— Сыпь подальше, — крикнула она в коммуникатор. — В яблочко!
— Верно. На пути.
Она была уверена, что отвечает сам Фалькенберг. И по-кошачьи усмехнулась в темноте. Что делал полковник в качестве телефонного связного? Беспокоился ли он за нее? Она почти рассмеялась над этой мыслью. Конечно, беспокоился, без нее будет трудно управлять ранчеро.
Гребень сверху изрыгал огонь. К молотящей левую атакующую колонну артиллерии присоединились минометы и гранаты. Гленда Рут остановилась изучить критическую обстановку справа. Атакующие силы в пятистах метрах были нетронуты и продолжали наступать к вершине гребня. Дело будет сложным.
Она позволила артиллерии еще пять минут держаться своей цели в то время, как ее стрелки занимались ротой перед ней. Затем она снова взяла рацию. Колонна справа почти достигла гребня, и она гадала, не слишком ли долго ждала.
— Батарея. Огонь по Зебре Девять.
— Зебра Девять, — ответил лишенный эмоций голос. Возникла задержка, а затем: «На пути».
Огонь почти немедленно перенесся с левого фланга и спустя две минуты начал обрушиваться в пятистах метрах направо.
— Они обходят нас с флангов, мисс, — доложил сержант Грушка.
Она была так занята корректировкой огня артиллерии по атакам вдоль линии огня, что действительно забыла о своих двадцати бойцах, завязавших перестрелку с почти сотней врагов.
— Мы отступим? — спросил Грушка.
Она пыталась думать, но это было невозможно в этой сумятице и шуме. Атакующие колонны все еще продвигались вперед, и у нее была единственная группа, которая могла наблюдать всю атаку. Надо было учитывать каждый драгоценный снаряд.
— Нет. Мы будем держаться здесь.
— Верно, мисс, — сержант, казалось, наслаждался. Он переместился направлять автоматный и винтовочный огонь.
— Сколь долго они смогут продержаться, — гадала Гленда Рут.
Она позволила артиллерии двадцать минут молотить атакующие силы справа. К тому времени хайландеры почти окружили ее и были готовы атаковать с тыла. Она молитвенно подняла рацию снова.
— Батарея. Дайте мне все, что сможете, по Джеку Пять. И ради бога, не дальше. Мы на Джеке Шесть.
— Огонь по Джеку Пять, — немедленно подтвердил голос. Возникла пауза. — На пути.
Это были самые прекрасные слова, когда-либо слышанные ею.
Теперь они ждали. Хайландеры поднялись в атаку. Ночь наполнили дикие звуки. «Боже мой, волынка», — подумала она. Но даже когда пехота двинулась вперед, волынка заглушила свист снарядов. Гленда Рут нырнула на дно лощины и увидела, что остальные ее бойцы сделали то же самое.
Мир взорвался звуками. Миллион несущихся с огромной скоростью крошечных осколков заполнил ночь смертью. Она осторожно подняла маленький перископ и огляделась.
Рота хайландеров растворилась. Снаряды падали среди убитых, снова и снова разрывая их на куски, когда среди них падали снаряды с радарными взрывателями. Гленда Рут сглотнула и повела перископом вокруг. Левая атакующая колонна перестроилась и снова разворачивалась атаковать гребень.
— Огонь по Дяде Четыре, — тихо произнесла она.
— Неразборчиво.
— ОГОНЬ ПО ДЯДЕ ЧЕТЫРЕ!
— Дядя Четыре. На пути.
Как только огонь позади них прекратился, ее бойцы вернулись на край лощины и возобновили стрельбу, но звуки начинали замирать.
— У нас теперь подходят к концу боеприпасы, мисс, — доложил Грушка. — можно мне воспользоваться вашими запасными магазинами?
С неожиданно пораженностью она поняла, что не сделала ни одного выстрела.
Ночь кончалась. Когда бы неприятель не выстраивался атаковать ее позиции, его разрубал на части безжалостный огонь артиллерии. Однажды она попросила полный огневой вал повсюду вокруг своей лощины — к тому времени у бойцов было по три патрона на винтовки, а для автоматического оружия — совсем ничего. Голос без эмоций просто ответил: «На пути».
За час до рассвета на холме ничего не двигалось.

