– Сейчас увидишь, – усмехнулся старик. В одной руке у него был кусок картона, а в другой – коробка с восковыми мелками. Он положил картон на стол, достал мелок и стал закрашивать им контур большого черного нуля.
Марв нахмурился, встал и заглянул ему через плечо. Он медленно прочитал: «Я безработный. Пожалуйста, купите яблоко. 50 центов».
Старый Сэм снова усмехнулся.
– Вот вы, молодые люди, никогда не слушали, когда я рассказывал о временах моей молодости. Ну, так посмотрите – на карманные расходы я для нас всегда заработаю.
– На этом плакате, – нерешительно сказал Марв, – было написано «5 центов». Зачем же ты превратил их в пятьдесят?
– Инфляция, – ехидно пояснил старый Сэм. – А плакатик я отыскал на дне своего сундука. Совсем уж было про него позабыл. Будешь стоять с плакатом и корзинкой яблок на углу – всегда будешь с деньгами.
– Готов поспорить, что ты прав, дедуля, – пробормотал Марв.
Президент обессиленно полулежал в кресле возле круглого стола после очередного бесплодного заседания мозгового треста. С ним остались лишь его секретарь Скотт и Уэйганд Деннис.
– Вот тупицы, – пожаловался президент. – Просто идиотизм. Сперва один предлагает сократить расходы правительства, уволив половину чиновников. От этого прибавится еще миллионов десять безработных. Другой хочет поднять цены примерно так, как это делал Рузвельт, – скажем, запахав в землю урожай хлопка. Но эта депрессия действительно большая. Но ведь это не означает, что нужно закачивать нефть обратно в скважины, а уголь сбрасывать в шахты.
Скотт и Деннис промолчали.
– Но тот, из Принстона, был прав, – пробормотал президент. – Нам нужно каким-то образом сэкономить деньги. Казна в Форт Ноксе практически пуста.
Президент просиял.
– Есть такая возможность. Скотт, передайте мой приказ свернуть все космические программы. Я не могу позволить, чтобы такие суммы просто вышвыривались в небо. Если уж мне не позволяют освобождать Мозамбик и оказывать помощь Финляндии, то и я не вижу возможности продолжать колонизацию Луны.
– Да, мистер президент, – отозвался Скотт. – Но на Луне наша база. Что будет с людьми, которые сейчас там?
– Сколько их?
– Восемь.
– Сколько будет стоить их возвращение?
Скотт умолк. Деннис грустно стукнул по зубу черенком трубки.
– По моим прикидкам, около миллиарда, шеф.
Деннис раскурил трубку.
– Подайте пример, сэр, – сказал он. – Президент Джонсон обычно выключал для экономии свет.
– Чем вы набиваете свою трубку? – рявкнул президент. – Обрывками армейского одеяла?
Деннис вздохнул и отложил трубку в сторону.
– Оставьте их там. Незаменимых нет, – мрачно произнес президент. – Поставьте им огромный памятник. Так будет дешевле.
Он почесался.
– Это чертово шерстяное белье, что меня заставила надеть жена, страшно колется. Экономия нефти – это хорошо, но стоило ли экономить на отоплении Белого дома? Кстати, – фыркнул он, – что вы думаете по поводу возобновления отношений с Кубой?
– Тут есть свой смысл, сэр. Безработные от этого немного успокоятся. Раньше, во времена процветания, все очень торопились и курили сигареты. Теперь же все посиживают, смотрят стереовизоры, и у них более чем достаточно времени на долгие перекуры. Некоторые уже вполне серьезно стали воспринимать лозунг «Стране очень нужны хорошие пятидесятицентовые сигары».
Президент хмыкнул.
– Кстати, о лозунгах. Что вы скажете о лозунге, который придумал профессор Маркхэм для поднятия духа в стране: «Процветание уже ждет за углом»?
– По-моему, – задумчиво произнес Деннис, – я где-то уже слышал его раньше. Интуиция подсказывает мне, что старшее поколение его не одобрит.
Президент посмотрел на него с ехидцей.
– Между прочим, Уэйганд, почему бы и вам что-нибудь не предложить? Вы ведь у меня, кажется, считаетесь главным советником.
Уэйганд Деннис заерзал в кресле.
– Если честно, мистер президент, кажется, у меня зародилась идейка.
– Ну, так выкладывайте, ради бога. За последние четыре часа я выслушал уже столько бредовых идей, что еще одна мне не повредит.
Деннис кивнул и рассеянно потянулся за трубкой.
– Сэр, помните, я рассказывал вам, как начинается депрессия? Медленное начало, а потом эффект снежной лавины. Как будто бум порождает бум, а разорение порождает разорение?
