Сначала он подумал, что опять стал одержимым, но это было нечто совсем другое. Это была надежда.
– Элен, мне никогда не приходило в голову бороться с ними. Я думал, все решилось два года назад.
– Тогда, возможно, ты согласишься со мной? Может, стоит присоединиться к людям Орфализа?
Чандлер попытался представить себе, что сулила ему надежда. Найти в этом мире кого-то, кто имел план! Каким бы он ни был. Даже если он плох. Чандлер не думал конкретно о себе, о клейме на лбу, о смерти жены. Он думал о возможности сопротивления – даже не защиты; достаточно хотя бы помешать им! – злым духам, «огненным существам», питонам, инкубам и демонам, разрушившим прежний прекрасный мир.
– Если они примут меня, я присоединюсь к ним, – сказал он наконец. – Что для этого нужно сделать?
Вступить в Орфализ оказалось совсем не трудно. Мэгги неофициально сообщила ему, что он уже практически принят.
– Чандлер, мы должны наблюдать за каждым вновь прибывшим. Понимаете почему? В нем могут сидеть огненные духи. Хоть он и не виноват, но они тогда натворят тут дел. Но теперь мы знаем, что вы свободны от них. Как вы думаете почему? Да потому, что в вас побывал один, когда началась перестрелка.
– Я не понимаю, – недоуменно пробормотал Чанд-лер. – Вы говорите, будто знаете, что у меня теперь нет, э… огненного духа, потому что он недавно был у меня?
– Чандлер, все очень просто, – любезно разъяснила Мэгги, скрывая улыбку. – В человеке не бывает одновременно двух духов, понимаете? Если вы сейчас такой же, каким были до того, значит, сейчас вы свободны.
Он задумчиво кивнул.
– Чандлер, давайте сделаем перерыв на обед, – предложила девушка. – Чувствуйте себя как дома. Скоро мы опять начнем собрание и рассмотрим вопрос о вашем вступлении.
– Можно мне помочь вам с обедом? – спросила Элен. Мэгги молча посмотрела на нее, и она поправилась: – Мэгги, можно мне помочь вам готовить обед?
– Не сейчас, Элен. Пока подождите.
Элен взяла Чандлера за руку и повела на веранду. Обитатели Орфализа собирались вместе после боя.
Казалось, они не были сильно удручены ни своими ранами, ни своими потерями. Они обладали чувством коллективного единства. Сохранение общины значило для них больше, чем выживание отдельных членов.
После трех лет постоянно растущего отчуждения в мире, который он не мог ни понять, ни принять, такой образ жизни показался Чандлеру превосходным. Ему, начало здесь нравиться…
– Мне очень жаль, – сказала Элен.
Только тут он заметил, что почесывает свою обожженную руку.
– О, все в порядке. Я понимаю, для чего ты это еде-; лала.
– Иди-ка сюда. – Она открыла аптечку и достала бинт. – Давай, я тебя перевяжу. Надо, чтобы болело –в этом весь смысл. Но совсем необязательно, чтобы попа инфекция. Что у тебя со лбом?
Свободной рукой Чандлер прикоснулся к своему клейму. Он совсем забыл о нем.
Но рассказать ей об этом оказалось совсем не трудно. Когда он закончил, она похлопала его по руке.
– Жестокий мир. Ты был женат?
– Да. – Он рассказал ей о Марго. И о ее смерти.
Женщина кивнула, опустив глаза.
– Я тоже была замужем, Чандлер, – сказала она после небольшой паузы. – Я потеряла мужа два года тому назад.
– Он был убит?
– Смотря что ты имеешь в виду, – ответила она задумчиво. – Он сделал это своими собственными руками. Встал однажды утром, пошел на кухню, а потом вернулся уже как… я не знаю… как его собственная злая натура. Помнишь, были такие комиксы? Добрый Я белого цвета, а Злой Я – черного, и они нашептывают человеку свою волю? Он выглядел как свое Злое Я. И он перерезал себе горло ножом для хлеба.
– О Боже! – вырвалось у Чандлера. – Он сказал что-нибудь?
– Да, Чандлер, сказал. Но я не хочу повторять, потому что это было отвратительно и страшно.
Судя по запаху, в доме варили кофе; снизу слышался звон посуды.
– Давай посидим там, – предложил Чандлер, показывая на подвешенные на цепях качели. – Думаю, твой муж был одержим. Или, как здесь говорят, в нем сидел огненный дух…
– Чандлер, – произнесла она задумчиво. – Здесь я с ними не совсем согласна. Я уже давно имею дело с этими духами, с тех пор как мой муж… в общем, уже два года. Они использовали меня.
