Клиффорд САЙМАК
СНОВА И СНОВА


1
Последние желто-зеленые лучи догорающего солнца еще мерцали на
горизонте, когда из глубины сумерек вынырнул человек. Он остановился у
изгороди и окликнул сидящего в кресле мужчину:
- Мистер Адамс, это вы?
Кристофер Адамс вздрогнул от неожиданности, и приподнялся. Кресло
капризно скрипнуло.
Кто бы это мог быть? - подумал он. Может быть, новый сосед, который,
если верить Джонатону, пару дней назад поселился неподалеку? Джонатон -
известный сплетник, он знает все, о чем на сто миль в округе болтают люди,
андроиды и роботы.
- Входите, - сказал Адамс. - Рад, что заглянули.
Он изо всех сил старался настроиться на добрососедский лад, хотя, по
правде говоря, никакой радости не испытывал. Он был скорее раздосадован
появлением этой тени из сумерек.
Адамс недовольно поморщился.
Господи! - подумал он. Ни минуты покоя, даже в этот единственный час,
который я с таким трудом выкраиваю, чтобы отдохнуть, забыть о работе,
чтобы хоть на короткое время окунуться в приглушенную зелень, в тишину
театра теней заката. Я так люблю это время... Здесь, в тихом дворике нет
всей этой будничной мороки - отчетов по ментафону, заседаний
Галактического Совета, досье на роботов и прочей суеты. Нет проклятых
ежедневных головоломок и тайн... Хотя я не прав. И здесь есть тайна. Но
она такая нежная, хрупкая, она остается тайной, пока сам того желаешь...
Тайна полета ястреба на фоне вечереющего неба, загадка вспышки светлячка
над темными зарослями сирени...
Незнакомец искал где бы присесть. Адамс не реагировал, мысли его были
заняты совсем другим - даже в этот час, час отдыха, он не переставал
думать об одном деле, разбирательством которого он занимался последние
дни.
...Далекий Альдебаран-12, берег реки, обугленные трупы, а рядом, под
деревом, искореженная груда металла, некогда бывшая вездеходом...
Погибло пятеро. Три человека и два андроида, но андроиды - почти
люди.
Что они там, перебили друг друга? Странно... Человека мог убить
только человек, и то - на дуэли, по всем правилам. Месть? Казнь? Что, черт
подери?
Жизнь человека священна и неприкосновенна.
Убийство или авария?
Мысль об аварии он отбросил сразу. Исключено. Совершенство техники,
почти человеческий интеллект и мгновенная реакция машин на любые виды
опасностей уже давно свели к нулю вероятность аварий.
Ни одна машина не могла быть настолько тупа, чтобы вот так просто
взять да и врезаться в дерево. Что-то тут было другое. Дерево ни при чем.
Дураку понятно.
Убийство? Тоже как-то непохоже. Тогда все выглядело бы иначе. Где
убийца? Скрываться глупо. От кого? Суда как такового давно нет, так, всего
лишь моральный кодекс...
Три человека погибли. Три человека погибли на расстоянии пятидесяти
световых лет отсюда, и это было мучительно важно для него, сидящего здесь,
в своем тихом дворике на Земле. Три человеческих жизни отняты неизвестно
кем, нет, это не должно остаться безнаказанным.
Адамс пошевелился в кресле, пытаясь расслабиться, проклиная
собственные мысли. Ведь дал же он себе зарок в это время, в час заката,
отдыхать и не думать о работе!
- Прекрасный вечер, - сказал незнакомец.
Адамс усмехнулся:
- Вечера всегда прекрасны. Ребята из службы погоды придерживают
дождь, пока все не уснут...
В роще у подножия холма послышалась вечерних песенка дрозда, и
струйки нот разлились по поверхности засыпающего мира, нежно поглаживая
его баюкающей рукой. У ручья лягушки, одна за другой, начали пробовать
голоса. Вдали, в туманном, почти потустороннем мире, затарахтел козодой. В
долине и на холмах то тут, то там загорались окна домов.
- Это мое самое любимое время, - вздохнул Адамс.
Он опустил руку в карман, и вытащил кисет и трубку.
- Курите? - спросил он.
Незнакомец отрицательно покачал головой.
- Честно сказать, я к вам по делу.
- В таком случае, зайдите утром, - сухо ответил Адамс. - Не имею
обыкновения заниматься делами в нерабочее время.
