СКАННЕРЫ ЖИВУТ НАПРАСНО


Мартел злился. Он даже не пытался овладеть собой. Он мерил шагами
комнату, ничего не видя вокруг. Заметив, что стол рухнул на пол, Мартел
посмотрел на Люси - по выражению ее лица он понял, что грохот был ужасный.
Тогда он взглянул вниз - не сломалась и ножка? Она не сломалась. Сканнер
до мозга костей, он умел сканнировать себя. Его движения были рефлекторны
и автоматичны. Он действовал ногами, животом, руками, лицом, спиной, в
которую было вмонтировано зеркало, но главное - контрольным блоком на
груди, содержащим одновременно весь инструментарий сканнера. Мартел
вспомнил о своем гневе и снова рассердился. Он заговорил вслух, хоть и
знал, что жена терпеть не может пронзительного звука его голоса и всегда
просит пользоваться сканнерским блокнотом.
- Я говорю тебе, что я должен обратиться. Я должен обратиться.
Люси ответила - но он смог прочесть по ее губам только часть слов:
- Дорогой... ты мой муж... я люблю тебя... опасно... делай...
опасно... подожди...
Он посмотрел на нее и снова вложил всю силу своих легких в голос,
зная, что ранит ее этим:
- Я говорю тебе, что буду обращаться.
Уловив выражение ее лица, он раскаялся и стал мягче:
- Неужели ты не понимаешь, что это значит для меня? Вырваться из
ужасной тюрьмы собственного мозга. Снова стать человеком - слышать твой
голос, ощущать запах дыма. Снова чувствовать - чувствовать землю под
ногами, ветер в лицо. Разве ты не знаешь, что это значит для меня?
Ее широко раскрытые, обеспокоенные глаза снова начали раздражать его.
Он опять прочел лишь несколько слов на ее губах:
- ...Люблю тебя... ради тебя самого... слишком часто... он сказал...
они сказали...
И тогда он зарычал на нее, понимая, что голос его поистине ужасен. Он
знал, что этот голос заставляет ее страдать не меньше, чем слова:
- Ты думаешь, я хотел, чтоб ты выходила замуж за сканнера? Разве я не
говорил тебе, что мы такие же ничтожные существа, как и хабермены? Мы
мертвы, говорю я тебе. Мы должны быть мертвы, чтобы делать свое дело. Как
иначе можно выйти в открытый космос? Ты думала об этом? Я предупреждал
тебя. Но ты вышла за меня замуж. Хорошо, ты вышла замуж за человека. Ну
так дай же мне стать человеком! Дай мне слышать твой голос, ощущать тепло
жизни, дай!
По ее потупившемуся взгляду Мартел понял, что он выиграл. Он не хотел
больше, чтоб она слышала этот голос. Наоборот, он вытянул из контрольного
блока свой блокнот и ногтем правого указательного пальца, с помощью
которого общаются сканнеры, написал быстро и четко: "Дргая, пжлст, где
провд обрщня?"
Люси достала из кармана фартука экранированный провод. Золотой экран
упал на пол. Быстрыми искусными движениями послушной жены сканнера она
обмотала провод обращения вокруг головы, шеи и груди Мартела. Она даже не
воспользовалась инструментами из его контрольного блока. Мартел
механически поднял ногу: Люси просунула провод между ногами и натянула
его. Она вставила вилку в регулятор напряжения возле сердечного подблока
мужа, а затем помогла ему сесть и сложить руки так, чтобы они поддерживали
голову в шлеме на спинке кресла. Потом Люси полностью повернулась к нему -
и он мог легко читать по ее губам.
Стоя на коленях, она присоединила свободный конец провода к экрану,
встала и повернулась к мужу спиной. Он сканировал ее, но ничего не увидел
в этой фигуре, кроме горя, которое могло укрыться от глаз любого, но не
сканнера. Люси заговорила: Мартел видел, как движутся мышцы ее груди. Она
спохватилась, что стоит к нему спиной, и повернулась, чтобы он видел ее
губы:
- Готов?
Он утвердительно улыбнулся.
Она снова повернулась к нему спиной. (Люси не в состоянии была видеть
его мучения под проводом). Она подбросила экран, и тот повис в силовом
поле. Вдруг он накалился. Все было кончено. Все - за исключением
внезапного безумного рева Мартела, каждый раз сопровождающего возвращение
к жизни. Возвращение на болевом пороге.
Когда Мартел очнулся, он не сразу осознал, что обращение закончено.
