Оказалось, что, обезумев от страха и с перепугу позабыв захватить факелы, они наугад помчались на гору, не зная, что она кончается обрывом. Тьма, ветер и дождь мешали разглядеть тропинку, по которой их провел Уэллес, — и они вместе с лошадями скатились вниз. Одному из всадников удалось соскочить с лошади, но как мы только что увидели, и он не избежал заслуженного наказания; двое же других поломали себе руки и ноги и теперь истекали кровью. Доктор поспешил унять им боль, дав успокоительного, но надежды на спасение не было, — и несчастные жертвы алчности и свирепости вскоре скончались.
На следующей день дикарей похоронили, а затем, одетые по-праздничному, все отправились в церковь, где Кангополь и его сын были окрещены; после чего совершилось бракосочетание по христианскому обряду новообращенного Педро и Зары. Торжество завершилось обильным обедом, на славу приготовленным Нанни.
Индейцы погостили еще несколько дней, в течение которых они помогали нашим друзьям в охоте, делая запасы мяса для сушения и соления на зиму. Но вот опять колонисты остались одни. Опять пошли повседневные заботы. Не теряя времени, из Эсперансы перетащили запасы пшеницы и маиса, свечи, мыло, картофель, затем стали думать о фураже для скота. Решено было прежде всего поставить какое-нибудь помещение для укрытия скота от непогоды. Для этого построили два длинных сарая, причем так, что конец одного находился у самого входа в пещеру. Сараи эти были сделаны из плетеных прутьев, вымазанных глиной, и покрыты листьями и мхом. Крепкие двери на ременных петлях преграждали сюда доступ диким зверям.
Вскоре после этого Люис предложил юношам исследовать весь лабиринт пещер, простиравшихся за теми, где они расположились. Юноши с восторгом откликнулись на это предложение и, захватив свечи, отправились на разведку. Через какое-то время исследователи натолкнулись на ручей, проложивший себе русло в каменной породе и текущий в долину. Это было чрезвычайно важное открытие, так как давало возможность постоянно иметь под рукой свежую воду, даже зимой, когда ручей в долине мог замерзнуть. В сравнении с этим открытием другое было уже не так важно, а между тем, в иное время и при иных обстоятельствах, оно вызвало бы величайший восторг: дело в том, что наши друзья нашли самородок серебра фунта в три весом.
Но зачем было серебро?.. Оно только тешило их любознательность, — и Люис сказал, что он давно уже подозревал, что их обширные пещеры — покинутые серебряные рудники, разрабатывавшиеся испанцами в те времена, когда их владения простирались по обеим сторонам Анд.
Но теперь нашим друзьям некуда было и девать серебро. Впрочем, в память о своем открытии юноши расплавили найденный самородок и сделали из него две чаши, несколько грубоватой работы, которые и поднесли родителям.
Тем временем погода стала портиться. Пошел снег, — и скоро долина была покрыта им футов на пять. И такая погода продолжалась целый месяц, так что нечего было и думать об охоте. Наконец, небо прояснилось, — и наши друзья, которым порядком надоело сидеть в пещерах, да и соленое мясо набило оскомину, с наслаждением вырвались на волю.
В степи снега не было, но воздух был морозный. Охотники скоро увидели целое стадо рогатого скота и поскакали ему навстречу. Вдруг огромный бык, вожак стада, с ревом наклонив страшные рога, кинулся на лошадь Тома. Охотники сделали залп, и бык был убит, но перед смертью успел-таки всадить свои рога в живот лошади. Та взвилась на дыбы и, повалившись на бок, придавила собой всадника. Ее пришлось пристрелить, чтобы избавить от напрасных мучений. Но и Тому это падение обошлось дорого: у него оказалась сломанной нога.
Люис только что закончил забинтовывать поврежденную ногу, как появился другой враг. Это была стая безобразных темных животных, похожих на свиней, с длинными мордами, щетинистыми спинами и почти без хвостов. Они известны под названием пекари и, несмотря на свою незначительную величину, являются для охотников крайне опасными, ввиду своей отчаянной храбрости, терпения и упорства в преследовании врага. Пекари, очевидно, были сильно раздражены чем-то и, едва завидев наших друзей, с грозным хрюканьем набросились на лошадей, кусая их за ноги. Тем пришлось бы плохо, а вместе с ними и охотникам, если бы не подоспели на помощь Альмагро и Чарльз, охотившиеся невдалеке; общими усилиями удалось справиться с врагом, уложив на месте несколько пекари, — и такой благополучный исход был предрешен лишь тем обстоятельством, что пекарей было немного; будь же это стадо побольше, дело бы могло кончиться гораздо печальнее для наших друзей.