– Для чего? – с тревогой спросил Чандлер. Возможность быть использованным этими тварями представлялась ему особенно жуткой. Он привык считать их странными Демоническими существами из некоего враждебного мира, но то, что у них есть какая-то определенная цель, казалось ему кошмаром.
– Не знаю, Чандлер, – ответила женщина. – Я просто делала это. За два года я побывала почти во всех странах, потому что они использовали меня как курьера и… для других целей. Они использовали меня для самых разных целей, Чандлер, – сказала она очень сдержанно, – и некоторые из них я не хочу обсуждать.
– Конечно.
Потом ее лицо прояснилось.
– Но не все было так уж плохо. Ты, наверное, не поверишь, но однажды я летала в Лиссабон и сама вела реактивный самолет. Представляешь? Ведь я даже не умею как следует водить машину. Я имею в виду сама. Мне приходилось бывать в России, в Англии. Кажется, один раз я была в Африке, правда, никто не упоминал названия страны, и возможно, я ошиблась. Совсем недавно я приехала из Сан-Диего на большом грузовике и… в общем, это было интересно. Но я не верю в «огненных духов». Они не духи и не ведьмы. И не пришельцы из космоса. Во всяком случае, один из них человек, и его зовут Брэд Фенел.
Чандлер уперся пятками в пол, остановив качели.
– Человек?
Элен спокойно кивнула.
– Во всяком случае, когда-то был человеком, поправилась она. – Мы были знакомы с ним, когда он жил по соседству со мной в Катасаукве.
– Но как… как он смог… – удивленно пробормотал Чандлер.
Она покачала головой.
– Ты задаешь слишком сложный вопрос, Чандлер. Не я знаю, что одним из этих существ был Брэд Фенел предложил мне выйти за него замуж, а когда я ему отказала, он… произнес те же слова, которые я слышала моего мужа перед тем, как он покончил с собой. – Она встала и повернулась к дому. – Пойдем, Мэгги зовет нас обедать. Надеюсь, я не испортила тебе аппетит.
Во время обеда Чандлер был погружен в свои мысли. К нему приходилось обращаться, дважды, прежде чем oн отвечал, а затем ему напоминали, что в Орфализе нужно обращаться ко всем по имени.
Он пытался осмыслить слова Элен, и ему это никак не удавалось. Неужели чудовища, которые творили такие дела – люди? «Гораздо легче, – думал он, – считать их демонами из преисподней». Последнее казалось даже более правдоподобным… Прерванное собрание возобновилось после того, как община подсчитала свои потери, похоронила мертвых, и комнату привели в порядок.
Нападавших было четверо. Даже не получив автоматы они смогли убить восьмерых защитников Орфализа. Однако община не только понесла потери, потому что двое охотников остались живы, хотя и получили ранения, а по правилам этой шахматной игры захваченный враг становился другом.
Гай получил в схватке перелом челюсти, и собрание вел другой человек, толстый юноша с забинтованной ногой. Он с трудом поднялся и, скривившись от боли, похлопал свою ногу.
– О, члены Орфализа и братья, – начал он. – Мы потеряли наших друзей, но выдержали испытание. Хвала Пророку, мы опять победили и изгнали злых духов огня из нашего мира. Мэгги, наверное, нужно привязать этих людей?
Девушка с гордым видом велела одному из охотников сесть в освещенное лампой дантистское кресло, а второму – в другое кресло, поспешно поставленное на возвышение. Оба охотника истекали кровью и страдали от боли, но, очевидно, избавились от своих «духов». Они смотрели на обитателей Орфализа с недоумением и страхом.
– Все в порядке, Уолтер, – доложила Мэгги, когда охотников привязали. – Нет, еще секунду. – Она подошла к Чандлеру. – Чандлер, извините, но вам придется сесть вот сюда.
Чандлер позволил привязать себя к складному стулу на помосте. Затем Уолтер выпил немного вина и раскрыл лежавшую перед ним на кафедре изысканно украшенную книгу.
