Глава 14
На пути к великой цепи стоит ли пугаться такой мелочи, как погром?
Конрад Бланд
Выбравшись на берег, Джерико постарался не попасться на глаза матросам с баржи. Он снял мокрую одежду и переоделся в ту, что взял с собой в мешке. Теперь он походил на обыкновенного рабочего — вряд ли такой привлечет внимание в здешних местах. Потом он занялся созданием нового облика. Большой шрам на правой скуле, шрам поменьше над правым глазом. Через несколько минут его брови стали более густыми и кустистыми, а цвет лица — более желтым, появились залысины. Теперь ему можно было дать лет тридцать пять — пятьдесят.
Он пустился в путь к Кесеру, держась в стороне от дорог и перекрестков. Километрах в десяти от города Джерико остановился, тщательно отряхнул пыль, почистил ботинки и выбрался на шоссе. Дождавшись грузовика, ехавшего с одной из ближайших ферм, он прямо на ходу забрался в кузов и сел, вцепившись обеими руками в борта, чтобы поменьше трясло. Обдуваемые ветерком, они вскоре въехали в городок, и Джерико пришлось спрятаться, чтобы не привлечь к себе внимание. На всякий случай он набил карманы яблоками. Вообще-то он их терпеть не мог, но терять время на рестораны не собирался.
Джерико дождался, когда машина свернула на полупустую улицу, спрыгнул и, мягко приземлившись, огляделся по сторонам. Никого рядом не было, ничьи любопытные глаза за ним не наблюдали. Он развернулся и энергично зашагал в противоположную сторону.
Он миновал три квартала и вышел на оживленный перекресток. Здесь он перешел улицу, потом неожиданно остановился и, сделав вид, будто что-то вспомнил, свернул налево. Пройдя пару кварталов, он повторил свой трюк, и через некоторое время вышел на ту улицу, где спрыгнул с грузовика. Судя по обстановке, на него действительно никто не обратил внимания и уж тем более никто за ним не следил.
Однако, не удовлетворившись этим, он прошел еще пару кварталов, потом нырнул в проем между зданиями и, отыскав неприметный дворик, минут десять постоял в тени. Никто за ним не последовал, и тогда он снова вернулся на улицу, убежденный, что если за ним кто-то и следит, то останется ждать на другой стороне.
Джерико не доводилось видеть карты города, но большого воображения не требовалось, чтобы сообразить, как спланированы городские кварталы. Похоже, город имеет девять колец, что скорее всего связано с религией. Широкие бульвары пересекались в центре города. Доркас достаточно подробно описала ему Кесер, и он предполагал, что находится не так уж далеко от центра. Это был небольшой городок с населением всего лишь в сто тысяч человек.
По архитектуре город сильно отличался от Амаймона. Здесь ничто не напоминало ни готических церквей, ни викторианских домов. Кесер был застроен зданиями из стекла и стали, поставленными под углом друг к другу. Пустившись по направлению к центру, Джерико понял, что все здания использовали солнечную энергию и их расположение было вполне разумно. Кесер, как и большинство городов на Вальпургии, жил обособленной самостоятельной жизнью и, по всей видимости, в эпоху становления просто не мог себе позволить возводить огромную атомную станцию. И когда город стал разрастаться, то его основатели не видели смысла строить гигантское сооружение, когда все системы уже давно работают на солнечной энергии.
Джерико хотелось купить газету — наилучший способ узнать что-нибудь о новых местах, но он решил не торопиться, поскольку не знал, какая именно валюта здесь в ходу. Проходя по торговым рядам, он на минуту задержался перед видео в витрине. Но там демонстрировалась одна из мыльных опер, столь популярных на Вальпургии, и он двинулся дальше.
Он миновал скрюченного безногого нищего, который полулежал у стены со шляпой в руках. На ходу Джерико заглянул в шляпу, пытаясь разобрать, что там за деньги, однако насчитал всего несколько медяков, которые его совершенно не интересовали.
Он прошел дальше и увидел довольно большую толпу впереди. Первым побуждением было свернуть на боковую улицу и обойти толпу, но потом Джерико решил, что сможет больше узнать о городе, прислушиваясь к обрывкам разговоров. А заодно обчистить пару-другую карманов. Он подошел ближе, и до него из самого центра толпы донеслись вопли ребенка.
