Анни Безант
СОВЕРШЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК

Звено в цепи эволюции
В эволюции человека имеется стадия, которая непосредс-
твенно предшествует цели человеческих усилий, и когда эта ста-
дия пройдена, к человеку, как к таковому, уже нечего добавить.
Он стал совершенным; его человеческая карьера окончена. Вели-
кие религии присваивают совершенному человеку различные имена,
но каково бы не было это имя, за ним лежит та же самая идея -
он и Митра, Кришна, Осирис, Будда, Христос - но это просто
символизирует человека, сделавшегося совершенным. Он не при-
надлежит к какой-то одной религии, нации, человечесткому сооб-
ществу, он не органичен рамками одной веры - повсюду это наи-
более благородный, совершенный идеал.
Всякая религия провозглашает его, все вероисповедания
имеют в нём своё оправдание, он тот идеал, к которому стремит-
ся каждая вера, и каждая религия выполняет свою миссию с той
эффективностью, с каковой ясностью она этот идеал освещает, и
точностью, с какой она указывает путь его достижения. Имя
Христа, используемое для совершенного человека в христианстве,
это более, чем имя человека - это наименование его состояния.
"Христос в вас - надежда славы" - вот идея христианских учите-
лей. Человек по мере долгого течения эволюции достигает состо-
яния Христа, чтобы завершить свой путь, длившийся долгие сто-
летия; он тот, чьё имя в западных странах связано с одним из
"сыновей бога", который достиг окончательной цели человеческо-
го существования. Слово, обычно употребляемое для обозначения
этого состояния - "помазанник". Каждый может достичь этого
состояния: "Посмотри внутрь себя, ты Будда", "Пока Христос не
сформируется в вас".*1
Как всякий желающий стать музыкантом должен слушать ше-
девры и погружаться в мелодии мастеров музыки, также должны и
мы, дети человечества, поднять свои глаза и свои сердца в по-
стоянно возобновляющемся созерцании к вершинам, на которых
пребывают совершенные люди нашей расы. Чем мы являемся, они
были; чем они являются, мы будем. Все сыны человеческие могут
сделать то, что совершил Сын Человеческий, и мы видим в них
залог своего собственного триумфа - развитие божественности в
нас есть только вопрос эволюции.

Команды: внешние и внутренние
Я иногда подразделяла внутреннюю эволюцию на субмораль-
ную, моральную и суперморальную - субморальную, где различие
между правильным и неправильным незамечаемо и человек следует
своим желаниям без сомнений, не задаваясь вопросом; моральную,
где правильное и неправильное различается, становясь более оп-
ределённым и содержательным, и происходит борьба за соблюдение
закона; и суперморальная, где внешний закон превосходится,
поскольку божественная природа управляет своими телами. На мо-
ральной стадии закон познаётся как барьер, ограничение во бла-
го: "Делай это", "Избегай того"; человек борется за повинове-
ние, идёт постоянная борьба между высшей и низшей природами. В
суперморальном состоянии божественная жизнь в человеке находит
своё естественное выражение без внешнего руководства; он любит
не потому, что он должен любить, но потому что он сам есть лю-
бовь. Цитируя благородные слова христианского посвящённого, он
действует "не по закону плотских побуждений, но силой вечной
жизни". Мораль превзойдена, когда все силы человека направля-
ются к богу как намагниченная иголка поворачивается на север,
когда божественность в человеке ищет наилучшее для всех *2.
Борьбы больше нет, поскольку достигнута победа; Христос достиг
своего совершенства только когда он стал победителем, мастером
жизни и смерти.

Первое посвящение
В эту стадию жизни Христа или жизни Будды вступают пос-
редством первого посвящения, в котором посвящяемый - "малое
дитя", иногда "маленький ребёнок, трёх лет". Человек должен
"возвратить детство - состояние, которое он потерял", "стать
маленьким ребёнком", чтобы "войти в царство". Пройдя через эти
врата, он рождается к жизни Христа, и проходя "крестный путь",
он проходит через следующие друг за другом врата на этом пути,
и в конце его он определённо освобождается от жизни уз и орга-
ничений, умирает ко времени чтобы жить в вечности, и начинает
осознавать себя как жизнь, а не как форму.