Несмотря на то, что обращение было вторым за неделю, он чувствовал себя
вполне сносно. Он лежал в кресле и вслушивался в звуки, окружавшие его. В
соседней комнате была Люси - он слышал ее дыхание. Вокруг витали тысячи
запахов: бодрящий, свежий - кондиционера, кисло-сладкий - увлажнителя, а
еще запах обеда, который они съели, запахи одежды, мебели, людей. Ощущать
все это было удивительным наслаждением. Мартел даже пропел несколько фраз
из своей любимой песни: "Открытый космос - для хабермена, для
ха-бермена!". Он услышал, как посмеивается в соседней комнате Люси, стал
прислушиваться к шороху ее платья, зная, что она вот-вот появится в
дверях.
Люси озабоченно улыбнулась:
- Ты выглядишь неплохо. Как ты себя чувствуешь?
Даже теперь, когда Мартел обладал всем богатством человеческих
ощущений, он не мог заставить себя не сканнировать.
Он снова пользовался арсеналом своей плоти, наслаждаясь ее
профессионализмом. Глаза его впились в контрольный блок: там могло что-то
измениться. Все было в порядке, и только стрелка нервокомпрессора
находилась в положении "Опасность". Мартела это не обеспокоило: обычное
явление после обращения. Пройти через провод без изменения в
нервокомпрессоре было невозможно. Когда-нибудь стрелка перевалит за
отметку "Перегрузка" и подкрадется к следующей - "Смерть". Так всегда
заканчивают хабермены. Но ничего не поделаешь. Выход в открытый космос
дорого обходится.
И все же нужно быть осторожнее. Он сканнер. Хороший сканнер. И если
он не сможет сканнировать себя, то кто будет делать это за него? Обращение
сейчас было не слишком опасным. Опасным, но не слишком.
Люси протянула руку и взъерошила ему волосы. Как будто читая его
мысли, она сказала:
- Ты знаешь, тебе не следовало этого делать. Не следовало!
- А я сделал, - усмехнулся Мартел.
Веселость Люси была явно наигранной, когда она предложила:
- Пойдем, милый, развлекаться. У нас в холодильнике лежит почти все,
что ты любишь. И у меня, кроме того, есть две пластинки с новыми запахами.
Я пробовала их сама - и даже мне они понравились. А ты знаешь, как мне
нелегко...
- И какие же они?
- Что какие, милый?
Мартел положил ей руку на плечо и увел из комнаты. (Он чувствовал
землю под ногами, запахи жизни, не было скованности и неуклюжести. Как
будто обращение стало реальностью. Как будто ему приснилось в кошмарном
сне, что он хабермен.) Но он был хаберменом и сканнером.
- Ты знаешь, Люси, что я имел в виду... Эти новые запахи... Который
из них тебе понравился?
- А-а-а, - протянула она, - по-моему, это бараньи отбивные.
Удивительная штука.
- А что это - бараньи отбивные?
- Подожди, сейчас я включу. А ты попытайся вообразить, что это такое.
Кстати, этому запаху много сотен лет. О нем узнали из очень старых книг.
- А бараньи отбивные, они из мяса животного?
- Я тебе не скажу. Подожди. - И она засмеялась.
Усадив Мартела в кресло, жена расставила перед ним тарелки с его
любимыми блюдами. Потом включила музыку. Он напомнил ей об обещанных новых
запахах. Тогда она достала длинные стеклянные пластинки и вставила одну из
них в смеллер.
Странный, пугающий и возбуждающий запах разнесся по комнате. Ничто в
мире не могло с ним сравниться. Он что-то напоминал ему. Рот Мартела
наполнился слюной. Пульс участился. Ему пришлось сканнировать свой
сердечный подблок. Что же это за запах? Пародируя хищника, Мартел сгреб
Люси в охапку, заглянул ей в глаза и прорычал:
- Скажи мне, любимая! Скажи! Не то я съем тебя!
- Все правильно.
- Что правильно?
- Я говорю, что ты прав. Тебе хочется меня съесть, потому что это
мясо.
- Мясо? Но чье?
- Не человека. Животного. Люди когда-то ели его. Это барашек. Молодая
овечка. А ведь ты видел овец у диких, помнишь? Так вот. Отбивная готовится
из серединки. Отсюда! - И она показала себе на грудь.
Мартел уже не слышал ее. Все его подблоки сигналили: "Тревога!
