Все на своих местах, никакого беспорядка. Платяной шкаф плотно заполнен одеждой, включая вполне приличную норковую шубку в пластиковом мешке. В ящиках комода все было так же аккуратно уложено. Ничего не взято.Черт возьми, ее тоже похитили! Я с такой силой задвинул ящик комода, что опрокинул рядом стоящие флакончики. Почему я не зашел к ней раньше? Вот кто мог бы подтвердить алиби Майры Грэйндж. Ну конечно же! И кто-то изо всех сил старался не дать Майре обелить себя. Девушка и не думала сбегать с квартиры... иначе не оставила бы здесь всю одежду. Она вышла из дому, собираясь вернуться на работу, и где-то на пути в библиотеку ее перехватили. Отлично, просто здорово. Я свалял большого дурака, выпустив события из-под контроля. Кроме меня, еще кто-то знал, что они с Грэйндж были не просто хорошими знакомыми. Он либо следил за мной, либо нашел сюда дорогу своими силами.Письменный столик с креслом занимали угол комнаты рядом с кроватью. Я открыл крышку маленького бюро и быстро просмотрел бумаги, аккуратно разложенные по отделениям. Счета, оплаченные счета, лист с заметками, какие-то письма. Первые три письма прислал из рейса какой-то моряк. Очень деловые письма, совсем не похожие на моряка. Видимо, родственник или просто олух. Следующее письмо ошарашило меня. Я пробежал его глазами и почувствовал, как на моем лице выступил пот. Абзац за абзацем шли жаркие, страстные излияния в любви... нежные имена... и снова любовь, экзотическая, причудливая.Грэйндж подписалась внизу одними инициалами.Пряча письмо обратно, я присвистнул сквозь зубы. Грэйндж, определенно, втрескалась в свою маленькую подружку до предела. Переворошив все остальное, я уже хотел закрыть бюро, но меня остановило какое-то странное ощущение. Оно не было новым. То же я испытал в кабинете Пата.Я должен был что-то запомнить, что-то заметить. Проклятье. Я вновь перебрал содержимое бюро, но здесь не было ничего такого, чего я не мог видеть раньше. Или все же было?Есть!.. Вот оно! У меня в руке. Я смотрел на четкую подпись Грэйндж. Почерк, вот что было знакомым. Впервые я видел его на документах, которые нашел в тайнике у нее дома. А во второй раз — на заявлении, удостоверявшем, что Растон является сыном Йорка, а не Мэллори, только имя там стояло другое, РИТА КЭМБЕЛЛ.Меня словно молотом огрели. Все это время я не замечал того, что болталось перед самым моим носом. Но не я один теперь знал об этом, кому-то еще все стало известно раньше меня, потому и пропали Грэйндж и Кук.Мотив, наконец-то мотив. Жгучий, сильный мотив, который привел к похищению и стал причиной убийства. Доказательства налицо. Подмена и ее результат. Йорк взял Грэйндж под свое крылышко, чтобы воспрепятствовать огласке. Преступление вызвало преступление — как цепочка хлопушек. А когда в игре появились большие деньги, все еще больше разрослось и запуталось.Я добрался до сердцевины, до ядра. Растон и Грэйндж находились в самом центре мишени. Кто-то метил в обоих. Зацепил парнишку и точно попал в цель — в Грэйндж. Мэллори, кто же он такой, черт его подери? Пока он оставался лишь смутным силуэтом человека, который существовал и, без всякого сомнения, существует до сих пор.Необходима наживка, чтобы поймать рыбу, но парнишку использовать нельзя, он и так уже натерпелся. Если, конечно, он не вызовется сам. Я чувствовал себя последним подлецом из-за того, что заранее соглашаюсь на этот риск. Но иначе оставалось только одно: попытаться найти Грэйндж. Нет смысла? Как знать. Пусть дюжина копов обшарила реку кошками, пусть по всему штату объявлен розыск — что если они взялись за дело не так, как надо? Да, может быть, лучший выход — поискать Грэйндж. Уж она-то знает все, да и мне не пришлось бы рисковать головой мальчишки.Миссис Бакстер, похожая на встревоженную курицу, ждала меня у подножия лестницы, нервно ломая руки.— Нашли что-нибудь? — спросила она.Я кивнул.— Судя по всему, она намеревалась сюда вернуться. Это не просто бегство.— Господи!— Если ей будут звонить, постарайтесь узнать имена и все записывайте. Проверкой займется сержант Прайс из полиции штата или я сам. Ни под каким видом не давайте информацию никому другому, понятно?