Но оппозиция, не веря в возможность привлечения крестьянства к делу строительства социализма и полагая, очевидно, что индустриализацию можно проводить в ущерб основной массе крестьянства, сбивается на путь капиталистических методов индустриализации, на путь рассматривания крестьянства как “колонии”, как объекта “эксплуатации” со стороны пролетарского государства, и предлагает такие . меры индустриализации (усиление налогового нажима на крестьянство, повышение отпускных цен на промышленные товары и т. д.), которые способны лишь расстроить смычку индустрии с крестьянским хозяйством, подорвать экономическое положение бедноты и середняка и разрушить самые основы индустриализации.
Отсюда отрицательное отношение оппозиции к идее блока между пролетариатом и крестьянством и гегемонии пролетариата в этом блоке, — отношение, свойственное социал-демократии.
в) Мы исходим из того, что партия, коммунистическая партия, является основным инструментом диктатуры пролетариата, что руководство одной партии, которая не делит и не может делить это руководство с другими партиями, является тем основным условием, без которого немыслима сколько-нибудь прочная и развитая диктатура пролетариата. Ввиду этого мы считаем недопустимым существование фракций внутри нашей партии, ибо ясно само собой, что наличие организованных фракций внутри партии ведёт к расщеплению единой партии на параллельные организации, к образованию зародышей и ячеек новой партии или новых партий в стране и, значит, к разложению диктатуры пролетариата.
Но оппозиция, не возражая открыто против этих положений, исходит тем не менее в своей практической работе из необходимости ослабления единства партии, из необходимости свободы фракций внутри партии, а значит, — из необходимости образования элементов для новой партии.
Отсюда раскольническая политика в практической работе оппозиционного блока.
Отсюда вопли оппозиции о “режиме” в партии, являющиеся по сути дела отражением протестов непролетарских элементов в стране против режима диктатуры пролетариата.
Отсюда вопрос о двух партиях.
Такова, товарищи, общая сумма наших разногласий с оппозицией.
IV
ОППОЗИЦИЯ ЗА РАБОТОЙ
Перейдём теперь к вопросу о том, как проявились эти разногласия в практической работе.
Итак, как выглядела на деле наша оппозиция в её практической работе, в ее борьбе с партией?
Известно, что оппозиция орудовала не только в нашей партии, но и в других секциях Коминтерна, например, в Германии, во Франции и т. д. Поэтому вопрос надо поставить так: как выглядела на деле практическая работа оппозиции и её последователей как в ВКП(б), так и в других секциях Коминтерна?
а) Практическая работа оппозиции и её последователей в ВКП(б). Оппозиция начала свою “работу” с того, что выставила против партии тягчайшие обвинения. Оппозиция заявляла, что партия “сползает на рельсы оппортунизма”. Оппозиция утверждала, что политика партии “идёт вразрез с классовой линией революции”. Оппозиция утверждала, что партия перерождается и идёт к термидору. Оппозиция заявляла, что наше государство есть “далеко не пролетарское государство”. Обо всём этом заявлялось либо в открытых декларациях и речах представителей оппозиции (июльский пленум ЦК и ЦКК 1926 года), либо в подпольных документах оппозиции, распространявшихся ее сторонниками.
Но, выставляя против партии эти тяжкие обвинения, оппозиция тем самым создавала почву для организации внутри партии новых параллельных ячеек, для организации нового параллельного центра партии, для создания новой партии. Один из сторонников оппозиции, г. Оссовскии, прямо заявил в своих статьях, что существующая партия, наша партия, защищает интересы капиталистов, что ввиду этого необходимо организовать новую партию, “чисто пролетарскую партию”, которая бы существовала и подвизалась наряду с существующей партией.
Оппозиция может сказать, что она не отвечает за позицию Оссовского. Но это неверно. Она целиком и полностью отвечает за “деяния” г. Оссовского. Известно, что Оссовскии открыто причислял себя к сторонникам оппозиции, против чего оппозиция ни разу не попыталась возразить. Известно, далее, что Троцкий защищал Оссовского на июльском пленуме ЦК против тов. Молотова. Известно, наконец, что, несмотря на единодушное мнение партии против Оссовского, оппозиция голосовала в ЦК против исключения Оссовского из партии. Всё это говорит о том, что оппозиция брала на себя моральную ответственность за “деяния” Оссовского.