– Как же такое забыть! Тогда я впервые услышал о депрессии.
– Да, сэр. Так вот, до меня дошло, что ведь где-то эта депрессия началась. В каком-то единственном месте страны. Из-за какого-то единственного поступка.
Он сделал паузу для эффекта. Президент смотрел на него, не отрываясь, и в глазах у него начал разгораться огонек надежды.
– Ну!
Деннис лениво, как и всегда, пожал плечами и раскурил трубку.
– Допустим, мы установим это событие. Предположим, мы доберемся до корня зла. До стартовой точки.
– И что же мы тогда сделаем? – спросил президент слегка охрипшим от волнения голосом.
Деннис засунул кисет в правый карман пиджака, а спички в левый. Потом выдохнул дым через ноздри.
– Сыграем все в обратную сторону, – сказал он.
Уэйганд Деннис посмотрел на длинные ряды компьютеров, на щелкающие сортировщики и табуляторы, на коллаторы и клавиши.
– Давайте-ка уйдем из этого шума, – сказал он, покачав головой.
Его спутник провел его в кабинет и закрыл за ними звуконепроницаемую дверь.
– Просто диву даюсь, – сказал Деннис, – как вы умудряетесь думать в такой обстановке.
– А нам и не нужно думать, – ответил Род Уот-сон. – За нас машины думают.
Деннис взглянул на него, одновременно нащупывая трубку в кармане пиджака.
– А когда они кончают думать, – продолжил Уот-сон, – мы приносим результат в кабинет вроде этого и начинаем размышлять над тем, чего они там надумали.
– Очень смешно, – сказал Деннис – Я расскажу президенту, каких шутников плодит ваш департамент.
Род Уотсон смутился.
– Ладно, ладно, – сказал Деннис. – Я ведь не всерьез. Он сейчас помешан на экономии. Сокращает расходы. Уволил несколько миллионов правительственных служащих, пирамида которых росла со времен Гувера. Вчера он уволил все ВВС.
– Уволил ВВС? – изумился Уотсон.
– Вот именно. Зачем они вообще нам нужны, когда у нас столько ракет? Короче, насколько далеко вы сегодня продвинулись?
Уотсон обошел свой стол, уселся и отыскал распечатку.
– Детройт, – сказал он, – По данным компьютера, большой крах начался тогда, когда Детройт сократил производство и уволил около ста тысяч человек. Тут-то лавина и покатилась.
Раскуривавший трубку Деннис сердито покачал головой.
– Нет. Вы не поняли, что я от вас хотел, Уотсон. Лавина покатилась не тогда. В то время она была еще под контролем.
Уотсон нахмурился. Деннис ткнул черенком трубки в пуговицу на пиджаке собеседника.
– Почему Детройт сократил производство?
Уотсон моргнул.
– Почему? Разве это не очевидно? Новые модели машин не продавались.
– А почему? Копните еще назад.
Род Уотсон устало вздохнул.
– Видите ли, мистер Деннис, Бюро статистики не всемогуще.
Деннис выпустил крошечный клубочек дыма.
– А я все-таки советую вам стать такими. Не забывайте про судьбу ВВС, старина.
Уотсон в ужасе закрыл глаза.
– Так чего же вы все-таки хотите, мистер Деннис?
– Вернуться назад еще дальше. – Деннис слегка махнул рукой в сторону компьютерного зала. – Где-то там, среди всей накопленной информации вы можете отыскать начало всего. Ту первую песчинку, которая, упав с горы, столкнула другую песчинку, затем камешки, потом валуны, пока на нас не обрушилась вся лавина.
Уотсон застонал.
Уэйганд Деннис, сопровождаемый двумя каменно-лицыми агентами секретной службы, ступил на цементную дорожку, отметив краем глаза неподстриженный газон по ее краям. И не только газон. Дому не помешал бы слой краски, а то и два. С одного из окон свисал покосившийся ставень. Разбитое окно было заткнуто газетой.
Деннис хмыкнул.
– По нынешним временам дом смотрится даже лучше, чем прочие.
Оба агента промолчали.
Он медленно взошел по угрожающе потрескивающим деревянным ступенькам и постучал в дверь, предположив, даже не проверяя, что звонок наверняка не работает.
В приоткрывшейся двери показалось лицо пожилой женщины. Она показалась ему такой же, как и все виденные им пожилые женщины, только соединенные воедино. Ей наверняка без проблем удалось бы получить роль в Голливудском телефильме. Если бы Голливуд по-прежнему снимал такие фильмы. Кто сейчас может себе позволить телерекламу?
– Скажите, здесь живет Марвин Селлерс? – вежливо поинтересовался Деннис.
