Если знания накапливаются, удваиваясь каждые пятнадцать лет, как
предполагалось в то время, то понадобится не более нескольких столетий,
чтобы мы достигли предела, когда ограничивающие факторы конечной Вселенной
заставят нас прекратить дальнейшее накопление знаний. И ученые, в то время
поддерживавшие такой взгляд, зашли так далеко, что даже начали чертить
экспоненциальные кривые, с помощью которых предсказывали, в какой момент
научно-техническое знание достигнет предела.
- Но ведь ты сказал, - заметил Лансинг, - что конечная Вселенная -
это теперь уже не общепринятый факт. Что Вселенная может оказаться и
бесконечной.
- Ты не понял самого главного, - проворчал Энди. - Я говорил не о
конечности-бесконечности Вселенной. Я хотел показать тебе, что в другие
времена существовали люди, проповедовавшие такой же как мой род
пессимизма.
И начал я с того, что было бы нам весьма полезно подвергнуться
какому-то катастрофическому изменению, которое заставило бы нас изменить
образ мышления, поискать иных стилей жизни. Потому что сейчас мы мчимся к
концу улицы, которая заканчивается тупиком, глухой стеной. И более того,
мчимся мы на полной скорости, и когда врежемся в стену, то, придя в себя,
поползем по этой тупиковой улице обратно, спрашивая самих себя, нельзя ли
было заранее найти менее болезненный способ направить нас всех на путь
истинный. И я говорю - сейчас, пока мы не врезались в стенку тупика, мы
должны остановиться и задать себе этот вопрос...
Энди продолжал басисто ворчать, но Лансинг уже не обращал внимания на
слова.
И это человек, подумал он, которому я собирался предложить
отправиться в небольшое путешествие на уикэнд. Если бы он предложил, то
Энди, скорее всего, согласился бы, потому что этот уикэнд его жена
проводила у своих родителей в Мичигане. И во время уикэнда Энди был бы уже
не в состоянии сдержать поток слов в границах приличия, как сейчас - он бы
принялся говорить уже без остановки, без конца. Во время приятной прогулки
по осенним холмам нормальный человек ждет удовольствия от тишины и покоя,
но в присутствии Энди таких понятий не существовало. Для него существовал
лишь бурный поток собственных идей.
Лансинг также мог бы пригласить на уикэнд Алису Андерсон, но этот
вариант имел собственные недостатки. Во время нескольких последних
свиданий с ней он отмечал в глазах Алисы блеск брачного выжидания, а это,
осуществись оно, имело бы последствия еще более катастрофические, чем
бесконечные разговоры Энди.
Итак, его и ее мы оставили за бортом, решил Лансинг. Можно самому
поехать в холмы. Или закрыться у себя дома, слушать музыку и читать.
Возможно, имелись и другие способы приятно провести конец недели.
Он снова включился в поток слов Энди.
- А ты задавался когда-нибудь мыслью, - спрашивал его Энди, - о
критических моментах истории?
- Кажется, нет, - ответил Лансинг.
- История переполнена ими. И на них, на их сумме, покоится тот мир,
которым мы сейчас располагаем. Мне иногда приходило в голову, что может
существовать несколько альтернативных миров...
- Я в этом не сомневаюсь, - сказал Лансинг, но дальше эту мысль
развивать не стал. Полет фантазии его друга далеко обогнал его. За окном
лежало в полутени здания озеро. Приближался вечер. Глядя на озеро, Лансинг
вдруг почувствовал - что-то случилось. Не зная, что именно произошло, он
ощутил эту перемену.
Потом он понял, что произошло - Энди замолчал.
Он повернул голову и взглянул на своего друга. Энди усмехнулся.
- Мне пришла в голову идея, - сказал он.
- Какая?
- Поскольку Мейбл уехала навестить своих стариков, мы могли бы
что-нибудь придумать вместе на завтра, а? Я, например, знаю, где достать
пару билетов на футбол.
- Извини, - сказал Лансинг. - Но я по горло занят.

3
Лансинг вышел из лифта на первом этаже и направился к двери, ведущей
наружу. Когда они уходили, Энди заметил за одним из столиков знакомых и
задержался переброситься парой фраз. Изо всех сил стараясь сделать вид,
что не замечает этого, Лансинг бежал. Но, сказал он себе, времени мало.