Отобрав штук шесть туш, охотники взвалили их на лошадей, затем подняли Тома и направились домой, где сдали раненого Тома на попечение сестер.
Погода все больше портилась. Днем часто шел проливной дождь или мокрый снег, а ночью морозило. Том поправлялся, но, конечно, еще вынужден был лежать в пещере; впрочем, и остальные сидели тут же, так что больному юноше нечего было завидовать.
Так прошла зима. Солнце стало пригревать. Снег таял; показалась зеленая трава, и скот выпустили на волю.
Тогда наши друзья отправились в Эсперансу и здесь в течение нескольких дней приводили в порядок сад, поля и огород, вычистили их, вспахали и засеяли; затем, для защиты от дальнейших набегов индейцев, решено было усадьбу обнести кирпичной стеной в несколько футов высоты, благо берега реки изобиловали глиной.
Принялись за новую тяжелую работу, которая при наличии всего пятерых работников могла затянуться на месяцы. А ведь еще нужно было заново устраивать жилища!
Но тут произошло событие, значительно облегчившее эту тяжелую задачу.
Дело было так.
Однажды, во время отсутствия мужчин, в пещерах послышался страшный грохот. Между тем снаружи все было тихо и спокойно. Значит, это не было землетрясение, поняли женщины. Храбрая Матильда, взяв с собой свечи и вооружившись ружьем, пошла разузнать о причинах необычайного шума и, к изумлению, в одной пещере, не очень высоко над собой, увидела сверху яркий дневной свет. На земле перед нею лежала огромная глыба обвалившейся скалы и куча осыпавшейся земли… Наши друзья, когда им рассказали об этом событии, поспешили подкатить большой кусок скалы к проходу в ту пещеру, где случился обвал, но к самому явлению отнеслись спокойно, объясняя его действием растаявшего снега, размягчившего землю.
Прошло два дня. Об этом происшествии уже забыли, как вдруг та же Матильда, которая пошла собирать яйца кур, несшихся теперь в одной из задних пещер, бегом возвратилась назад, бледная, взволнованная, и проговорила:
— В пещерах человек! Я видела его лицо над теми большими обломками скал, которыми заставлен вход в обвалившуюся пещеру.
Все вскочили и, наскоро вооружившись, бросились к пещере. Общими усилиями отодвинули обломок скалы, и пламя свеч озарило дрожащее от страха бледное лицо человека, который умоляюще произнес на ломаном испанском языке:
— Пощадите, благородные индейцы! Я случайно попал в эти шахты и вашего серебра не крал!
Люис стал успокаивать его. Вдруг Джек воскликнул по-английски:
— Да это не испанец! Он по-испански говорит хуже, чем я!
— Господи! Я слышу родные английские слова! — проговорил удивленный незнакомец. — Как я рад! Теперь я уверен, что вы поможете мне выбраться из этого чертова логовища! —И он рассказал, что там, наверху, целая компания. Его же послали вниз — вытащить упавшего в провал мула; действительно, рядом с незнакомцем стоял мул, вдруг жалобно заревевший в эту минуту, словно подтверждая его слова.
Наконец незнакомец представился: «Джо, рудокоп из Йоркшира».
Тем временем Джек, никем не замеченный, вскарабкался по отлогой куче обвалившейся земли, и тотчас же раздалось его радостное «ура». Люис и Чарльз бросились за ним и очутились в небольшом овраге, окруженном скалами. Там они увидели еще нескольких мужчин, женщин и навьюченных мулов. Джека они застали в объятиях закутанной в меха дамы, в которой сразу же узнали миссис Дуглас; ее супруг, весело смеясь, стоял тут же, а рядом — бледный, задумчивый — мистер Керризерс, тоже на минуту просиявший от радости.