Вывод: практическая работа оппозиции в ВКП(б) проявила себя в позиции Оссовского, в его позиции о необходимости образования новой партии в нашей стране, параллельно и против ВКП(б).
Да иначе и не могло быть. Ибо одно из двух:
либо оппозиция, выставляя эти тяжкие обвинения против партии, сама не верила в серьёзность этих обвинений и выставляла их лишь для демонстрации,— и тогда она вводила в заблуждение рабочий класс, что преступно;
либо оппозиция верила и продолжает верить в серьёзность своих обвинений, — и тогда она должна была держать курс и действительно держала курс на разгром руководящих кадров партии, на образование новой партии.
Вот какова была физиономия нашей оппозиции в её практической работе против ВКП(б) к октябрю 1926 года.
б) Практическая работа последователей оппозиции в германской компартии. Исходя из обвинений против партии, выставленных нашей оппозицией, “ультралевые” в Германии во главе с г. Коршем сделали свои “дальнейшие” выводы и поставили точки над i. Известно, что Корш, этот идеолог “ультралевых” в Германии, утверждает, что наша социалистическая промышленность является “чисто капиталистической промышленностью”. Известно, что Корш именует нашу партию партией “кулакизированной”, а Коминтерн — “оппортунистической” организацией. Известно, далее, что Корш проповедует ввиду этого необходимость “новой революции” против существующей власти в СССР.
Оппозиция может сказать, что она не отвечает за позицию Корша. Но это неверно. Оппозиция целиком и полностью отвечает за “деяния” г. Корша. То, что говорит Корш, это есть естественный вывод из тех предпосылок, которые преподают своим сторонникам лидеры нашей оппозиции в виде известных обвинении против партии. Ибо если партия сползает на рельсы оппортунизма, если её политика расходится с классовой линией революции, если она перерождается и идёт к термидору, а наше государство является “далеко не пролетарским государством”, то вывод отсюда может быть только один—новая революция против “кулакизированной” власти. Кроме того, известно, что “ультралевые” в Германии, и веддингцы в том числе, голосовали против исключения Корша из партии, взяв тем самым на себяморальную ответственность за контрреволюционную пропаганду Корша. Ну, а кому не известно, что “ультралевые” стоят за оппозицию в ВКП(б)?
в) Практическая работа последователей оппозиции во Франции. То же самое надо сказать и о последователях оппозиции во Франции. Я имею в виду Суварина и его группу, подвизающуюся в известном журнале во Франции. Исходя из предпосылок, данных нашей оппозицией в её обвинениях против партии, Суварин приходит к тому выводу, что основным врагом революции является партийная бюрократия, руководящая верхушка нашей партии. Суварин утверждает, что “спасение” может быть только в одном: в новой революции против руководящей верхушки в составе партии и в составе власти, в новой революции, прежде всего, против Секретариата ЦК ВКП(б). Там, в Германии—“новая революция” против существующей власти в СССР. Здесь, во Франции — “новая революция” против Секретариата ЦК. Ну, а как организовать эту новую революцию? Можно ли её организовать без особой партии, приноровленной к целям новой революции? Конечно, нельзя. Отсюда вопрос о создании новой партии.
Оппозиция может сказать, что она не отвечает за писания Суварина. Но это неверно. Известно, во-первых, что Суварин и его группа являются сторонниками оппозиции, особенно её троцкистской части. Известно, во-вторых, что еще совсем недавно оппозиция проектировала устроить г. Суварина в редакцию центрального органа компартии Франции. Правда, проект этот не удался. Но это не вина, а беда нашей оппозиции.
Таким образом выходит, что оппозиция в её практической работе, если взять её не в том виде, в каком она сама себя рисует, а в том, в каком она проявляется в ходе работы как у нас, в СССР, так и во Франции и Германии, — выходит, я говорю, что оппозиция в своей практической работе вплотную подошла к вопросу о разгроме существующих кадров нашей партии и образовании новой партии.