Глава ДВАДЦАТАЯ

Тонкие ноты военной трубы прозвучали над голыми холмами ущелья. Гребни холмов к востоку от боевой линии Фалькенберга лежали мертвые, листва на них была в клочья изрублена осколками снарядов, сама земля превращена в лоскутное одеяло из воронок, частично заваленных мертвецами. Через ущелье дул холодный ветер, но он не мог рассеять запахов нитроглицирина и смерти.
Вновь прозвучала труба. Бинокль Фалькенберга показал трех безоружных офицеров Хайландеров с белым флагом. Одного поручика отправили встретить их, и молодой офицер вернулся, ведя Хайландерского майора с повязкой на глазах.
— Майор Мак-Рей, Четвертый Ковнантский пехотный полк. — Представился он, когда повязка была снята. Он сощурился от яркого света в бункере. — Вы будете полковник Фалькенберг.
— Да. Что мы можем для вас сделать, майор?
— У меня есть приказ предложить перемирие для погребения убитых. Двадцать часов, полковник, если вы на это согласны.
— Нет. Четыре дня и ночи — сто шестьдесят часов, майор. — Ответил контрпредложением Фалькенберг.
— Сто шестьдесят часов, полковник? — Дородный Хайландер подозрительно поглядел на Фалькенберга. — Вам нужно это время для завершения оборонительных укреплений.
— Наверно. Но двадцать часов — недостаточный срок для передачи раненных. Я верну всех ваших — под честное слово, конечно. Не секрет, что у меня не хватает медикаментов, и они получат лучшую заботу от ваших собственных хирургов.
Лицо Хайландера ничего не показало, но он помолчал.
— Вы не скажете, сколько там будет? — он замолк еще на миг, и затем, говоря очень быстро, добавил: установленный вами срок в пределах моих полномочий, полковник. — Он протянул объемистую сумку. — Мои полномочия и инструкции. То была кровавая битва, полковник. — Сколько моих ребят вы убили?
Фалькенберг и Гленда Рут переглянулись.
Есть узы между теми, кто участвовал в бою, и они могут включать и тех, что с противной стороны. Ковнантский офицер стоял невозмутимо, неготовый сказать больше, но его глаза умоляли их.
— Мы насчитали четыреста девять тел, майор. — Мягко сказала ему Гленда Рут. -… — Она посмотрела на Фалькенберга и тот кивнул. -… мы принесли еще триста семьдесят раненных.
Обычное соотношение в бою:"четыре раненных на одного убитого", в той атаке, должно быть, вышли из строя почти тысяча шестьсот ковнантцев. Под конец хайландеры теряли бойцов в своих усилиях вытащить убитых и раненных.
— Меньше четырехсот. — Печально произнес майор. Он вытянулся по стойке «смирно» — Прикажите своим солдатам как следует осмотреть местность, полковник. Там есть еще и другие мои ребята. — Он отдал честь и подождал, пока ему снова завяжут глаза. — Благодарю вас, полковник.
Когда офицера-наемника увели, Фалькенберг с грустной улыбкой обернулся к Гленде Рут.
— Попытайся подкупить его деньгами. Он бы вызвал меня на дуэль, но когда я предложил ему вернуть его солдат… — Он печально покачал головой.
— Они действительно сдались? — спросила Гленда Рут.
— Да. Перемирие кончает дело. Их единственный шанс был прорваться, прежде чем мы подтянем еще боеприпасы и резервы, и они знают это.
— Но почему? В последнюю революцию они наводили такой страх, а теперь… Почему?
— Это-то и есть слабость наемников. — Четко разъяснил Фалькенберг. — Плоды победы принадлежат нашим нанимателям, а не нам. Гридланд не может потерять свои танки, а Ковнант не может потерять своих солдат, иначе им нечего будет продавать.
— Но они не дрались раньше!
— Разумеется, в текучем маневренном бою. Фронтальная атака всегда была самым дорогостоящим видом боя. Они попытались силой преодолеть перевал, а мы их честно отбили. Честь удовлетворена. Теперь Конфедерации придется приводить собственные регулярные войска, если она хочет силой проломить путь через ущелье. Я не думаю, что она станет так вот разбрасываться солдатами, и в любом случае это требует времени. В то же время нам надо отправиться в Алланспорт и заняться кризисом.
— Что там случилось? — Спросила она.