Энди может спуститься вниз следующим лифтом. И к этому времени он должен
скрыться из виду. Если Энди снова поймает его, то уже не выпустит и
потащит куда-нибудь ужинать.
На полпути к двери Лансинг остановился. Бар "Ратшкеллер" находился
как раз на один пролет лестницы ниже, а в комнате рядом с баром, если
Джексон говорил правду, хранилась сказочная машина. Лансинг переменил курс
движения и поспешил к ступенькам, ведущим в цокольный этаж.
Спускаясь вниз по этим ступенькам, он мысленно ругал себя. Никакой
старой кладовки там не будет, а если и будет, то никакой машины там не
окажется. Что нашло на Джексона и заставило его сочинить такую сказку - он
понятия не имел. Возможно, все это была лишь наглая неуместная шутка, и в
таком случае студент ничего этим не достигнет. Были преподаватели, которые
легко попадались на такую приманку и даже напрашивались на нее -
самовлюбленные помпезные болваны, - но Лансинг всегда гордился хорошими
отношениями со студентами. Конечно, иногда он подозревал, что студенты
считают его мягкотелым. Припомнив свои отношения с Джексоном, он пришел к
выводу, что особых проблем с ним никогда не имел. Джексон был просто
ленивым студентом, но это едва ли имело отношение к делу. Он старался
обходиться с этим студентом со всей возможной вежливостью, и даже иногда
пытался чем-то помочь и получить в ответ благодарность.
В помещении бара было малолюдно. Почти все посетители сгрудились
вокруг стола в дальнем конце комнаты. Человек за стойкой был занят
разговором с двумя студентами. Когда вошел Лансинг, его никто не заметил.
В противоположном конце бара действительно была дверь, именно в том
месте, которое описал Джексон. Лансинг с деловым целеустремленным видом
направился к этой двери. Ручка двери легко повернулась в его ладони, потом
он быстро отворил дверь и сделал шаг вперед, потом также быстро затворил
дверь и прислонился к ней спиной.
В центре потолка на проводе висела тусклая электрическая лампочка,
единственная в этой комнате. Вид у комнаты был в точности такой, как
описывал Джексон - заброшенная кладовая. У одной стены были сложены
картонные ящики, в которых когда-то хранилась кока-кола. Примерно
посередине сгрудились несколько картотечных ящиков и старинный письменный
стол. Судя по их виду, они стояли так уже давно и на них мало кто обращал
внимание за это время.
В дальнем конце комнаты стоял игральный автомат.
Лансинг коротко и глубоко вздохнул. Итак, Джексон говорил правду -
пока что все совпадало с его рассказом. Но, напомнил себе Лансинг, он мог
сказать правду об этой комнате и соврать насчет всего остального. О том,
что машина стояла здесь, легко было узнать, заглянув в эту комнату. Но это
еще не доказывает, что остальная часть его рассказа правдива.
Свет от лампочки был тускл, и Лансинг осторожно начал пробираться к
машине, внимательно следя за тем, чтобы не зацепиться ногой за неожиданные
препятствия и не полететь на пол.
Он добрался до машины и остановился перед ней. Она ничем не
отличалась от сотни других автоматов, которые были расставлены в сотнях
уголков по всему университетскому кампусу, ожидая монеты, которая
отправится в их недра, дабы затем наполнить фонды, предназначенные для
заботы обо всех неудачливых сынах нации.
Лансинг сунул руку в карман и стал перебирать монеты, обнаруженные
там. Нащупав четверть доллара, он вытащил монету и скормил ее машине. С
терпеливой готовностью машина заглотила монету, и панель ее осветилась,
показав цилиндры с нарисованными значками. Потом машина тихо кашлянула,
хмыкнула, словно усмехнулась, словно бы они - машина и Лансинг - были
товарищами, только что услышавшими неплохой анекдот.
Лансинг ухватился за рычаг и потащил его вниз с усилием, которого на
самом деле не требовалось. Цилиндры завертелись, замигали цветные
лампочки. Потом цилиндры остановились, но ничего не произошло. Как и со
всеми остальными автоматами, подумал Лансинг. Этот ничем от них не
отличается. Проглотил твои деньги и теперь усмехается, глядя на тебя.
Потом машина заговорила:
- Позвольте узнать, сэр, что вам понадобилось? - спросила машина.
