А для этого в свою очередь необходимо, чтобы наши заводские и промысловые ячейки систематически выступали во главе таких комиссий, объединившись в свою очередь через своих представителей тоже по фирмам, междурайонно.
Таковы наши ближайшие организационные задачи.
Выполняя же эти ближайшие задачи и укрепляя тем самым союзы и нашу организацию, мы сумеем спаять воедино многотысячную массу нефтяных рабочих для будущих битв с нефтяным капиталом.
Напечатано в приложении к газете
Печатается по тексту
“Бакинский Пролетарии № 5 , приложения к газете
20 июля 1908 г. “Бакинский Пролетарий” Подпись: Коба
ТРОНУЛАСЬ!..
Закованная в цепях лежала страна у ног ее поработителей.
Ей нужна была народная конституция, - а получила дикий произвол, меры “пресечений” и “усмотрений”.
Она нуждалась в народном парламенте, - а преподнесли ей господскую Думу, Думу Пуришкевича и Гучкова.
Ей нужна была свобода слова, печати, собраний, стачек, союзов, - а видит она вокруг себя одни лишь разрушенные рабочие организации, закрытые газеты, арестованных редакторов, разогнанные собрания, сосланных забастовщиков.
Она требовала земли для крестьян, - а преподнесли ей аграрные законы, бросившие крестьянские массы в еще большую земельную нужду в угоду кучке сельских богатеев.
Ей обещали защиту “личности” и “собственности”) - а тюрьмы и ссылка переполнены “неблагонадежными”, а начальники сыскных полиций (вспомните Киев, Тифлис!) вступают в союз с бандитами и ворами для угнетения личности и расхищения собственности.
Ей обещали “благоденствие” и “преуспеяние”, а крестьянское хозяйство все падает, десятки миллионов крестьян голодают. Цинга и тиф уносят тысячи жертв...
А страна все терпела, терпела...
Те же, кто не могли терпеть, кончали самоубийством.
Но все имеет конец, - настал конец и терпению страны.
Ленские выстрелы разбили лед молчания, и - тронулась река народного движения.
Тронулась!..
Все, что было злого и пагубного в современном режиме, все, чем болела многострадальная Россия - все это собралось в одном факте, в событиях на Лене.
Вот почему именно донские выстрелы послужили сигналом забастовок и демонстраций.
В этом - и только в этом - следует искать объяснений последним событиям.
А верховоды Думы - октябристы, кадеты, прогрессисты - ждут “объяснений” сверху, из уст представителей власти!
Октябристы “запрашивают”, прогрессисты просто “спрашивают”, кадеты “находят своевременным” говорить о каких-то Трещенко, жалких марионетках в руках событий!
И это в то время, когда Макаров уже бросил им свое хвастливое: “так было, так будет”!
В столице России бастуют десятки тысяч рабочих, войска приведены в боевое положение, из-за внутренних “осложнений” расстраиваются дела “нашей” внешней политики по вопросу о Дарданеллах, - а они Ждут ответа сверху от “сфер”!
Слепые! Не видят, что в эти дни слово принадлежит пролетариату, а не представителям власти...
Петербургская газета “Звезда”
Печатается по тексту г азеты № 32, 19 апреля 1912 г.
П одпись: К. С.
ЧТО ГОВОРЯТ НАШИ ЗАБАСТОВКИ ПОСЛЕДНЕГО ВРЕМЕНИ?
Характерной чертой январско-февральских забастовок являются некоторые новые особенности, вносящие в наше движение новые элементы. Об одной из этих особенностей - об оборонительном характере забастовок - уже говорилось в “Гудке”. Но это внешняя особенность. Гораздо более интересны другие, внутренние особенности, бросающие яркий свет на развитие нашего движения. Мы говорим о характере требований, способах ведения забастовок, новых методах борьбы и т.д.
