Можно было подняться по этой
Мебиус, Август Фердинанд (1790—1868) —немецкий математик, установил существование односторонних поверхностей.
стене, миновать участок перегиба и покинуть вестибюль, хотя дверь вроде бы и отсутствовала. Я рассмеялся. Один сумасшедший построил этот дом, другой в нем поселился. Но невероятная сложность этого идиотского сооружения поневоле вызывала гордость. Двадцатому столетию было что показать пришельцу из будущего.
— Великолепно! — проревел Колфф. — Потрясающе! Каково ваше впечатление? — спросил он Ворнана.
Тот вежливо улыбнулся.
— Весьма забавно. Лечение помогает?
— Лечение?
— Это же дом, в котором лечат душевнобольных? Дурдом, не так ли?
— Это дом одного из самых богатых людей на Земле, — сухо ответил Хейман, — построенный молодым талантливым архитектором Олбертом Нгамби. Особняк этот причисляют к выдающимся архитектурным достижениям.
— Очаровательно, — прокомментировал Ворнан разъяснения историка.
Вестибюль повернулся, и мы шагнули на лист Мебиуса, чтобы несколько мгновений спустя оказаться в другом помещении. Веселье было в разгаре. По меньшей мере сто человек собралось в огромном зале, формой напоминающем бриллиант. Шум стоял невероятный, но, благодаря техническим ухищрениям мы услышали его, лишь оставив позади участок перегиба. Нас окружила орда гостей, начавших праздновать встречу с путешественником во времени задолго до прибытия виновника торжества. Они танцевали, пили, пели, выдыхали клубы ароматного дыма. Прожектора попеременно выхватывали из темноты их лица. Десятки из них я узнал: актеров, финансистов, политиков, светских львов, астронавтов. Брутон забросил широкую сеть, дабы из нее не выскользнул ни один из наших выдающихся современников. И то обстоятельство, что я, университетский профессор, живущий затворником, узнал столь многих из гостей, как ничто другое свидетельствовало о его власти и могуществе.
Водопад искрящегося красного вина изливался из отверстия в стене, и широкой рекой пересекал пол, словно вода в поилке для свиней. Темноволосая девушка в наряде из серебряных обручей стояла под струей, глупо хихикая. Я пытался безуспешно вспомнить ее имя, но на помощь пришла Элен.
— Деона Соутелл. Наследница компьютерной империи.
Два симпатичных молодых человека в блестящих, как зеркало, смокингах, пытались вытащить ее из-под вина, но она отбивалась; окатывая близстоящих фонтанами брызг. Мгновение спустя они просто встали рядом с ней. Неподалеку от них великолепно сложенная темнокожая женщина с громадными бриллиантами в ноздрях радостно вскрикивала в объятьях гигантской металлической фигуры, ритмично прижимающей ее к необъятной груди. Мужчина обритой головой распластался во весь рост на полу. Над ним суетились три девчушки, не старше двадцати лет. Кажется, пытались снять с него брюки. Четыре ученого вида господина, с крашеными бородами, что-то пели на незнакомом мне языке. Ллойд Колфф с радостными криками бросился к ним. Женщина с золотистой кожей тихонько плакала у постамента, на котором медленно кружилась чудовищная скульптура из черного дерева, нефрита и бронзы. В пропитанном дымом воздухе летали механические создания, позвякивая металлическими крыльями и хвостами, издавая дикие крики, сбрасывая что-то блестящее на головы гостей. Пара обезьян, прикованных цепью к трапеции, трахалась под самым потолком. То была Ниневия. Вавилон. Я, как зачарованный, смотрел во все глаза. Весь этот бедлам вызывал отвращение, и в тоже время притягивал, манил к себе. Неужели мы попали на типичный банкет Уэсли Брутона? Или все это он устроил в честь Ворнана Девятнадцатого? Я не мог представить себе, что для этих людей происходящее — норма. И однако, держались они естественно, словно не видели вокруг ничего необычного. Если бы не роскошные одежды да холеные тела, можно было подумать, что вокруг апокалипсисты, а не сливки общества, элита. Краем глаза я увидел Крейлика. Он стоял с перекошенным от ужаса лицом не в силах скрыть отвращения к этим людям, теряющим человеческий облик. У него и мыслях не было приводить Ворнана в подобное место.