Опасность!". Он заглушал рев собственного мозга, силясь стряхнуть с себя
возбуждение. Как легко быть сканнером, когда ты находишься вне своего тела
и смотришь на себя со стороны! Тогда им можно управлять. Но осознавать,
что тело управляет тобой, а не ты телом и твой мозг ударяется в панику, -
это страшно.
Он силился вспомнить, каким он был, когда у него еще не было блока
хабермена, когда он был подвержен буре эмоций, которые мозг поставляет в
тело, а тело - в мозг. Тогда он не умел сканнировать. Он не был сканнером.
Мартел уже знал, что поразило его в запахе, который включила Люси. Он
помнил кошмар открытого космоса, когда их корабль разбился на Венере, и
хабермены хватались за обрушившийся на них металл голыми руками. Тогда он
сканнировал: все на корабле находились в опасности. Блок хаберменов
зациклился на отметке "перегрузка", постепенно переходя на следующую:
"смерть". А Мартел разгребал тела и сканнировал каждого по очереди. Он
сжимал тисками сломанные ноги и вставлял жизнеспособные клапаны тем, чье
состояние казалось безнадежным. Люди проклинали его за боль, которую
причиняло сканнирование, но он с удвоенным усердием продолжал выполнять
свой долг. Он поддерживал жизнь в мучительной агонии космоса. И тогда он
впервые столкнулся с этим запахом. Запах просачивался в его перерожденные
нервы, несмотря на физические и умственные барьеры организма сканнера.
Запах был чудовищно сильным в этот страшный миг разыгравшейся в космосе
трагедии. Мартел помнил, что он чувствовал себя так, как будто был
обращен: но вместо наслаждения ощущал только ярость и боль. Он даже
перестал сканнировать себя самого, боясь быть уничтоженным агонией
космоса. Но он выдержал. Все его индикаторы остановились на отметке
"Опасность", но не на "Перегрузке"! Он исполнил свой долг и заслужил
благодарность. Потом прошло время, и он забыл о горящем корабле.
Он забыл все, но не запах. И этот запах снова был рядом: пахло
паленым мясом.
Люси озабоченно вглядывалась в его лицо. Она боялась, что обращение в
этот раз слишком глубоко внедрилось в организм Мартела:
- Тебе нужно отдохнуть, милый.
- Убери вон... этот... запах... - прошептал он.
Люси не сказала ни слова. Она выключила смеллер и бросилась к
кондиционеру, чтобы впустить свежий воздух.
Мартел поднялся, уставший и ожесточенный (индикаторы были в порядке,
и только сердце билось учащеннее, а стрелка нервного подблока подкралась к
отметке "Опасность".) Он медленно заговорил:
- Прости меня, Люси. Мне не следовало обращаться. Во всяком случае,
так скоро. Но я должен иногда выходить из своего состояния. Как иначе мы
можем быть вместе? Как иначе я могу становиться человеком - слышать
собственный голос, ощущать жизнь, пульсирующую в жилах? Я люблю тебя,
дорогая. Неужели я никогда не смогу быть рядом с тобой?
- Но ведь ты сканнер.
- Я знаю, что я сканнер. Ну и что же?
И Люси начала повторять слова, которые произносила и раньше тысячи
раз, чтобы ободрить его и себя:
- Ты храбрейший из храбрых, искуснейший из искусных. Все человечество
преклоняется перед сканнерами за то, что они воссоединяют колонии Земли.
Сканнеры - покровители хаберменов. Они хозяева открытого космоса. Они
помогают людям выжить там, где это невозможно. Они самый уважаемый отряд
живых существ на Земле, и даже Повелители Содействия преклоняются перед
ними!
С горечью Мартел возразил ей:
- Люси, мы все это слышали и раньше. Но как возместить...
- Сканнеры трудятся не ради возмещения. Они великие стражи
человечества. Неужели ты забыл об этом?
- Но наша жизнь, Люси? Что тебе с того, что твой муж - сканнер?
Почему ты вышла за меня замуж? Ведь я становлюсь человеком только после
обращения. А все остальное время ты знаешь, что я - машина. Человек,
которого превратили в машину. Человек, который умер, а потом воскрес,
чтобы исполнить какой-то долг. Неужели ты не понимаешь, чего мне не
достает?
- Понимаю, милый. Конечно, понимаю.
- Ты думаешь, я помню свое детство? Думаешь, я помню, что значит быть
человеком, а не хаберменом? Испытывать настоящую человеческую боль вместо
того, чтобы ежеминутно проверять по блоку, жив ли ты еще? Как я узнаю о
своей смерти? Ты думала об этом, Люси?