– Спасибо, Мэг. Гай, я надеюсь, что сделаю это так же хорошо, как ты. Итак, давайте немного почитаем. – Он надел очки и начал: – «Часть тебя остается человеком, но другая часть не человек, а безобразный карлик, который бродит во сне по туманной долине, стремясь пробудиться». – Он закрыл книгу и, с удовлетворением взглянув на Гая, спросил: – Понятно ли вам, наши новые друзья? Это слова Пророка, которого люди зовут Халиль Джебран. Для наших новичков я должен сказать, что он окончил свою телесную жизнь много лет назад, его пророчества совершенны. Как у нас говорят, мы – лишь мышцы борющегося с огненными духами, а он – наша душа. – Послышался одобрительный рокот присутствующих, и Уолтер начал быстро листать книгу, очевидно в поисках знакомого места. – Итак, люди Орфализа, Пророк вопрошает: «Что разорвало наш мир на части?» И отвечает: «Это жизнь, стремящаяся к жизни, заключенная в телах, которые страшатся могилы». Поистине, что может быть яснее этого, люди Орфализа и наши друзья! Что-то овладевает нами, и мы становимся одержимыми. Что же это? И вот он говорит нам, люди Орфализа и друзья: «Это огненный дух, заключенный в вас, который действует сам по себе». Ну и чертовщина! Выходит, никто не может осуждать нас за то, что делает какой-то огненный дух! Поэтому, во-первых, мы должны понять, друзья и люди Орфализа, что мы не виновны. А во-вторых, что виновны именно мы! – Он повернулся и приветливо улыбнулся Чандлеру, в то время как остальные члены общины подтверждали и одобряли его слова. – Таким образом, люди Орфализа, – продолжал Уолтер, – Пророк говорит, что все виновны: «Убитого нельзя считать непричастным к его убийству, как и ограбленного к его ограблению. Праведник не безвинен в делах грешника, и нет того, кто был бы невиновен в преступлениях злодея». Понимаете, о чем здесь речь? Мы все несем ответственность за все – а это означает, что мы должны страдать – однако нам не нужно беспокоиться о тех делах, которые мы совершили, когда нами владели огненные духи. Но мы обязаны страдать, люди Орфализа. – Его лицо стало суровым. – Нашему дорогому основателю, Гаю, который теперь испытывает страдания даже сверх меры, дано было постичь это в самом начале, когда им самим овладели злые духи. И все это есть в книге! И в ней говорится: «Ваши страдания добровольны. Это горькое лекарство, с помощью которого ваш внутренний врачеватель исцеляет вашу больную душу». Поразмышляйте над этим, люди Орфализа и друзья. Нет, поразмышляйте серьезно, – добавил он, обращаясь к связанным «друзьям» на помосте. – Мы всегда делаем это в течение минуты. Ада, сыграй нам что-нибудь задумчивое.
Глава 6
Чандлер беспокойно пошевелился, когда страдавшая артритом пожилая женщина принялась извлекать нестройные звуки из электрооргана. Боль в обожженной руке усилилась. «Если бы эти люди не были столь явными психами, – подумал Чандлер, – я с большим удовольствием разделил бы их судьбу. Но, возможно, для такого дела пригодны только сумасшедшие? Во всяком случае, нормальные люди достигли не многого».
К тому же выбора практически не оставалось…
– Ада, достаточно, – распорядился толстый юноша. – Мэг, подойди сюда. Люди Орфализа, сейчас Мэг еще раз для вновь прибывших расскажет, как все началось. К сожалению, Гай не может говорить.
Девушка-подросток поднялась на помост и приняла позу, усвоенную, очевидно, в школьном дискуссионном клубе – в те дни, когда еще существовали школы и дискуссионные клубы.