Внезапно над улицей проплыл звук гонга. Подняв глаза, Джерико увидел высокое здание и по обилию сатанинских символов сразу же догадался, что перед ним церковь. Он подошел к толпе, за несколько секунд выудил пару кошельков и только тут сообразил, что стоит в какой-то странной очереди.
Перед дверями церкви возвышался небольшой помост, на котором стояли монах и монахиня в черном. Их головы были покрыты капюшонами, и Джерико не мог разглядеть лиц. Перед ними возвышался обсидиановый алтарь, к которому был привязан голый мальчишка лет десяти. Каждый стоявший в очереди подходил к помосту, брал из рук монахини острый кинжал и тыкал им в живот мальчику. А монах в это время что-то бормотал на совершенно незнакомом Джерико языке.
Вначале Джерико показалось, что он столкнулся с простым ритуальным убийством. Однако, двигаясь вместе с очередью, он вскоре сообразил, что, если бы это было так, мальчик уже давно был бы убит. В верованиях сатанизма он разбирался довольно плохо, но искусство убийства было его стихией, и он прекрасно знал, что редко кто знает смертельные точки, расположенные на животе. Несведущий человек, как бы ни старался, мог терзать жертву довольно долго, но так и не прикончить до конца.
По мере продвижения суть происходившего становилась все более понятной. На груди и животе мальчика черной краской были нарисованы различные кабалистические знаки, и прихожане, как он теперь видел, острием кинжала наносили татуировку по контурам рисунка. Видимо, это был всего лишь болезненный, но вполне обыденный обряд инициации, поскольку никто слишком сильно не переживал и не волновался, слыша крики мальчика.
Когда перед Джерико осталось только двое, он постарался сосредоточиться на их действиях. Каждый касался губами клинка, шептал что-то и взрезал пару сантиметров по контуру татуировки. Только теперь Джерико заметил, что, когда кинжал возвращали монахине, монах втирал какую-то мазь в новую ранку на животе мальчика.
Наконец подошла его очередь. Джерико поднялся, взял кинжал, прошептал про себя несколько неразборчивых слов, добавил еще пару сантиметров надреза в теле мальчика. Вернув кинжал, он сошел на тротуар и продолжил путь к центру. Он прошел уже два квартала, когда чья-то грубая рука схватила его за плечо. Он обернулся. На него смотрели льдисто-голубые глаза высокого, хорошо одетого лысеющего мужчины.
— Замечательное представление, поздравляю, — произнес он.
— О чем это вы? — спросил Джерико, внутренне напрягаясь.
— О церемонии Бельфегора, — сказал мужчина. — Вам удалось провести даже монаха.
— Не понимаю, о чем вы говорите. — Джерико качнул головой.
— Где надо разберутся. Мне кажется, вам лучше пройти со мной.
Он схватил Джерико за левую руку. Мгновение Джерико посопротивлялся, одновременно окидывая улицу быстрым взглядом. И убедившись, что метров на тридцать вокруг все пусто, он ткнул пальцами а глаза мужчине. Тот ошеломленно отпрянул и опустил руку, инстинктивно открыв шею. Мгновенным ударом Джерико перебил ему позвонки и опрометью кинулся в ближайшее здание. Он нашел черный ход, пробежал переулок и вошел через служебный вход в другое здание. На грузовом лифте поднялся на пятый этаж, взломал замок первой попавшейся двери.
Он оказался в небольшой квартирке, нашел шкаф с мужской одеждой, переоделся и собрался уже было уходить, но услышал шум воды в туалете. Он подождал у стены, быстро и безболезненно покончил с жильцом и потратил несколько минут, чтобы создать себе новую внешность, а заодно и шапку курчавых черных волос.
Затем он неторопливо направился по коридору к обычному лифту, спустился на первый этаж и вышел на улицу. В полукилометре от входа слышалось завывание полицейских сирен, но нового Джерико это не касалось, и он растворился среди толпы прохожих, продвигаясь к центру города.
Вскоре он добрался до главной площади. Она была не меньше километра в диаметре. Здесь стояли высокие деловые здания, хотя и уступавшие по размерам тем, которые Джерико доводилось видеть в Амаймоне. Он обошел площадь по периметру и приблизился к огромному торговому центру. Перед ним высилась статуя длиннобородого всадника, державшего копье в правой руке. Табличка уведомляла, что это Форрас, известный также как Форкас или Фуркас — рыцарь Сатаны и Генеральный президент ада, командовавший двадцатью девятью легионами дьяволов на границах преисподней.