V
ЗА ЧТО ХВАЛЯТ ОППОЗИЦИЮ ВРАГИ ДИКТАТУРЫ
ПРОЛЕТАРИАТА
За что хвалят оппозицию социал-демократы и кадеты?
Или иначе—чьи настроения отражает оппозиция? Вы, должно быть, обратили внимание, что так называемый “русский вопрос” стал в последнее время злободневным вопросом социал-демократической и буржуазной печати на Западе. Случайно ли это? Конечно, не случайно. Рост социализма в СССР и развёртывание коммунистического движения на Западе не могут не рождать величайшей тревоги в рядах буржуазии и её агентов в рабочем классе — социал-демократических лидеров. Водораздел между революцией и контрреволюцией проходит теперь по линии злобной ненависти одних и товарищеской дружбы других в отношении пролетарской партии в СССР. Величайшее международное значение “русского вопроса” является теперь фактом, с которым не могут уже не считаться враги коммунизма.
Два фронта образовались вокруг “русского вопроса”:
фронт противников Республики Советов и фронт её самоотверженных друзей. Чего хотят противники Республики Советов? Они добиваются того, чтобы создать идейные и моральные предпосылки в широких массах населения для борьбы с пролетарской диктатурой. Чего хотят друзья Республики Советов? Они добиваются того, чтобы создать идейные и моральные предпосылки среди широких слоев пролетариата для поддержки, для защиты Республики Советов.
Посмотрим теперь, за что хвалят социал-демократы и кадеты из русской буржуазной эмиграции нашу оппозицию.
Вот что говорит, например, Пауль Леви, известный социал-демократический лидер в Германии:
“Мы были того мнения, что особые интересы рабочих, в конечном счёте интересы социализма, находятся в противоречии с существованием крестьянской собственности, что тождественность интересов рабочих и крестьян является лишь видимостью, и что дальнейшее развитие русской революции обострит и сделает более явственным это противоречие. Идею общности интересов мы считаем видоизменённой идеей коалиции. Если вообще марксизм имеет хотя тень обоснованности, если история развивается диалектически, то это противоречие должно было разбить коалиционную идею так же, как она уже разбита в Германии... Для нас, рассматривающих события в СССР со стороны, из Западной Европы, ясно: наши взгляды совпадают с взглядами оппозиция... Факт налицо, что в России снова начинается самостоятельное, антикапиталистическое движение под знаком классовой борьбы” (“Лейппигер Фольксцейтунг”, 30 июля 1926 г.).
Что тут, в этой цитате, имеется путаница в вопросе о “тождественности” интересов рабочих и крестьян, — 8то очевидно. Но что Пауль Леви хвалит нашу оппозицию за её борьбу с идеей блока рабочих и крестьян, с идеей союза рабочих и крестьян, — это также несомненно.
Вот что говорит о нашей оппозиции небезызвестный Дан, лидер “русской” социал-демократии, лидер “русских” меньшевиков, ратующих за реставрацию капитализма в СССР:
“Своей критикой существующего строя, почти дословно повторяющей критику социал-демократии, большевистская оппозиция подготовляет умы... к восприятию положительной платформы социал-демократии”.
И дальше:
“Оппозиция взращивает не только в рабочих массах, но и в среде рабочих-коммунистов ростки таких идей и настроений, которые при умелом уходе легко могут дать социал-демократические плоды” (“Социалистический Вестник” № 17—18).
Кажется, ясно.
А вот что пишет о нашей оппозиции центральный орган контрреволюционной буржуазной партии Милюкова “Последние Новости”:
“Сегодня оппозиция подрывает диктатуру, каждое новое издание оппозиции выговаривает всё более “страшные” слова, сама оппозиция эволюционирует в сторону всё более резких наскоков на господствующую систему, и этого пока достаточно, чтобы благодарственно воспринять её как рупор для широких слоев политически недовольного населения” (“Последние Новости” № 1990).