– Леди и джентльмены, начнем с самого начала. Гай, конечно, рассказал бы лучше, но я тоже помню все очень хорошо. Потому что я сама была свидетелем, и я… – Она поморщилась и продолжала. – Так вот, леди и джентльмены – люди Орфализа, – Гай создал Орфализ, Общество Самосохранения, потому что, как сказал Уолтер, он сам был одержимым. Единственная разница между Гаем и всеми нами в том, что он знал, что делать, так как прочел книгу, которую вы здесь видите. Сначала, конечно, когда им овладели духи, это ему не помогло. Он был совершенно бессилен. Да, люди Орфализа, он был одержимым, и когда его душа, и ум, и тело попали под влияние демонов из преисподней, он совершал такие поступки, леди и джентльмены Орфализа, о которых я лучше умолчу. Он был лютней в руке сильного, как сказано в книге. И как ни старался, ничего не мог поделать. Но однажды, когда он совершал эти поступки, его рука случайно попала в пламя газовой горелки и, как видите, пострадала очень сильно. – С печальной улыбкой Гай поднял свою искалеченную руку. – И что бы вы думали – в ту же минуту он избавился от своего злого духа! Но ведь Гай – ученый, люди Орфализа, он работал в телефонной компании и учился в колледже, к тому же он прочел книгу, и поэтому сразу понял, что к чему. Вы, конечно, знаете, он мой дядя, и я горжусь им. Я всегда любила его, даже когда он… когда он был не в себе и делал со мной эти ужасные вещи, я знала, что мой дядя Гай тут ни при чем. Во всем виноват кто-то другой. Правда, я не знала кто. И когда он рассказал мне Основное Правило, я стала ему во всем помогать. Я поверила ему, потому что он говорил по Писанию. Злые духи боятся боли! Значит, нам нужно полюбить ее. Я помню наизусть: «Приучите ваше сердце удивляться чудесам повседневной жизни, и ваша боль станет не менее чудесной, чем ваша радость». Ведь так сказано в книге, правда? Вот почему мы должны причинять себе боль, люди Орфализа и новые братья; духи не любят, когда мы испытываем боль, и покидают нас. Все так просто. На мгновение лицо девушки застыло. – Я знала, что они меня не захватят. Поэтому мы с Гаем взяли Эле – это другая девушка, на которую он тоже нападал, когда был одержимым, и мы знали, ее тоже не захватят. Потому что злые духи боятся боли, как сказал Гай, и он, – заявила она торжественным тоном, – причинил нам очень сильную боль. Потом мы пришли сюда, нашли этот дом, и с тех пор к нам присоединяются новые братья и сестры. Конечно, нас не так много, потому что теперь люди редко забредают сюда, и многих нам пришлось убить. Да, ничего не поделаешь. Иногда одержимых не удается спасти, но…
Ее лицо резко переменилось. Оно стало старше, девушка с напряженным вниманием оглядела комнату, потом расслабилась. И закричала.
Гай вскочил. Разбитая челюсть не позволяла ему говорить, но наконец он все же прохрипел:
– Что… что… случилось, Мэг?
– Дядя Гай! – Она спрыгнула с возвышения и бросилась к нему, рыдая.
– Что?!
– Я почувствовала! Они поймали меня, Гай, ты же обещал, что они не смогут!
Он ошеломленно тряхнул головой, глядя на Мэгги так, словно она одержимая, – все еще одержимая – и произносит страшную ложь, чтобы разрушить все его надежды. Казалось, он не мог понять смысл ее слов. Один из охотников в ужасе завопил:
– Ради Бога, развяжите нас! Дайте нам хотя бы шанс! Чандлер тоже закричал. За какую-то долю секунды ужас изменил до неузнаваемости всех, кто находился в комнате. Люди утратили способность действовать. Толстый неуклюжий Уолтер, который председательствовал на собрании, медленно направился к охотнику, привязанному к дантистскому креслу и стал наощупь развязывать узлы. Элен Брейстед уронила голову на руки и затряслась.
Трагичность ситуации состояла в том, что все они уже вкусили надежды. Чандлер стал яростно рваться, пытаясь освободиться от веревок, он почти не сознавал, что делает. Мир превратился в ад для всех, но ад начал казаться терпимым, когда появился шанс покончить с ним. И теперь, лишившись этого шанса, люди оказались еще несчастнее, чем прежде.
Уолтер наконец развязал охотника и, двигаясь как-то вяло и словно не видя ничего перед собой, перешел к Чандлеру.
Потом лицо его также изменилось.
Толстый неуклюжий юноша резко дернулся, огляделся и сошел с помоста.
Элен Брейстед подняла голову и с полными слез глазами спокойно встала и пошла за ним. Пожилая леди, страдавшая артритом, повернулась и присоединилась к ним. Чандлер смотрел на них с изумлением и вдруг понял.
Они направлялись к тому углу комнаты, где стояли винтовки.
– Одержимые! – закричал Чандлер, ощущая всю горечь своих слов. – Остановите их! Гай – смотрите! – Он опять стал отчаянно рваться из своих уже ослабевших пут, опрокинул стул и вместе с ним скатился с помоста.
Трое одержимых могли не торопиться; у них было достаточно времени. Они уже брали винтовки, когда Чандлер закричал. Потом они не спеша развернулись, прицелились и начали расстреливать членов Орфализа. Жутко было смотреть, как страдавшая артритом органистка с лицом хладнокровного палача прицелилась в Гая и прострелила ему горло. После трех выстрелов три члена общины упали замертво. Еще три выстрела – и убиты трое других.
Остальные пытались спастись бегством, но у них не было шансов. Это напоминало бойню.
Когда все члены Орфализа, кроме троих одержимых, лежали на полу, убитые, раненые или как Чандлер, незамеченные, пожилая леди, тщательно прицелившись, выстрелила точно в висок Элен Брейстед, а затем Уолтеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Элен, мне никогда не приходило в голову бороться с ними. Я думал, все решилось два года назад.