Притворившись, будто поглощен созерцанием всадника, Джерико с минуту постоял перед ним, а затем принялся лавировать между лавками и прилавками торговых рядов, остановившись наконец у вывески, рекламировавшей услуги госпожи Сибеллы.
Ступеньки под аркой вели вниз, и Джерико принялся спускаться. Под ногами зашипела кошка, шмыгнув куда-то в темноту. Вскоре перед ним предстала темноволосая женщина в белых одеяниях. Она встретила его у подножия лестницы, словно давно ожидая.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказала она, указывая на кресло подле столика слоновой кости. Он повиновался. Женщина, повернувшись, взяла хрустальный шар и тоже села.
— Что бы вы хотели узнать у мадам Сибеллы? — спросила она.
— Вы работаете прорицательницей, — заметил Джерико. — Вот вы и скажите. Начните с моего имени. Женщина уставилась в глубины хрустального шара:
— Я не знаю вашего имени, но Люси Белоглазая говорит, что вас надо звать Джерико, она также предупреждает, что вы попали в более сложную ситуацию, чем подозреваете.
— Я с этим уже разобрался, — резко ответил Джерико.
— Ничего подобного, — покачала головой прорицательница. — Первый, кого вы убили, был агентом Бланда.
— Как же это он меня засек?
— Вы подали кинжал рукоятью вперед.
— Черт! — с досадой пробормотал он. — Такая мелочь…
Собеседница кивнула:
— Монахиня отвлеклась, занятая мыслями об агонии мальчика. Но Люси Белоглазая говорит, что позже она обязательно вспомнит об этом странном факте и сообщит исповеднику. И тогда до Бланда дойдет, что в городе Кесере появился не просто убийца, а убийца, не знакомый с нашими традициями. Отсюда всего один шаг до вывода, что этот самый убийца и тот, о котором предупреждал Сейбл, — одно и то же лицо.
— В таком случае мне, пожалуй, надо побыстрей уносить отсюда ноги. Сколько у меня в запасе времени? Что говорит Люси Белоглазая?
— Несколько часов, не больше.
— Такая оперативность?!
— Вас видели, они могут и не связать это со вторым убийством, но в этом нет необходимости. Кто-нибудь вспомнит, что вы присутствовали на церемонии Бельфегора. Они расспросят монаха и монахиню и, несомненно, сообразят, почему тот последовал за вами и почему вы его прикончили. Да, много времени это не отнимет.
— Сколько до следующего города по дороге на Тиферет?
— Почти триста километров, — ответила Сибелла.
— Кто там из ваших связных?
— Там нет никого.
— Мне показалось, люди Люси Белоглазой рассыпаны буквально по всем городам, — заметил Джерико.
— Так оно и было, просто наша подруга мертва. Джерико кивнул:
— Понятно.
— Сомневаюсь, — сказала Сибелла, — сомневаюсь, что вам понятно. Но если вы доберетесь до Ясода, то сами увидите.
— Ясод? Так называется город?
— Да.
— Спросите-ка у Белоглазой насчет шансов добраться до Ясода на краденой машине. Сибелла закрыла глаза:
— Она говорит, что даже грузовикам не позволено ездить по тем дорогам, не имея пропусков. Он пожал плечами:
— Что ж, тогда, пожалуй, мне придется позаимствовать полицейскую машину, только и всего.
Джерико встал и не прощаясь поднялся по ступенькам на залитую светом улицу.
Глава 15
Люцифер потерпел поражение. Только глупцы могут считать его силой.
Конрад Бланд
— Мистер Бромберг, вам звонит Джон Сейбл.
— Проклятие, Сейбл! — рявкнул Бромберг, с возмущением глядя в экран. Его кирпичного цвета физиономия стала багровой от злости. — Это уже четвертый раз за пять дней.
— Обычная рутина, — с деланным равнодушием пожал плечами Сейбл, едва сдерживая желание разораться на этого болвана. — Убийца еще не объявился?
— Сколько раз я могу вам повторять: если он появится, то мы вполне способны справиться с ним и без вашей помощи. — Грубый голос Бромберга стал хриплым от негодования.
— А я все время говорю вам, — настаивал Сейбл, — что он разыскивается за совершение шести убийств в Амаймоне. И если вы его схватите, то мы хотим, чтобы вы его выдали нам.
