Мужчина взял
слона, повертел его, сделал ход. Робот заворчал, защелкал и пошел пешкой.
Бентон ссутулился, склонился над доской, поскреб затылок волосатой
пятерней.
- Оскар огорчил его, - хихикнул Геркаймер. - Всегда так. Все время
огорчает мистера Бентона. Бедняга, ни одной партии не выиграл за десять
лет!
- Зачем же он играет?
- Упрямый, - ответил Геркаймер. - И Оскар упрямый. Хотя... машины и
должны быть упрямее людей. Так устроены.
- Следовательно, ваш хозяин заранее знал, что Оскар всегда будет
выигрывать. Человек просто не способен обыграть робота-профессионала!
- Знать-то он знал, да не поверил. Сам хотел убедиться.
- Самовлюбленный маньяк! - процедил Саттон.
Геркаймер внимательно посмотрел на него.
- Пожалуй, вы правы, сэр, - сказал он осторожно. - Признаться честно,
я и сам иногда так думаю.
Саттон снова взглянул на Бентона. Тот продолжал сидеть, склонившись
над доской, подперев кулаком массивный подбородок. Обрюзгшее лицо его было
покрыто тонкой сетью расширенных кровеносных сосудов, взгляд был тупой,
почти бессмысленный.
- Ну, сэр, будем считать, познакомились? - спросил Геркаймер.
Саттон кивнул:
- Да, пожалуй, при встрече я его узнаю. Честно говоря, он не кажется
мне таким уж страшным.
- Он убил уже шестнадцать человек, - холодно сказал Геркаймер. - Дал
обет двадцать пять убить, тогда успокоиться.
Посмотрев Саттону прямо в глаза, он добавил тихо:
- Вы семнадцатый.
- Постараюсь облегчить его задачу, - обреченно ответил Саттон.
- Как вы предпочитаете драться, сэр? Я имею в виду - официально или
нет?
- Знаете что? Меня бы устроило что-то вроде кетча.
Геркаймер был явно недоволен.
- Но... существуют определенные правила...
- Можете передать мистеру Бентону, что засаду я устраивать не
собираюсь.
Геркаймер повертел в руках кепку, надел ее.
- Желаю удачи, сэр, - сказал он.
- Ну, спасибо, Геркаймер, - с усмешкой ответил Саттон.
Когда за андроидом закрылась дверь, Саттон еще раз взглянул на экран.
Бентон сделал рокировку. Оскар защелкал, замигал, передвинул слона на две
клетки и объявил шах королю Бентона.
Саттон выключил видеофон.
Потирая ладонью гладко выбритый подбородок, он размышлял: совпадение
или нет? Пока трудно понять...
Одна из русалок забралась на бордюр фонтана, и, балансируя
трехдюймовым тельцем, что-то просвистела.
Саттон оглянулся.
Русалка нырнула и стала плавать кругами, подмигивая весьма
недвусмысленно. Пожав плечами, Саттон дотянулся до панели видеофона,
вытащил справочник, быстро перелистал страницы...
ИНФОРМАЦИЯ
(для землян)
И подзаголовки:
Питание
Культура
Ритуалы
Ага, вот это, то, что надо. Ритуалы. Он отыскал слово "Дуэль", набрал
номер. Переключил рычажок на прямую связь. На экране возникла бесцветная
физиономия робота.
- К вашим услугам, сэр, - произнес робот.
- Видишь ли, тут такое дело... Меня вызвали на дуэль.
Робот ожидал вопроса.
- А я не хочу драться, - сказал Саттон. - Нет ли какого-нибудь
хитрого юридического хода, чтобы отказаться поизящнее? Можно что-нибудь
придумать?
- Нельзя, - отрезал робот.
- Что, прямо-таки, никак нельзя?
- Вы моложе ста лет? - спросил робот.
- Да.
- Вы здоровы и в трезвом уме?
- Ну... думаю, что да.
- Точнее. Да или нет?
- Да.
- Не принадлежите ли вы к какой-нибудь религиозной секте, где
убийства запрещено?
- Вообще-то я всю жизнь считал себя христианином. А в христианстве
есть заповедь "Не убий".
Робот покачал головой:
- Это не считается.
- Но сказано же четко и ясно, - заспорил Саттон. - "Не убий"!
