Все происходящее казалось настолько реальным, что я порой переставал воспринимать этот мир как виртуальный. Цопа-Неберуцэ, похоже, чувствовал то же самое. Сначала румын возбужденно и радостно тараторил без умолку, но потом и ему передалась общая атмосфера, царящая перед сражением. Он стоял молчаливый и задумчивый, лишь изредка позволяя себе бросать отдельные реплики:
- Ганнибал опять построил свои войска полумесяцем. Он думает, римляне забыли битву при Каннах в двухсот шестнадцатом году.
- В каком двухсот шестнадцатом? - спросил я.
- До Рождества Христова, разумеется.
Я замолчал, и он тоже смолк, пока опять не вспомнил что-то, по его мнению, важное.
- Сципион не дурак! Он делает ставку на конницу. Это наш главный козырь.
- А чем окончилась битва в реальности?
- Как, вы ничего не знаете об этом сражении? - удивился румын. - А ведь оно одно из величайших в истории человечества. Мы победили! Ганнибал потерял убитыми одиннадцать слонов и двадцать тысяч воинов, мы же - всего две тысячи человек. И дай Бог, чтобы наши победы всегда были столь же великими!
- Вы боитесь, что сейчас произойдет по-иному? - удивленно спросил я.
- Увы, - вздохнул Цопа-Неберуцэ. - От этого никто не застрахован. У виртуальности свои законы. Поэтому здесь и я, и тысячи таких, как я. Не думайте, что все, кого вы видите, графобы. Нет, мы все живые. Мы несем славу Великому Риму!
«А ведь он маньяк, - подумал я. - Один из тех, кто отключает таймеры и взламывает защитные программы. Но он умный маньяк, потому что не забывает возвращаться обратно».
- Вы даже представить себе не можете, что будет, если в этой битве победит Карфаген, - снова заговорил Цопа-Неберуцэ. - Но мы не допустим этого. Рим будет властвовать над миром вечно!
Он все больше и больше распалялся, видимо, поднимая в себе боевой дух. У меня же его не было и в помине. Нет, я не боялся - погибнуть в «виртале» невозможно. На предстоящую резню мне было плевать. Жаль было личину Марка, которая могла пострадать, но больше всего на свете я хотел вернуться домой и завалиться спать. Увы, сейчас я не был хозяином своего тела ни в прямом, ни в переносном смысле.
Взвыли трубы, загрохотали барабаны, вздрогнули, пришли в движение легионы. Гракх взмахнул своим коротким мечом, и мы тоже двинулись вперед - навстречу победе, которую оценить будет некому. Земля дрожала под нашими ногами, ржали кони, неистово избивавшие ее копытами, и казалось, земля вот-вот разверзнется, не выдержав этакой тяжести. Но она держала нас, и легионеры шли и шли вперед без мыслей, без чувств, без надежды. Впрочем, за остальных не ручаюсь, хотя мои ощущения были именно такими.
Вот уже легковооруженные воины начали бой, обстреливая противника из луков, засыпая его дротиками и камнями. Послышались первые предсмертные крики, заглушённые гулом единого шага.
Вот уже римлян и карфагенян разделяет узкая полоска земли. Мы швыряем свои копья в плотную стену врагов и обнажаем мечи.
Грохот столкнувшихся тел и щитов, звон металла, стоны, проклятия и ругательства. Война - грязное дело, даже если это всего лишь игра.
- Смелее! - кричит Цопа-Неберуцэ и бросается на первого своего противника.
Дай Бог ему удачи!
Кажется, это была моя последняя осознанная мысль. Потом осталось только мельтешение лиц, блеск металла, грохот и лязг рукопашной схватки.
Цопу-Неберуцэ я потерял из вида. Может, его убили, и теперь ему придется корпеть над новой своей копией, а может, и нет, и он где-то рубится в самой гуще врагов во славу Великого Несуществующего Рима.
У меня же страшно болело плечо, ныла рука, сжимающая меч. Представляю, каково сейчас приходится биосенсорам «саркофага»!
Я отбиваю очередной удар и еще один, и еще... Я не приучен к такому занятию и чувствую, как слабею с каждой минутой. Боюсь, что с личностью Марка все-таки придется распрощаться, как ее ни жаль... Значит, скоро конец, скоро я отправлюсь домой, выпью перед сном горячего чаю и завалюсь в постель. Но еще долго потом у меня будет болеть правая рука...
Кажется, вот оно. Бородатый мускулистый карфагенянин, измазанный кровью с ног до головы, поднимает над моей головой тяжелый боевой топор. У меня уже нет сил остановить его.