Она пробормотала согласие и кивнула. Я не хотел, чтобы Дилвик еще раз обскакал меня. Как только я вышел, в нижнем этаже зажглись все огни. Похоже, миссис Бакстер была пуглива.Я развернул машину и, выехав на главную улицу, остановился перед аптекой. Я позвонил в управление, а оттуда связался с Прайсом по радио. Переговорив с ним через дежурного копа, я предложил ему встретиться у почты через пятнадцать минут.Прайс прибыл на место за полминуты до меня и подошел ко мне, чтобы спросить, в чем дело.— У вас есть снимки машины Грэйндж после аварии?— Есть. Хотите посмотреть?— Да.По дороге я рассказал ему новости. В управлении первым делом он пошел объявить по радио о розыске библиотекарши. Я постарался описать ее наилучшим образом, но мое описание сосредоточилось в основном на ее ножках. Они прежде всего бросались в глаза. Прайс на несколько минут исчез в соседней комнате, и я слышал, как он шурует в картотеке.Он вышел с дюжиной хороших снимков разбитого “седана”.— Понятия не имею, — признался я. — Просто надо же с чего-то начать. Пока она считается пропавшей, остается надежда ее найти. В этом месте ее след обрывается.— Там ее искало уже много народу.Я улыбнулся.— А теперь поищет еще один.Каждый снимок я рассматривал подробно, стараясь определить место, где машина упала в воду, и прикидывая, как она должна была перевернуться в воздухе, чтобы упасть именно так. Прайс внимательно наблюдал за мной, пытаясь понять, чего я добиваюсь.— Прайс...— Да?— Когда вы вытащили машину, правая дверца была открыта?— Открыта, но сидение оторвалось и застряло в проеме. Через него она бы не скоро выбралась.— Другая дверца тоже была открыта?Он кивнул головой.— Щеколда замка лопнула, когда выворотило дверцу, вероятно, от удара о воду. Правда, она слева, значит это могло случиться, когда машину сшибли с дороги.— Как вы думаете, она могла вылезти с этой стороны?— Вылезти... или всплыть?— Все равно.— Скорее уж с другой стороны.— Сильно поцарапана машина?Лицо сержанта стало задумчивым.— Не так сильно, как можно было ожидать. Борт вдавило внутрь от удара о воду, и переднее крыло частично смято в том месте, где врезалось в дно, но свежие отметины видны только вдоль нижней части дверцы и по самому краю крыла. Да и то нет уверенности, что эти царапины не от камней.— Ясно, — сказал я. — Вы считаете, что ее заставили свернуть с дороги? Готов поверить, я ведь насмотрелся женщин за рулем, пусть даже она лишь наполовину женщина. Встречная машина жмет на полной скорости — тут всякий махнет через обочину. Я, во всяком случае, свернул бы. Будь она мертвой, прятать труп не имело бы смысла, а если он не спрятан, то на него уже наткнулись бы. Отсюда я делаю вывод, что она до сих пор жива, а раз так — ее можно найти, — я кинул снимки Прайсу. — Спасибо, дружище. Не в обиду вам будет сказано, вы, по-моему, взялись за поиски Грэйндж не с того конца. Вы искали труп.Он чуть улыбнулся, и мы пожелали друг другу доброй ночи. Дела придется отложить до утра, а заняться ими пораньше. Я погнал машину обратно в город и оттуда позвонил в усадьбу. Харви выразил радость по поводу моего звонка и сообщил, что все в порядке. Билли провел весь день с Растоном во дворе, а мисс Мэлком оставалась у себя в комнате. Снова приезжал врач и не нашел ничего тревожного. Растон спрашивал обо мне. Я велел Харви передать мальчугану, что я забегу при первой возможности, и пусть он не тревожится. Мои последние инструкции остаются в силе. Накрепко запереть весь дом, и чтобы Билли не отходил от Растона и Рокси. Потом я поручил Харви сказать привратнику, что находилось в пузырьке вместо аспирина.Положив трубку, я заскочил в магазин, купил пачку сигарет и комплект белья, потом рубашку и носки. Все это я бросил на заднее сидение и, покружив по городу, выехал к заливу. При свете месяца темная вода масляно мерцала, похожая на огромный дрожащий язык, который лизал кромку берега, издавая испуганные жалобные звуки. Тени были черными, как смола, на шоссе ни души. В трех четвертях или дальше по шоссе одинокое окно подмигивало желтым, недобрым глазом.Я воспользовался дырой, которую Грэйндж сделала в проволочной изгороди, и затормозил на самом краю обрыва, потом передумал, сдал назад и развернулся на случай, если придется спешно сниматься с места. Довольный тем, как я устроился, я открыл новую пачку сигарет, в полной тишине выкурил одну за другой четыре штуки, потом поднял стекла почти до самого верха, надвинул шляпу на глаза и заснул.