска, и как они идут за тобой, а ты еще хочешь выглядеть как принц Верховного королевства – красивым и изящным, как сам король Артур?Его ладонь мягко прикрыла ей губы.– Тише, на сегодня довольно. Есть вещи, которые не нуждаются в словах. Надо бы нам поспешить. Так что, любовь моя, помоги мне облачиться в лучшее для брата моего, короля. Да-да, в эту прекрасную рубашку. А почему бы и нет?Спасибо. И ожерелье из цитринов. А теперь кинжал, чтобы разделывать им мясо… Нет, больше ничего. Не могу же я отправляться ужинать с братом во всеоружии? – Он снова поцеловал жену. – И хватит твоих тревог, Анна. Укладывай мальчика, а я очень скоро вернусь. Сомневаюсь, что мы засидимся допоздна. Можешь быть, уверена, я не стану задерживаться больше необходимого!– Ну, надеюсь, ты вернешься трезвым, – улыбнулась она, и они со смехом расстались. *** Было поздно. Покой в угловой башне, где спали Анна и Бодуин, выходил на западную сторону замка. Хотя до моря было более полумили, шум волн здесь был слышен всю ночь: одна за другой волны бесконечной чередой накатывались на берег, с грохотом разбивались о камни в расщелинах скалистого побережья. В узкие без слюды окна задувал ветер, в это время года мягкий и полный запахов с наскальных пастбищ и морской соли.В углу комнаты, подальше от окон младенец Александр крепко спал под мягкими покрывалами, сотканными женщинами принцессы из шерсти местных овец. Его мать, метавшаяся в бессоннице на огромной постели, резко повернула голову на подушке, подняла руку, чтобы отвести длинные тяжелые волосы. Если б только она смогла заснуть! Если бы только Бодуин пришел в свою постель! Тогда бы они вместе посмеялись над ее страхами и, быть может, занялись любовью и заснули в мире. Но лежать здесь, спрашивая себя, что там говорит брат-лис, что планирует, что делает… Невольно ее мысли возвращаются в прошлое, ко временам, когда зависть и искренняя неприязнь Марча к младшему брату проявлялись в мелочных и мелких, а иногда и не столь мелких деяниях. А в последнее время эта горькая злоба как будто обратилась и на ребенка. Маленький Александр, который, несмотря на всю свою храбрость и веселье, совсем еще дитя и беспомощен против мощи и власти Марча. Власти, какой Лис в один из своих внезапных приступов ярости может счесть уместной воспользоваться.Наконец! Кто-то быстро поднимался по ступеням винтовой лестницы. Долгий вздох облегчения замер у Анны в горле, и она села среди подушек. Это – не шаги Бодуина, и тот неизвестный, кто приближается, ступает неловко, тяжелым шагом и шумно и совсем не заботится о спящих наверху. И он вооружен. Ей слышно, как бряцает и звякает в ножнах меч, задевая об округлые стены башенной лестницы.Вот он уже почти у двери. Не успели еще замереть тяжелые шаги, а она, выпрыгнув из кровати, уже подбежала к сыну, волоча за собой наброшенное на плечи покрывало, и с обнаженным мечом Бодуина в руках стала перед колыбелью.Когда послышался стук, к ужасу своему Анна поняла, что в дверь не стучат, а ударяют ногой в тяжелом сапоге.– Анна! Принцесса? Ты спишь?Острие меча качнулось и опустилось, но отчаянное напряжение еще сковывало ей члены. Она признала голос Друстана, но удар ногой в дверь, слова с придыханием и нетвердые шаги могли быть лишь предвестниками несчастья, Метнувшись к двери, она отворила ее.За дверью, занеся ногу для нового удара, действительно стоял Друстан. Он был очень бледен, и под своим просторным, все скрывающим плащом, казалось, был полуодет. Рубаха его была открыта у ворота. И рукава не подвязаны. На коже его выступил пот, дышал он тяжело. Когда она распахнула шире дверь, он, шатаясь, сделал несколько шагов, едва не споткнувшись о порог, и она поняла, что это от груза, скрытого под плащом.– Анна, – тяжело выдохнув, начал Друстан, и когда он вышел на свет одинокой свечи, она увидела, что за груз пригибает его к земле.Во внезапной тишине шорох его плаща, которому он дал соскользнуть с тела Бодуина, показался столь же громким, сколь шум морских волн за окном. Без слов он ждал, пока она в ночной сорочке, сжимая на груди концы покрывала, стояла, не в силах пошевелиться, не в силах отвести взгляд.Дыхание замерло, жизнь замерла.А потом вернулась болью, будто кровь после морозного укуса. Сделав несколько, теперь уже мягких, шагов к кровати, Друстан опустил на нее тело молодого принца. И в это мгновение дитя в колыбели в углу завозилось под одеялами, пробормотало что-то и заснуло вновь. Но когда Анна с криком упала на тело своего мужа, Друстан схватил ее за плечо и вновь заставил принцессу встать на ноги.– Послушай меня, госпожа! Сейчас не время для горя!Король – да, о разумеется, это король, кто же еще? – был почти безумен и клялся извести все исчадие своего брата, а это означает – тебя, Анна, и мальчика. Ты меня понимаешь?