- даже растерялась Руденко. Вдруг голос ее окреп и зазвенел как металл: - Да вы знаете, что это уникальный, специально созданный для испытаний образец? Знаете, сколько он стоит? Сколько в него вложено сил? Сколько затрачено труда? Где ваш командир?
– Где-то тут! - невозмутимо огляделся по сторонам Чекан.
– Позовите его немедленно! - потребовала Руденко.
Вокруг танка с бортовым номером "01" начали собираться солдаты. Не так уж часто приходилось им видеть у себя в парке модно одетую молодую женщину, да еще так напористо разговаривавшую с зампотехом.
Кольцов неожиданно появился возле своей машины. Солдаты быстро разошлись по местам. Руденко, увидев Кольцова, решительно шагнула ему навстречу.
– Я ничего не понимаю… Измеритель поломан… Что случилось, товарищ капитан? - с ходу атаковала она его.
Вид у приезжей был настолько озабоченным, а голос таким взволнованным, что Кольцов, прежде чем ответить, выжидающе посмотрел на зампотеха, словно искал у него подтверждения. Но Чекан лишь вздохнул, дав всем своим видом понять, что для волнения у приезжей дамы есть все основания.
– Понятно, - нахмурился Кольцов и добавил: - Слава богу, что башня на месте осталась.
– Как же вы ссылались вчера на замеры? - настойчиво продолжала допытываться Руденко.
– Все правильно, - подтвердил Кольцов и неожиданно изменил тему разговора: - Кстати, вчера мы даже не познакомились. Капитан Кольцов. Сергей… Дмитриевич.
– Руденко, - пожала инженер протянутую ей руку, - Юлия Александровна. Так что же с прибором, Сергей Дмитриевич?
– Неладно получилось, - сочувственно проговорил Кольцов.
– Вы даже не представляете, как неладно! Три года напряженной работы большого коллектива. Люди ждут результатов, подтверждений. Я специально приехала… - дала волю чувствам Руденко. - С чем же я вернусь?
– Еще раз все замерим, - попытался успокоить ее Кольцов.
– Когда?
– Хоть сегодня…
– Да, но у меня нет другого контрольного прибора!
– Извините, Юлия Александровна, но и я тоже не бабочек ночных ловил вчера с этой вашей "Совой", - снова нахмурился Кольцов. Вольно или невольно, но волнение инженера передалось и ему. И сама собой всплыла вдруг обида. Подумал: "Мне же вчера больше всех досталось - и я же во всем виноват!" Но Кольцов сдержал себя и дальше заговорил как можно спокойнее: -Я, Юлия Александровна, будто с фронта к вышке вчера подъехал. В таком пекле "Сову" опробовал, что и на ста танкодромах так ее не испытаешь. Не планировали ни вы, ни я, а мне в прямом смысле на огненный таран идти с ней пришлось. Там в суматохе, должно быть, и повредил измеритель. Но зато "Сову" узнал. Не выдержала она настоящего испытания. Через открытый люк вынужден был я вести наблюдение в огне. А разве это дело? Никакими замерами такого недостатка не опровергнешь. А замеры все записаны. Пойдемте покажу. И все свои записи по "Сове" отдам.
Юля не прерывала Кольцова. Она даже не сразу нашлась, что ему ответить. Как-никак он был испытателем. И все, о чем он сейчас говорил, было одинаково важно и интересно. Но, пожалуй, еще больше подействовало на нее спокойствие капитана. Голос его звучал глуховато, но не сердито. Он словно беседовал с ней, а не выговаривал ей, одному из конструкторов, за недостатки "Совы". И Юлю вновь осенила надежда, что еще не все потеряно, что еще, может, удастся как-нибудь выйти из создавшегося, удивительно нелепого и почти безвыходного, положения.
– Пойдемте, - неожиданно быстро согласилась она.
Они прошли через городок в расположение первой роты. Юля никогда раньше не бывала в казарме и теперь с любопытством разглядывала, как живут солдаты. Кольцов не спеша провел ее вдоль коек, открыл дверь и пригласил зайти в небольшую, чисто выбеленную комнату, стены которой были установлены стеллажами, увешаны графиками, плакатами. Кольцов пододвинул Юле стул, открыл сейф, достал объемистую тетрадь.
– Вот, - сказал он. - Может, вам и неинтересно будет читать. Но я старался все претензии к "Сове" обосновать, как бы сказать пояснее, нашими требованиями. От тех шел условий, какие могут возникнуть в боевой обстановке.
Юля взяла тетрадь, с интересом перелистала страницы.
– Когда же вы столько успели написать? - с нескрываемым удивлением спросила она.
– Здесь данные этого и прошлого года. Первый образец тоже мы испытывали.