Тут я вспомнил о нашем госте. Где же он? Увиденное столь шокировало нас, что мы начисто забыли о нем. Ворнан был прав: мы попали в дурдом. А он уже оказался в самом центре. Я обнаружил его у реки из вина. Девушка в серебряных обручах, наследница компьютерных богатств, поднялась с колен, вся забрызганная вином, плавным движением провела рукой по боку. Следуя команде, обручи раскрылись в упали. Один она протянула Ворнану, который с достоинством принял его, остальные запустила в воздух. Механические птицы поймали их на лету и начали пережевывать. Один из молодых людей в зеркальных смокингах достал из кармана флакон и чем-то брызнул на груди и чресела наследницы. Тут же в указанных местах ее тело покрыла плотная пленка. Она поблагодарила молодого человека реверансом и вновь повернулась к Ворнану. Сложив ладони, набрала в них вина и предложила ему выпить. Он не отказался. Пригубил вино. И тут левая половина зала дрогнула, пол поднялся на двадцать футов, и из неведомого нам подвала вывалилась новая группа гостей. Крейлик, Филдз и Эстер оказались среди тех, кого утащило на потолок. Я решил держаться поближе к Ворнану, так как оставшиеся члены нашего комитета не обращали на него ни малейшего внимания. Колфф хохотал с певцами, Элен стояла, широко раскрыв глаза, стараясь ничего не упустить. Хейман попал в объятия сладострастной брюнетки с длиннющими когтями на пальцах. Напомаженный молодой человек схватил мою руку и поцеловал. Какого-то старика вырвало в двух шагах от меня. Тут же из-под пола выскочила поблескивающая золотистым металлом пчела диаметром с фут и, довольно жужжа, начала убирать блевотину. Еще через мгновение я уже стоял рядом с Ворнаном.
Увидев меня, он мягко высвободился из рук Деоны Соутелл, все еще пытавшей затащить его под струю вина.
— Это великолепно, сэр Гарфилд, — обратился он ко мне. — Потрясающий вечер, — брови его сошлись у переносицы. — Я вспомнил, сэр Гарфилд — неудачная форма обращения. Вы — Лео. Потрясающий вечер, Лео. Этот дом… цирк, да и только.
А вакханалия вокруг нас набирала силу. Темноту прорезали лазерные лучи. Два кавалера полной дамы, в которой я узнал королеву красоты моей далекой юности, затеяли драку. Около нас две девицы рвали друг на друге одежду. Это зрелище собрало многих, появление нового участка обнаженного тела встречалось громкими криками. Но вот блеснули розовые ягодицы, и жаркая схватка внезапно перешла в не менее жаркое объятье. Ворнан не отрывал взгляда от растопыренных ног девушки, что лежала внизу, от поднимающейся и опускающейся задницы, ее победителя, вслушивался в чавкающие звуки, издаваемые слившимися ртами. Он даже наклонил голову, чтобы лучше видеть. К нам направился какой-то человек, и Ворнан, повернувшись ко мне, спросил. «Вы знаете, кто он такой?» У меня создалось ощущение, что Ворнан может смотреть в две стороны одновременно, то есть каждый глаз имел свой сектор обзора. Или мне это только причудилось?
Незнакомец был не выше Ворнана Девятнадцатого, но по меньшей мере в два раза шире. Голова его, без признаков шеи, покоилась на массивных плечах. Растительность на черепе полностью отсутствовала, не было ни волос, ни бровей, ни даже ресниц. Не замечая меня, он протянул огромную лапищу Ворнану.
— Так это вы человек из будущего? Рад познакомиться с вами. Я — Уэсли Брутон.
— Наш хозяин. Добрый вечер. — Ворнан одарил его улыбкой, не лучезарной, а более сдержанной, сверкнувшей лишь на мгновение, а затем в дело вступили глаза, холодные, буравящие насквозь. Кивнув в мою сторону, он добавил: — Вы, разумеется, знаете Лео Гарфилда?
— Фамилия мне знакома, — прорычал Брутон.
Рука его так и осталась в воздухе: Ворнан ее не пожал. Ожидание во взгляде Брутона сменилось недоумением, затем яростью. Чувствуя, что надо что-то делать, его руку пожал я.
— Мы очень благодарны вам за приглашение, мистер Брутон. У вас чудесный дом, — и добавил, понизив голос: — Он не знает многих наших обычаев. Полагаю, что у них пожимать руку не принято.
Мои слова успокоили магната. Он заулыбался, повернулся к Ворнану.
— Как вам мой дом, Ворнан?
— Очень милый. Я восхищен вкусом вашего архитектора, его сдержанностью, следованию классическим традициям.
