- Помню, провел там ночку,
очень-очень давно. Развлечения были очень экзотические. Но поговорим о
другом. Ты приехал убить девчонку И'стину по приказу почтенного Ранкина
Майклджона, чтоб ему утонуть в байгаре. Девчонка тебя опутала и теперь
хочет, чтобы ты убил меня. Правда, прямо сказать это она боится.
Тем временем Джон Веселое Дерево переключил пульт на нейтральный
режим и стремительно вскочил с капитанского кресла.
- Ничего подобного она не говорила, - запротестовал Кэшер. -
Наоборот, она предупредила, что ты можешь убить меня.
- Могу, если понадобится.
Бессмертный капитан выпрямился. Он был ниже Кэшера на голову, но
очень силен. В голубом свете рубки все казалось неестественно
преувеличенным.
Страх охватил Кэшера. Он почувствовал, что ему хочется в туалет, но
понимал: повернись он спиной к капитану - и он умрет, как забитый на
живодерне вол. С Джоном Веселое Дерево можно было говорить только лицом к
лицу.
- Начинай, - предложил капитан. - Дерись!
- Я не говорил, что буду драться, - возразил Кэшер. Мне нужно тебя
напугать, но не знаю как.
- Топчемся на одном месте, - раздраженно отметил Джон Веселое Дерево.
- Не пройти ли нам в гостиную? Бедняжка И'стина приготовит нам выпить.
Скажешь, что ты проиграл.
- Кажется, я ее боюсь больше тебя.
Джон Веселое Дерево расположился в мягком пассажирском кресле.
- Ну ладно, давай так. Что ты предпочитаешь? Бокс? В перчатках, без?
Или шпаги? Или концепроволоки? В кладовке у нас все есть. А можно поднять
корабль в пространство, провести дуэль в космосе.
- Какой смысл? Ты один из лучших ходовых капитанов.
Джон Веселое Дерево разразился утробным смехом. Ситуация складывалась
нелепая.
- Но у меня есть преимущество, - предупредил Кэшер. - Я знаю тебя, а
ты меня - нет.
- Люди только и делают, что рождаются, - сказал капитан. - За всеми
не уследишь.
Он презрительно усмехнулся. В его манере держаться было своеобразное
обаяние. Не спуская глаз с Кэшера, он налил себе из графина и с
насмешливым видом поднял стакан, словно собираясь произнести тост в честь
незванного гостя. Кэшер стоял, испуганный и одинокий, как никогда
одинокий.
Внезапно Джон Веселое Дерево вскочил, глядя куда-то за спину Кэшера,
но Кэшер не оглянулся. Старый фокус!
- Так это _т_ы_ подстроил! - Джон Веселое Дерево сердито выплевывал
слова. - Вопреки всем законам решил меня убить. Этот новомодный слух - не
шутка?
Голос из-за спины Кэшера негромко произнес:
- Не знаю.
Это был голос усталого старика.
Кэшер не слышал, чтобы в рубку входили.
Годы тренировок пригодились. Не спуская глаз с капитана Джона, Кэшер
боком отступил на пять-шесть шагов, пока второй человек не оказался в поле
его зрения. Высокий, худой, с желтой кожей и соломенными редкими волосами,
с выцветшими, когда-то голубыми глазами он посмотрел на Кэшера и
представился:
- Я Мадиган.
"Это и есть хозяин? - подумал Кэшер. - Эту развалину вынуждена
обожать И'стина?".
На раздумье не оставалось времени.
- Ты застал меня бодрствующим, а его - в здравом рассудке. Берегись,
- прошептал Мадиган, и кинулся к пульту, но тело старика уже не могло
двигаться достаточно быстро. Джон Веселое Дерево тоже бросился к пульту.
Кэшер подставил ногу. Джон споткнулся, полетел кувырком, но тут же встал
на одно колено. В руке его блеснул нож, такой же, как у Кэшера. Огонь
вспыхнул в жилах, неведомая сила отбросила Кэшера к стене. Он застыл,
парализованный страхом. Мадиган забрался в капитанское кресло и возился с
приборами с таким решительным видом, словно собирался в следующий миг
взорвать всю Генриаду. Джон Веселое Дерево бросил быстрый взгляд на
хозяина дома, потом на человека, стоявшего перед ним. Кэшер его узнал. Это
был он сам. Он прыгнул на Джона Веселое Дерево, рука с блестящим ножом
змеей метнулась к горлу капитана. От удара глухое эхо прокатилось по всей
рубке.
Бешенство затуманило взгляд Джона. Его нож глубоко, с поворотом
вонзился в живот Кэшера-фантома. Фантом ахнул и упал на пол, стараясь
вложить выпавшие окровавленные внутренности обратно в зияющую рану. Кровь!