— Ах, вы, милые мои! — воскликнула миссис Дуглас. — Кто бы мог подумать, что вы один за другим вынырнете из-под земли, подобно гномам, и выведете нас из этого заколдованного круга, в котором мы бродим уже третий день! Ну, как вы поживаете? Отчего не в Эсперансе? — и она так стала сыпать вопросами, что ей едва успевали отвечать.
— Отложим расспросы до более удобного времени, — наконец сказал Люис, — а пока милости просим под наш кров! Только вам, господа, придется последовать примеру провалившегося мула и вашего Джо!
— Я принес лестницу! — раздался в это время голос Альмагро.
Лестница значительно облегчила спуск, — и все быстро оказались в пещере, оставив наверху Альмагро и двух рудокопов, чтобы развьючить мулов.
Не будем описывать, с каким удивлением встретили в столовой неожиданных гостей. Достаточно сказать, что если колонисты Эсперансы были изумлены необычайным возвращением своих друзей, то еще больше удивлялись супруги Дуглас и сопровождавшие их пещерной жизни колонистов, ведь они ожидали их увидеть в уютных домиках.
XV
После ужина все расселись поудобней вокруг огня, — и мистер Дуглас стал рассказывать:
«Со слов Альмагро вы, конечно, знаете о нашем трагическом путешествии. Испытанные страдания, потеря значительной части машин и орудий настолько охладили наш пыл, что Генри немедленно уехал в Англию, обещая через год вернуться, а я поспешил ликвидировать оставшееся у нас имущество и машины и, понятно, остался в большом убытке. Что было делать? Начать новое какое-нибудь дело уже не хватало средств. Возвращаться в Англию с пустыми руками также не хотелось. И вот мы решили направиться к вам с несколькими чернорабочими и посвятить себя земледелию. В это самое время ко мне пришли двое из моих лучших рудокопов, предлагая отработать выданный им задаток. Я предложил им стать моими компаньонами. И Джим, и Джо дали согласие, а вместе с тем и их жены — чилийка первого и англичанка второго.
Пока шло заключение договоров и сборы, возвратился из Англии Генри. И вот мы наняли двух надежных проводников, нагрузили двадцать мулов всем своим состоянием и стали подниматься через Кордильеры. Проводники благополучно провели нас через снежные хребты, и мы уже видели под собой обширные, как океан, пампасы, как вдруг в одном узком проходе нам встретилась шайка разбойников-дикарей. Их было не более двенадцати человек; будь это в открытой равнине, мы, с помощью своего оружия легко справились бы с ними. Но в ущелье, где можно было идти рядом не более чем трем человекам, трудно атаковать. Тем не менее мы решили пробиться и, стреляя в лошадей разбойников, поскакали вперед. Передняя часть каравана успела благополучно выбраться на дорогу, но задняя, состоявшая из десяти мулов, на которых лежала почти вся наша кладь, попала в руки врагов, а оба проводника поплатились жизнью.
Мы побрели наугад и вскоре совершенно запутались в лабиринте гор, ложбин и утесов. Наконец взобравшись на один хребет, мы увидели внизу ущелье с шумящей там речкой. Мне показалось, что если мы попадем туда и будем держаться течения, то река авось куда-нибудь да выведет нас, — и вот мы кое-как спустились в долину, освежились на берегу водой и пошли по течению. И вдруг речка пропала под высокой скалой. Что было делать? Подняться наверх с навьюченными мулами было немыслимо; мы думали найти какой-нибудь выход из долины и стали ее обходить кругом. Но всюду нас окружали неприступные скалы. Так мы проблуждали в долине трое суток, не находя выхода, наконец остановились перевести дух перед темным углублением в скале, приняв его за глубокую расселину. И тут один из мулов, щипавший траву рядом, вдруг провалился на наших глазах. Мне было жаль терять его, и я попросил Джо спуститься в расселину, чтобы спасти животное… Ну, а остальное вы знаете!»
Наши друзья в свою очередь тоже рассказали гостям о событиях, происшедших в Эсперансе со времени их отъезда.
На следующее утро отодвинули камень, закрывавший вход в пещеру, вывели гостей в долину, здесь сели на лошадей и направились в колонию.
Миссис Дуглас невольно прослезилась, войдя в развалины столь дорогого и памятного ей дома, и стала торопить мужа скорее приниматься за дело.