Первое, что бросается в глаза - это содержание требований. Характерно, что значительная часть забастовок не выставляет требования о наградных (Нобель, Мотовилиха, Молот, Мирзоевы, Адамовы и т.д.). Там же, где выставляются наградные, рабочие стараются отодвинуть их в конец своих требований, стыдясь бороться за один только “бешкеш” (Питоев и т.д.). Очевидно, происходит серьезная ломка старых бешкешных предрассудков. “Бешкеш” начинает падать в глазах рабочих. От мелкобуржуазных требований (наградных) рабочие переходят к требованиям пролетарским: удаление наиболее дерзких администраторов (Кобель, Молот, Адамовы), обратный прием уволенных товарищей (Мирзоев), расширение прав промыслово-заводской комиссии (Нобель, Мирзоев). В этом отношении особенно интересна забастовка мирзоевцев. Они требуют признания комиссии и обратного принятия уволенных товарищей, как гарантии в том, что впредь фирма не будет рассчитывать ни одного из рабочих без согласия комиссии. Забастовка продолжается уже две недели и ведется с редким единодушием. Надо видеть этих рабочих, надо знать, с какой гордостью они говорят: “мы боремся не из-за наградных или полотенца с мылом, а за права и честь рабочей комиссии”, - надо, я говорю, знать все это, чтобы понять, какая перемена произошла в головах рабочих.
Второй особенностью последних забастовок является пробуждение и активность промысловой массы. Дело в том, что до сих пор промысловым рабочим приходилось итти за мастеровыми, шли они за ними не всегда охотно, а самостоятельно подымались только за наградные. При этом существовала у них некоторая вражда к мастеровым, подогревавшаяся провокаторско - бешкешной политикой нефтепромышленников (Биби-Эйбатское общество в прошлом году, Лапшин недавно), Последние забастовки показывают, что пассивность промысловых рабочих отходит в прошлое. Забастовку у Нобеля (январь) подняли они, ведя за собой мастеровых; забастовка у Мирзоева (февраль) одухотворяется теми же промысловыми. Само собой понятно, что с пробуждением активности промысловых падает и вражда к мастеровым. Промысловые начинают итти рука об руку с мастеровыми.
Еще более интересна третья особенность - дружеское отношение бастующих к нашему союзу и, вообще, сравнительно организованное ведение забастовок. Прежде всего характерно отсутствие тридцатиаршинных требований, мешающих успешному ведению дела (вспомните Каспийское товарищество в прошлом году),- теперь выставляется только несколько важных требований, могущих сплотить массу (Кобель, Мирзоевы, Мотовилиха, Молот, Адамовы). Во-вторых - почти ни одна из этих забастовок не проходит без активного вмешательства союза: рабочие считают необходимым приглашать представителей союза (Кокорев, Мебель, молотовцы, Мирзоевы и пр.). Старое противопоставление промысловых и заводских комиссий союзу отходит в область прошлого. На союз начинают смотреть как на свое родное детище. Из конкурентов союза промысловые и заводские комиссии начинают превращаться в опору союза. Отсюда большая организованность забастовок последнего времени.
Отсюда же вытекает четвертая особенность - относительная успешность последних забастовок или, вернее, тот факт, что частичные забастовки не так часто и не всегда целиком проваливаются. Мы имеем в виду, прежде всего, кокоревскую забастовку. Мы думаем, что кокоревская забастовка является поворотным пунктом в развитии методов нашей борьбы. Она и некоторые другие забастовки (Питоев, Мотовилиха) показали, что при 1) организованном ведении дела, 2) активном вмешательстве союза, 3) известном упорстве и 4) удачном выборе момента борьбы - частичные забастовки могут быть далеко не безрезультатными. По крайней мере выясняется, что “принципиальные” возгласы “долой частичные забастовки” - рискованный лозунг, не имеющий достаточного оправдания в фактах последнего движения. Наоборот, мы думаем, что при руководстве союза и удачном выборе момента, частичные забастовки могли бы превратиться в очень важный фактор сплочения пролетариата.
Таковы, по нашему мнению, наиболее важные внутренние особенности забастовок последнего времени.
Газета “Гудок” № 21,
Печатается по тексту газеты
2 марта 1908 г.
Подпись: К. Кат о
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ТЕРРОР И РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ
Борьба рабочих не всегда и не везде имеет одну и ту же форму.