Солнце теснило ночь, когда я проснулся. За запотевшими окнами от воды медленно наплывал серый туман, сворачивая и разворачивая щупальца, пока они не слились в низкую стелющуюся мглистую пелену, повисшую в четырех футах над землей.Воздух казался холодным. Холодным он и был. Я подумал, что долго буду недоволен собой, если из моей затеи ничего не выйдет. Я начал раздеваться, кидая одежду в машину, пока не остался в одном белье. Ладно, вот мне и утренняя ванна, хотя и не из самых приятных.Я быстро нырнул, чтобы не передумать. Место, куда упала машина Грэйндж, было крепко зафиксировано в моей памяти. Подплыв к нему, я перестал работать руками. Я расслабился, как только мог, едва перебирая в воде ногами, чтобы голова держалась над поверхностью. Теперь я походил на мертвого или полумертвого, или на человека, оглушенного падением. Уровень прилива был таким же, как тогда. Я проверил. Будь это какая-нибудь обычная речка, его можно было бы не брать в расчет, но она здесь больше походила на продолговатую бухту, чем на что-то другое. Река мелела и наполнялась, повинуясь приливной волне, имела свои причуды и завихрения. Вода образовывала водовороты и заносила песком погрузившиеся на дно предметы. Я чувствовал, как она тянет меня за ноги, стараясь утащить вниз маленькими обезьяними ручками, осторожными, настойчивыми ручками, которые не пересилят пловца, но заметно повлияют на полубессознательное тело.Течение уносило меня. Прошло лишь несколько минут, а машина уже скрылась из вида за излучиной. Здесь берега расступались, и русло реки становилось шире, пока не слилось с устьем бухты, переходившей в залив.Я подумал, что меня так и будет относить все дальше, и уже решил было послать к черту свою глупую затею, когда почувствовал первые признаки водоворота. Он тянул меня к северному берегу. По моему телу пробежала легкая дрожь возбуждения, и, хотя я закоченел, меня теперь охватил нервный жар, проникший до самых костей. Берег близился. Меня развернуло, и начало медленно кружить. В следующий момент я увидел, что создавало тягу. Маленький выступ береговой линии вызывал завихрение в основном потоке, способное притянуть к берегу все, что проплывало не слишком далеко.Ближе... ближе... Я протянул руку, ухватился за камышовые стебли толщиной с палец и придержался за них, потом притормозил другой рукой об илистый берег и выкарабкался на сушу. Здесь не было никаких следов, кроме моих, да и быть не могло. Позади меня жидкая грязь уже затягивалась в углублениях от моих ног. Я раздвинул камыши, осторожно выбирая дорогу среди остатков крабьих панцирей и колючей травы. То были крепкие камыши. Когда я отпускал их, они тотчас распрямлялись с упругостью хлыста. Если кто-нибудь и вышел из реки, то не иначе, как здесь. Только здесь!Камыши сменились кустарником и зарослями шиповника, который впивался мне в кожу, царапая острыми колючками. Я подобрал палку и принялся крушить их, едва сдерживая злость. Но они все равно вгрызались в мое тело, и я крыл их вдоль и поперек.Секундой позже я взял свои слова назад. Это были славные колючки. Самые расчудесные колючки, какие я видел, потому что на одной из них красовался обрывок женского платья.Я готов был расцеловать этот лоскут. Испачканный, он выглядел совсем свежим. И кто бы полез через все эти камыши и колючки, кроме милашки, за которой я охотился. Теперь я был добрее к шиповнику и, передвигаясь совсем медленно, ухитрился пробраться сквозь него, не оставив на колючках куски своего мяса. Кустарник кончился и дальше началась трава. Моим ободранным ногам эта мягкая зелень показалась приятней персидского ковра. Я присел на краю лужайки и принялся вытаскивать колючки из кожи.Потом я встал и заправил майку в трусы. Прямо впереди виднелась хибара. Более подходящего укрытия нельзя было и представить, и, если я собирался нанести визит ее обитателям, следовало по возможности привести себя в приличный вид.