Нет сомнения, что в раннем христианстве эта стадия эволю-
ции определённо признавалась присущей каждому индивидуальному
христианину. Беспокойство св. Павла о том, что Христос мог
быть рождён в его обращённых, может служить достаточным свиде-
тельством этому факту, оставляя другие высказывания которые
тоже могут быть процитированы; даже этот отдельно взятый стих
достаточен, чтобы показать, что в христианском идеале "стадия
Христа" понималась как внутреннее состояние, финальный период
эволюции каждого верующего *3. И хорошо, что христиане могут
распознать это, а не относить жизнь ученика, оканчивающуюся
совершенным человеком, к экзотике, пересаженной в западную
почву, но родной только для восточных стран. Этот идеал есть
часть истинного и духовного христианства, и рождение Христа в
душе каждого христианина есть цель христианского учения. Глав-
ная цель религии - это вызвать это рождение, и если бы это
мистическое учение выпало из христианства, эта вера не смогла
бы поднять к божественности тех, кто её практикует.
Первое из великих посвящений - это рождение Христа, или
Будды, в человеческом сознании, превосхождение сознания "Я",
выпадение из ограничений. Как хорошо известно всем ученикам,
есть 4 степени, включаемых стадией Христа, между весьма хоро-
шим человеком и мастером-триумфатором. В каждую из этих степе-
ней вступают посредством посвящения, и в течение этих периодов
эволюции сознание должно расширяться и расти с целью достиг-
нуть пределов ограничений, налагаемых человеческим телом. В
первой из них ощущаемое изменение - это пробуждение сознания в
духовном мире, в мире, где сознание идентифицирует себя с
жизнью и прекращает отождествлять себя с формами, в которые
жизнь в данный момент заключена. Характерная особенность этого
пробуждения - это чувство внезапного расширения, распростране-
ния за пределы привычных рамок жизни, узнавание Себя, как бо-
жественна и могуча жизнь, а не форма, радость, а не печаль,
чувство восхитительного мира, прохождение через то, о чём мир
может только мечтать. С выходом за рамки ограничений приходит
усиленная интенсивность жизни, и когда жизнь течёт со всех
сторон, радуясь уничтожению барьеров, чувство реальности так
живо, что всякая жизнь в форме кажется смертью, а земной свет
- темнотой. Это расширение столь изумительное по своей приро-
де, что сознание чувствует, что оно никогда не знало себя
раньше, поскольку всё, что оно понимало как сознание, есть не-
сознание в присутствии этой бьющей фонтаном жизни. Самосозна-
ние, которое начинает зарождаться в ребёнке - человечестве,
которое развилось, выросло, расширилось за пределы ограничений
формы, думающей о себе как об отдельной, говорящей "я", "мне"
и "моё", - это самосознание внезапно ощущает все "я" как Себя,
все формы - как общее достояние. Оно видит, что ограничения
были необходимы для построения центра самости, в котором может
существовать самоидентификация, и в то же время оно чувствует,
что форма - это только инструмент, который оно использует, в
то время как оно само, живое сознание, есть одно из всех живу-
щих. Оно знает полный смысл часто употребляемой фразы о
"единстве человечества", и чувствует, что значит жить во всём,
что живёт и движется *4, и это сознание сопровождается огром-
ным чувством радости, радости жизни, которая даже в своих сла-
бых отражениях на земле - один из острейших экстазов, извест-
ных человеку. Единство не только видимо при помощи интеллекта,
но оно чувствуется как удовлетворение стремления к объедине-
нию, которое знакомо всем, кто любил; это единство, ощущаемое
изнутри, невидимое снаружи; это не концепция, но жизнь.
Во многих страницах старых, но тех же самых строк предс-
тавлена идея рождения Христа в человеке. Но всё же эти слова
мира фром не способны показать и четвёртой части мира жизни!