- Сказано-то оно сказано, - ответил робот, - но заповедь
дискредитирована. Вами же, людьми, между прочим. Вы, по существу, никогда
ее и не исполняли. То есть, вы вольны как исполнять ее, так и наоборот,
разрушать. Это та вещь, которую вы забываете на вдохе, а на выдохе
вспоминаете, образно говоря.
- Тогда я, пожалуй, пропал, - произнес Саттон.
- В соответствии с пересмотром от 7990 года, - продолжал робот
официальным тоном, - принят закон, что всякий мужчина моложе ста лет,
здоровый умственно и физически и свободный от религиозных установок (если
таковые имеются, он должен обратиться в апелляционную комиссию), получив
вызов, обязан драться на дуэли.
- Понятно, - обреченно проговорил Саттон.
- История дуэлей, - продолжал робот более оживленно, - весьма
интересна и увлекательна.
- Что может быть увлекательного? Варварство одно, - пробурчал Саттон.
- Возможно. - В голосе робота появились менторские нотки. - Но людям
оно свойственно до сих пор, и не только в этом аспекте.
- А ты, однако, наглец! - отметил Саттон.
- А надоело мне все, - признался робот. - Чертовски устал я от вашего
человеческого самодовольства. Вот вы говорите, что отменили войны, а что
на деле? Вы просто все устроили так, что другие не осмеливаются напасть на
вас. Говорите, что покончили с преступностью. Покончили, конечно. С чьей
угодно, только не с собственной. Причем, честно признаться, та
преступность, с которой покончено, по человеческим-то меркам, и не
преступность вовсе. Так, детские шалости.
- Послушай, дружище, - доверительно сказал Саттон. - А ты не
рискуешь, произнося подобные речи?
- А вы можете выключить меня, когда надоест, - ответил робот. - Моя
жизнь немного стоит, так же, как и моя работа. - Поймав взгляд Саттона, он
заторопился: - Постараюсь объяснить, сэр, а вы послушайте... На протяжении
всей своей истории человек был убийцей. С самого начала своего
существования он был хитер и жесток, хотя слаб и уязвим, вот он и научился
пользоваться дубинкой и камнями. Вначале были твари, которых он не умел
убивать. Убивать могли они. Но человек был хитер, дубинкой и каменным
топором он стал убивать мамонтов и саблезубых тигров, которых голыми
руками не возьмешь. Так он обрел власть над животными, и истребил всех,
кроме тех, которым милостиво позволил служить себе. Но уж тогда, когда он
дрался с животными он дрался и с себе подобными. Животные были побеждены,
но продолжались другие битвы - человека с человеком, народа с народом.
- Все это в прошлом, - возразил Саттон. - Уже более тысячи лет назад
войны прекратились. Теперь людям нет нужды убивать.
- Вот в этом-то и загвоздка, - сказал робот. - Действительно, теперь
как-будто нет нужды ни сражаться, ни убивать. О, ну, разве только в
исключительных случаях, где-нибудь на далеких планетах, где иной раз
приходится кого-нибудь прикончить из соображений самозащиты, или, как у
вас говорится, для поддержания торжества власти человечества. Но, по
большому счету, необходимость в убийстве, действительно, отпала. И все же
вы убиваете. Вы без этого просто не можете! Древняя жестокость сидит в
вас. Вы упиваетесь властью, а убийство - одно из проявлений власти. У вас
это в крови. Вы вынесли это из пещер. Теперь вам осталось одно - убивать
друг друга, чем вы и занимаетесь, сочинив для этого красивое название -
"дуэль". В общем-то, вы понимаете, что это нехорошо, но вы - лицемеры, и
поэтому разработали целую систему понятий, чтобы вся эта мерзость
выглядела прилично, даже благородно. Вы называете это ритуалом, рыцарством
или, по крайней мере, стараетесь думать, что это так. Вы одеваете убийство
в блестящие одежды вашего порочного прошлого, укутываете его в пелену
красивых слов, но слова - чушь. Король-то голый!
- Послушай, - прервал его Саттон, - я же как раз не хочу драться на
этой проклятой дуэли! Я так сразу и сказал!
В голосе робота прозвучала радость мщения:
- Придется! Деваться-то некуда. Но могу кое-что подсказать, если
желаете. Я знаю уйму всяческих хитрых способов...
- Постой, это как же? Мне показалось, что ты как раз против дуэлей.