– Я вижу, вы пользуетесь интегральными вычислениями. Вам знакома высшая математика?
– Я окончил МГУ.
– Вот как!..
Юля углубилась в записи. Кольцов, не желая ей мешать, отошел к окну. Неожиданно дверь канцелярии открылась, и на пороге появился лейтенант Борисов - командир взвода. Но, увидев Юлю, в нерешительности остановился. Кольцов подал жест: "Проходи, только не шуми". Лейтенант зашел на цыпочках. Метнув взгляд в угол комнаты, спросил:
– Вы еще не посмотрели?
Кольцов не понял, о чем говорит Борисов. Но, стараясь что-то припомнить, наморщил лоб.
– Чертеж… - подсказал Борисов, прошел в угол, снял газету с большого листа фанеры.
– Ах, да! - улыбнулся Кольцов. - Нет, не успел. Давай вместе.
На фанере были приколоты два листа ватмана. На одном был изображен погруженный в воду танк. Башня танка глубоко скрывалась под водой. Нырнувший в воду солдат пытался проникнуть внутрь башни. Над танком плавала спасательная лодка. На другом листе были вычерчены какие-то приборы и несколько азимутов. Чертежи были выполнены достаточно четко, хотя скорее походили на рисунки.
– Молодец, потрудился, - почти шепотом похвалил командира взвода Кольцов. - А если придется вытаскивать макет из воды?
– Так вот же лебедка, - указал Борисов на чертеж.
– Это я вижу. А где расчеты? Вытянет она?
– Как миленького.
– Ты мне на цифрах докажи. Сколько весит макет? Сколько выдержит трос? Покажи, как будешь крепить лебедку. Понял?
– Понял…
– И тренажер разверни поподробней. Гирополукомпас покажи отдельно. Свяжи его с измерителем пути. Когда сделаешь?
– Завтра!
– Не спеши, - остудил рвение лейтенанта Кольцов.
– Послезавтра! - поправился Борисов.
– Неделю даю, - усмехнулся Кольцов.
– Все равно раньше сделаю, - упрямо ответил Борисов и, снова вопросительно взглянув на капитана, спросил: - А как с вечером? Не забыли?
– В восемнадцать ноль-ноль! - уверенно ответил Кольцов.
Борисов улыбнулся и, взглянув на Руденко, вдруг задумался.
– А если и инженера пригласить? - шепотом предложил он.
Кольцов неопределенно пожал плечами. Но мысль лейтенанта показалась ему забавной, и он сказал:
– Пожалуйста. Приглашай. Ты хозяин.
Борисов, словно только этого и ждал, смело подошел к Руденко, сказал:
– Товарищ инженер, если у вас сегодня вечер свободный, приходите к нам. У меня день рождения. Будут все наши…
Юля оторвалась от записей.
– Поздравляю. Спасибо, Но вряд ли смогу, - мягко отказалась она и добавила: - Вряд ли найду время.
– А вы поищите, - не отступал Борисов. - Мы ведь с вами одно дело делаем. Нам с вами дружить да дружить.
– Это верно, - согласилась Юля.
– Вот и прекрасно! - по-своему истолковал ее ответ Борисов. - Будем ждать!
Когда за лейтенантом закрылась дверь, Юля спросила, указав на чертежи глазами:
– Что это, если не секрет?
– Учим солдат водить танки под водой, - ответил Кольцов.
Но Юле такого объяснения оказалось недостаточно. Она указала на чертежи рукой:
– И для этого нужны такие приспособления?
– Совершенно верно, - подтвердил Кольцов. - Этот тренажер с гирополукомпасом облегчит обучение вождению танка под водой. А этот макет поможет бороться с водобоязнью. При подводном вождении всякое может случиться: на мину танк нарвется, двигатель заглохнет, да мало ли что! Вот и будем тренировать солдат, как надо вытаскивать из танка пострадавшего товарища, как ловчее набросить на крюк буксирный трос. А чтобы технику лишний раз в воду не гонять, решили соорудить макет танка. Он здесь и изображен…
– Теперь ясно, - сказала Юля, перелистала еще несколько страниц в тетради, сказала: - А замеров, Сергей Дмитриевич, я так и не нашла.
Кольцов подошел к железному шкафу, раскрыл его, достал свой планшет, в котором делал записи накануне.
– Вот замеры.
– Все?
– Все до единого, - заверил Кольцов. - Что на ленте было, то и здесь. Для себя переписывал. Хотел как-нибудь на досуге заняться анализом. Но уж раз ленту не уберег, они ваши.
– Ну что ж, спасибо. Пойду. У нас сейчас совещание начинается! - Юля встала и быстро направилась в штаб.