– Если вы насчет оплаты счетов… – тут же отозвалась она.
– Знаем, знаем. Если бы мы пришли за деньгами, то мистер Селлерс заплатить не может. Но мы не по этому поводу.
– Нельзя выжать кровь из турнепса, – сказала она.
– Вы одарили меня весьма мудрой фразой, – вежливо поклонился он.
Она повернулась и крикнула через плечо: «Марв! Эй, Марв!» и тут же ушла.
Марв подошел к двери и посмотрел на них с подозрением.
– Чего надо?
Несколько долгих секунд Деннис пристально в него вглядывался.
– Выходит, вы тот самый, кто все это начал, – пробормотал он.
– Что я такого начал? – подозрительно спросил Марв.
– Могу я поговорить с вами наедине?
– Хм, не знаю. Насчет чего? Впрочем, догадываюсь. Заходите. – Он распахнул дверь с треснутым стеклом. – Сюда, в гостиную.
Деннис и агенты секретной службы прошли вслед за каменщиком в гостиную, обставленную в викторианском стиле.
– Садитесь, джентльмены. Так о чем речь?
– Ребята, – напряженно произнес Деннис. – Этот разговор должен остаться абсолютно секретным.
В руках вышколенных агентов мгновенно появились пистолеты. Один встал возле окна, выглядывая наружу. Второй расположился у двери, приоткрыв крохотную щелочку, чтобы можно было наблюдать за комнатой по соседству.
– Эй, что за ерундой вы тут занимаетесь? – запротестовал Марв.
Агенты не обратили на него никакого внимания.
– Сядьте, мистер Селлерс, – успокаивающе произнес Деннис и потянулся за трубкой. – Я специальный представитель президента.
Он вынул удостоверение, протянул его собеседнику и стал нашаривать в карманах кисет.
– Специальный представитель президента? Президента Соединенных Штатов?
– Совершенно верно, мистер Селлерс.
Деннис раскурил трубку, затем достал стопку бумажных листков, порылся в ней и отыскал то, что хотел.
– Мистер Селлерс, два года назад, в пятницу 12 мая, вы позвонили в магазин Уиверса и попросили работников приехать и забрать новый морозильник, купленный незадолго до этого. Мистер Селлерс, именно этот ваш поступок и породил нынешний экономический крах.
– Что? – выпучил глаза Марв.
– Вот именно, – вытянул руку Деннис. – Да, да, я прекрасно знаю, о чем вы думаете. Что многие люди отсылают обратно купленную мебель, автомобили и прочее. И обычно это всего лишь часть работающей экономики, часть, приходящая и уходящая со сцены ежедневной деловой активности. Однако частный бизнес, как социоэкономическая система, является чувствительным механизмом. Наш, очевидно, находился на грани тонкого равновесия. И ваш индивидуальный непреднамеренный акт высвободил слабые силы, становившиеся впоследствии все сильнее и сильнее, пока они не привели к полному коллапсу нашей экономики.
Марв Селлерс задумался, широко раскрыв изумленные глаза.
– Однако… Удивляюсь, что президент не послал за мной агентов ФБР.
– Он не смог бы этого сделать, даже если бы захотел, мистер Селлерс, – успокаивающе произнес Деннис. – Вот уже неделя как ФБР ликвидировано в рамках правительственной программы экономии. Банки больше не грабят, потому что в них нечего грабить, а коммунисты почему-то больше не жаждут завоевать нашу страну.
Марв развел руками.
– Ну, все, что я могу сказать – извините. Больше ничем не могу помочь. Сами видите, живу с родителями жены. Работы нет. Дом продали.
Деннис кивнул.
– Так вот, дело совершенно секретное. Последняя отчаянная попытка. В Вашингтоне мы окрестили его «Проект Селлерс». Мы прижаты к стене, мистер Селлерс, половина Сената уже склоняется к тому, чтобы вернуть всю страну индейцам. Но еще оставшиеся племена пока уклоняются от прямого ответа.
– «Проект Селлерс»? – изумился Марв.
– Именно так. – Деннис повернул голову к стоящему у окна агенту.
– Стив, дай-ка мне тот конверт.
– Да, сэр.
Стив вынул из внутреннего кармана пиджака длинный конверт, протянул его Деннису и вернулся на пост у окна.
– Запомните, – сказал Деннис, – дело секретное. Абсолютно секретное. Если тайна раскроется, все немедленно рухнет. Все должно оказаться спонтанным. Даже ваша жена ни о чем не должна знать, мистер Сел-лерс.
И он вручил ему конверт.
– Феб? Я не могу рассказать Феб?
– Абсолютно никому.