Кэшер вдруг понял, что и как будет делать, хотя никто ему ничего не
говорил. Он сформировал третьего Кэшера О'Нейла в дальнем конце рубки,
облек его ладони в тяжелые железные перчатки. Сам он, невидимый, стоял у
стены. Пока второй Кэшер умирал на пол, третий подкрадывался к пилоту.
- Смерть! - голосом призрака прохрипел третий фантом, и Кэшер с
трудом узнал собственный голос.
Джон Веселое Дерево вздрогнул и обернулся, как ужаленный.
- Ты ненастоящий, - догадался он.
Третий Кэшер быстро шагнул, ударил пилота железным кулаком в лицо.
Пилот пошатнулся, отскочил, прижал ладонь к окровавленному лицу. Мадиган
работал с пультом, даже не надев шлема светострелка.
- Ты впустил ее! - закричал Джон Веселое Дерево на Мадигана. - Ты
впустил ее с этим парнем! Убери ее! Пусть она уйдет!
- Кого? - рассеянно спросил Мадиган.
- Эту ведьму, И'стину! Я как гость требую защиты. Это древний закон.
Пусть она уйдет!
Настоящий Кэшер не знал, каким образом он управляет фантомом в
железных перчатках, но фантом ему подчинялся. Он заставил фантома говорить
голосом отчаяния, таким же, как у пилота.
- Джон Веселое Дерево, я не хочу твоей смерти, только твоей крови.
Вот этими железными пальцами выдавлю тебе глаза, и кровавые глазницы будут
таращиться с твоего изувеченного лица. Раздроблю тебе зубы и кости,
переломаю тысячу раз, и ни один врач, ни одна машина их не восстановят.
Превращу тебя в кровавые лохмотья. Смотри, вот кровь! Это лишь начало,
крови будет очень много... Ты ведь один раз меня убил - вон, на полу,
видишь? Оба посмотрели на первого фантома, который дернулся в последний
раз и застыл. Вокруг мертвого тела растеклась кровавая лужа.
Джон Веселое Дерево сказал второму фантому:
- Ты Хечизера Гонфалонская. Тебе не испугать меня. Ты черепаха и
ничего мне не сделаешь.
- Взгляни на меня, - сказал настоящий Кэшер.
Джон Веселое Дерево переводил взгляд с одного двойника на другого.
Появились первые признаки страха. Из самых глубин сознания Кэшера извергся
безумный вопль. Они кричали вместе, он и фантом.
- Кровь! Кровь и гибель! Но мы тебя не станем убивать! Ты станешь
калекой, обрубком, безногим и безруким, будешь питаться через трубки,
будешь жить и молить о смерти, но кто услышит твою мольбу?
- За что? - вскричал Джон Веселое Дерево. - За что ты так со мной?
Что я тебе сделал?
- Ты напомнил мне родной дом, - завыл Кэшер. - Мой дом, полковника
Веддера и невинных жертв похоти моего родного дядюшки, кровью оплативших
возмездие. Ты заставил меня вспомнить меня самого и теперь будешь наказан,
как мог быть наказан я сам.
Но Джон Веселое Дерево, охваченный безумием, оставался храбрым
человеком. Он метнул нож в настоящего Кэшера. Фантом прыгнул - это был
нечеловеческий прыжок через всю рубку - и поймал нож железной перчаткой.
Звякнув, нож беззвучно упал на ковер.
Кэшер увидел все, что должен был увидеть.
...Дворец в Кахире, объятый смертью, погруженный в липкую тишину.
Мертвецы, прижимающие к себе свертки, которые пытались спасти в последнюю
минуту; девушки с рассеченными шеями в лужах собственной крови, с помадой
на губах и тушью на бровях и ресницах на мертвых и все равно красивых
лицах. Убитый ребенок с распоротым от паха до груди животом, с поломанной
куклой в руках, сам похожий на поломанную куклу. Кэшер видел и заставлял
Джона Веселое Дерево смотреть вместе с собой.
- Ты плохой человек, - заявил капитан Джон.
- Очень плохой, - согласился Кэшер.
- Я больше не войду сюда. Ты меня отпустишь?
Оба Кэшера-фантома - труп на полу и боец с железными перчатками -
лопнули, растворились в воздухе. Непонятно как, но И'стине удалось научить
Кэшера древнему искусству боевой репликации.
- Да. Так сказала госпожа.
- Но если не меня, - печально рассуждал Джон Веселое Дерево, - кого
ты сделаешь жертвой кровавых своих снов?