Не могу сказать, говорил ли он искренне или смеялся в душе. Но Брутон принял его слова за чистую монету. Он схватил Ворнана за руку, другой обнял меня.
— Я бы хотел показать, друзья, как все это выглядит из-за кулис. Вас, профессор, это заинтересует. Да и Ворнан, я думаю, с удовольствием познакомится с нашей техникой. Пошли!
Я опасался, что Ворнан вновь использует метод самозащиты, успешно примененный им на Испанской лестнице, и Брутон отлетит на дюжину ярдов за то, что посмел прикоснуться к пришельцу из будущего. Но нет, Ворнан позволил увлечь себя в толчею гостей. Брутон прокладывал путь, как бульдозер, нацелившись на возвышение в центре зала. На нем танцевала девица в костюме египетской принцессы. Брутон ухватился за ее голые ягодицы, поднял и переставил в сторону, словно стул. Мы взобрались на возвышение. И по команде Брутона провалились сквозь пол.
— Мы на глубине двухсот футов, — возвестил он. — Это главный зал управления. Смотрите! — И раскинул руки.
Двенадцать экранов показывали нам, как веселятся гости в двенадцати залах. Я увидел Крейлика, шатающегося под тяжестью роковой женщины, взобравшейся ему на плечи. Мортон Филдз пристроился сзади к толстухе с широким плоским носом, и его ритмичные движения ясно показывали, чем он с ней занимается. Элен Макилуэйн что-то диктовала в амулет в форме фаллоса, по ходу облизывая его языком, дабы не вызывать излишних вопросов. Ллойд Колфф позволил большеглазой девице делать то же самое со своим членом. Хеймана я не нашел. Эстер Миккелсен стояла посреди толпы, инородное тело в море веселья. По залам, словно по своей воле, двигались столы с едой. Гости ели сами, кормили друг друга. В одной из комнат с потолка свисало множество шлангов с кранами на конце. Желающие могли утолить жажду вином, виски, коньяком. Еще в одной комнате царила полная темнота, но кто-то там был.
— Смотрите! — воскликнул Брутон.
Мы наблюдали, Ворнан — с некоторым интересом, я — с грустью. Пальцы Брутона с маниакальной скоростью летали по клавиатуре компьютера. В комнатах наверху зажигались и гасли огни, пол и потолок менялись местами, механические существа летали между истерически визжащих, хохочущих гостей. Дом трясло. Я уж подумал, что сейчас протестующе разверзнется Земля и зальет все потоком лавы.
— Пять тысяч киловатт в час, — вскричал Брутон.
Он схватился обеими руками за серебряный шар диаметром в фут, увенчивающий толстый стержень, и потянул его на себя. Мгновенно одна из стен зала управления скользнула в толщу земли, открыв исполинский цилиндр МГД-генератора, уходящий вниз. Стрелки на дисках приборов выплясывали сумасшедший танец, контрольные лампочки сияли зеленью и багрянцем. Пот катился по лице Брутона, расписывающего нам параметры установленной под особняком энергетической установки. Он пел нам безумную песню киловатт. Хватался за толстые кабели и гладил их, словно живое существо. Он позвал нас, и вслед за ним мы спускались все ниже и ниже, в чрево подземелья. Уэсли Брутону принадлежала компания, питавшая электричеством полматерика, и у меня возникли ощущения, что вся эта энергия создавалась здесь, у наших ног, с одной целью — вдохнуть жизнь и поддержать в рабочем состоянии архитектурный шедевр Олберта Нгамби. Воздух на такой глубине дышал жаром. Пот катился по моим щекам. Брутон рванул пуговицы рубашки, обнажив голую, без единого волоска кожу, под которой перекатывались литые мышцы. Ворнана Девятнадцатого жара нисколько не беспокоила. Танцующей походкой шел он рядом с Брутоном, говорил мало, но подмечал все, ни в малой мере не поддаваясь возбуждению, излучаемому нашим хозяином.
Мы достигли нижнего уровня. Брутон гладил железный бок генератора, словно женскую грудь. Внезапно до него дошло, что Ворнан Девятнадцатый не выражает должного восторга при виде открывшихся ему чудес. Он резко повернулся к нему.
— Там, откуда вы пришли, есть что-либо похожее? Есть у вас дом, который может сравниться с моим?
— Я в этом сомневаюсь, — мягко ответил Ворнан.
— Как живут у вас люди? В больших домах? В маленьких?
— Мы отдаем предпочтение простоте.