- Но речь идет об Эшере Саттоне, - тихо проговорил незнакомец.
Руки Адамса задрожали, рассыпая табак. Он с трудом набил трубку и был
рад, что в темноте незнакомец не мог этого заметить.
- Саттон скоро вернется, - сказал тот.
Адамс покачал головой.
- Сомневаюсь. Прошло уже двадцать лет...
- Но вы его до сих пор не уволили!
- Да, - ответил Адамс. - Его фамилия еще значится в платежной
ведомости, если вы это имеете в виду.
- А почему, если не секрет? Почему вы его не уволили?
Адамс приминал пальцем табак в трубке и думал, что ответить.
- Трудно сказать. Скорее всего из сентиментальных соображений. И еще
потому, что я в него верю. Только веры почти уже не осталось.
- Ровно через пять дней, - заявил гость, - Саттон вернется.
Он немного помолчал и добавил:
- Ранним утром.
- Простите, но это из области невозможного!
- Это зарегистрированный факт.
- Ну знаете, - хмыкнул Адамс, - как можно зарегистрировать то, что
еще не произошло?
- В мое время этим никого не удивишь.
Адамс чуть не вскочил на ноги, но сдержался.
- Как вы сказали? В ваше время?
- Да, - без тени смущения ответил незнакомец. - Видите ли, мистер
Адамс, дело в том, что я - ваш преемник.
- Послушайте, молодой человек!
- Да никакой я не "молодой человек"! Я вдвое старше вас, представьте
себе.
- Что за чушь! У меня нет никаких преемников. И разговора-то о
преемниках сроду не было. И вообще я собираюсь прожить еще лет сто. А то и
больше.
- Да, - кивнул незнакомец. - Именно так. Лет сто, а то и больше.
Гораздо больше.
Адамс устроился поудобнее, поднес трубку ко рту и зажег спичку плохо
слушающейся рукой.
- Ну, хорошо, допустим, - сказал он с напускной непринужденностью. -
Итак, вы утверждаете, что вы - мой преемник, иначе говоря, вы занимаетесь
моими делами после того, как я либо уволился, либо умер. Из этого следует,
что вы не иначе как прибыли из будущего. Я, конечно, не верю ни единому
вашему слову, но просто так, ради интереса...
- На днях в новостях мелькнуло сообщение, - прервал его незнакомец, -
о человеке по фамилии Майклсон, который побывал в будущем.
Адамс фыркнул:
- Читал я эту чушь. Одну секунду он там якобы побывал. А как это,
интересно знать, человек может осознать, что он проник в глубь времени на
одну секунду? Объясните мне, старому дураку, как это можно понять,
измерить, в конце концов? И, главное, что от этого меняется?
- Ничего, - согласился незнакомец. - В первый раз - ничего. Но в
следующий раз он отправится в будущее уже на пять секунд. На пять секунд,
мистер Адамс. А за пять секунд часы протикают пять раз, за пять секунд
можно успеть вдохнуть и выдохнуть. Вот и все. Но это - отправная точка.
Точка отсчета всего на свете.
- Например, путешествий во времени?
Незнакомец кивнул.
- Я в это не верю, - отрезал Адамс.
- Именно этого я и опасался.
- За последние пять тысяч лет, - продолжал Адамс, попыхивая трубкой,
- мы покорили Галактику...
- "Покорили" - не совсем верное слово, если позволите...
- Ну, ладно. Захватили, завоевали. Как вам больше нравится. И
обнаружили массу удивительных вещей. Гораздо более удивительных, чем могли
предполагать. Но никаких путешествий во времени, заметьте! - он указал на
звезды. - Во всей Вселенной еще никто не путешествовал во времени. Никто!
- А теперь это произошло, - возразил незнакомец. - Произошло две
недели назад, когда Майклсон вошел вглубь времени всего на секунду. Это
начало. Важно начать.
- Ну, хорошо, хорошо, - согласился Адамс. - Предположим, что так оно
и есть. Что вы, действительно, человек, который лет так через сто займет
мое место. Допустим, вы на самом деле из будущего. Но для чего, скажите,
ради всего святого, для чего вы прибыли сюда?
- Для того, чтобы предупредить вас о возвращении Саттона.
Адамс пожал плечами.
- Да я и сам бы узнал в свое время. Зачем меня предупреждать?
Вернется, так вернется, и слава богу.
- Когда Саттон вернется, - холодно ответил незнакомец, - он должен
быть убит.