- Не знаю. Как будет угодно судьбе. А теперь ступай, если не хочешь
отведать железной перчатки.
Джон Веселое Дерево, опустив голову, зашагал прочь из рубки. Он
потерпел поражение. Кэшер в изнеможении уцепился за портьеру, чтобы не
упасть, и посмотрел вокруг. Атмосфера в рубке изменилась, зло ушло.
Мадиган, несмотря на возраст, справился с пультом, отключив все, что
нужно. Он подошел к Кэшеру.
- Благодарю тебя. Я вижу, она не придумала тебя, ты настоящий.
Кэшер откашлялся.
- Да, И'стина меня прислала сюда.
- Моя И'стина, моя девочка, - кивнул Мадиган.
- Ваша, - не стал спорить Кэшер ясно вспомнив маленькие набухшие
груди, тело женщины-подростка, зовущие губы и ласковые глаза.
- Сама она бы не смогла. Моя покойная жена, Агата, могла такое
сделать. Но И'стина - нет.
Кэшер смотрел на Мадигана. Хозяин дома был в дешевых желтых пижамных
брюках и застиранном халате, когда-то в фиолетовую, светло-зеленую и белую
полоску. Но теперь халат выцвел, вылинял, как сам Мадиган. Кэшер заметил
белый пластик хирургических имплантов на его руках - через эти гнезда
подключались машины и трубки, поддерживавшие жизнь Мадигана во сне.
- Я много сплю, - поделился Мадиган. - Оставляю на хозяйстве И'стину.
Я тебе благодарен.
Ладонь его была сухой, вялой, морщинистой. Старик прошептал:
- Скажи, пусть наградит тебя. Все, что хочешь, - в поместье или на
Генриаде. Она управляет от моего имени. Поблекшие глаза ожили, он
пристально взглянул на Кэшера. На минуту Мюррей Мадиган снова стал
прежним, как сотни лет назад, североавстралийским торговцем, резким,
смекалистым, волевым, но при том незлым. Он добавил совсем другим тоном:
- Наслаждайся ее обществом, она милый ребенок. Но не бери ее. Не бери
ее с собой. Даже не пробуй.
- Почему? - Кэшер был поражен прямотой старика.
- Она умрет. Она _м_о_я_, так в нее впечатано. Без меня она умрет
через несколько дней. Не бери ее с собой.
Мадиган покинул рубку через потайную дверь. Кэшер вышел тем же путем,
которым вошел. Мадигана он увидел опять только через два дня, к тому
времени старик глубоко ушел в каталептический сон.

10
Два дня спустя И'стина повела Кэшера посмотреть на спящего Мадигана.
- Туда нельзя! - запротестовала пораженная Юнис. - _Н_и_к_о_м_у
нельзя туда входить! Это же комната хозяина.
- Он со мной, - спокойно сказала И'стина.
Она отодвинула тяжелую портьеру из золотых нитей и набрала комбинацию
на дисках замка. Дверь была из материала даймони.
Горничная не успокоилась.
- Даже вы, маленькая госпожа, не должны водить туда постороннего.
- Кто сказал, что я не должна? - со скрытой угрозой поинтересовалась
И'стина.
Серьезность положения дошла, наконец, до Юнис.
- Конечно, если вы сами его ведете, - забормотала она, - вам виднее.
Просто раньше такого не бывало.
- Конечно, Юнис, при тебе не бывало. Но Кэшер О'Нейл уже познакомился
с нашим господином и владельцем. Он сражался за нашего хозяина. Неужели ты
думаешь, что я поведу в комнату хозяина первого встречного?
- Нет, что вы, нет! - испугалась Юнис.
- Тогда ступай, женщина, - повелела госпожа-ребенок. - Или ты хочешь
посмотреть, как я отпираю дверь?
- Нет! - вскрикнула Юнис и обратилась в бегство, почему-то закрыв уши
ладонями.
Когда горничная исчезла, И'стина всем весом навалилась на тяжелую
ручку двери. Кэшер ждал затхлого запаха могилы или тяжелого - лекарств, но
был поражен хлынувшим из загадочной комнаты свежим воздухом и теплым
солнечным светом. Проем оказался узким, и Кэшеру пришлось протискиваться
боком, когда он вслед за И'стиной вошел в комнату. Это была комната
громадных размеров, затопленная солнечным светом. Пейзаж за окнами, должно
быть, принадлежал Генриаде эпохи расцвета. Моттиль был курортом для
миллионов беззаботных отдыхающих, порт Амбилокси кормил половину планет
Галактики. Смерчей, заполонивших Генриаду в более позднюю эпоху, не было и
в помине. Порядок, аккуратность - как на картине. Комната, как и остальные
большие гостиные особняка, была декорирована в стиле необарокко. Неведомый
полубезумный архитектор получил свободу воплощать свои фантазии в стали,
пластике, алебастре, дереве и камне. Потолок был вогнутый. В каждом углу
помещались глубокие ниши-альковы, от чего комната казалась восьмиугольной.