*******************
Она зашла в кабинет, когда все сотрудники КБ, присутствовавшие на испытаниях, уже сидели за столом. Ачкасов сразу же обратил внимание на необычную озабоченность Юли и мягко заметил:
– У вас, Юлия Александровна, такой вид, будто вы что-то потеряли.
– Я действительно потеряла, Владимир Георгиевич, - призналась Юля и коротко рассказала собравшимся об истории с измерителем.
– Ну, знаете, это совсем ни на что не похоже! - сразу встрепенулся Бочкарев. - С чем же мы вернемся?
Ачкасов тоже недоуменно развел руками.
– Странно, почему же мне ничего об этом не доложили? - неизвестно к кому обращаясь, проговорил он. Но оказалось, что он имел в виду совсем не разбитый прибор. - Если я правильно вас понял, то командир роты предотвратил крушение?
– Очевидно, да, - не совсем уверенно ответила Юля.
– Тогда, конечно, совсем другое дело, - смутился Бочкарев. - Я-то, признаться, подумал о самой обыкновенной аварии. Мало ли что бывает!
– Бывает. Я разберусь, - пообещал Ачкасов и приступил к делу. Он подробно расспросил каждого сотрудника бюро о том, что тому еще предстояло сделать в полку. Просмотрел интересовавшие его отч1тные карточки. И вдруг объявил: - Я сегодня ночью уеду в Москву. Мне в какой-то степени картина ясна.
– Да и мне тоже, - неожиданно признался Бочкарев.
– Но вы, Юрий Михайлович, доведите всю программу испытаний до конца, - предупредил Ачкасов.
– Непременно. Все будет как надо, Владимир Георгиевич.
– А что же мне делать? - спросила Юля.
– А вам, наверное, тоже надо возвращаться в Москву, - подумав, решил Бочкарев. - Добывайте там новый измеритель. Высылайте его сюда. Без замеров мы как без рук.
Ачкасов поддержал Бочкарева:
– Конечно. Раз уж так случилось - надо исправлять положение.
Глава 5
Кольцов пришел к Борисовым, когда гости уже сидели за столом.
Он переступил порог комнаты и не поверил глазам: за столом, рядом с Беридзе, сидела Юля. Он видел ее третий раз. И каждый раз представала перед ним совершено иной, не похожей на ту, предыдущую Руденко. На танкодроме она ему откровенно не понравилась: показалась холодной, надменной. В парке и даже в канцелярии ее лицо не покидало выражение тревоги, крайней озабоченности. Теперь она была само спокойствие. Угадывалось, что она чувствует себя как дома. И именно теперь Кольцов вдруг понял, что Юля очень красива. И уже было странно и совершенно непонятно, как и почему он не заметил этого раньше. Глаза у Юли были не просто большие, а огромные. И не холодные, а искристые, как изумруды. Зубы ровные, белоснежные, с едва просматриваемой голубизной. Волосы она распустила, и они легли ей на плечи тяжелыми, густыми прядями…
Все это Кольцов рассмотрел, пока подходил к столу. И кажется, кроме этого, никого и ничего больше на заметил. Борисов указал ему на стул рядом с приезжей гостьей. Это было самое почетное место за столом. Кольцов улыбнулся.
– Именинник не я, а ты. Сам сюда и садись, - сказал он и пристроился возле Аверочкина, напротив Юли.
Беридзе, казалось, только этого и ждал. Едва Кольцов опустился на тахту, бессменный тамада всех торжественных обедов и ужинов в роте поднялся с бокалом в руке.
– Нет еще Алексея Гавриловича. Но ждать уже совершенно невозможно, -выразил он общее мнение собравшихся. - Закуска сохнет, вино киснет -полная бесхозяйственность. А нас как раз пригласили и откушать, и выпить. Я предлагаю всем поднять бокалы!
Входная дверь тихо хлопнула. На пороге комнаты появился Чекан. Его смуглое лицо с неизменной скептической улыбкой сейчас выражало явную озабоченность. Чекан пригладил взъерошенный чуб и зашел в комнату.
– И это называется воинское товарищество! Одни жуют осетрину, другие должны стучать молотком по железу, - обратился он ко всем сразу, сказал он и выложил на стол перед именинником новенькую электробритву.
– Время сбора для всех было указано одно, - заметил Кольцов.
– Ну да, вы бы вчера еще паровоз под откос столкнули. Тогда я наверняка управился бы только к утру.
Чекан хотел что-то добавить, но его опередил Борисов. Он взял бритву и, не спуская с нее глаз, спросил:
– Я так понимаю, это мне?
– Вы просто Мессинг. Именно вам, - подтвердил Чекан. - Любите, юноша, технику, только она поможет идущему осилить дорогу, - сказал Чекан.