Вам обоим грозит опасность. Ты должна уехать, бежать из замка, бежать из самого Корнуолла. У тебя же есть куда от-. правиться? Во имя неба, госпожа, послушай меня! Времени нет! Разбуди мальчика!– Как это могло случиться? И почему?Она едва слышала, что он говорил. Побелев, Анна не слышала, не видела ничего вокруг и не могла оторвать взора от израненного трупа, лежавшего во все растекающейся луже крови на постели.– По Марчевому хотению, – сурово ответил Друстан. – Навязанная ссора, потом высокие слова – и вот уже выхвачен меч. Когда ему требовались причины? Или тебе нужно доискиваться хотя бы одной?– Он был невооружен, – бесцветно сказала она.Наклонившись, Друстан осторожно вызволил меч из ее пальцев.– Я вижу.– И Марч не мог не видеть. И конечно, даже он не был бы столь бесчестен, чтобы обнажить меч против безоружного.– Он был пьян. Так скажут потом…– Так скажут. – Ее голос был горьким от презрения. – И потому они сочтут, что это его извиняет. Но я, – изрекла принцесса Анна, – никогда не прощу.– И не следует, – быстро вставил Друстан. – Послушай, потом еще будет время подумать, что тебе делать. Но сейчас ты должна уехать и забрать с собой сына. Слушай. Это случилось после того, как они поужинали. Они сидели вдвоем. Оставили себе вино и отослали слуг. Король слишком много выпил, и тогда и случилось злодеяние. Но Бодуин, хоть он и был вооружен только кинжалом, которым резал мясо за ужином, защищал себя благородно. Началась схватка, были перевернуты столы и скамьи, и король, слишком опьяненный вином и яростью, поднял такой крик, что пробудил в дальних комнатах слуг, которые тут же прибежали в его покои. Они опоздали спасти Бодуина, но один из них побежал за мной, и когда я пришел во внутренний покой короля, я застал твоего господина, каким ты его видишь, и король кровоточи…– А… – вот и все, что сказала принцесса, но Друстан все же ответил:– Пара неглубоких ран, просто царапины, но слуги потребовали повязок и мазей, прибыл лекарь и общими усилиями они задержали короля в покое. Но он еще лютует. Только вот кричит теперь об измене и клянется, что ты и вон тот младенец поплатитесь за нее жизнью.– За что?– За измену, какую совершил твой супруг, защищаясь от своего пьяного короля. – И затем добавил с яростью:– Какое это имеет значение? Это случилось! Я принес тебе его, но ты не можешь остаться и похоронить его тело, не можешь даже оплакать. Ради ребенка, Анна, уезжай поскорее!Звук у двери заставил их обернуться. Меч Друстана в мгновение ока покинул свои ножны, но из дверного проема на них глядело лицо всего лишь одной из женщин принцессы, встревоженной и любопытной.– Моя госпожа? Я что-то слышала.., э-э-э-э-э!Она увидела залитое кровью тело на постели, и из горла ее вырвался почти что визг. Этот визг разбудил малыша, который захныкал, протестуя против такого пробуждения, и плач его вывел Анну из шока, похожего на кошмарный сон. Потом будет достаточно времени плакать безутешной жене, сейчас она – принцесса и мать принца. И это была как раз та ситуация, о которой они с Бодуином говорили и даже, неохотно, заранее строили планы. Его сын должен быть спасен. Бодуин мертв. И они не предусмотрели ценную помощь Друстана, который, возможно, прямо сейчас рискует ради них своей жизнью. Он уже послал своего слугу за лошадьми – это он ей сказал, пока она и женщина начали поспешно собирать вещи, – и слуга сопроводит их первую часть пути. Не было нужды обсуждать, куда им направиться. И об этом было не раз говорено. Дальний родственник Анны владел замком в нескольких неделях пути к северу, далеко за пределами Корнуолла и в более мирных краях – достаточно далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Со смерти родственника замок пребывал на попечении его вдовы, которая пообещала, буде возникнет нужда, приютить Анну и ее сына. Даже король Марч не сможет напасть на них там.Вот так и вышло, что каких-то двадцать минут спустя Друстан, с мечом наготове в правой руке и маленьким мальчиком в левой, распахнул ногой дверь, готовясь первым спуститься по башенной лестнице. Анна и Сара, ее служанка, набили, сколько решились унести с собой, в узлы, которые можно было бы запихнуть в седельные сумки. Принцесса выступила, все еще вооруженная мужниным мечом.– Скорее, скорее, – поторапливал Друстан.Но уже переступив порог, Анна внезапно обернулась. И побежала к постели. Остальные двое ожидали печального прощания, поцелуя на челе трупа. Дитя на плече у мужчины безмолвно глядело, расширив полные сна глаза.Анна склонилась над постелью. На какое-то мгновение могло показаться, что она в безумии борется с телом мужа.Когда же принцесса выпрямилась, они увидели, что она сняла с него вышитую рубаху, которую так недавно он надевал с ласковым смехом. На груди, где цветные шелка складывались в узор, потемневшие кровавые пятна уже коробили ткань.
1 2 3 4 5