– Тогда, возможно, ты согласишься со мной? Может, стоит присоединиться к людям Орфализа?
Чандлер попытался представить себе, что сулила ему надежда. Найти в этом мире кого-то, кто имел план! Каким бы он ни был. Даже если он плох. Чандлер не думал конкретно о себе, о клейме на лбу, о смерти жены. Он думал о возможности сопротивления – даже не защиты; достаточно хотя бы помешать им! – злым духам, «огненным существам», питонам, инкубам и демонам, разрушившим прежний прекрасный мир.
– Если они примут меня, я присоединюсь к ним, – сказал он наконец. – Что для этого нужно сделать?
Вступить в Орфализ оказалось совсем не трудно. Мэгги неофициально сообщила ему, что он уже практически принят.
– Чандлер, мы должны наблюдать за каждым вновь прибывшим. Понимаете почему? В нем могут сидеть огненные духи. Хоть он и не виноват, но они тогда натворят тут дел. Но теперь мы знаем, что вы свободны от них. Как вы думаете почему? Да потому, что в вас побывал один, когда началась перестрелка.
– Я не понимаю, – недоуменно пробормотал Чанд-лер. – Вы говорите, будто знаете, что у меня теперь нет, э… огненного духа, потому что он недавно был у меня?
– Чандлер, все очень просто, – любезно разъяснила Мэгги, скрывая улыбку. – В человеке не бывает одновременно двух духов, понимаете? Если вы сейчас такой же, каким были до того, значит, сейчас вы свободны.
Он задумчиво кивнул.
– Чандлер, давайте сделаем перерыв на обед, – предложила девушка. – Чувствуйте себя как дома. Скоро мы опять начнем собрание и рассмотрим вопрос о вашем вступлении.
– Можно мне помочь вам с обедом? – спросила Элен. Мэгги молча посмотрела на нее, и она поправилась: – Мэгги, можно мне помочь вам готовить обед?
– Не сейчас, Элен. Пока подождите.
Элен взяла Чандлера за руку и повела на веранду. Обитатели Орфализа собирались вместе после боя.
Казалось, они не были сильно удручены ни своими ранами, ни своими потерями. Они обладали чувством коллективного единства. Сохранение общины значило для них больше, чем выживание отдельных членов.
После трех лет постоянно растущего отчуждения в мире, который он не мог ни понять, ни принять, такой образ жизни показался Чандлеру превосходным. Ему, начало здесь нравиться…
– Мне очень жаль, – сказала Элен.
Только тут он заметил, что почесывает свою обожженную руку.
– О, все в порядке. Я понимаю, для чего ты это еде-; лала.
– Иди-ка сюда. – Она открыла аптечку и достала бинт. – Давай, я тебя перевяжу. Надо, чтобы болело –в этом весь смысл. Но совсем необязательно, чтобы попа инфекция. Что у тебя со лбом?
Свободной рукой Чандлер прикоснулся к своему клейму. Он совсем забыл о нем.
Но рассказать ей об этом оказалось совсем не трудно. Когда он закончил, она похлопала его по руке.
– Жестокий мир. Ты был женат?
– Да. – Он рассказал ей о Марго. И о ее смерти.
Женщина кивнула, опустив глаза.
– Я тоже была замужем, Чандлер, – сказала она после небольшой паузы. – Я потеряла мужа два года тому назад.
– Он был убит?
– Смотря что ты имеешь в виду, – ответила она задумчиво. – Он сделал это своими собственными руками. Встал однажды утром, пошел на кухню, а потом вернулся уже как… я не знаю… как его собственная злая натура. Помнишь, были такие комиксы? Добрый Я белого цвета, а Злой Я – черного, и они нашептывают человеку свою волю? Он выглядел как свое Злое Я. И он перерезал себе горло ножом для хлеба.
– О Боже! – вырвалось у Чандлера. – Он сказал что-нибудь?
– Да, Чандлер, сказал. Но я не хочу повторять, потому что это было отвратительно и страшно.
Судя по запаху, в доме варили кофе; снизу слышался звон посуды.
– Давай посидим там, – предложил Чандлер, показывая на подвешенные на цепях качели. – Думаю, твой муж был одержим. Или, как здесь говорят, в нем сидел огненный дух…
– Чандлер, – произнесла она задумчиво. – Здесь я с ними не совсем согласна. Я уже давно имею дело с этими духами, с тех пор как мой муж… в общем, уже два года. Они использовали меня.