…Кольцов украдкой посмотрел на Юлю. Москвичка не участвовала в общих разговорах. Но по всему было видно, что компания ей по душе. Она улыбалась глазами и совсем едва заметно уголками рта. Улыбалась добро, тепло, как улыбаются взрослые, когда смотрят на шалости детей. Кольцову захотелось встретиться с ней взглядом. Но Юля не отрываясь смотрела на Чекана.
– Командир еще не сказал тост! - услыхал Кольцов голос тамады.
Кольцов знал, что рано или поздно очередь произносить тост дойдет и до него. Но ему не хотелось прерывать свои мысли о Юле. И он почти с укором посмотрел на ретивого тамаду. Но делать было нечего, поднялся.
– И скажу, - согласился он.
Гости тотчас же окружили его. Юля тоже наконец-то обратила на него внимание. Взгляд ее по-прежнему был добрым, но теперь в нем, как показалось Кольцову, просвечивалось еще и любопытство, словно москвичка оценивала его. "А может, это и действительно так? - подумал Кольцов, уловив на себе этот взгляд. - И впрямь ведь, как сказал Борисов, ей с нами работать да работать!"
– И скажу, - снова подтвердил Кольцов свое намерение, - хотя сразу и не очень-то придумаешь, чего пожелать нашему имениннику. Служба твоя, Федор Федорович, идет хорошо. Семья у тебя прекрасная. Друзья тебя любят. Подарки все принесли?
– Они без подарков не пускали, - за всех ответил Аверочкин.
– Правильно делали, - усмехнулся Кольцов. - Так вот, пожалуй, чего я тебе пожелаю. Уж очень спокойно ты живешь, дорогой именинник. Не по возрасту спокойно. Похоже, доволен собой сверх всякой меры. А это, на мой взгляд, одно из самых опасных заболеваний века. Вот и позволь пожелать тебе в качестве лекарства этакого беса в душу, который будил бы постоянно в тебе чувство неудовлетворенности собой, своими делами. Будил и корил: мало сделал, надо больше, лучше… Одним словом, воспылай мечтой большой и красивой. И стремись к ее осуществлению. Об академии тебе пора подумать. Высшее образование совершенно необходимо. Такое мое тебе пожелание!
– Разрешите дополнить, командир? - спросил вдруг Чекан.
– Конечно! - охотно разрешил Кольцов.
– Если не удастся получить высшее образование, достигнете, юноша, хотя бы среднего соображения. - Все засмеялись, выпили. Чекан тоже выпил, поставил рюмку на стол и уже тихо, обращаясь больше к Кольцову, проговорил: - Мечта - это прекрасно. А вы знаете, командир, о чем мечтал в детстве Леша Чекан?
– Нет, Алексей! - признался Кольцов.
– Я вам расскажу. Леша Чекан имел с детства голубую мечту - работать на Воронцовском маяке. Кем? Все равно. Какая разница. Лишь бы каждый моряк, хоть с лайнера, хоть с шаланды, куда бы он ни шел - в Одессу или из Одессы, - увидев луч маяка, мог с уверенностью сказать: "У Чекана полный порядок. Светит, как солнце. Можно спокойно двигать своим курсом". Вот о чем мечтал Чекан. А что вместо этого получилось, командир? Вместо широкого моря Чекан каждый день видит узкий танковый бокс. А вместо того чтобы взбираться на маяк, он лезет под днище танка. Но ведь это тоже надо кому-то делать. И Чекан делает.
– И очень хорошо делает, - обнял офицера Кольцов.
– А о своей мечте я и до сих пор не забываю, - прищурив глаза, продолжал Чекан. - И о вас очень часто думаю. Ведь не водить эти танки, а рассчитывать для них разные штучки мечтал командир… Неужели, думаю, у него никогда кошки на душе не скребут?
– Нет, Алексей, - усмехнулся Кольцов. - Не скребут. Все идет по плану… И рассчитывать и конструировать я обязательно буду.
– А мечта не погаснет? Жизнь, командир, как та барабулька: пока ее тащишь из воды, она пять раз перевернется.
Кольцов ничего не успел ответить зампотеху.
– Сюрприз! - громко объявил вдруг Борисов и выключил в комнате свет.
– Дети забавляются, - добродушно заметил Чекан и громко спросил: -Кого я должен целовать? Подходите сами.
– Сюрприз! - повторил Борисов.
И наступившую темноту вдруг прорезал яркий луч киноаппарата. Он уперся в пустую стенку над телевизором, и на стене замелькали кадры любительского фильма. На момент появилось озабоченное лицо Чекана, потом все видели его удаляющуюся фигуру и характерный для него, всем очень знакомый жест, когда Чекан в недоумении разводит руками. Гости с любопытством насторожились.
1 2 3 4 5 6 7 8