Марв Селлерс помедлил, а затем, словно загипнотизированная змеей мышь, медленно открыл конверт.
И вынул пухлую пачку хрустящих новеньких банкнот.
– Что это?
– Очевидно, деньги.
Селлерс горько усмехнулся.
– Деньги американского правительства?
– Знаю, знаю, – отозвался Деннис – Однако в Форт Ноксе еще осталось шестнадцать фунтов золота. Эти деньги были выпущены под это конкретное обеспечение.
Глаза Селлерса снова округлились.
– А когда вы их потратите, получите еще, – торопливо сказал Деннис. – Президент сейчас добывает заем в Монако. Кажется, нынешний принц этой страны симпатизирует Америке. То ли мать его была американкой, то ли еще какая причина.
– Ладно, – сказал Селлерс. – Я такой же патриот, как и любой другой. Что надо сделать?
На следующий день Феб и Марв Селлерсы вместе со старым Сэмом переехали обратно в свой старый дом. Его так и не продали.
Марв проявил замечательное упрямство. Он получил работу от правительства. Ни Феб, ни старый Сэм не услышали от него ни слова больше.
В тот же самый день он позвонил Барри Беннингтону.
– Мистер Беннингтон, – сказал он, – я передумал.
– Передумали? Насчет чего? – прохрипел старик.
– Насчет машины, которую я вам продал. Знаете, она мне очень нравится. Мне хотелось бы купить ее обратно.
Старик заупрямился.
– Даже не знаю, что вам и ответить, мистер Сел-лерс. Я уже успел к ней привыкнуть.
– Я согласен заплатить вам на пять сотен больше, – осторожно сказал Марв, – если вы вернете мне старую развалину.
– Пять сотен? Ну, не знаю, не знаю. Понимаете, ведь я ее отполировал и вообще потратил кучу денег на эту чудесную машину.
– Пусть будет тысяча.
– Согласен, – быстро прохрипел старик.
Вечером, когда Билл Уотерс привез на велосипеде старику Беннингтону немного сыра и копченой колбасы, тот встретил его возле кухонной двери.
– Билл, – хрипло спросил Беннингтон, – сколько стоит «бьюик-кэйюз»?
Билл Уотерс вытаращил глаза.
– Кажется, вы уже купили себе подержанную машину, мистер Беннингтон.
– Да, но она мне надоела. Я продал ее обратно. Мне всегда очень хотелось заиметь машину на воздушной подушке. Не найдется ли у вас такой для меня?
Уотерса бросило в дрожь.
– Вообще-то, – ответил он, пытаясь говорить спокойно, – я закрыл свою контору. Но если поразмыслить, то ведь у меня остались кое-какие старые связи. Так что наверняка смогу заказать для вас машину у оптовика из Денвера.
– Сделайте это, Билл. Вот вам наличные на первый взнос.
– Да, – говорил Марв Селлерс Джиму Уиверсу, – нам очень нужен новый морозильник. Феб хочет модель сиреневого цвета.
– И у вас есть деньги на первый взнос? – спросил ошеломленный Уиверс.
– Заплачу наличными сразу.
– Обязательно закажу для вас морозильник. У нас на складе нет ни одного. Магазин закрыт.
– Ничего. Я заплачу за него сразу. И вот еще что, Джим. Я что-то читал о новом миксере для коктейлей. Кажется, он работает от маленькой атомной батарейки. Ее хватает на двадцать лет. И вот его-то…
– Я знаю, где смогу заказать для тебя такой. И еще несколько. Знаешь, кажется пришло время снова открывать мой магазин.
– Само собой, – отозвался Марв.
Когда Норман Фоксбитер проехал мимо «К Нам Скорее Загляни – Пальчики Оближешь», то с удивлением заметил, что заведение работает. И не просто работает, а полно посетителей.
Он так и не смог понять, что заставило его войти. Наверное, он совсем отвык видеть работающим хоть какое-то частное предприятие.
Он сел и позволил официантке принести ему тарелку с очень маленькими бутербродиками, порцию тушеных бобов и немного картофельного салата. Бобы оказались превосходными. Он смутно припомнил, как миссис Перриуинкл расхваливала свою домашнюю кухню.
Кое– кого он узнал. Был здесь и каменщик, что когда-то выполнял заказ Фоксбитера и строил во дворе коптильню для мяса. Как, бишь, его звали? Вроде Сел-лерс. Был и Барри Беннингтон, имевший некогда пай в «Фоксбитер и Фодер». А на другом конце зала расположились Билл Уотерс с женой. В лучшие времена Уотерс был членом местного клуба. Фоксбитер кивнул ему, и Уотерс в ответ приветливо помахал рукой.
1 2 3 4