И дальше:
“Самый страшный враг для Советской власти теперь есть тот, который подползает к ней незаметно, охватывает её своими щупальцами со всех сторон и ликвидирует её раньше, чем она замечает, что ликвидирована. Именно эту роль, неизбежную и нужную в подготовительном периоде, из которого мы еще не вышли, играет советская оппозиция” (“Последние Новости” № 1983, 27 августа с. г.).
Я думаю, что комментарии тут излишни.
Я ограничиваюсь только этими цитатами, ввиду краткости времени, хотя можно было бы привести десятки и сотни таких же цитат.
Вот за что хвалят нашу оппозицию социал-демократы и кадеты.
Случайно ли это? Нет, не случайно.
Из этого видно, что оппозиция отражает не настроение пролетариата нашей страны, а настроения непролетарских элементов, недовольных диктатурой пролетариата, озлобленных против диктатуры пролетариата и ждущих с нетерпением её разложения, её падения.
Таким образом, логика фракционной борьбы нашей оппозиции привела на деле к тому, что фронт нашей оппозиции слился объективно с фронтом противников и врагов диктатуры пролетариата.
Хотела ли этого оппозиция? Должно быть, она этого не хотела. Но дело зависит тут не от того, чего хочет здесь оппозиция, а от того, к чему объективно ведёт её фракционная борьба. Логика фракционной борьбы сильнее желаний тех или иных людей. И именно поэтому сложилось дело так, что фронт оппозиции слился на деле с фронтом противников и врагов диктатуры пролетариата.
Ленин учил нас, что основная обязанность коммунистов состоит в защите и укреплении диктатуры пролетариата. А дело обернулось так, что оппозиция ввиду её фракционной политики очутилась в лагере противников диктатуры пролетариата.
Вот почему мы говорим, что оппозиция порвала с ленинизмом не только в теории, но и на практике.
Да иначе и не могло быть. Соотношение сил на фронте борьбы между капитализмом и социализмом таково, что в рядах рабочего класса возможна теперь лишь одна из двух политик: либо политика коммунизма, либо политика социал-демократизма. Попытка оппозиции занять третью позицию при заострении борьбы против ВКП(б) неминуемо должна была кончиться тем, что оппозиция была сброшена ходом фракционной борьбы в лагерь противников ленинизма.
Оно так и случилось, как видно из приведенных фактов.
Вот за что хвалят оппозицию социал-демократы и кадеты.
VI
ПОРАЖЕНИЕ ОППОЗИЦИОННОГО БЛОКА
Я говорил выше, что в своей борьбе против партии оппозиция орудовала тягчайшими обвинениями против партии. Я говорил, что в своей практической работе оппозиция подошла к самому порогу вопроса о расколе и образовании новой партии. Отсюда вопрос — как долго удалось оппозиции удержаться на этой раскольнической позиции? Факты говорят, что ей удалось удержаться на этой позиции всего несколько месяцев.
Факты говорят, что к началу октября этого года оппозиция оказалась вынужденной признать свое поражение и отступить.
Чем было вызвано отступление оппозиции?
Я думаю, что отступление оппозиции было вызвано следующими причинами.
Во-первых, тем, что в СССР у оппозиции не оказалось своей политической армии. Очень может быть, что построение новой партии представляет увлекательную задачу. Но ежели после дискуссии оказывается, что новую партию не из кого строить, то ясно, что отступление является единственным выходом.
Во-вторых, тем, что в ходе фракционной борьбы к оппозиции пристали всякие грязные элементы, как у нас, в СССР, так и за границей, а социал-демократы и кадеты стали расхваливать ее вовсю, срамя и позоря её в глазах рабочих своими поцелуями. Перед оппозицией оставался выбор: либо принять эти похвалы и поцелуи врагов, как должное, либо сделать крутой поворот к отступлению с тем, чтобы механически отпали от оппозиции приставшие к ней грязные хвосты. Отступив и расписываясь в своём отступлении, оппозиция признала, что второй выход является для неё единственным приемлемым выходом.
В-третьих, тем обстоятельством, что положение в СССР оказалось лучше, чем предполагала оппозиция, а партийные массы оказались сознательнее и сплочённее, чем это могло показаться оппозиции в начале борьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32