Яркая вспышка, потом мрак и выворачивающая внутренности тошнота. Так мы выходим из «виртала», потеряв личность. Где-то глубоко в мозгу раздается приятный женский голос: «Рим - Карфаген 13651:845. Благодарим за прекрасную игру». Гремят аплодисменты. Бедный Марк... и да здравствует свобода!
Утром у меня действительно разболелась рука. Я долго лежал под одеялом, стараясь думать о разных приятных пустяках. Не хотелось возвращаться к мисс Тревор даже в мыслях, но я понимал, что никуда мне от этого запутанного расследования не деться.
Надежда отыскать следы Маргарет с помощью ее терминала потерпела полный крах. Впрочем, этого и следовало ожидать. Еще Конфуций говорил, что очень трудно найти черную кошку в темной комнате. Особенно если ее там нет. А о местонахождении мисс Тревор я не имел ни малейшего понятия. Нет, к этому делу сразу надо было подходить с другой стороны. Вот только с какой?
Уходя с Парадиз-авеню, я захватил дополнительный блок, созданный Маргарет, и собирался на досуге покопаться в нем. Но что-то меня останавливало. Скорее всего - просто боялся. Кто знает, что она там нагородила? Я убеждал себя, что сейчас этот блок вряд ли может принести пользу моему расследованию. Лучше вплотную заняться личностью мисс Тревор.
Я нехотя поднялся с постели и, шлепая босыми ногами по паркетному полу, направился в кабинет, где на письменном столе стоял мой персональный «майкрософтовский» комп.
Первым, что я увидел, войдя в комнату, была наполовину пустая бутылка из-под виски, примостившаяся на мониторе. Судя по всему, мои приятели повеселились вчера на славу, но, к сожалению, мне в этом так и не довелось поучаствовать. Я взял бутылку, сделал внушительный глоток прямо из горлышка и поставил ее на прежнее место. Кажется, теперь я был морально готов поговорить с дядюшкой Маргарет Тревор.
В электронном списке абонентов я без особого труда отыскал номер видеокомпа приемной директора фирмы «Интеллект-сервис». Ответила мне довольно симпатичная секретарша. Она по-деловому выспросила, что нужно моей персоне от ее шефа, и, связавшись с ним по системе внутренней связи, ответила, что меня ждут через час.
Неплохое начало. Я предполагал долгую канитель, а все оказалось гораздо проще.
«Видимо, дядюшка заинтересован в этой встрече, - решил я. - Неужели Хэлтроп рассказал старому хрычу, каким образом исчезла его племянница? Если да, то Арчибальд Тревор наверняка уже понял, какой лакомый кусочек сулит ему то, что сумела проделать Маргарет. Похоже, лейтенант изрядно лопухнулся, а мне предстоит непростой разговор...»
Я связался с Департаментом полиции, но Хэлтропа на месте не оказалось. Сержант Стоуни сообщил, что он уехал на задание. Дел у лейтенанта всегда было невпроворот. Так что исчезновение с Парадиз-авеню он, похоже, полностью спихнул на меня.
Сообщив сержанту, где меня искать в ближайшие два часа, я стал готовиться к визиту в святая святых «Интеллект-сервиса».
Я вывел «крайслер» из гаража, с помощью пульта дистанционного управления закрыл за собой бронированную металлическую дверь и заблокировал ее кодом защиты. Вырулив с подъездной дорожки, мой автомобиль влился в механизированный поток и начал утомительное путешествие по городу.
Предстояло проехать почти весь Манхэттен. Я жил на Медисон-авеню возле Центрального парка, а контора Тревора располагалась на Уолл-стрит - добрых сорок минут езды. Но делать было нечего, необходимо было повидаться с дядюшкой Маргарет, иначе я вообще не имел представления, что делать дальше.
По Медисон-авеню я доехал почти до центрального вокзала, но возле Рокфеллер-центра попал в пробку, где проторчал минут пятнадцать. Выбравшись наконец к вокзалу, я свернул на Сорок вторую улицу, проехал Таймс-сквер и вывернул на Бродвей.
Теперь мне больше не надо было петлять. По этой магистрали, пересекавшей наискось весь Манхэттен с юга на север, я мог добраться до самой Уолл-стрит.
Глядя на дорогу, запруженную автомобилями, я не обращал внимания на вакханалию рекламных огней, зазывающих в рестораны и кинотеатры, магазины и увеселительные заведения; меня сейчас волновал другой вопрос: даст ли Арчибальд Тревор сведения, которые помогут пролить хоть какой-то свет на это дело. Признаться, я не очень был в этом уверен.