2
Небольшой, изрядно потрепанный звездолет медленно и плавно, как
перышко, опускался на поле, озаренное первыми лучами солнца.
В кресле пилота сидел бородатый мужчина, в одежде, потрепанной не
меньше, чем корабль. Чудовищное напряжение чувствовалось в его позе.
Непривычно, вертелось в голове. Жутко тяжело и непривычно управлять
такой махиной, следить за расстоянием и скоростью... Заставлять тонны
металла мягко опускаться, сопротивляясь чудовищной силе притяжения...
Намного труднее, чем оторваться от поверхности. Тогда просто не было
другой мысли, кроме той, что эта махина не имеет права не подняться и не
взлететь..
Сильнейшая вибрация сотрясла корабль. Казалось, он вот-вот развалится
на части. Неимоверным усилием воли человек превозмог вибрацию. Корабль
продолжил плавный спуск. Теперь до поверхности поля оставалось всего
несколько футов.
Уверенно, почти беззвучно корабль коснулся земли.
Еще несколько минут человек сидел в кресле не шелохнувшись,
напряженно, затем окаменевшие мышцы одна за другой начали расслабляться.
Устал, думал человек. Труднее работы у меня, пожалуй, в жизни не
было. Еще бы пару миль, и я бы не выдержал и разбил корабль...
Вдали, на краю поля, возвышались какие-то постройки. От них
отделилась черная точка - автомобиль.
...Сквозь трещины в кабину проникал ветерок. Он щекотал лицо,
напоминал, торопил...
Дышать! - сказал себе человек. Когда они подъедут, ты должен дышать.
Дышать должен, потом должен выйти и улыбнуться. Они не заметят. Ничего не
заметят. По крайней мере, в первые минуты их отвлекут борода и драная
одежда. Они будут тебя разглядывать и кое-какие мелочи пропустят. А дышать
надо обязательно. Если не будешь дышать - заметят непременно.
Он старательно сделал глоток воздуха, почувствовал, как струя хлынула
в горло, обожгла легкие...
Вдох, еще один - наконец воздух обрел запах и суть, вызвал
непривычное возбуждение. Но вот неприятные ощущения исчезли, хотя не
полностью, избавиться от них оказалось далеко не просто.
Сила воли... Сила воли и сила разума. Вот силы, которые ни один
человек не умеет использовать до конца. Сила, способная отдавать телу
приказы, и сила, способная завести механизмы, бездействовавшие столько
лет...
Вдох, еще вдох. Сердце бьется все ровнее, все увереннее. Желудок. Не
бойся, желудок. Печень, теперь твоя очередь, старушка! Сердце, давай в том
же духе. Отлично! Это же не старость, не усталость. Это ни с чем не
сравнишь. О тебе позаботились - твой внешний облик сохранен, в любой
момент ты можешь подняться по тревоге и включиться.
Но включение оказалось подобно шоку. Инстинктивно он чувствовал - так
и будет, и боялся этого момента. Новая жизнь, забытый обмен веществ
вызвали почти агонию, шквал в организме...
Теперь нужно заняться приведением в порядок цвета кожи. Вид ее ужасен
- трупная синева с радужными разводами. Колоссальная концентрация энергии
- и вот игра красок прекратилась. Осталась устойчивая голубизна. Худшее
позади...
Руки с такой силой сжали рычаги управления, что суставы металлически
хрустнули. Тело покрылось потом, снова навалилась слабость...
Но нервы успокаивались, кровь пульсировала, и человек понял, что
дышит, уже не задумываясь об этом. Еще минуту он просто сидел,
расслабившись. Ветерок гулял по кабине, ласково касаясь щек. Автомобиль
был уже совсем близко.
- Джонни... - прошептал человек, - мы дома. Мы добрались. Это мой
дом, Джонни. То самое место, о котором я столько тебе рассказывал...
Никто не ответил ему. Только где-то в глубине сознания возникло
неописуемое чувство радости, знакомое разве что восьмилетнему мальчишке,
который набегался за день, и вечером забрался под теплое одеяло.
- Джонни! - крикнул человек. И вновь ощутил брожение радости, в этот
миг напомнившее ему удовольствие, что испытываешь, сидя в кресле, уронив
руку, и в нее тычется прохладный нос любимой собаки...
...Кто-то барабанил по обшивке корабля.
- Ну, ладно, - сказал Эшер Саттон. - Я иду. Все будет в порядке.