— Значит, вы никогда не видели такого дома, как мой! За тысячу лет не построили ничего, что может сравниться с ним! — Брутон помолчал. — Но… разве мой дом не существует в вашем времени?
— Мне об этом ничего не известно.
— Нгамби обещал мне, что он простоит по меньшей мере тысячу лет! Пять тысяч! Ни у кого не поднимется рука уничтожить такой дом! Ворнан, попытайтесь припомнить. Он должен сохраниться. Памятник прошлого… символ древней истории…
— Может, и сохранился, — голос Ворнана наполняло безразличие. — Видите ли, эта территория лежит за пределами Централити. И я не знаю, что там есть, а чего — нет. Однако мне представляется, что примитивный, грубый стиль этого сооружения мог показаться неприемлемым для тех, кто жил в эпоху Очищения, когда многое изменилось. И нетерпимость приводила к уничтожению того, что можно было и сохранить.
— Примитивный… грубый…— бормотал Брутон. Он так побагровел, что я даже испугался, а не хватит ли его апоплексический удар. Я уже жалел, что позволил Крейлику втянуть меня в эту историю.
А Ворнан продолжал сыпать соль на рану миллиардера.
— Несомненно, такой дом ничуть нам бы не помешал. Наоборот, принес много пользы. Мы могли бы устраивать здесь фестивали, к примеру, праздновать приход весны, — Ворнан улыбнулся. — Мы бы даже пошли на возвращение зимы, чтобы иметь возможность отметить смену сезонов. И танцевали и развлекались бы в вашем доме, сэр Брутон. Но, скорее всего, он исчез в пучине времени, сотни лет тому назад. Полной уверенности, однако, у меня нет.
— Вы насмехаетесь надо мной? — взревел Брутон. — Смеетесь над моим домом? Я для вас всего лишь дикарь? А вы…
Я почел за лучшее вмешаться.
— Вы — специалист по электричеству, мистер Брутон, а потому вас наверняка интересует, какие источники энергии используются в тридцатом веке. В одном из интервью, которое Ворнан дал несколько недель тому назад, он что-то сказал насчет автономных устройств, обеспечивающих полное преобразование энергии. Может, он пояснит свои слова, если вы зададите ему несколько вопросов.
Злость Брутона как ветром сдуло. Он вытер со лба пот.
— Это еще что? — пробурчал он. — Расскажите мне о них.
Ворнан развел руками.
— К сожалению, я не силен в технике.
— Так скажите хоть что-нибудь!
— Да, да, — поддержал я его, помня о просьбе Брайнта и , решив, что настал подходящий момент. — Этот способ полного преобразования энергии. Как давно он используется?
— О… очень давно. Во всяком случае, придумали его за-, долго до моего рождения.
— А когда именно?
— Триста лет тому назад? — спросил он себя. — Пятьсот? Восемьсот? Мне сложно оперировать такими цифрами. Давно это было… очень давно.
— В чем он состоит? — спросил Брутон. — Какие размеры энергетической установки?
— Она очень маленькая, — уклончиво ответил Ворнан и коснулся руки Брутона. — Не могли бы мы подняться наверх? А не то весь праздник пройдет без нас.
— Вы хотите сказать, что полностью исключили передачу энергии на расстояние? — гнул свое Брутон. — Каждый сам производит энергию? Как я здесь?
Мы поднимались по узкой лесенке, а Брутон продолжал бомбардировать Ворнана вопросами. Внес свою лепту и я, пытаясь добиться, когда же произошел этот знаменитый переворот в энергоснабжении, надеясь, что Ворнан вспомнит-таки достаточно точную дату, отстоящую от нашего времени хотя бы на век-другой, и я смогу облегчить Джеку душу. Ворнан отделывался неопределенными фразами, уходя от прямых ответов. Его нежелание поделиться с нами конкретными сведениями вновь возродило заглохшие было подозрения. Действительно, мы требовали от него невозможного. Что он мог рассказать о будущем, являясь нашим современником. И я уже клял себя за излишнюю доверчивость. Как я мог поверить, пусть и на короткое время, что он не мошенник. В зале управления Ворнан нашел довольно простой способ ускользнуть от наших назойливых вопросов. Он подошел к одному из пультов, ослепительно улыбнулся Брутону.
— Это удивительная комната. Я от нее в восторге. После чего повернул три рубильника, нажал четыре кнопки и дернул какую-то рукоятку.
Брутон завопил от ужаса. Погасло освещение. Полетели снопы искр. Сверху донеслась какофония скрипа, клацания, скрежета. Две движущиеся дорожки становились. Генератор натужно загудел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Мебиус, Август Фердинанд (1790—1868) —немецкий математик, установил существование односторонних поверхностей.