– Для чего? – с тревогой спросил Чандлер. Возможность быть использованным этими тварями представлялась ему особенно жуткой. Он привык считать их странными Демоническими существами из некоего враждебного мира, но то, что у них есть какая-то определенная цель, казалось ему кошмаром.
– Не знаю, Чандлер, – ответила женщина. – Я просто делала это. За два года я побывала почти во всех странах, потому что они использовали меня как курьера и… для других целей. Они использовали меня для самых разных целей, Чандлер, – сказала она очень сдержанно, – и некоторые из них я не хочу обсуждать.
– Конечно.
Потом ее лицо прояснилось.
– Но не все было так уж плохо. Ты, наверное, не поверишь, но однажды я летала в Лиссабон и сама вела реактивный самолет. Представляешь? Ведь я даже не умею как следует водить машину. Я имею в виду сама. Мне приходилось бывать в России, в Англии. Кажется, один раз я была в Африке, правда, никто не упоминал названия страны, и возможно, я ошиблась. Совсем недавно я приехала из Сан-Диего на большом грузовике и… в общем, это было интересно. Но я не верю в «огненных духов». Они не духи и не ведьмы. И не пришельцы из космоса. Во всяком случае, один из них человек, и его зовут Брэд Фенел.
Чандлер уперся пятками в пол, остановив качели.
– Человек?
Элен спокойно кивнула.
– Во всяком случае, когда-то был человеком, поправилась она. – Мы были знакомы с ним, когда он жил по соседству со мной в Катасаукве.
– Но как… как он смог… – удивленно пробормотал Чандлер.
Она покачала головой.
– Ты задаешь слишком сложный вопрос, Чандлер. Не я знаю, что одним из этих существ был Брэд Фенел предложил мне выйти за него замуж, а когда я ему отказала, он… произнес те же слова, которые я слышала моего мужа перед тем, как он покончил с собой. – Она встала и повернулась к дому. – Пойдем, Мэгги зовет нас обедать. Надеюсь, я не испортила тебе аппетит.
Во время обеда Чандлер был погружен в свои мысли. К нему приходилось обращаться, дважды, прежде чем oн отвечал, а затем ему напоминали, что в Орфализе нужно обращаться ко всем по имени.
Он пытался осмыслить слова Элен, и ему это никак не удавалось. Неужели чудовища, которые творили такие дела – люди? «Гораздо легче, – думал он, – считать их демонами из преисподней». Последнее казалось даже более правдоподобным… Прерванное собрание возобновилось после того, как община подсчитала свои потери, похоронила мертвых, и комнату привели в порядок.
Нападавших было четверо. Даже не получив автоматы они смогли убить восьмерых защитников Орфализа. Однако община не только понесла потери, потому что двое охотников остались живы, хотя и получили ранения, а по правилам этой шахматной игры захваченный враг становился другом.
Гай получил в схватке перелом челюсти, и собрание вел другой человек, толстый юноша с забинтованной ногой. Он с трудом поднялся и, скривившись от боли, похлопал свою ногу.
– О, члены Орфализа и братья, – начал он. – Мы потеряли наших друзей, но выдержали испытание. Хвала Пророку, мы опять победили и изгнали злых духов огня из нашего мира. Мэгги, наверное, нужно привязать этих людей?
Девушка с гордым видом велела одному из охотников сесть в освещенное лампой дантистское кресло, а второму – в другое кресло, поспешно поставленное на возвышение. Оба охотника истекали кровью и страдали от боли, но, очевидно, избавились от своих «духов». Они смотрели на обитателей Орфализа с недоумением и страхом.
– Все в порядке, Уолтер, – доложила Мэгги, когда охотников привязали. – Нет, еще секунду. – Она подошла к Чандлеру. – Чандлер, извините, но вам придется сесть вот сюда.
Чандлер позволил привязать себя к складному стулу на помосте. Затем Уолтер выпил немного вина и раскрыл лежавшую перед ним на кафедре изысканно украшенную книгу.