— Вот это пришло полковым кодом сегодня утром. — Он протянул ей тонкое сообщение:
«Фалькенбергу от Свободы: АРМИЯ ПАТРИОТОВ ГРАБИТ АЛЛАНСПОРТ ТЧК Просьба организовать следственную комиссию расследовать возможные нарушения законов войны. ТЧК Для меня крайне нежелательно выполнить ваш приказ присоединиться к полку ТЧК Действия Армии Патриотов провоцируют саботаж и бунт среди горожан и горняков ТЧК Для удержания граждан города в повиновении могут потребоваться мои силы безопасности ТЧК Жду ваших приказаний ТЧК Уважением Антон Свобода ТЧК Конец послания».
Она дважды перечла его.
— Боже мой, полковник, — что там происходит?
— Не знаю. — Мрачно сказал он. — Я намерен выяснить. Вы отправились со мной как представитель Совета Патриотов?
— Конечно. Но не следует ли нам послать за Говардом Баннинстером? Совет избрал его президентом.
— Если он нам понадобится, мы его достанем. Главстаршина.
— Сэр!
— Положите вещи Мисс Хортон в бронетранспортер вместе с моими. Я возьму в Алланспорт взвод Штабного караула.
— Сэр. Полковник, я вам там понадоблюсь.
— Да? Я полагаю, что так, главстаршина. Погружайте свое снаряжение.
— Сэр.
— Оно, конечно, по всей вероятности уже там. Едем.
Бронетранспортер отвез их на небольшой аэродром, где ждал реактивный самолет. Он был одним из сорока имевшихся на планете, и способен был перевозить сотню солдат, но он сжигал горючее, необходимое для доставки боеприпасов. Пока не будут обеспечены нефтяные поля в Доукс Ферри, это было горючее, едва ли для них позволительное.
Самолет летел над районами, удерживаемыми Патриотами, держась подальше от остававшихся к западу от Ущелья изолированных укрепленных пунктов конфедератов.
Самолет имел мало шансов уцелеть в боевом окружении, когда любой пехотинец мог таскать самонаводящиеся ракеты, в то время, как грузовики могли перевозить оборудование для нейтрализации самолетных контрмер.
Они пересекли Колумбийскую долину и свернули на юго-запад над широкими лесами плато Форд Хайтс, затем снова на запад, чтобы избежать Престон Бея, где после падения главной крепости оставались очаги конфедератов.
— Вы ведь делаете то же самое, не так ли? — Сказала вдруг Гленда Рут. — Когда мы атаковали Престон-бей, вы позволили моим людям нести потери.
Фалькенберг кивнул.
— По двум причинам. Мне так же неохота терять людей, как и Хайландерам — и без полка вы и тысячи часов бы не удержали район Патриотов. Мы нужны вам как нетронутые силы, а не куча трупов.
— Да. — Это было достаточно верно, но в атаке-то погибли ее друзья. Будет ли исход стоить того? Позволит ли Фалькенберг ему стоить того?
Капитан Свобода встретил их на Алланспортском аэродроме.
— Рад вас видеть, сэр. В городе весьма плохо.
— Что именно произошло, капитан? Свобода критически посмотрел на Гленду Рут.
— Докладывайте.
— Да, сэр. Когда прибыл временный губернатор, я как приказано сдал ему управление городом. В то время полуостров был умиротворен, по большей части благодаря усилиям мэра Гастингса, желающего избежать повреждений городу. Он считает, что Франклин пришлет с родной планеты крупную армию и говорит, что не видит никакого смысла допускать гибель лоялистов и сожжение города из-за сопротивления, которое в любом случае не изменит окончательного исхода событий.
— Бедный Роджер, он всегда пытается быть разумным и это никогда ему не удается. — Сказала Гленда Рут. — Но войска Франклин пришлет.
— Возможно. — Ответил Фалькенберг. — Но им потребуется время, чтобы мобилизовать и организовать транспорт. Продолжайте, капитан Свобода.
— Сэр. Губернатор издал список лиц, чья собственность подлежит конфискации. Словно этого было недостаточно, он сказал своим солдатам, что если они найдут какое-нибудь конфедератское государственное имущество, то они могут иметь его за полцены. Результат вы увидите, когда попадете в город, полковник. Были грабежи и пожары, которые мои силы безопасности и местные пожарники только едва-едва сумели контролировать. — О, господи. — Пробормотала Гленда Рут. — Почему?
Свобода скривил губы.