Возле Вашингтон-сквер я опять попал в пробку и теперь опаздывал на встречу. Настроение резко ухудшилось, я злился на Хэлтропа за то, что он подсунул мне эту работенку, и клялся, что уйду из полицейских экспертов, так как меня уже тошнит от копания в чужом белье. С такими вот мыслями я и подъехал к Виктори-биддинг, на сорок седьмом этаже которого находился офис «Интеллект-сервиса».
Загнав «крайслер» в подземный гараж, я вызвал лифт и уже через минуту входил в приемную мистера Тревора.
Там был обычный набор: ковер от стены до стены, тяжелые кожаные кресла, никелированные пепельницы на ножках и стол орехового дерева, за которым сидела секретарша. Она смерила меня с ног до головы надменным взглядом, демонстративно посмотрела на свои наручные часики, намекая на то, что я есть порядочная свинья, опоздавшая к ее горячо любимому боссу на целых (подумать только!) четыре минуты. Я криво улыбнулся, но это никак не подействовало на сверкающий айсберг негативных эмоций.
- Мистер Хопкинс? - Меня обдало порывом ледяного ветра.
Конечно, это был я. Мою физиономию с перебитым носом и огромными, словно два локатора, ушами забыть невозможно, даже если вы увидели ее впервые час назад и больше не увидите никогда.
Я печально кивнул. Само раскаяние и невинность... Но разве можно этим растопить здоровенный айсберг?
- Пройдите, шеф давно вас ждет.
И что, вы думаете, я сделал? Прошел. И оказался в огромной комнате с огромными окнами, в которых мерцал Атлантический океан, и статуя Свободы показывала свою широченную спину. Я отвел от нее взгляд и увидел маленького лысенького человечка, притаившегося за внушительным столом красного дерева.
- Вы опоздали на пять минут, - сказал Арчибальд Тревор, разглядывавший меня.
Я пожал плечами.
- На четыре. Минуту у меня отняла ваша секретарша. А вообще-то во всем виноваты пробки.
- Ладно, садитесь. - Он указал ли стул напротив себя - В вашем распоряжении десять минут. Надеюсь, вы уложитесь.
Его тщедушная фигурка абсолютно не вязалась с властным голосом и манерой держаться. Что значит иметь много денег!
Я сел, размышляя, с чего бы начать, но он перехватил у меня инициативу.
- Вчера со мной связывался офицер полиции, - сказал Тревор. - Он сообщил, что исчезла Маргарет, но не объяснил, каким образом. Ее похитили?
Я облегченно вздохнул. Значит, он не знает о «саркофаге». Молодец, лейтенант!
- Не думаю. Дело в том...
- Но даже если ее и похитили, - по-моему, он не слушал меня, - я не собираюсь платить никакого выкупа.
Я удивленно уставился на Арчибальда Тревора, но вместо того, чтобы ответить на этот немой вопрос, он принялся развивать свою мысль дальше:
- Я бы даже заплатил кому-нибудь, чтобы ее навсегда убрали из этого города.
«Интересный поворот дела, - подумал я. - И это говорят о тихой, безобидной и спокойной девушке»?
Видимо, я не смог скрыть своих чувств, потому что, глядя на мое лицо, Тревор тихонько хихикнул.
- Вы только не подумайте, что я причастен к исчезновению своей племянницы. Упаси Господь! Просто эта дрянная девчонка вымотала мне все нервы. Представляете, она заявилась сюда из Иллинойса и потребовала, да-да, именно потребовала, чтобы я назначил ее главным программистом в какой-нибудь из моих исследовательских лабораторий. Разумеется, я поставил нахалку на место, объяснив, что только из родственных чувств и не более дам ей работу. На довольно скромной должности! Она мне устроила концерт, хлопнула дверью и ушла. Но через две недели, когда ее прижало по-настоящему, вновь заявилась. Только из-за того, что она моя племянница, я принял ее в фирму! Сколько раз я потом жалел об этом, но рука никак не поднималась подписать бумагу о ее увольнении... Она то настаивала на повышении жалованья, то приставала с каким-то своим якобы гениальным изобретением, то внаглую требовала от меня денег на какие-то исследования. Естественно, я ей отказывал.
- Но вы хоть поинтересовались, над чем она работала? - осторожно спросил я.
- Да что может изобрести сопливая девчонка? - расхохотался Тревор. - Какую-нибудь электронную игрушку? Идиоту понятно, что это был повод выкачать из меня деньги.
«Интересно, как называют людей, уступающих по интеллекту идиотам?» - подумал я, но, понятное дело, не стал говорить об этом вслух. Зато дядюшка Арчибальд затыкаться явно не собирался. Вот только не интересовала меня точка зрения мистера Тревора на оценку его личного вклада в развитие компьютерного бизнеса. Пришлось хозяина кабинета перебить.