Но ребёнок должен вырасти в совершенного человека, и мно-
гое предстоит сделать, встретиться с усталостью, вытерпеть
многие страдания, провести многие битвы, преодолеть многие
препятствия, пока Христос, рождённый слабым ребёнком, сможет
достигнуть состояния совершенного человека. Это жизнь, полная
работы среди его братьев - людей; это встреча с насмешкой и
подозрением; это доставка вести презрения; это боль покинутос-
ти, страсти креста и тьма могилы. Всё это лежит перед ним на
пути, на который он вступил.
При помощи непрерывной практики ученик должен научиться
вбирать сознание других, и фокусировать своё собственное соз-
нание в жизни, а не форме; так он сможет покинуть "ересь ра-
зобщения", которая заставляет его воспринимать других как неч-
то отличное от себя. Он должен расширять своё сознание ежед-
невной практикой, пока его нормальным состоянием не станет то,
что он кртаковременно пережил во время своего первого посвяще-
ния. С этой целью он будет пытаться в своей повседневной жизни
отождествлять своё сознание с сознанием тех, с кем он входит в
контакт день за днём; он будет стараться чувствовать, как они
чувствуют, думать, кок они думают, радоваться, как они радуют-
ся и страдать, как они страдают. Постепенно он должен развить
совершенное сопереживание, симпатию, которая может вибрировать
в гармонии с каждой струной человеческой лиры. Постепенно он
должен научиться отвечать на любое чувство другого, будь оно
низким или высоким, как если бы это было его собственное. Пос-
тепенно, при помощи постоянной практики, он должен идентифици-
ровать себя с другими во всех разнообразных условиях их раз-
личных жизней. Он должен получить урок радости и урок слёз, и
это возможно только когда он превзойдёт отдельную самость,
когда он более не просит чего-либо для себя, но понимает, что
он должен жить в жизни один.
Его первая насыщенная борьба будет за то, чтобы отбросить
всё то, что было для него жизнью, сознанием, реальностью и ид-
ти вперёд в одиночестве, голым, более не отождествляя себя с
какой-либо формой. Он должен изучить закон жизни, лишь при по-
мощи которого может проявиться внутренняя божественность, за-
кон который является антитезисом его прошлого. Закон формы за-
бирает, закон жизни - даёт. Жизнь растёт, изливая себе через
форму, питаемая неистощимым источником жизни в сердце вселен-
ной; и чем больше жизнь изливается наружу, тем огромнее приток
изнутри. В начале молодому Христу кажется, что вся его жизнь
покидает его, поскольку его руки остаются пустыми после излия-
ния своих даров неблагодарному миру; и только когда низшая
природа определённо пожертвована, ощущается вечная жизнь, и
то, что казалось смертью существа, оказывается рождением к бо-
лее полной жизни *5.

Второе посвящение
Сознание развивается, пока первая стадия пути не пройде-
на, и ученик не увидит перед собой вторые врата посвящения,
символизируемые в христианском писании крещением Христа. В то
время как он опускается в воды мировых печалей, реку, в кото-
рой должен быть крещён каждый спаситель людей, новый поток бо-
жественной жизни проистекает на него; его сознание осознаёт
себя Сыном, в котором жизнь Отца находит соответствующее выра-
жение. Он чувствует жизнь Монады, его Отца Небесного, происте-
кающую в его сознание, он осознаёт, что един, не только с
людьми, но и со своим небесным Отцом, и то, что он живёт на
земле есть только выражение воли его Отца, его проявленный ор-
ганизм. С этих пор его служение людям - наиболее явный факт
его жизни. Он Сын, которого люди должны слушать, потому что из
него проистекает скрытая жизнь, и он стал каналом, через кото-
рый эта скрытая жизнь может достичь внешнего мира. Он священ-
ник таинственного Бога, который вошёл в покрывале, а выступает
со славой, сияющей от его лица, которая есть отражение света в
святилище.
Это здесь он начинает ту работу любви, которая символизи-
рована в его внешнем служении его стремлением исцелять и об-
легчать страдания; вокруг него толпятся души, ищущие света и
жизни, привлечённые его внутренней силой и божественной
жизнью, проявленной в уполномоченном Сыне Отца. Голодные души
приходят к нему, и он даёт им хлеб; души, страдающие от болез-
ни греха приходят, и он исцеляет их своим живым словом; души,
ослеплённые невежеством приходят, и он освещает их мудростью.