Было время, когда рабочие, борясь против хозяев, ломали машины, поджигали заводы. Машина - вот источник нищеты! Завод - вот место угнетения! Так ломай же их, поджигай - говорили тогда рабочие.
Это было время неоформленных, анархически-бунтарских столкновений.
Мы знаем и другие случаи, когда рабочие, разочаровавшись в силе поджогов и разрушений, переходили к “более резким формам”, - к убийству директоров, управляющих, заведующих и т. д. Всех машин и заводов не уничтожишь, говорили тогда рабочие, да оно и не выгодно для рабочих, а напугать управляющих и скрутить в бараний рог всегда возможно при помощи террора, - так бей же их, нагоняй страх!
Это было время единоличных террористических столкновений на почве экономической борьбы.
Рабочее движение резко осудило как ту, так и другую форму борьбы, отбросив их в прошлое.
И это понятно. Нет сомнения, что завод на самом деле является местом эксплуатации рабочих, и машина до сих пор еще помогает буржуазии расширять эту эксплуатацию, но это еще не значит, что машина и завод сами являются источником нищеты. Наоборот, именно завод и именно машина дадут возможность пролетариату разбить цепи рабства, уничтожить нищету, побороть всякое угнетение - необходимо только, чтобы из частной собственности отдельных капиталистов они превратились в общественную собственность народа.
С другой стороны, во что превратилась бы жизнь, если бы мы в самом деле занялись разрушением и поджогом машин, заводов, железных дорог? Ведь жизнь тогда напоминала бы жалкую пустыню, и рабочие первые лишились бы куска хлеба!..
Ясно, что не ломать мы должны машины и заводы, - а завладеть ими, когда будет возможность, если мы в самом деле стремимся к уничтожению нищеты .
Вот почему отвергает рабочее движение анархически-бунтарских столкновения.
Нет сомнения, что и экономический террор имеет за собой известное, видимое “оправдание”, поскольку он пускается в ход для устрашения буржуазии. Но что значит такой страх, если он мимолетен и скоропреходящ? А что он может быть только мимолетным, это ясно хотя бы из того, что невозможно практиковать экономический террор всегда и везде. Это во-первых. Во-вторых, что может дать нам мимолетный страх буржуазии и вызванная им уступка, если не будет у нас за спиной сильной массовой организации рабочих, всегда готовой бороться за рабочие требования и могущей удержать за собой завоеванные уступки? А между тем факты с очевидностью говорят, что экономический террор убивает потребность в такой организации, отнимает у рабочих охоту сплачиваться, выступать самостоятельно - благо у них есть герои террористы, могущие выступить за них. Должны ли мы развивать в рабочих дух самодеятельности? Должны ли мы развивать в рабочих желание к сплочению? Конечно, да!1 Но можем ли мы практиковать экономический террор, если он убивает в рабочих и то и другое.
Нет, товарищи! Нам не пристало пугать буржуазию отдельными набегами из-за угла - предоставим заниматься такими “делами” известным налетчикам. Мы должны открыто выступать против буржуазии, мы должны все время, до окончательной победы , держать ее под страхом! А для этого требуется не экономический террор, а крепкая массовая организация, могущая повести рабочих на борьбу.
Вот почему отвергает рабочее движение экономический террор.
Ввиду сказанного, последняя резолюция мирзоевских забастовщиков, направленная против поджогов и “экономических”” убийств, приобретает особенный интерес. В этой резолюции объединенная комиссия 1500 мирзоевцев, отмечая факты поджога кочегарки (в Балаханах) и убийства заведующего на экономической почве (Сураханы), заявляет, что “протестует против такого метода борьбы, как убийство и поджог” (см. “Гудок” № 24).
Этим самым мирзоевцы окончательно порывают со старыми террористическими бунтарскими тенденциями.
Этим самым они решительно становятся на путь настоящего рабочего движения.
Мы приветствуем товарищей мирзоевцев и призываем всех рабочих так же решительно стать на путь пролетарского массового движения.