- Ну, против, - согласился робот. - Но это моя работа. Я к ней
привык. Стараюсь работать получше, а про себя думаю другое, вот, с вами по
душам поговорил. А сколько я всего знаю, сэр... Могу рассказать вам о
любом человеке, когда-либо дравшемся на дуэли. Могу часами
разглагольствовать о преимуществах пистолетов перед рапирами. Но если надо
будет - начну превозносить рапиры... Могу поведать вам о вольных стрелках
Дикого Запада, о чикагских гангстерах, о ямайских пиратах, о...
- Спасибо, не нужно, - отказался Саттон.
- Неужели не интересно?
- Интересно, но у меня мало времени, - ответил Саттон и протянул руку
к панели видеофона.
- Но, сэр, - взмолился робот. - У меня так редко бывает возможность!
Так мало запросов. Всего лишь часок-другой, а? Может, все-таки послушаете?
- Нет, - твердо отказался Саттон.
- Ну, нет так нет. Скажите хотя бы, кто вас вызывает?
- Бентон. Джеффри Бентон.
Робот присвистнул.
- Что, плохо дело?
- То есть, не то слово, сэр, - ответил робот.
Саттон выключил видеофон.
Он откинулся в кресле, разглядывая лежавший на столе пистолет. Потом
протянул руку и взял его. Рукоятка удобно легла в ладонь. Саттон поднял
пистолет и прицелился в дверную ручку. Удобная штука! Почти часть тела.
Внутри нее чувствовалась власть. Власть и господство. Он как-будто сразу
стал сильнее. Сильнее и опаснее. Он огорченно вздохнул и положил пистолет
на место.
А робот-то был прав, мелькнуло в голове.
Он встал, подошел к видеофону и набрал номер. На экране возник
Фердинанд.
- Меня кто-нибудь ждет внизу, Фердинанд?
- Никого нет, - ответил тот.
- Кто-нибудь спрашивал?
- Никто, мистер Саттон.
- Репортеры, фотографы?
- Нет, мистер Саттон. Вы их ждете?
Саттон ничего не ответил и выключил видеофон, чувствуя себя в высшей
степени по-дурацки.

6
Людей в Галактике было немного; тут - один, там - горстка. Хрупкие
комочки плоти и крови, призванные держать под контролем всю Галактику.
Слабые плечи, на которых покоилась мантия людского величия, шлейф которой
тянулся через многие и многие световые годы.
Но человек удерживал звездные форпосты не физической силой, а силой
разума, колоссальной интуицией и еще - непоколебимой убежденностью в том,
что он, человек, является венцом творения всего живого в Галактике,
несмотря на обилие фактов, способных опровергнуть эту убежденность. (Такие
факты изучали, оценивали и выбрасывали в корзинку для бумаг.) Человек с
презрением относился к любым цивилизациям, если их величие не
сопровождалось агрессивностью и жестокостью.
Слишком тонкая прослойка, твердил про себя Адамс. Слишком тонкая, да
еще и неравномерная. В принципе, один-единственный человек в компании с
дюжиной андроидов и сотней роботов мог бы управлять Солнечной Системой,
мог бы, при необходимости. Через какое-то время, если удастся сохранить
уровень рождаемости, людей станет много больше, но для этого понадобится
не одна сотня веков, так что пока в руках человека только ключевые объекты
- планета-другая на целую планетную систему, да и то не на каждую.
Поскольку людей недоставало, процесс управления Галактикой напоминал
чехарду. Были определены стратегические сферы влияния, и особое внимание
уделялось только наиболее богатым и влиятельным цивилизациям. Места для
экспансии хватало на миллионы лет вперед... Если через миллион лет во
Вселенной останутся люди, если живущие на других планетах позволят
человечеству выжить, не возжелав в один прекрасный день дорого заплатить
за уничтожение рода человеческого...
Цена будет высокая, размышлял Адамс, разговаривая сам с собой. Но
произойти это может, и сделать это будет нетрудно. Работы на несколько
часов. Утром люди есть, а вечером их нет. Что с того, что за одну
человеческую жизнь будут отданы тысячи жизней других существ. В
определенной ситуации такая цена может оказаться и не столь уж высокой.
Уже сейчас кое-где существуют островки напряженности и сопротивления,
где нужно соблюдать предельную осторожность, а то и обходить стороной эти
места. Как на Лебеде-61, к примеру. Пока все держится на абсолютной и
бесповоротной уверенности человека в том, что он неприкасаем, что ему не
положено погибать. И тем не менее - пятеро погибли: три человека и два
андроида, погибли на берегу реки, на Альдебаране-12, всего в нескольких
милях от Андрелона, главного города планеты.