— Грабители часто это делают, мисс Хортон. Нельзя позволить солдатам грабить город и не ожидать повреждений. Исход был предрешен, полковник. Многие граждане подались в город, особенно горняки. Они отбили несколько горняцких поселков.
Капитан Свобода беспомощно пожал плечами.
— Железная дорога перерезана. Сам город в безопасности, но не могу сказать, сколь на долго. Вы оставили мне сто пятьдесят солдат для управления одиннадцатью тысячами человек, что я и делал с помощью заложников. Губернатор привел еще девяносто солдат, но и этого не достаточно, чтобы править на их лад. Он запросил у Престон-бея еще солдат.
— Именно оттуда и явилась первая группа? — Спросила Гленда Рут.
— Да, мисс. Во всяком случае, многие из них.
— Тогда это понятно, если и не извинительно, полковник. — Сказала она. — Многие ранчо на Форд Хайте были сожжены лоялистами в первую революцию. Я полагаю, они думают, что расплачиваются с лоялистами.
Фалькенберг кивнул.
— Главстаршина.
— Сэр.
— Караулу одеть боевые доспехи и разобрать боевое оружие. Капитан, мы собираемся нанести визит вашему временному губернатору. Поднимайте своих людей.
— Полковник, — запротестовала Гленда Рут. — что собираетесь делать?
— Мисс Хортон, я оставил неповрежденный город, который теперь гнездо оппозиции. Я хотел бы знать, почему. Идемте, Свобода.
Муниципалитет стоял невредимый среди выжженных улиц. Город пах паленым деревом и смертью, словно в самом его центре произошел крупный бой. Фалькенберг сидел с равнодушным лицом, в то время как Гленда Рут глядела не веря своим глазам на то, что было богатейшим городом за пределами столичной области.
— Я пытался, полковник. — Глухо говорил Свобода. И все равно он винил себя. — Мне пришлось бы стрелять в Патриотов и арестовать губернатора. Связи с вами не было, а без приказа я не хотел брать на себя такой ответственности. Мне следовало, сэр?
Фалькенберг не ответил. Возможные нарушения контрактов с наемниками всегда были деликатными ситуациями. Наконец он произнес:
— Я едва ли могу винить вас за нежелание вовлекать полк в войну с нашими нанимателями.
Караульные из иррегулярных сил Патриотов в муниципалитете запротестовали, когда Фалькенберг строевым шагом проследовал к кабинету губернатора. Они попытались было загородить дорогу, но когда увидели его сорок караульных в боевых доспехах, посторонились.
Губернатор был широкоплечим бывшим ранчеро, преуспевшим в спекуляции продуктами. Он был умелым коммивояжером, мастером дружески сжать локоть и похлопать по плечу, сказать несколько набожных слов в нужных местах, но не имел никакого опыта военного командования. Он нервно взглянул на главстаршину Кальвина и караульных с мрачными лицами перед его кабинетом, когда Гленда Рут представила Фалькенберга.
— Губернатор Джек Силана, — сказала она. — Губернатор был активен в первую революцию, и без его финансовой помощи мы никогда не смогли бы оплатить ваш проезд сюда, полковник.
— Понятно. — Фалькенберг игнорировал протянутую руку губернатора. — Вы уполномочили новые грабежи, губернатор? Я вижу, некоторые все еще продолжаются.
— Наши наемники получили все налоговые деньги, — возразил Силана. Он попытался улыбнуться. — Мои войска разоряются, платя вам. Почему же федерашкам не внести свой вклад в войну? В любом случае настоящая беда началась, когда одна девчонка из города оскорбила моего солдата. Тот ее ударил. Вмешались несколько горожан, а его товарищи пришли на помощь. Началась драка и кто-то вызвал гарнизон прекратить ее…
— И вы потеряли контроль. — Заключил Фалькенберг.
— Эти предатели получили не больше, чем заслужили. Не думайте, что они не грабили города, когда победили, полковник. Эти солдаты видели сожженные ранчо, и они знают, что Алланспорт — гнездо предателей — федерашек.
— Понятно. — Фалькенберг повернулся к своему провосту. — Капитан, вы передали формально контроль губернатору Силане, прежде, чем это случилось?
— Да, сэр. Как было приказано.
— Тогда это не забота полка. Были вовлечены какие-либо из наших солдат?
Свобода несчастно кивнул.
— У меня под арестом семеро солдат и сержант, сэр. Шестеро других я лично передал дисциплинарному суду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27