стене, миновать участок перегиба и покинуть вестибюль, хотя дверь вроде бы и отсутствовала. Я рассмеялся. Один сумасшедший построил этот дом, другой в нем поселился. Но невероятная сложность этого идиотского сооружения поневоле вызывала гордость. Двадцатому столетию было что показать пришельцу из будущего.
— Великолепно! — проревел Колфф. — Потрясающе! Каково ваше впечатление? — спросил он Ворнана.
Тот вежливо улыбнулся.
— Весьма забавно. Лечение помогает?
— Лечение?
— Это же дом, в котором лечат душевнобольных? Дурдом, не так ли?
— Это дом одного из самых богатых людей на Земле, — сухо ответил Хейман, — построенный молодым талантливым архитектором Олбертом Нгамби. Особняк этот причисляют к выдающимся архитектурным достижениям.
— Очаровательно, — прокомментировал Ворнан разъяснения историка.
Вестибюль повернулся, и мы шагнули на лист Мебиуса, чтобы несколько мгновений спустя оказаться в другом помещении. Веселье было в разгаре. По меньшей мере сто человек собралось в огромном зале, формой напоминающем бриллиант. Шум стоял невероятный, но, благодаря техническим ухищрениям мы услышали его, лишь оставив позади участок перегиба. Нас окружила орда гостей, начавших праздновать встречу с путешественником во времени задолго до прибытия виновника торжества. Они танцевали, пили, пели, выдыхали клубы ароматного дыма. Прожектора попеременно выхватывали из темноты их лица. Десятки из них я узнал: актеров, финансистов, политиков, светских львов, астронавтов. Брутон забросил широкую сеть, дабы из нее не выскользнул ни один из наших выдающихся современников. И то обстоятельство, что я, университетский профессор, живущий затворником, узнал столь многих из гостей, как ничто другое свидетельствовало о его власти и могуществе.
Водопад искрящегося красного вина изливался из отверстия в стене, и широкой рекой пересекал пол, словно вода в поилке для свиней. Темноволосая девушка в наряде из серебряных обручей стояла под струей, глупо хихикая. Я пытался безуспешно вспомнить ее имя, но на помощь пришла Элен.
— Деона Соутелл. Наследница компьютерной империи.
Два симпатичных молодых человека в блестящих, как зеркало, смокингах, пытались вытащить ее из-под вина, но она отбивалась; окатывая близстоящих фонтанами брызг. Мгновение спустя они просто встали рядом с ней. Неподалеку от них великолепно сложенная темнокожая женщина с громадными бриллиантами в ноздрях радостно вскрикивала в объятьях гигантской металлической фигуры, ритмично прижимающей ее к необъятной груди. Мужчина обритой головой распластался во весь рост на полу. Над ним суетились три девчушки, не старше двадцати лет. Кажется, пытались снять с него брюки. Четыре ученого вида господина, с крашеными бородами, что-то пели на незнакомом мне языке. Ллойд Колфф с радостными криками бросился к ним. Женщина с золотистой кожей тихонько плакала у постамента, на котором медленно кружилась чудовищная скульптура из черного дерева, нефрита и бронзы. В пропитанном дымом воздухе летали механические создания, позвякивая металлическими крыльями и хвостами, издавая дикие крики, сбрасывая что-то блестящее на головы гостей. Пара обезьян, прикованных цепью к трапеции, трахалась под самым потолком. То была Ниневия. Вавилон. Я, как зачарованный, смотрел во все глаза. Весь этот бедлам вызывал отвращение, и в тоже время притягивал, манил к себе. Неужели мы попали на типичный банкет Уэсли Брутона? Или все это он устроил в честь Ворнана Девятнадцатого? Я не мог представить себе, что для этих людей происходящее — норма. И однако, держались они естественно, словно не видели вокруг ничего необычного. Если бы не роскошные одежды да холеные тела, можно было подумать, что вокруг апокалипсисты, а не сливки общества, элита. Краем глаза я увидел Крейлика. Он стоял с перекошенным от ужаса лицом не в силах скрыть отвращения к этим людям, теряющим человеческий облик. У него и мыслях не было приводить Ворнана в подобное место.