Это один из знаков Христа в его служении, что отверженные и
бедные, отчаявшиеся и униженные приходят к нему без чувства
разобщения. Они чувствуют привлекающее их сочувствие, а не от-
талкивание, поскольку он излучает доброту, и понимающая любовь
проистекает из него. Конечно, они не знают, что он - развиваю-
щийся Христос, но они чувствуют силу, которая возносит, жизнь,
которая оживляет, и в его атмосфере они вдыхают новую силу и
новую надежду.

Третье посвящение
Третьи врата перед ним, которые допускают его к следующей
стадии его прогресса, и он переживает короткий момент мира,
великолепия и сияния, символизируемый в христианских писаниях
Преображением. Это пауза в его жизни, краткий перерыв в его
активном служении, путешествие на гору, где пребывает небесный
покой, и здесь - рядом с немногими, кто распознал его развива-
ющуюся божественность - эта божественность на краткий миг си-
яет в своей трансцедентальной красоте. Во время этого затишья
в битве он видит своё будущее; серия картин разворачивается
перед его глазами; он наблюдает страдания, которые лежат перед
ним - одиночество Гефсиманского сада, агонию Голгофы. С этого
времени его лицо обращено к Иерусалиму, к тьме, в которую он
должен войти ради любви к человечеству. Он понимает, что здесь
он может достигнуть совершенной реализации единства, но для
этого он должен пережить квинтэссенцию одиночества. Прежде,
осознание растущей жизни, казалось приходило к нему извне, те-
перь он должен осознать, что центр её внутри него; в одино-
честве сердца он должен испытать настоящее единство Отца и Сы-
на, внутреннее, а не внешнее единство, потерю даже лика отца;
и для этого все внешние контакты с людьми, и даже с Богом,
должны быть отсечены, потому что внутри собственного Духа он
может найти Единого.

Тёмная ночь души
По мере того как приближается тёмный час, он всё более и
более ужасается потерей людского сочувствия, на которое он мог
полагаться в течении прошедших лет его жизни и служения, и
когда, в критический момент его нужды, он оглядывается вокруг
в поисках утешения и видит своих друзей погружёнными в безраз-
личную дремоту, ему кажется, что все человеческие связи разор-
ваны, что вся людская любовь есть насмешка, а вся человеческая
вера - предательство; он бросается обратно к себе, чтобы убе-
диться, что остаётся только одна связь с Отцом Небесным, что
всякая телесная помощь бесполезна. Сказано, что в этот час
одиночества душа наполнена горечью, и что редкая душа перехо-
дит через эту пропасть пустоты без крика боли; это тогда выры-
вается мучительный упрёк: "не могли ли вы один час бодрство-
вать со мною?" - но ни одна человеческая рука не может пожать
другую в этом Гефсиманском саду отчуждения.
Когда эта тьма людского отвержения проходит, тогда надви-
гаясь чашей гнева человеческой природы, приходит ещё более
глубокая тьма того часа, когда разверзлась пропасть между От-
цом и Сыном, между жизнью, заключённой в тело и жизнью вечной.
Отец, который был осознан в Гефсиманском саду, когда все чело-
веческие друзья дремали, скрывается в страстях креста. Это са-
мое горькое из всех тяжких испытаний посвящаемого, когда поте-
ряно даже сознание его жизни как Сына, и час надеющихся, пос-
кольку триумф приходит из глубочайшего позора. Он видит своих
врагов, ликующих вокруг него; он видит себя покинутым друзьями
и любившими его; он чувствует, что божественная опора рассыпа-
ется под его ногами; и он выпивает последнюю каплю из чаши
одиночества, изоляции, отсутствия контакта с людьми или Богом,
пересекая пустоту, в которой висит его беспомощная душа. Тогда
из сердца, которое чувствует себя отвергнутым даже Отцом, зву-
чит крик: "Боже мой, Боже мой! Для чего ты меня оставил?
1 2