— Я помню, — огрызнулся Бромберг. — А теперь, черт побери, оставьте меня в покое. Я дам вам знать, когда мы его схватим.
— До свидания, мистер Бромберг. — Сейбл вздохнул. — Я позвоню вам еще раз завтра.
— Можете себя не утруждать, — отрезал Бромберг. Сейбл взглянул на часы, висевшие на стене наверху, чуть левее бафомета, и удивился, обнаружив, что всего лишь полдень. Странно, у него было такое впечатление, словно он провел на работе целый день. Напряжение и усталость сказывались. Он зажег сигару, вторую за день, а может, и третью — он перестал вести счет с момента второго или третьего убийства, — и откинулся на спинку стула.
Теоретически это была уже не его проблема. Убийца покинул Амаймон и теперь находился вне его юрисдикции. То, что требовалось от него как от шефа детективного отдела, он сделал. Удивляло другое: никто, похоже, не нуждался в его помощи. Вдобавок начальство явно тянуло резину и не собиралось предпринимать никаких мер. Сейблу даже пришлось проявить некоторую настойчивость. Он вышел на начальство и предложил им связаться с Бландом на более высоком уровне, обещая полное содействие. Но, насколько ему было известно, его заявление вообще пропустили мимо ушей. Бланд, по всей видимости, в помощи не нуждался, а светская власть не горела желанием что-либо предпринимать.
Все это по меньшей мере странно. Он не испытывал интереса к Бланду. Наоборот, во время их краткой беседы тот ему совершенно не понравился. Однако почти половина населения Амаймона обожествляет этого человека. Даже жена Сейбла, Сибоян, зажигала свечи и приносила символические жертвы во имя безопасности Бланда. Почему же никто из официальных лиц там, в Тиферете, не проявлял заинтересованности?
Даже если сбросить со счетов республиканского наемника, в этом деле таится куда больше странного и непонятного, чем может казаться на первый взгляд. Но это-то как раз Сейбла беспокоило меньше всего. Да, дело выглядит непривычно, но в конце концов его работа именно в том и заключается, чтобы отгадывать подобные загадки. И пока это ему с успехом удавалось. Но вот он задействовал практически все связи в попытке получить хоть малейший результат. И что? Он по-прежнему блуждает в потемках, и именно это беспокоит больше всего.
Наконец он выпрямился и нажал клавишу селектора.
— Слушаю, — отозвалась секретарша.
— Я отправляюсь домой.
— Если будут звонить, отсылать к вам?
— Нет.
— Без исключений?
— Разве что если позвонит сам Конрад Бланд, — бросил Сейбл со смешком. Он запер ящики стола, накинул легкую куртку и вышел из кабинета. Он решил не ехать до дома автобусом, вместо этого предпочел пройтись пешком. Все пять километров до дома он размышлял о создавшейся ситуации и о том, что за ней скрывалось. Он чувствовал, что какое-то неуловимое звено выпадало из цепи известных ему фактов, и именно оно определяло столь странное отношение властей к запутанному делу.
По мере того как Сейбл удалялся от делового центра, облик окружавших его зданий постепенно менялся. Торговые кварталы с их многочисленными магазинами, лавками и барами сменились многоэтажками, многоэтажки уступили место частным коттеджам. Джон впервые за последние несколько лет проходил мимо черных домов Посланцев Мессии, багрово-красных — Братства Ночи, фиолетовых — Дочерей Наслаждения. Изредка попадались белые дома Белых Магов. Наконец он свернул на свою улицу, которая была чуть беднее и уже, однако, тщательно прибрана и чиста, как весь город. Его собственный дом был выстроен из кирпича, и сколько Сибоян ни пыталась заставить его выкрасить стены в черно-золотистые цвета культа богини Кали, Сейбл все-таки настоял на своем. Быть может, из-за того, что веру он сменил уже после женитьбы, а может, существовала еще какая-то причина, которую он не осознавал, но у него не было никакого желания выставлять напоказ свою веру. Да кроме того, с тремя детьми было на что потратить деньги.
— Привет, — радостно встретила его Сибоян, когда он открыл дверь. — Ты сегодня рано.
— Поприветствовала, называется, — проворчал он, бросив на жену укоризненно-насмешливый взгляд. — Если тебе это так не нравится, я могу вернуться обратно на работу, — сказал он, стаскивая куртку и вешая ее на вешалку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22