Тут я вспомнил о нашем госте. Где же он? Увиденное столь шокировало нас, что мы начисто забыли о нем. Ворнан был прав: мы попали в дурдом. А он уже оказался в самом центре. Я обнаружил его у реки из вина. Девушка в серебряных обручах, наследница компьютерных богатств, поднялась с колен, вся забрызганная вином, плавным движением провела рукой по боку. Следуя команде, обручи раскрылись в упали. Один она протянула Ворнану, который с достоинством принял его, остальные запустила в воздух. Механические птицы поймали их на лету и начали пережевывать. Один из молодых людей в зеркальных смокингах достал из кармана флакон и чем-то брызнул на груди и чресела наследницы. Тут же в указанных местах ее тело покрыла плотная пленка. Она поблагодарила молодого человека реверансом и вновь повернулась к Ворнану. Сложив ладони, набрала в них вина и предложила ему выпить. Он не отказался. Пригубил вино. И тут левая половина зала дрогнула, пол поднялся на двадцать футов, и из неведомого нам подвала вывалилась новая группа гостей. Крейлик, Филдз и Эстер оказались среди тех, кого утащило на потолок. Я решил держаться поближе к Ворнану, так как оставшиеся члены нашего комитета не обращали на него ни малейшего внимания. Колфф хохотал с певцами, Элен стояла, широко раскрыв глаза, стараясь ничего не упустить. Хейман попал в объятия сладострастной брюнетки с длиннющими когтями на пальцах. Напомаженный молодой человек схватил мою руку и поцеловал. Какого-то старика вырвало в двух шагах от меня. Тут же из-под пола выскочила поблескивающая золотистым металлом пчела диаметром с фут и, довольно жужжа, начала убирать блевотину. Еще через мгновение я уже стоял рядом с Ворнаном.
Увидев меня, он мягко высвободился из рук Деоны Соутелл, все еще пытавшей затащить его под струю вина.
— Это великолепно, сэр Гарфилд, — обратился он ко мне. — Потрясающий вечер, — брови его сошлись у переносицы. — Я вспомнил, сэр Гарфилд — неудачная форма обращения. Вы — Лео. Потрясающий вечер, Лео. Этот дом… цирк, да и только.
А вакханалия вокруг нас набирала силу. Темноту прорезали лазерные лучи. Два кавалера полной дамы, в которой я узнал королеву красоты моей далекой юности, затеяли драку. Около нас две девицы рвали друг на друге одежду. Это зрелище собрало многих, появление нового участка обнаженного тела встречалось громкими криками. Но вот блеснули розовые ягодицы, и жаркая схватка внезапно перешла в не менее жаркое объятье. Ворнан не отрывал взгляда от растопыренных ног девушки, что лежала внизу, от поднимающейся и опускающейся задницы, ее победителя, вслушивался в чавкающие звуки, издаваемые слившимися ртами. Он даже наклонил голову, чтобы лучше видеть. К нам направился какой-то человек, и Ворнан, повернувшись ко мне, спросил. «Вы знаете, кто он такой?» У меня создалось ощущение, что Ворнан может смотреть в две стороны одновременно, то есть каждый глаз имел свой сектор обзора. Или мне это только причудилось?
Незнакомец был не выше Ворнана Девятнадцатого, но по меньшей мере в два раза шире. Голова его, без признаков шеи, покоилась на массивных плечах. Растительность на черепе полностью отсутствовала, не было ни волос, ни бровей, ни даже ресниц. Не замечая меня, он протянул огромную лапищу Ворнану.
— Так это вы человек из будущего? Рад познакомиться с вами. Я — Уэсли Брутон.
— Наш хозяин. Добрый вечер. — Ворнан одарил его улыбкой, не лучезарной, а более сдержанной, сверкнувшей лишь на мгновение, а затем в дело вступили глаза, холодные, буравящие насквозь. Кивнув в мою сторону, он добавил: — Вы, разумеется, знаете Лео Гарфилда?
— Фамилия мне знакома, — прорычал Брутон.
Рука его так и осталась в воздухе: Ворнан ее не пожал. Ожидание во взгляде Брутона сменилось недоумением, затем яростью. Чувствуя, что надо что-то делать, его руку пожал я.
— Мы очень благодарны вам за приглашение, мистер Брутон. У вас чудесный дом, — и добавил, понизив голос: — Он не знает многих наших обычаев. Полагаю, что у них пожимать руку не принято.
Мои слова успокоили магната. Он заулыбался, повернулся к Ворнану.
— Как вам мой дом, Ворнан?
— Очень милый. Я восхищен вкусом вашего архитектора, его сдержанностью, следованию классическим традициям.