- Гм, я еще не знаю точно, - пораженный, ответил Лансинг. - Кажется,
мне ничего не нужно. Сюда я пришел, лишь чтобы удостовериться в факте
вашего существования.
- Очень жаль, - сказала машина, - у меня много чего есть. Вы уверены,
что ничего не хотите?
- Может, позволите немного подумать?
- Это невозможно, - отрезала машина. - Если человек пришел сюда, то
он должен был перед этим подумать. И здесь тратить время не позволяется.
Нет.
- Простите, - добавила машина. - Мне очень жаль.
- Однако я устроена так, - продолжала машина, - что не могу не отдать
вам что-нибудь за опущенную вами монету. Я расскажу вам историю.
И она рассказала Лансингу крайне неприличную историю о семи мужчинах
и одной женщине, которые оказались заброшенными на необитаемый остров. Это
была отвратительная история, и притом без всякого социального значения.
Когда рассказ был закончен, Лансинг испытывая крайнее отвращение,
ничего не сказал.
- Вам мой рассказ не понравился? - спросила машина.
- Не очень, - ответил Лансинг.
- Тогда у меня ничего не вышло, - вздохнула машина. - Подозреваю, что
неправильно оценила ваш характер. И теперь я не могу все так оставить. За
вашу монету я должна дать вам нечто, обладающее ценностью.
Она кашлянула и из недр автомата в ведро, стоящее перед машиной,
упало и покатилось что-то металлическое.
- Пожалуйста, поднимите, - сказала машина.
Лансинг поднял предмет. Он очень напоминал ключ, вроде тех, которыми
пользуются в домиках мотелей. Вернее, ключей было два, один побольше,
другой поменьше, оба были прикреплены к продолговатому овальному куску
пластика с номером и отпечатанным адресом.
- Не понимаю, - сказал Лансинг.
- Тогда - внимание. Слушайте, что я скажу. Запоминайте каждое слово.
Вы слушаете?
Лансинг хотел ответить, но поперхнулся, потом выдавил:
- Я слушаю...
- Хорошо. Полное внимание. Отправляйтесь по указанному адресу. Если
вы придете в обычное рабочее время, то дверь будет незаперта. Если после
окончания рабочего дня - откройте дверь большим ключом. Вторым ключом
откроете дверь комнаты номер тридцать шесть. Вы следите за мной?
- Да, я слежу, - сказал Лансинг, вздохнув и сглотнул.
- Открыв дверь номера, вы обнаружите дюжину автоматов, стоящих вдоль
стены. Начав отсчет слева, перейдите к пятому автомату - именно пятому:
один, два, три, четыре, пять - и опустите в прорезь доллар. Он вам выдаст
взамен определенные эквивалент, после чего перейдите к седьмой машине, и
опустите новый доллар...
- Я опущу доллар, - сказал Лансинг, - а за рычаг тянуть не надо?
- Конечно, надо. Вы никогда не играли с автоматом?
- Играл, само собой. Как я мог не играть?
- Совершенно верно, - сказала машина. - Вы хорошо запомнили мою
инструкцию?
- Да, кажется.
- Тогда повторите, чтобы я убедилась.
Лансинг повторил то, что рассказала ему машина.
- Отлично, - похвалила его машина. - Постарайтесь не забыть.
Рекомендую вам отправиться туда поскорее, пока не забыли какую-нибудь
деталь. Вам понадобятся два серебряных доллара. У вас есть эти монеты?
- Нет, пожалуй, что нет.
- Тогда, - сказала машина. - Держите. Мы не хотим, чтобы возникли
какие-то препятствия на пути к тому, что мы просим вас сделать. Мы
заинтересованы в том, чтобы вся процедура была произведена с максимальной
точностью.
Что-то со звоном упало в ведро.
- Поднимите, - сказала машина. - Это доллары.
Нагнувшись, Лансинг взял два серебряных доллара. И положил их в
карман.
- Вы уверены, что все запомнили? - еще раз удостоверилась машина. - У
вас нет вопросов?
- Один вопрос, мне кажется, имеется. Что все это значит?
- Пока не могу вам ответить определенно, - с сожалением сказала
машина. - Это было бы против правил. Но могу заверить вас, что все, что
случится, будет вам только на величайшую пользу.
- А что случится? Что пойдет мне на пользу?
- Нет, профессор Лансинг. Больше я вам ничего не могу сказать.