Наши друзья и сами сгорали от желания поскорее переселиться из пещеры под крышу и потому немедленно выработали план предстоящих работ и распределили свои силы. Прежде всего построили мост, для чего просто-напросто перекинули через речку три древесных ствола, а поперек набили досок; для безопасности к этому примитивному сооружению приделали перила. Затем принялись за кирпичную стену. Один из рудокопов, Джим, оказался отличным каменщиком, а Джо — мастером по столярной и плотничьей части. Доведя стену до четырех футов высотой, постройку на время приостановили и занялись домами. Около входа в ограду были поставлены и обставлены необходимой мебелью три небольших дома; один из них предназначался Джиму Эндерсону и его жене Изабелле, чилийке, другой — Джо и его жене Мери и третий — Альмагро и Джону.
После этого очистили от мусора дом, где прежде обитали супруги Дуглас; так как наружные стены его оказались неповрежденными, то его восстановление не заняло много времени. Здесь настлали дощатые полы, вставили стеклянные окна и установили железные печки, привезенные Дугласами из Чили. Внутри дом заботами той же миссис Дуглас был украшен коврами, занавесями и разными безделушками, уцелевшими после набега индейцев.
Наконец приступили к постройке и большого дома. Все помещение его разделялось на несколько комнат, из которых самая большая служила залом и столовой, другая — кухней, где поставили каменную печь, а остальные, поменьше, — спальнями. И в этом доме настлали деревянный пол и вставили стеклянные окна. Вышел дворец хоть куда!
Отстроив дома, принялись за корраль и перевели в него лошадей, мулов, лам и коров.
Незаметно подошло время сенокоса. С помощью привезенных кос дело пошло быстро — и вскоре в ограде стояло два больших стога сена. Потом должны были поспеть бобы, за ними лен, а далее пшеница, овес, кукуруза, картофель. Все обещало богатый урожай, и наши друзья заранее радовались ему.
Джо и Джон в это время уже выстроили третий дом, по тому же плану, что и прочие, с колоннадой вдоль фасада; колонны предполагалось обвить ползучими растениями и привезенными розами, если те примутся.
В труде незаметно проходили дни.
Однажды колонистов посетил их старый знакомый Педро со своей женой Зарой и детьми — Альбертом и младшим сыном Зары, недавно родившимся; за касиком следовали двое индейских юношей и две девушки.
— Вот, отец наш, — проговорила Зара, показывая своего младшего сына мистеру Мертону, — я привезла вам нового сына для церкви Христовой. Примите его в ее лоно. Эти молодые люди также желают стать христианами!
Оказалось, добрый пример касика не пропал даром, и эти индейские юноши со своими невестами решили отправиться к белым людям, чтобы из уст их учителя услышать великие истины Христова учения.
Индейцам-мужчинам отвели помещение в новостроящемся доме, а женщин передали на попечение Изабелле, немного знакомой с индейскими нравами. Дикарок приводили в изумление порядок, трудолюбие и опрятность, царившие в кухне белых; они с аппетитом ели жареное и вареное мясо, хлеб и выражали искреннее желание и у себя дома научиться европейскому способу приготовления пищи.
— Мне еще мало удалось в деле просвещения моего племени, — говорил Педро мистеру Мертону, — но меня уже многие слушают, когда я говорю, что не надо убивать людей только при защите своего имущества и жизни. Они верят мне, особенно молодежь, но старики смеются над мирным учением Христа. Нужно, чтобы белый учитель сам просветил их! Поезжай со мной и возьми на себя этот труд!
Почтенный священник немедленно было выразил свое согласие, но мистер Керризерс, также принявший духовное звание, убедил его уступить эту миссию ему, как совершенно одинокому, ничем не связанному человеку, к тому же более молодому. Мистеру Мертону пришлось согласиться, а Педро, узнав, что Керризерс тоже служитель Божий, с радостью принял его предложение.
Индейские гости оставались в Эсперансе несколько дней, в течение которых молодые юноши и их невесты не только получили духовные знания, но и увидели, как можно жить, наслаждаясь мирным трудом. Наконец их окрестили вместе с младшим сыном Зары, которому дали имя Христофор, в честь Колумба, открывшего Америку.
Скоро Педро и Зара с маленьким Христофором уехали в сопровождении мистера Керризерса, оставив старшего сына Альберта у своих друзей; мальчик чувствовал себя превосходно и быстро подружился с маленькой Цецилией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13