– Спасибо, Мэг. Гай, я надеюсь, что сделаю это так же хорошо, как ты. Итак, давайте немного почитаем. – Он надел очки и начал: – «Часть тебя остается человеком, но другая часть не человек, а безобразный карлик, который бродит во сне по туманной долине, стремясь пробудиться». – Он закрыл книгу и, с удовлетворением взглянув на Гая, спросил: – Понятно ли вам, наши новые друзья? Это слова Пророка, которого люди зовут Халиль Джебран. Для наших новичков я должен сказать, что он окончил свою телесную жизнь много лет назад, его пророчества совершенны. Как у нас говорят, мы – лишь мышцы борющегося с огненными духами, а он – наша душа. – Послышался одобрительный рокот присутствующих, и Уолтер начал быстро листать книгу, очевидно в поисках знакомого места. – Итак, люди Орфализа, Пророк вопрошает: «Что разорвало наш мир на части?» И отвечает: «Это жизнь, стремящаяся к жизни, заключенная в телах, которые страшатся могилы». Поистине, что может быть яснее этого, люди Орфализа и наши друзья! Что-то овладевает нами, и мы становимся одержимыми. Что же это? И вот он говорит нам, люди Орфализа и друзья: «Это огненный дух, заключенный в вас, который действует сам по себе». Ну и чертовщина! Выходит, никто не может осуждать нас за то, что делает какой-то огненный дух! Поэтому, во-первых, мы должны понять, друзья и люди Орфализа, что мы не виновны. А во-вторых, что виновны именно мы! – Он повернулся и приветливо улыбнулся Чандлеру, в то время как остальные члены общины подтверждали и одобряли его слова. – Таким образом, люди Орфализа, – продолжал Уолтер, – Пророк говорит, что все виновны: «Убитого нельзя считать непричастным к его убийству, как и ограбленного к его ограблению. Праведник не безвинен в делах грешника, и нет того, кто был бы невиновен в преступлениях злодея». Понимаете, о чем здесь речь? Мы все несем ответственность за все – а это означает, что мы должны страдать – однако нам не нужно беспокоиться о тех делах, которые мы совершили, когда нами владели огненные духи. Но мы обязаны страдать, люди Орфализа. – Его лицо стало суровым. – Нашему дорогому основателю, Гаю, который теперь испытывает страдания даже сверх меры, дано было постичь это в самом начале, когда им самим овладели злые духи. И все это есть в книге! И в ней говорится: «Ваши страдания добровольны. Это горькое лекарство, с помощью которого ваш внутренний врачеватель исцеляет вашу больную душу». Поразмышляйте над этим, люди Орфализа и друзья. Нет, поразмышляйте серьезно, – добавил он, обращаясь к связанным «друзьям» на помосте. – Мы всегда делаем это в течение минуты. Ада, сыграй нам что-нибудь задумчивое.
Глава 6
Чандлер беспокойно пошевелился, когда страдавшая артритом пожилая женщина принялась извлекать нестройные звуки из электрооргана. Боль в обожженной руке усилилась. «Если бы эти люди не были столь явными психами, – подумал Чандлер, – я с большим удовольствием разделил бы их судьбу. Но, возможно, для такого дела пригодны только сумасшедшие? Во всяком случае, нормальные люди достигли не многого».
К тому же выбора практически не оставалось…
– Ада, достаточно, – распорядился толстый юноша. – Мэг, подойди сюда. Люди Орфализа, сейчас Мэг еще раз для вновь прибывших расскажет, как все началось. К сожалению, Гай не может говорить.
Девушка-подросток поднялась на помост и приняла позу, усвоенную, очевидно, в школьном дискуссионном клубе – в те дни, когда еще существовали школы и дискуссионные клубы.
– Леди и джентльмены, начнем с самого начала. Гай, конечно, рассказал бы лучше, но я тоже помню все очень хорошо. Потому что я сама была свидетелем, и я… – Она поморщилась и продолжала. – Так вот, леди и джентльмены – люди Орфализа, – Гай создал Орфализ, Общество Самосохранения, потому что, как сказал Уолтер, он сам был одержимым. Единственная разница между Гаем и всеми нами в том, что он знал, что делать, так как прочел книгу, которую вы здесь видите. Сначала, конечно, когда им овладели духи, это ему не помогло. Он был совершенно бессилен. Да, люди Орфализа, он был одержимым, и когда его душа, и ум, и тело попали под влияние демонов из преисподней, он совершал такие поступки, леди и джентльмены Орфализа, о которых я лучше умолчу. Он был лютней в руке сильного, как сказано в книге. И как ни старался, ничего не мог поделать. Но однажды, когда он совершал эти поступки, его рука случайно попала в пламя газовой горелки и, как видите, пострадала очень сильно. – С печальной улыбкой Гай поднял свою