Газета “Гудок” № 25 ,
печатается по тексту газеты
30 марта 1908 г.
Статья без подписи
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Таковы наши ближайшие организационные задачи.
Выполняя же эти ближайшие задачи и укрепляя тем самым союзы и нашу организацию, мы сумеем спаять воедино многотысячную массу нефтяных рабочих для будущих битв с нефтяным капиталом.
Напечатано в приложении к газете
Печатается по тексту
“Бакинский Пролетарии № 5 , приложения к газете
20 июля 1908 г. “Бакинский Пролетарий” Подпись: Коба
ТРОНУЛАСЬ!..
Закованная в цепях лежала страна у ног ее поработителей.
Ей нужна была народная конституция, - а получила дикий произвол, меры “пресечений” и “усмотрений”.
Она нуждалась в народном парламенте, - а преподнесли ей господскую Думу, Думу Пуришкевича и Гучкова.
Ей нужна была свобода слова, печати, собраний, стачек, союзов, - а видит она вокруг себя одни лишь разрушенные рабочие организации, закрытые газеты, арестованных редакторов, разогнанные собрания, сосланных забастовщиков.
Она требовала земли для крестьян, - а преподнесли ей аграрные законы, бросившие крестьянские массы в еще большую земельную нужду в угоду кучке сельских богатеев.
Ей обещали защиту “личности” и “собственности”) - а тюрьмы и ссылка переполнены “неблагонадежными”, а начальники сыскных полиций (вспомните Киев, Тифлис!) вступают в союз с бандитами и ворами для угнетения личности и расхищения собственности.
Ей обещали “благоденствие” и “преуспеяние”, а крестьянское хозяйство все падает, десятки миллионов крестьян голодают. Цинга и тиф уносят тысячи жертв...
А страна все терпела, терпела...
Те же, кто не могли терпеть, кончали самоубийством.
Но все имеет конец, - настал конец и терпению страны.
Ленские выстрелы разбили лед молчания, и - тронулась река народного движения.
Тронулась!..
Все, что было злого и пагубного в современном режиме, все, чем болела многострадальная Россия - все это собралось в одном факте, в событиях на Лене.
Вот почему именно донские выстрелы послужили сигналом забастовок и демонстраций.
В этом - и только в этом - следует искать объяснений последним событиям.
А верховоды Думы - октябристы, кадеты, прогрессисты - ждут “объяснений” сверху, из уст представителей власти!
Октябристы “запрашивают”, прогрессисты просто “спрашивают”, кадеты “находят своевременным” говорить о каких-то Трещенко, жалких марионетках в руках событий!
И это в то время, когда Макаров уже бросил им свое хвастливое: “так было, так будет”!
В столице России бастуют десятки тысяч рабочих, войска приведены в боевое положение, из-за внутренних “осложнений” расстраиваются дела “нашей” внешней политики по вопросу о Дарданеллах, - а они Ждут ответа сверху от “сфер”!
Слепые! Не видят, что в эти дни слово принадлежит пролетариату, а не представителям власти...
Петербургская газета “Звезда”
Печатается по тексту г азеты № 32, 19 апреля 1912 г.
П одпись: К. С.
ЧТО ГОВОРЯТ НАШИ ЗАБАСТОВКИ ПОСЛЕДНЕГО ВРЕМЕНИ?
Характерной чертой январско-февральских забастовок являются некоторые новые особенности, вносящие в наше движение новые элементы. Об одной из этих особенностей - об оборонительном характере забастовок - уже говорилось в “Гудке”. Но это внешняя особенность. Гораздо более интересны другие, внутренние особенности, бросающие яркий свет на развитие нашего движения. Мы говорим о характере требований, способах ведения забастовок, новых методах борьбы и т.д.