Он наклонился, вытащил из-под кресла портфель. Подойдя к выходу,
щелкнул замком. Люк открылся, и он сошел на землю.
Там его ждал только один-единственный встречающий.
- Привет, - улыбнулся Эшер Саттон.
- Добро пожаловать на Землю, сэр, - сказал человек, и струны памяти
дрогнули от сочетаний звуков в слове "сэр". Саттон остановил взгляд на лбу
встречавшего, и разглядел неяркую татуировку - серийный номер.
Надо же - он начисто забыл о существовании андроидов! Наверное,
вообще о многом забыл. Забыл тысячи привычных мелочей. Они выветрились из
памяти за двадцать лет.
Он заметил, что андроид с любопытством разглядывает его. Взор того
задержался на разодранной коленке, потом скользнул к босым ногам.
- Там, где я был, - резко сказал Саттон, - я не имел возможности
каждый день покупать новые костюмы.
- Конечно, сэр, - ответил андроид.
- А борода, - продолжал Саттон, - потому, что бриться было нечем.
- Ну, что вы, сэр, я видел бородатых и раньше, - смущенно воскликнул
андроид.
Саттон стоял, не двигаясь, и смотрел на раскинувшийся перед ним мир -
на устремленные в небо верхушки башен, сверкающие в лучах рассветного
солнца, на зелень парков и лугов, на голубые и алые вспышки цветов на
склонах холмов.
Он глубоко вздохнул, чувствуя, как воздух живительной струей
наполняет самые дальние уголки легких, которые так соскучились по нему...
Откуда-то из глубины памяти всплыли и нахлынули воспоминания. О жизни
на Земле, о первых лучах Солнца, о пожарах закатов, о ярко-синем небе, о
росе на травах, о быстром течении человеческой речи, о радостных звуках
музыки, о дружелюбии птиц и белок, о покое и счастье...
- Машина ждет, - прервал воспоминания голос андроида. - Я отвезу вас
к патрону.
- Я бы предпочел прогуляться, - ответил Саттон.
Андроид покачал головой.
- Он ждет, сэр, и просил поторопиться.
- Ну, если так, то, конечно, поехали.
Сиденье было мягкое, и Саттон почти утонул в нем, не выпуская из рук
портфеля.
Машина мчалась вперед, а он смотрел вокруг, очарованный зеленью.
- Зеленые поля Земли... - тихо пробормотал он. - Или там было
"зеленые долины"? Ладно, не так уж важно. Эта песня написана давным-давно,
когда на Земле еще были поля, а не стриженые газоны, когда человек
обрабатывал землю из куда более практических соображений, чем разбивка
цветников... Это было давно, тысячу лет назад, когда человек только
начинал ощущать, как Вселенная стучится в его душу. Задолго до того, как
Земля стала столицей и административным центром Галактической Империи.
Вдали, у самой линии горизонта пошел на взлет громадный лайнер. Он
отдал Земле прощальный поклон, и скоро превратился в крошечную серебристую
точку в синеве небес. Еще через мгновение точка вспыхнула червонным
золотом в лучах солнца, и ее поглотила кружевная дымка небес.
Взгляд Саттона вновь вернулся к земле. И он как будто растворился в
ее красоте, словно, пережив долгую зиму, впервые окунулся в настоящее
ласковое тепло весны...
Вдали, на севере, возвышались башни близнецы Департамента
инопланетных связей. На востоке сверкала громада из стекла и пластика -
Североамериканский Университет. Другие здания... Другие он забыл, не
помнил их назначения. Уже не помнил.
Небоскребы располагались на довольно значительном расстоянии друг от
друга, между ними раскинулись парки, а жилые дома скрывались за деревьями
и зелеными изгородями. Машина въехала на стоянку у административного
здания космопорта.
- Прошу вас, сэр, - сказал андроид, открывая дверь.
В приемной было занято несколько кресел; в ожидании приема большей
частью сидели люди.
Что люди, что андроиды, подумал Саттон. Ни за что не отличишь, пока
на лоб не посмотришь.
Метка на лбу - штамп производителя предупреждающее клеймо: "Это - не
человек, хотя очень похож".
Вот кто меня выслушает. Вот те, кому будет не все равно, кто поможет
мне, если люди отвернутся. Потому что быть андроидом хуже, чем быть
человеком. Их родила не мать, а лаборатория. Их мать смесь химических
веществ.
1 2 3 4