- А откуда вы узнали мое имя? Я ведь вам не представился.
- Заверяю вас, - сказала машина. - Что представляться у вас не было
необходимости.
С этими словами машина щелкнула, и погасла. Стало тихо.
Лансинг дернул рычаг, потом пнул машину ногой. Не эту именно машину,
а все те машины, которые всю его жизнь поглощали брошенные монеты, а потом
рычали и смеялись ему в лицо.
Машина пнула в ответ, попав в лодыжку Лансинга. Он не успел заметить,
как и чем пнула его машина, но это произошло на самом деле, потому что
было больно. Он попятился. Машина стояла по-прежнему в темноте и тишине.
Тогда Лансинг развернулся и, прихрамывая, вышел из комнаты.

4
Придя домой, Лансинг налил себе стакан и присев у окна, стал
наблюдать, как наступают сумерки. Все это, заверил он себя, полная
смехотворная нелепица. Это произойти не могло, просто не могло. Но он
сознавал, что все произошло на самом деле. Чтобы убедиться, он мог
опустить руку в карман и позвенеть двумя серебряными долларовыми монетами.
Уже многие годы он не видел серебряных долларов, не говоря уже о том,
чтобы иметь сразу два. Он вытащил монеты из кармана и внимательно осмотрел
их. Обе, заметил он, были выпущены недавно. Еще несколько лет назад все
монеты с приличным содержанием серебра были заграбастаны коллекционерами и
спекулянтами. Два ключа, прикрепленные к куску пластика, лежали на столе,
куда он их швырнул. Он хотел было уже взять их, протянув руку, но потом
отвел ее назад, не прикасаясь к ключам.
Спокойно сидя в кресле, со стаканом виски в руке - не отпив еще и
глотка - Лансинг снова пробежал в памяти по всем поворотам событий
сегодняшнего дня. Он был удивлен, обнаружив, что испытывает чувство стыда,
словно он сделал что-то неприличное. Он попытался понять, что именно
вызывает у него такое чувство, и не нашел никакой другой причины, кроме
прихода в бар и всего, что затем последовало - все это было поступком не
совсем нормальным. За всю свою жизнь он никогда раньше не делал ничего
украдкой, а открыв дверь в бывшую кладовую, он совершил, как ему
представлялось, нечто, что противоречило его положению члена
преподавательского состава кафедры факультета литературы небольшого, но
пользующегося доброй славой университета.
Но это, сказал сам себе Лансинг, было еще не все. Чувство легкой
запятнанности - это было еще не все. Он сознавал, что даже перед самим
собой скрывает еще один фактор. Нечто, перед чем он не желал честно
открыть глаза и взглянуть на реальность, нечто, что он припрятал сам от
себя. Это было подозрение, что его провели вокруг носа. Поймали на удочку.
Обвели вокруг пальца. И все же... Если бы это была шутка студентов, то она
не пошла бы дальше его появления в заброшенной кладовке. А ведь он включил
машину, говорил с нею. Впрочем, это тоже можно было устроить, с помощью
магнитофона, вероятно, который включался бы после нажатия на рычаг
автомата.
Нет, это было не то. Ведь не только машина обращалась к нему, он ведь
отвечал ей, вел с ней разговор. С помощью магнитофона этого сделать бы
никогда не удалось. Никакой студент не смог бы надиктовать такую кассету.
А ведь беседа была логичной. Машина задавала вопросы, отвечала на вопросы,
дала ему инструкцию.
В общем, он понятия не имел, что могло с ним произойти, как это
объяснить. Но это была не шутка. В конце концов, машина даже пнула его,
когда он пнул ее. Лодыжка еще чуть-чуть побаливала в этом месте, если до
нее дотронуться, хотя он уже успел привыкнуть и почти не прихрамывал. И
если все это не было дьявольски тонким розыгрышем, что же, во имя Бога,
это тогда было?!
Он поднял стакан и выпил сразу все, чего раньше он никогда не делал.
Он всегда потягивал виски, никогда не пил глотками. К тому же, он не
слишком любил алкоголь.
Встав с кресла, он прошелся по комнате. Но ходьба туда-сюда ни к чему
не привела. И новых мыслей у него не возникло. Он поставил пустой стакан
на полку шкафа с посудой, вернулся к креслу и снова уселся.
1 2 3 4