искалеченную руку. – И что бы вы думали – в ту же минуту он избавился от своего злого духа! Но ведь Гай – ученый, люди Орфализа, он работал в телефонной компании и учился в колледже, к тому же он прочел книгу, и поэтому сразу понял, что к чему. Вы, конечно, знаете, он мой дядя, и я горжусь им. Я всегда любила его, даже когда он… когда он был не в себе и делал со мной эти ужасные вещи, я знала, что мой дядя Гай тут ни при чем. Во всем виноват кто-то другой. Правда, я не знала кто. И когда он рассказал мне Основное Правило, я стала ему во всем помогать. Я поверила ему, потому что он говорил по Писанию. Злые духи боятся боли! Значит, нам нужно полюбить ее. Я помню наизусть: «Приучите ваше сердце удивляться чудесам повседневной жизни, и ваша боль станет не менее чудесной, чем ваша радость». Ведь так сказано в книге, правда? Вот почему мы должны причинять себе боль, люди Орфализа и новые братья; духи не любят, когда мы испытываем боль, и покидают нас. Все так просто. На мгновение лицо девушки застыло. – Я знала, что они меня не захватят. Поэтому мы с Гаем взяли Эле – это другая девушка, на которую он тоже нападал, когда был одержимым, и мы знали, ее тоже не захватят. Потому что злые духи боятся боли, как сказал Гай, и он, – заявила она торжественным тоном, – причинил нам очень сильную боль. Потом мы пришли сюда, нашли этот дом, и с тех пор к нам присоединяются новые братья и сестры. Конечно, нас не так много, потому что теперь люди редко забредают сюда, и многих нам пришлось убить. Да, ничего не поделаешь. Иногда одержимых не удается спасти, но…
Ее лицо резко переменилось. Оно стало старше, девушка с напряженным вниманием оглядела комнату, потом расслабилась. И закричала.
Гай вскочил. Разбитая челюсть не позволяла ему говорить, но наконец он все же прохрипел:
– Что… что… случилось, Мэг?
– Дядя Гай! – Она спрыгнула с возвышения и бросилась к нему, рыдая.
– Что?!
– Я почувствовала! Они поймали меня, Гай, ты же обещал, что они не смогут!
Он ошеломленно тряхнул головой, глядя на Мэгги так, словно она одержимая, – все еще одержимая – и произносит страшную ложь, чтобы разрушить все его надежды. Казалось, он не мог понять смысл ее слов. Один из охотников в ужасе завопил:
– Ради Бога, развяжите нас! Дайте нам хотя бы шанс! Чандлер тоже закричал. За какую-то долю секунды ужас изменил до неузнаваемости всех, кто находился в комнате. Люди утратили способность действовать. Толстый неуклюжий Уолтер, который председательствовал на собрании, медленно направился к охотнику, привязанному к дантистскому креслу и стал наощупь развязывать узлы. Элен Брейстед уронила голову на руки и затряслась.
Трагичность ситуации состояла в том, что все они уже вкусили надежды. Чандлер стал яростно рваться, пытаясь освободиться от веревок, он почти не сознавал, что делает. Мир превратился в ад для всех, но ад начал казаться терпимым, когда появился шанс покончить с ним. И теперь, лишившись этого шанса, люди оказались еще несчастнее, чем прежде.
Уолтер наконец развязал охотника и, двигаясь как-то вяло и словно не видя ничего перед собой, перешел к Чандлеру.
Потом лицо его также изменилось.
Толстый неуклюжий юноша резко дернулся, огляделся и сошел с помоста.
Элен Брейстед подняла голову и с полными слез глазами спокойно встала и пошла за ним. Пожилая леди, страдавшая артритом, повернулась и присоединилась к ним. Чандлер смотрел на них с изумлением и вдруг понял.
Они направлялись к тому углу комнаты, где стояли винтовки.
– Одержимые! – закричал Чандлер, ощущая всю горечь своих слов. – Остановите их! Гай – смотрите! – Он опять стал отчаянно рваться из своих уже ослабевших пут, опрокинул стул и вместе с ним скатился с помоста.
Трое одержимых могли не торопиться; у них было достаточно времени. Они уже брали винтовки, когда Чандлер закричал. Потом они не спеша развернулись, прицелились и начали расстреливать членов Орфализа. Жутко было смотреть, как страдавшая артритом органистка с лицом хладнокровного палача прицелилась в Гая и прострелила ему горло. После трех выстрелов три члена общины упали замертво. Еще три выстрела – и убиты трое других.
Остальные пытались спастись бегством, но у них не было шансов. Это напоминало бойню.
Когда все члены Орфализа, кроме троих одержимых, лежали на полу, убитые, раненые или как Чандлер, незамеченные, пожилая леди, тщательно прицелившись, выстрелила точно в висок Элен Брейстед, а затем Уолтеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17