Первое, что бросается в глаза - это содержание требований. Характерно, что значительная часть забастовок не выставляет требования о наградных (Нобель, Мотовилиха, Молот, Мирзоевы, Адамовы и т.д.). Там же, где выставляются наградные, рабочие стараются отодвинуть их в конец своих требований, стыдясь бороться за один только “бешкеш” (Питоев и т.д.). Очевидно, происходит серьезная ломка старых бешкешных предрассудков. “Бешкеш” начинает падать в глазах рабочих. От мелкобуржуазных требований (наградных) рабочие переходят к требованиям пролетарским: удаление наиболее дерзких администраторов (Кобель, Молот, Адамовы), обратный прием уволенных товарищей (Мирзоев), расширение прав промыслово-заводской комиссии (Нобель, Мирзоев). В этом отношении особенно интересна забастовка мирзоевцев. Они требуют признания комиссии и обратного принятия уволенных товарищей, как гарантии в том, что впредь фирма не будет рассчитывать ни одного из рабочих без согласия комиссии. Забастовка продолжается уже две недели и ведется с редким единодушием. Надо видеть этих рабочих, надо знать, с какой гордостью они говорят: “мы боремся не из-за наградных или полотенца с мылом, а за права и честь рабочей комиссии”, - надо, я говорю, знать все это, чтобы понять, какая перемена произошла в головах рабочих.
Второй особенностью последних забастовок является пробуждение и активность промысловой массы. Дело в том, что до сих пор промысловым рабочим приходилось итти за мастеровыми, шли они за ними не всегда охотно, а самостоятельно подымались только за наградные. При этом существовала у них некоторая вражда к мастеровым, подогревавшаяся провокаторско - бешкешной политикой нефтепромышленников (Биби-Эйбатское общество в прошлом году, Лапшин недавно), Последние забастовки показывают, что пассивность промысловых рабочих отходит в прошлое. Забастовку у Нобеля (январь) подняли они, ведя за собой мастеровых; забастовка у Мирзоева (февраль) одухотворяется теми же промысловыми. Само собой понятно, что с пробуждением активности промысловых падает и вражда к мастеровым. Промысловые начинают итти рука об руку с мастеровыми.
Еще более интересна третья особенность - дружеское отношение бастующих к нашему союзу и, вообще, сравнительно организованное ведение забастовок. Прежде всего характерно отсутствие тридцатиаршинных требований, мешающих успешному ведению дела (вспомните Каспийское товарищество в прошлом году),- теперь выставляется только несколько важных требований, могущих сплотить массу (Кобель, Мирзоевы, Мотовилиха, Молот, Адамовы). Во-вторых - почти ни одна из этих забастовок не проходит без активного вмешательства союза: рабочие считают необходимым приглашать представителей союза (Кокорев, Мебель, молотовцы, Мирзоевы и пр.). Старое противопоставление промысловых и заводских комиссий союзу отходит в область прошлого. На союз начинают смотреть как на свое родное детище. Из конкурентов союза промысловые и заводские комиссии начинают превращаться в опору союза. Отсюда большая организованность забастовок последнего времени.
Отсюда же вытекает четвертая особенность - относительная успешность последних забастовок или, вернее, тот факт, что частичные забастовки не так часто и не всегда целиком проваливаются. Мы имеем в виду, прежде всего, кокоревскую забастовку. Мы думаем, что кокоревская забастовка является поворотным пунктом в развитии методов нашей борьбы. Она и некоторые другие забастовки (Питоев, Мотовилиха) показали, что при 1) организованном ведении дела, 2) активном вмешательстве союза, 3) известном упорстве и 4) удачном выборе момента борьбы - частичные забастовки могут быть далеко не безрезультатными. По крайней мере выясняется, что “принципиальные” возгласы “долой частичные забастовки” - рискованный лозунг, не имеющий достаточного оправдания в фактах последнего движения. Наоборот, мы думаем, что при руководстве союза и удачном выборе момента, частичные забастовки могли бы превратиться в очень важный фактор сплочения пролетариата.
Таковы, по нашему мнению, наиболее важные внутренние особенности забастовок последнего времени.
Газета “Гудок” № 21,
Печатается по тексту газеты
2 марта 1908 г.
Подпись: К. Кат о
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ТЕРРОР И РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ
Борьба рабочих не всегда и не везде имеет одну и ту же форму.