Не могу сказать, говорил ли он искренне или смеялся в душе. Но Брутон принял его слова за чистую монету. Он схватил Ворнана за руку, другой обнял меня.
— Я бы хотел показать, друзья, как все это выглядит из-за кулис. Вас, профессор, это заинтересует. Да и Ворнан, я думаю, с удовольствием познакомится с нашей техникой. Пошли!
Я опасался, что Ворнан вновь использует метод самозащиты, успешно примененный им на Испанской лестнице, и Брутон отлетит на дюжину ярдов за то, что посмел прикоснуться к пришельцу из будущего. Но нет, Ворнан позволил увлечь себя в толчею гостей. Брутон прокладывал путь, как бульдозер, нацелившись на возвышение в центре зала. На нем танцевала девица в костюме египетской принцессы. Брутон ухватился за ее голые ягодицы, поднял и переставил в сторону, словно стул. Мы взобрались на возвышение. И по команде Брутона провалились сквозь пол.
— Мы на глубине двухсот футов, — возвестил он. — Это главный зал управления. Смотрите! — И раскинул руки.
Двенадцать экранов показывали нам, как веселятся гости в двенадцати залах. Я увидел Крейлика, шатающегося под тяжестью роковой женщины, взобравшейся ему на плечи. Мортон Филдз пристроился сзади к толстухе с широким плоским носом, и его ритмичные движения ясно показывали, чем он с ней занимается. Элен Макилуэйн что-то диктовала в амулет в форме фаллоса, по ходу облизывая его языком, дабы не вызывать излишних вопросов. Ллойд Колфф позволил большеглазой девице делать то же самое со своим членом. Хеймана я не нашел. Эстер Миккелсен стояла посреди толпы, инородное тело в море веселья. По залам, словно по своей воле, двигались столы с едой. Гости ели сами, кормили друг друга. В одной из комнат с потолка свисало множество шлангов с кранами на конце. Желающие могли утолить жажду вином, виски, коньяком. Еще в одной комнате царила полная темнота, но кто-то там был.
— Смотрите! — воскликнул Брутон.
Мы наблюдали, Ворнан — с некоторым интересом, я — с грустью. Пальцы Брутона с маниакальной скоростью летали по клавиатуре компьютера. В комнатах наверху зажигались и гасли огни, пол и потолок менялись местами, механические существа летали между истерически визжащих, хохочущих гостей. Дом трясло. Я уж подумал, что сейчас протестующе разверзнется Земля и зальет все потоком лавы.
— Пять тысяч киловатт в час, — вскричал Брутон.
Он схватился обеими руками за серебряный шар диаметром в фут, увенчивающий толстый стержень, и потянул его на себя. Мгновенно одна из стен зала управления скользнула в толщу земли, открыв исполинский цилиндр МГД-генератора, уходящий вниз. Стрелки на дисках приборов выплясывали сумасшедший танец, контрольные лампочки сияли зеленью и багрянцем. Пот катился по лице Брутона, расписывающего нам параметры установленной под особняком энергетической установки. Он пел нам безумную песню киловатт. Хватался за толстые кабели и гладил их, словно живое существо. Он позвал нас, и вслед за ним мы спускались все ниже и ниже, в чрево подземелья. Уэсли Брутону принадлежала компания, питавшая электричеством полматерика, и у меня возникли ощущения, что вся эта энергия создавалась здесь, у наших ног, с одной целью — вдохнуть жизнь и поддержать в рабочем состоянии архитектурный шедевр Олберта Нгамби. Воздух на такой глубине дышал жаром. Пот катился по моим щекам. Брутон рванул пуговицы рубашки, обнажив голую, без единого волоска кожу, под которой перекатывались литые мышцы. Ворнана Девятнадцатого жара нисколько не беспокоила. Танцующей походкой шел он рядом с Брутоном, говорил мало, но подмечал все, ни в малой мере не поддаваясь возбуждению, излучаемому нашим хозяином.
Мы достигли нижнего уровня. Брутон гладил железный бок генератора, словно женскую грудь. Внезапно до него дошло, что Ворнан Девятнадцатый не выражает должного восторга при виде открывшихся ему чудес. Он резко повернулся к нему.
— Там, откуда вы пришли, есть что-либо похожее? Есть у вас дом, который может сравниться с моим?
— Я в этом сомневаюсь, — мягко ответил Ворнан.
— Как живут у вас люди? В больших домах? В маленьких?
— Мы отдаем предпочтение простоте.
— Значит, вы никогда не видели такого дома, как мой! За тысячу лет не построили ничего, что может сравниться с ним! — Брутон помолчал. — Но… разве мой дом не существует в вашем времени?