Она не поддержала его, а лишь спокойно предложила:
- Сядь, милый. Я дам тебе чего-нибудь выпить. Ты слишком возбужден.
Но Мартел выпалил, автоматически сканнируя:
- Нет! Послушай меня! Ты представляешь, что такое быть в открытом
космосе с экипажем, который полностью зависит от тебя? Неужели ты думаешь,
что так приятно - сканнировать день за днем, месяц за месяцем? Агония
космоса пронизывает каждую клеточку твоего тела, просачиваясь через блоки
хабермена. Мне приходится выводить людей из коматозного состояния - и они
ненавидят меня за это. Я понимаю их: боль космоса ужасна. А ты видела, как
сражаются хабермены и как их блоки заклиниваются на отметке "Перегрузка"?
И после этого ты смеешь упрекать меня в том, что я хоть два раза в месяц
хочу побыть человеком?
- Я не упрекаю тебя, милый. Давай будем наслаждаться твоим
обращением. Садись и выпей.
Мартел сел, закрыв лицо руками. И пока Люси делала ему коктейль, он с
горечью думал: "Зачем она вышла замуж за сканнера?".
В тот момент, когда Люси поднесла ему бокал, зазвонил видеофон. Они
вздрогнули. Видеофон был отключен, но он звонил: наверное, работала
система экстренного вызова. Мартел подошел к аппарату и включил
изображение. Перед ним был Вомакт. Сканнерская выучка Мартела сработала
безошибочно. Не успел Вомакт открыть рот, как он уже сообщил ему самое
главное:
- Нахожусь в обращении. Занят. - И выключил аппарат. Видеофон
зазвонил снова. Люси нежно сказала:
- Не волнуйся, милый, я все узнаю сама. Не подходи!
Никто не имеет права тревожить сканнера, если он обращен. Старик это
знает.
Видеофон продолжал звонить. Мартел с яростью бросился к аппарату и
включил изображение. На экране снова появился Вомакт. И прежде чем Мартел
успел заговорить, Вомакт вошел в контакт с его сердечным подблоком.
Сканнер подчинился дисциплине:
- Сканнер Мартел ждет ваших указаний, сэр.
- Экстренный случай.
- Сэр, я обращен.
- Экстренный случай.
- Сэр, вы не понимаете? Я обращен! Непригоден для выхода в космос!
- Экстренный случай. Явиться в Центральную.
- Но, сэр, никакой экстренный случай не может...
- Правильно, Мартел. Но это особо экстренный случай. Явиться в
Центральную. Выходить из обращения не надо. Явись таким, каков есть.
Экран погас. Мартел беспомощно повернулся к Люси:
- Прости меня.
Она подошла и ласково поцеловала его. Ей так хотелось смягчить боль
его разочарования.
- Береги себя, милый. Я буду ждать.
Мартел скользнул в свой сканнерский костюм. У окна он остановился и
помахал жене рукой. Она воскликнула:
- Удачи!
Почувствовав, как тело рассекает воздух, Мартел вдруг понял, что ему
удивительно легко лететь. Он подумал, что впервые за одиннадцать лет полет
ощущается внутри: это потому, что он был человеком!
Центральная сияла строгостью и белизной. Мартел всматривался вдаль:
ни ослепительного сверкания приземляющихся кораблей, ни вспыхнувших ярким
пламенем систем, вышедших из-под контроля. Все было спокойно, как и
положено в вечер выходного дня. И все же Вомакт звонил. Очевидно, этот
экстренный случай связан не с космосом, а с чем-то другим, но не менее
серьезным. С чем же?
Мартел вошел в зал и увидел, что по крайней мере половина сканнеров
уже на месте. Он поднял палец, которым общались его собратья. Большинство
из них стояли по двое и разговаривали, читая по губам. Самые нетерпеливые
скребли в своих блокнотах, а потом совали эти блокноты в лица товарищей.
Лица были скучными, неживыми, взгляды - тусклыми. Мартел знал, что
большинство присутствующих думает о том, чего не выразишь языком сканнера.
Вомакта не было: наверное, он еще обзванивает остальных. Свет
видеофона загорелся и погас: раздался звонок. Мартелу показалось странным,
что из всех присутствующих он один услышал этот громкий звонок. (Он понял,
почему люди так не любят находиться в обществе сканнеров и хаберменов.)
Обведя глазами комнату, Мартел остановил взгляд на Чанге.
1 2 3 4 5