Было время, когда рабочие, борясь против хозяев, ломали машины, поджигали заводы. Машина - вот источник нищеты! Завод - вот место угнетения! Так ломай же их, поджигай - говорили тогда рабочие.
Это было время неоформленных, анархически-бунтарских столкновений.
Мы знаем и другие случаи, когда рабочие, разочаровавшись в силе поджогов и разрушений, переходили к “более резким формам”, - к убийству директоров, управляющих, заведующих и т. д. Всех машин и заводов не уничтожишь, говорили тогда рабочие, да оно и не выгодно для рабочих, а напугать управляющих и скрутить в бараний рог всегда возможно при помощи террора, - так бей же их, нагоняй страх!
Это было время единоличных террористических столкновений на почве экономической борьбы.
Рабочее движение резко осудило как ту, так и другую форму борьбы, отбросив их в прошлое.
И это понятно. Нет сомнения, что завод на самом деле является местом эксплуатации рабочих, и машина до сих пор еще помогает буржуазии расширять эту эксплуатацию, но это еще не значит, что машина и завод сами являются источником нищеты. Наоборот, именно завод и именно машина дадут возможность пролетариату разбить цепи рабства, уничтожить нищету, побороть всякое угнетение - необходимо только, чтобы из частной собственности отдельных капиталистов они превратились в общественную собственность народа.
С другой стороны, во что превратилась бы жизнь, если бы мы в самом деле занялись разрушением и поджогом машин, заводов, железных дорог? Ведь жизнь тогда напоминала бы жалкую пустыню, и рабочие первые лишились бы куска хлеба!..
Ясно, что не ломать мы должны машины и заводы, - а завладеть ими, когда будет возможность, если мы в самом деле стремимся к уничтожению нищеты .
Вот почему отвергает рабочее движение анархически-бунтарских столкновения.
Нет сомнения, что и экономический террор имеет за собой известное, видимое “оправдание”, поскольку он пускается в ход для устрашения буржуазии. Но что значит такой страх, если он мимолетен и скоропреходящ? А что он может быть только мимолетным, это ясно хотя бы из того, что невозможно практиковать экономический террор всегда и везде. Это во-первых. Во-вторых, что может дать нам мимолетный страх буржуазии и вызванная им уступка, если не будет у нас за спиной сильной массовой организации рабочих, всегда готовой бороться за рабочие требования и могущей удержать за собой завоеванные уступки? А между тем факты с очевидностью говорят, что экономический террор убивает потребность в такой организации, отнимает у рабочих охоту сплачиваться, выступать самостоятельно - благо у них есть герои террористы, могущие выступить за них. Должны ли мы развивать в рабочих дух самодеятельности? Должны ли мы развивать в рабочих желание к сплочению? Конечно, да!1 Но можем ли мы практиковать экономический террор, если он убивает в рабочих и то и другое.
Нет, товарищи! Нам не пристало пугать буржуазию отдельными набегами из-за угла - предоставим заниматься такими “делами” известным налетчикам. Мы должны открыто выступать против буржуазии, мы должны все время, до окончательной победы , держать ее под страхом! А для этого требуется не экономический террор, а крепкая массовая организация, могущая повести рабочих на борьбу.
Вот почему отвергает рабочее движение экономический террор.
Ввиду сказанного, последняя резолюция мирзоевских забастовщиков, направленная против поджогов и “экономических”” убийств, приобретает особенный интерес. В этой резолюции объединенная комиссия 1500 мирзоевцев, отмечая факты поджога кочегарки (в Балаханах) и убийства заведующего на экономической почве (Сураханы), заявляет, что “протестует против такого метода борьбы, как убийство и поджог” (см. “Гудок” № 24).
Этим самым мирзоевцы окончательно порывают со старыми террористическими бунтарскими тенденциями.
Этим самым они решительно становятся на путь настоящего рабочего движения.
Мы приветствуем товарищей мирзоевцев и призываем всех рабочих так же решительно стать на путь пролетарского массового движения.
Газета “Гудок” № 25 ,
печатается по тексту газеты
30 марта 1908 г.
Статья без подписи
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31