Гармония замысла нарушалась несколько сдвинутой в одну сторону мебелью -
диваны, кресла в чехлах, мраморные столики, изящные декоративные стулья
сгрудились слева от входной двери. Правая сторона комнаты - напротив
загадочного окна с иллюзорным пейзажем - была оборудована под
операционную. Хирургический стол, гидравлические подъемники, бутыли с
прозрачными и цветными жидкостями, висящие на хромированных стойках, и два
больших аппарата - искусственные почки и сердце-легкие (об этом Кэшер
догадался позднее). Альковы поражали еще больше. Первый был обставлен на
манер старинного погребального салона с огромным черным бархатным гробом
на тяжелом постаменте из тикового дерева. Следующий альков оказался рубкой
управления древнего звездолета, с множеством ручек, консолей, рычагов и
клавишей. Было хорошо видно, что навигационные приборы на пульте
показывают галактические координаты поместья Бьюрегард. Имелось здесь и
настоящее пилотское кресло с полным набором шлемов, ремней, привязей и
амортизаторов. Третий альков вмещал обычную спальню в старинном вкусе:
голубые стены, шторы цвета густого темного вина, такого же цвета покрывала
и подушки, что создавало резкий, но приемлемый контраст. Четвертый был
моделью крепости. Тяжелая дверь из материала даймони, неподвластного ни
инструментам, ни излучениям, вдоль стен - стеллажи с пакетами сухих
пайков, флягами с водой; хорошо смазанное и вычищенное оружие, включая три
концепроволоки разного калибра с запасными батареями, на вид совершенно
новыми. В альковах никого не было.
Сам господин и владелец Мюррей Мадиган, обнаженный, лежал на
хирургическом столе. К белым пластиковым гнездам на теле тянулись провода.
Кэшеру показалось, что он заметил легчайшее движение груди: каталептик
дышал с частотой в одну десятую нормальной ли еще реже.
И'стина нимало не смутилась.
- Я проверяю его четыре-пять раз в сутки. Сюда никто не имеет права
входить, кроме меня. Ты особый случай. Он знает, что обязан тебе жизнью, и
поэтому ты первый посторонний, побывавший здесь.
- Я полагаю, - сказал Кэшер, - почтенный управляющий Ранкин Майклджон
многое бы отдал, чтобы хоть одним глазком сюда заглянуть. Мадиган не дает
ему покоя. Он хочет знать, что Мадиган делает, а ведь он ничего не делает.
- Это не совсем так, - возразила И'стина. - Он спит. Не каждый
способен на такое: решиться проспать пятьдесят-шестьдесят тысяч лет,
просыпаясь иногда, чтобы посмотреть, как идут дела.
Кэшер присвистнул, тут же оборвав себя, словно побоялся разбудить
голого старика на хромированном хирургическом столе.
- Так вот почему он выбрал тебя!
И'стина энергично мыла руки в спецраковине.
- Вот почему он сделал меня, - поправила она. - Обычные черепахи
живут триста лет. Помножь на триста - результат трансформации, - получаем
девяносто тысяч. Потом в меня впечатали любовь и обожание. Он не просто
мой хозяин, он мой Бог.
- Кто?!
- Ты плохо слышишь? Не расстраивайся. Противозаконных сведений в
твоей памяти не будет. Я его боготворю, но это не религия. Это чувство в
меня впечатали в момент, когда я открыла свои маленькие черепашьи глаза и
меня опустили обратно в резервуар, чтобы увеличить мозг и придать телу вид
женского. Затем в мое сознание импринтировали Агату Мадиган. Я именно то,
что ему необходимо. Ни на одной планете ни одна женщина - любовница, жена
или мать - не была еще так нужна человеку, как я нужна моему хозяину. Он
должен знать, что я рядом, когда просыпается. Ты умный человек, Кэшер. Ты
бы себя доверил машине, пусть самой хорошей, на девяносто тысяч лет?
- Это было бы непросто - организовать батарею саморемонтирующихся
мониторов на такой долгий срок, - согласился Кэшер. - Но получается, что
девяносто тысяч лет по четыре-пять раз в день тебе придется... Я даже не
могу подсчитать. Ты никогда не устаешь?
- Он мой милый, мой любимый, мой единственный дружок, - пропела
И'стина, приподнимая веки старца и закапывая под каждое чуть-чуть
бесцветной жидкости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9