Это не несчастный случай, никакого сомнения.
Адамс пробежал глазами параграф из последнего отчета Торна.
"Сила действовала извне. Мы обнаружили отверстие, прожженное в
защитном покрытии атомного двигателя. Силой кто-то управлял, в противном
случае разрушение было бы полным. Автоматика сработала, и предотвратила
взрыв двигателя, но машина потеряла управление и врезалась в дерево. В
районе катастрофы отмечена интенсивная радиация".
Торн отличный парень, думал Адамс. Он ничего не упустил, моментально
направил роботов по горячим следам.
Но из отчета мало что было понятно, очень мало, чтобы получить ответ.
Одни вопросы, новые вопросы. Пятеро погибли, и этим сказано все. Но, увы,
ни следов, ни отпечатков пальцев, ничего, что могло бы хоть как-нибудь
помочь расследованию.
В нескольких метрам от распростертых на земле тел валялась
беспомощная машина, практически распоротая надвое стволом дерева. Машина,
у которой, как и у погибших, уже ничего не спросишь. Уникальная машина, не
имеющая аналогов в Галактике, но теперь абсолютно бесполезная.
Торн докопался бы. Он мог исследовать на солидографах все, что там
осталось, - все, до последнего искореженного кусочка металла, стекла,
пластика; провести анализы, построить графики, ввести данные в компьютеры,
а уж они тщательно, молекулу за молекулой, исследовали бы все до конца.
Что-нибудь да обнаружили бы. Почему...
Адамс отложил отчет в сторону и откинулся в кресле. Рассеянно
прочитал свое имя и фамилию на двери кабинета. Туда, потом обратно.
Медленно, старательно. Как будто впервые видел или как будто разгадывал
ребус. Потом так же рассеянно прочитал то, что было написано ниже:
Инспектор бюро инопланетных связей
Департамент Галактических Исследований
Сектор N 16
(Юстиция)
Послеполуденное солнце ласково согревало голову, шаловливо щекотало
серебристые усы...
- Пятеро погибли...
Господи, как же ему хотелось перестать думать об этом! Есть дела
поважнее. Хотя бы эта заварушка с Саттоном. Адамс как раз ожидал новостей
по этому поводу.
Но мысли возвращались к фотографии, последней фотографии из отчета
Торна, и он никак не мог выбросить ее из головы. Разбитая вдребезги
машина, изуродованные трупы и гигантские клубы дыма над местом
катастрофы... Серебристая река молчаливо несла вдаль свои воды, и
безмолвие чувствовалось даже на снимке. А вдали, на фоне розоватого неба,
виднелась паутина строений Андрелона...
Адамс улыбнулся.
Альдебаран-12, думал он. Там, наверное, красиво... Он никогда там не
был и вряд ли уже побывает. Слишком много планет, что нечего и надеяться
побывать везде и увидеть все собственными глазами.
Когда-нибудь, наверное, настанет время, и система телепортации сможет
действовать на расстояниях, измеряемых световыми годами, а не паршивыми
милями, как сейчас. Может быть, тогда человек сумеет ступить на любую,
какую пожелает, планету - на день, да хоть на час, чтобы потом с гордостью
сказать: "Я там был!"
Конечно, Адамсу вовсе не обязательно везде присутствовать лично. У
него повсюду глаза и уши, на всех населенных планетах инспектируемого им
сектора.
На Альдебаране - Торн. Торн - надежный парень. Он бы не успокоился,
пока не добыл бы всю, до последнего грамма информацию из груды разбитого
металла и почерневших трупов.
Боже, как и хочу забыть об этом! - продолжал Адамс безмолвную беседу
с самим собой. Это важно, конечно, но не важнее же всего остального!
Размышления Адамса прервал звонок. Он встрепенулся и нажал рычажок на
пульте связи.
- Адамс слушает.
Голос андроида произнес:
- На связи мистер Торн, сэр. По ментафону из Андрелона.
- Благодарю, Алис, - ответил Адамс, выдвинув ящик стола и вытаскивая
шлем для ментафонной связи. Он надел его и приладил поудобнее.
В мозгу тут же забегали мысли - чужие, беспорядочные, далекие.
Неведомо чьи мысли, носившиеся по всей Вселенной, - обрывки мыслей
неведомых существ из неведомого времени и пространства.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Снова И Снова'


1 2 3 4