— Мне об этом ничего не известно.
— Нгамби обещал мне, что он простоит по меньшей мере тысячу лет! Пять тысяч! Ни у кого не поднимется рука уничтожить такой дом! Ворнан, попытайтесь припомнить. Он должен сохраниться. Памятник прошлого… символ древней истории…
— Может, и сохранился, — голос Ворнана наполняло безразличие. — Видите ли, эта территория лежит за пределами Централити. И я не знаю, что там есть, а чего — нет. Однако мне представляется, что примитивный, грубый стиль этого сооружения мог показаться неприемлемым для тех, кто жил в эпоху Очищения, когда многое изменилось. И нетерпимость приводила к уничтожению того, что можно было и сохранить.
— Примитивный… грубый…— бормотал Брутон. Он так побагровел, что я даже испугался, а не хватит ли его апоплексический удар. Я уже жалел, что позволил Крейлику втянуть меня в эту историю.
А Ворнан продолжал сыпать соль на рану миллиардера.
— Несомненно, такой дом ничуть нам бы не помешал. Наоборот, принес много пользы. Мы могли бы устраивать здесь фестивали, к примеру, праздновать приход весны, — Ворнан улыбнулся. — Мы бы даже пошли на возвращение зимы, чтобы иметь возможность отметить смену сезонов. И танцевали и развлекались бы в вашем доме, сэр Брутон. Но, скорее всего, он исчез в пучине времени, сотни лет тому назад. Полной уверенности, однако, у меня нет.
— Вы насмехаетесь надо мной? — взревел Брутон. — Смеетесь над моим домом? Я для вас всего лишь дикарь? А вы…
Я почел за лучшее вмешаться.
— Вы — специалист по электричеству, мистер Брутон, а потому вас наверняка интересует, какие источники энергии используются в тридцатом веке. В одном из интервью, которое Ворнан дал несколько недель тому назад, он что-то сказал насчет автономных устройств, обеспечивающих полное преобразование энергии. Может, он пояснит свои слова, если вы зададите ему несколько вопросов.
Злость Брутона как ветром сдуло. Он вытер со лба пот.
— Это еще что? — пробурчал он. — Расскажите мне о них.
Ворнан развел руками.
— К сожалению, я не силен в технике.
— Так скажите хоть что-нибудь!
— Да, да, — поддержал я его, помня о просьбе Брайнта и , решив, что настал подходящий момент. — Этот способ полного преобразования энергии. Как давно он используется?
— О… очень давно. Во всяком случае, придумали его за-, долго до моего рождения.
— А когда именно?
— Триста лет тому назад? — спросил он себя. — Пятьсот? Восемьсот? Мне сложно оперировать такими цифрами. Давно это было… очень давно.
— В чем он состоит? — спросил Брутон. — Какие размеры энергетической установки?
— Она очень маленькая, — уклончиво ответил Ворнан и коснулся руки Брутона. — Не могли бы мы подняться наверх? А не то весь праздник пройдет без нас.
— Вы хотите сказать, что полностью исключили передачу энергии на расстояние? — гнул свое Брутон. — Каждый сам производит энергию? Как я здесь?
Мы поднимались по узкой лесенке, а Брутон продолжал бомбардировать Ворнана вопросами. Внес свою лепту и я, пытаясь добиться, когда же произошел этот знаменитый переворот в энергоснабжении, надеясь, что Ворнан вспомнит-таки достаточно точную дату, отстоящую от нашего времени хотя бы на век-другой, и я смогу облегчить Джеку душу. Ворнан отделывался неопределенными фразами, уходя от прямых ответов. Его нежелание поделиться с нами конкретными сведениями вновь возродило заглохшие было подозрения. Действительно, мы требовали от него невозможного. Что он мог рассказать о будущем, являясь нашим современником. И я уже клял себя за излишнюю доверчивость. Как я мог поверить, пусть и на короткое время, что он не мошенник. В зале управления Ворнан нашел довольно простой способ ускользнуть от наших назойливых вопросов. Он подошел к одному из пультов, ослепительно улыбнулся Брутону.
— Это удивительная комната. Я от нее в восторге. После чего повернул три рубильника, нажал четыре кнопки и дернул какую-то рукоятку.
Брутон завопил от ужаса. Погасло освещение. Полетели снопы искр. Сверху донеслась какофония скрипа, клацания, скрежета. Две движущиеся дорожки становились. Генератор натужно загудел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25