- А чем мисс Тревор занималась в свободное время? - Этот вопрос необходимо было задать. Ответ на него интересовал меня сейчас больше всего.
- Меня уже спрашивал об этом ваш коллега, - насупился лысый зануда. - Я ему ответил, что понятия не имею. Говорю это и вам.
- Но вы все-таки сказали, что она раньше увлекалась историей, - с надеждой напомнил я.
- Детские мечты... Клеопатра, Жанна д'Арк, Мария Медичи. Она хотела стать сильной женщиной, и, кажется, в какой-то мере ей это удалось, но вот только в самом отвратительном виде.
- Откуда вы знаете о ее детских увлечениях?
- Иногда получал от брата письма, изредка мы встречались, - недовольно пояснил мистер Тревор.
- Может быть, он рассказывал о Маргарет что-нибудь еще?
- Может быть. Но я, признаться, не помню.
«Итак, - вздохнул я, - в своем расследовании я, похоже, не сдвинулся с мертвой точки. А какие были планы... какие планы. Как у Гитлера».
Сухо поблагодарив мистера Тревора за то, что он уделил мне несколько минут своего драгоценного времени, и мысленно проклиная старого болвана, я направился к двери. Но туг он меня окликнул.
- Да! Авось это вам поможет. Маргарет - азартный игрок. Я как-то встретил эту вертихвостку в казино Гранд-отеля и увидел ее глаза. Поверьте, мне стало не по себе. Это были глаза свирепой и алчной хищницы. С тех пор меня не покидает мысль, как от нее избавиться. Если бы Маргарет не была дочерью моего брата...
Мистер Тревор задумчиво уставился в окно и замолчал. Я тихо притворил за собой дверь и вышел.
По уличному видеотелефону я позвонил в полицейское управление. На этот раз на экране возникло лицо Хэлтропа. Пересказав ему разговор с дядюшкой Арчибальдом, я спросил в лоб:
- Послушай, зачем мы ее ищем? Лейтенант ошеломленно уставился на меня.
- Как зачем? - придя наконец в себя, спросил он.
- Допустим, я докажу, что мисс Тревор сумела уйти в виртуальность. Ушла, но не вернулась. Даже если она еще жива, то этому миру теперь не принадлежит...
Хэлтроп задумчиво разглядывал мою переносицу. Я же продолжал:
- Что толку искать Маргарет в «виртале»? Ее уже не вернешь. Так зачем...
- Сразу видно, что ты не полицейский, - оторвавшись от своих размышлений, перебил меня лейтенант. - Пока не будет доказано, что она, то есть ее физическое тело, перешло в виртуальную реальность, дело закрыть мы не можем. Кстати, представляешь, какой поднимется шум, если я выскажу подобную... м-м... гипотезу. Тебе удалось выяснить, каким образом ей удалось проделать этакую штуковину?
- Пока нет. Я нашел дополнительный компьютерный блок, но как он действует - не знаю.
- Надеюсь, ты еще не пытался его вскрыть?
- Нет. - Я отвел глаза в сторону.
- Молодец. Перешли его мне. А сам занимайся поисками мисс Тревор в «виртале». Свою сногсшибательную версию проверяй во внерабочее время.
- Хорошо. У меня к тебе одна просьба, - добавил я.
- Слушаю?
- Постарайся пока не распространяться о том, как исчезла Маргарет. И еще: скажи Стоуни, Бейли и Мастерсу, чтобы они держали язык за зубами.
- Знаю и без тебя, - ответил Хэлтроп. - У меня тоже мозги чуточку варят. Если ты прав, вляпались мы по уши... Представляю, сколько придурков захочет смыться отсюда. Даже с билетом в один конец. Тем более что путешествие может быть и интересным... Лучше бы ты ошибся...
Мы понимающе переглянулись.
- Вот и отлично, - улыбнулся я. - У тебя есть еще что-нибудь по этому делу?
- Практически ничего. Мы связались с Иллинойсом и поговорили с родителями Маргарет. Как и предполагали, она там не появлялась.
- Что они еще сказали?
- Да ничего особенного. Что могут сказать о своей единственной дочери родители? - хмыкнул Хэлтроп. - Мать проливала слезы умиления, отец же сказал, что Маргарет умная и честная девушка.
- Понятно, - скис я. - Значит, опять пустышка.
- Выходит, так. А ты чем думаешь заняться?
- Есть одна зацепка, но шансов на успех почти никаких.
- Ладно, держи меня в курсе дела, - сказал Хэлтроп и исчез.
1 2 3 4 5 6