Я постучал и сразу же распахнул дверь пинком ноги. Вдоль стены юркнула крыса и метнулась у меня под ногами на свет. Пусто, как в могиле. Но здесь кто-то побывал. Одна из комнат была перевернута вверх дном, на полу валялись свежие обломки деревянной скамьи, расколотой на мелкие щепы, а самодельная печка лежала на боку посреди комнаты. В дальнем углу разбитая на осколки бутылка бросала на стены яркие, неровные отблески. Она приходила сюда. Никакого сомнения. Еще два клочка той же материи зацепились за щербатый край стола. Сразу видно, она дралась, как черт, но толку от этого не было никакого.Вдруг чей-то голос позади окликнул:— Эй, вы!Я резко обернулся, и моя рука взлетела к пистолету, которого не было на привычном месте. Щуплый старикан в мешковатых штанах щурился на меня сквозь единственное стекло очков, одновременно вытирая нос клочком грязной тряпки.— Так можно и здоровье потерять, папаша!— Вы из этих будете, из студентов, а? — спросил он.Я внезапно вытеснил его за дверь и встал рядом.— Нет, а что?— Да ведь вы, ребята из колледжа, всегда бегаете в трусах. Раз видал одного в городе, — он поднял очки на лоб и вгляделся в меня хорошенько. — Слышь-ка, вы совсем никакой не студент.— Я этого и не говорил.— Ну, так какого черта вы тут делаете, парни? Я видел, как вы плыли по речке, совсем как тот, другой. На спор, что ли?Я накинулся на это “тот другой”.— Какой другой?Руки у меня так и тряслись. Я еле сдерживался, чтобы не ухватить его за рубашку и не вытрясти из него ответы.— Тот, что вылез на берег давеча, — а может, и раньше. Я их путаю, дни-то. Что у вас за игра такая?— Эээ... мы вступили в клуб. Нужно проплыть по реке и добраться до домика так, чтобы тебя никто не заметил. Меня, наверное, теперь не примут, раз меня увидели. А того вы тоже видели?— А как же. Видать — видел, а вот помалкиваю. Я много чего вижу чудного, да ни о чем не спрашиваю. Просто мне это показалось вроде как чудным, только и всего.— Как он выглядел?— Ну, я не больно-то хорошо его разглядел. Здоровенный такой, толстый. Я слыхал, как он сопел да отпыхивался, вылезая из камышей. Поди знай, кто он такой. Я и вернулся лесом к своей лодке.— Вы только того парня видели, так?— Угу.— Больше никого?— Не-а.— Живет здесь кто-нибудь?— Сейчас — нет. В этом месяце заявится коротышка. Он бродяга. Живет свинья свиньей, ничего не делает, знай рыбу удит. Он уже три лета здесь прожил.— Какой он из себя, тот, которого вы видели? Насупленный, со злым лицом?— Хмм. Вот вы сказали, и ведь верно, с виду он вроде бешеного. Я, должно, потому и ушел.Дилвик. Это был Дилвик. Жирная мразь опять меня обскакала. Я знал, что он хитер... иначе, при его повадках он недолго бы удержался на своем месте, но я не думал, что он хитер до такой степени. Дилвик сложил из кусочков головоломку и вырвался на первое место. Он нашел Грэйндж в лачуге и увел с собой. Тогда, за каким чертом он ее прячет? Пусть это дело воняло с самого начала, но теперь смрад гнили поднялся до самых небес. Всем и каждому хотелось сыграть свою роль, вот и Дилвик вылез вперед. Преступление громоздилось на преступление, а поверх них — новое преступление. Когда же будет конец? Ладно, толстяк, попробуй переиграть меня. Думаешь, ты такой шустрый, да? Думаешь, никто ничего не знает? До поры до времени, детка. Теперь об этом знаю я, и дело начинает проясняться.— Как мне вернуться к мосту по земле, папаша?Он указал корявым пальцем в сторону деревьев.— Там есть тропинка. Идет вдоль самого берега, держитесь ее, и вы выйдете незамеченным. Надеюсь, вам позволят вступить в тот клуб.— Думаю, что это можно устроить.Я отмахнулся от мошкары, роившейся вокруг меня, и двинулся в указанном направлении.Будь он проклят, этот Дилвик. Глава 10 На обратном пути мне пришлось несладко. Через сотню шагов у меня кровоточили ноги, а синие мухи превратили мою спину в барельеф из красных шишек. Какой-то добрый самаритянин оставил на тропинке дорожный мешок, воняющий рыбой и облепленный поблескивающей сухой чешуей, и я разорвал его пополам, потом обмотал ступни и щиколотки. После этого идти стало легче.Когда я добрался до моста, солнце уже висело высоко в небе, и по дороге сновали машины конторских служащих, направляющихся в город. Дождавшись, когда шоссе опустело, я сделал рывок через мост к своей машине и натянул сухую одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21