-- А-а-а... Вот младшего высеку и припруся. Белов заглянул и в избу Гришки Распутина:
-- А ты пойдешь? Или лучше не будить тебя?
Из-под потолка раздался сочный хруст челюсти -- это сладостно прозевался на печи Распутин; потом затрещали кости -- он потянулся. Наконец свесил ноги, и теперь староста наблюдал его черные пятки и грубые заскорузлые ногти -- желтые, как дурной воск.
-- Пойду! -- сказал Гришка, легко спрыгивая с печи. -- Нешто ж я не человек? Все людское для меня забавно...
Собрались мужики в доме церковноприходской школы. При виде исправника на всякий случай поскидали шапчонки. Приосанились старики, всегда готовые слушать, что в мире творится и чего им следует от начальства бояться. Восторгов сразу стал врать: будто послан в Покровское лично государем, дабы "привлекать достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию" в делах будущей Думы. В прошлом видный миссионер, Восторгов умел брать людей за живое и сейчас говорил хорошо, крепко строя фразы, украшенные церковным пафосом. Бабы мало что понимали и, пригорюнясь, дергали узелки платочков на шеях, подпирали кулаками щеки. Зато по живым глазам мужиков было видно, что все они себе на уме -- хитрые, размышляют сейчас, как бы их и в этом деле не обжулили...
-- Да хватит тебе! Дума царская -- ну, и бог с ней со всею. Знаем, что там про буджет да фунансы размусоливать станут. А ты нам, батька, лучше о земле скажи: улучшеньице-то когда-сь будет? Или плюнуть и не ждать? Улучшеньица-то?
Восторгов завертел головой, отыскивая дерзкого. Среди крестьян стоял унылый и понурый мужик лет сорока, а руки он имел столь непомерной длины, что даже не сгибаясь, ладонями свободно касался коленей. Исправник Казимиров шепнул протоиерею:
-- Не обращайте внимания! Это Распутин, самый непутевый мужик: не жнет, не пашет. Зачем ему земля? Только ради скандала. Я уже порол его однажды, но он, увы, неисправим-с!
А толпа мужиков заволновалась: вопрос о землице расшевелил их, и Восторгов подхватил с горячностью:
-- Хорошо! О земле так о земле... Сами знаете, что господь бог Россию землей не обидел, и наш великий осударь готов хоть завтра наделить вас ею. Но вот как посмотрит на это Дума, которая вскоре должна собраться? Известно, что нашлись нечестивцы, желающие пропереть в депутаты всяких там жидов и социалистов, злейших врагов крещеного люда. Они станут в Думе разводить всякие резолюции, чтобы помешать вам получить от царя землицу. Вот вы, мужики, и старайтесь послать от общества таких депутатов, кои воистину православные...
Было тихо. И -- снова голос Распутина:
-- А нешто мы нехристей в Думу пошлем? Мужики загыгыкали, довольные, пронесся шумок:
-- Во, Гришка-то наш, во срезал! Ох, и бедова-ай...
Опытный оратор всегда старается не замечать насмешек толпы, и Восторгов напористо заговорил далее: крестьянство не получит земли до тех пор, пока их выборные в Думу не пройдут по партийным спискам "Союза русского народа", а всем прочим вообще не попасть в царствие небесное... Сколько раз произносил Восторгов эту скользкую фразу на сходках, и все сходило благополучно, но здесь, в селе Покровском, нашла коса на камень.
-- Погодь тараторить... погода, -- заговорил Распутин, продираясь через толпу ближе к оратору. -- По-вашему, царство небесное одни твои партейные получат? А мы-то, дурни, иначе Евангелие толковали... Жизнь небесную мы и сами как-нибудь отмолим для себя. А ты вот, городской, лучше нам скажи -будет ли когда здесь, на земле, царство мужицкое?
Старики в первых рядах затрясли бородами:
-- Ой, Гришка, хоша и сволота, а правду режет! Восторгов осекся. Перед ним, бывалым оратором, стоял наглый оппонент, с ехидцей подначивал агитатора:
-- Что, поп? На мой спрос -- ни бэ, ни мэ, ни ку-кареку? Митинг оказался скомкан, что немало сконфузило местные власти. Казимиров услужливо предложил взять Гришку за цугундер и подержать с недельку в "холодной", чтобы одумался.
-- Не надо! -- отвечал Восторгов, стойко вынося свое поражение. -- Я, батюшка вы мой, на Кавказе лезгин в православие обращал. Вот там было страшно -- они на меня с кинжалами бросались... А такие люди, как ваш Распутин, тоже нужны царю!
Григорий Ефимыч уходил в окружении односельчан. Он был триумфатором скучного и серого, как застиранная портянка, мужицкого дня, и сам хорошо понимал это... Вокруг толковали:
-- Ты, Гришка, это верно ему холку намял. О царствии небесном в нехристях. Ловко ввернул! Дурак ты, а иногда проясняет... В душе заважничав, Гришка, однако, держался скромником:
-- А чего уж там, -- говорил, заворачивая по тропке к своему дому. -Таких-то попов мы завсегда на попа поставим!
Закончив пропагандистские турне, Восторгов возвратился в Москву, где отбоярился перед союзниками в командировочных деньгах, истраченных в дороге; потом в ЦК монархических организаций состоялся его отчетный доклад о результатах поездки...
-- Что мы все с вами, господа? -- завершая речь, вопросил Восторгов. -Как бы ни переодевались мы в мужицкие зипуны, все равно из-под сермяги будет выглядывать наша ряса или фрачная пара. Иное дело, когда сам мужик говорит с мужиком. Такая пропаганда всегда успешнее... И я предлагаю (прошу занести в протокол!) вытащить из глубин захолустья крестьян, обладающих даром речи, умеющих не бояться критики толпы. Пусть они прослушают особый курс лекций и станут агитаторами могучего национального движения. От земли, от сохи, от гущи народной -- пусть они и вернутся в народ, чтобы сеять полезное, вечное, доброе...
Бурные аплодисменты! Восторгов, насладясь ими, растряхнул в руке цветастый платок, изобразил улыбку.
-- Кстати, позвольте поведать собранию, что один такой златоуст на примете уже имеется. Это Григорий Распутин из села Покровского. -- Рассказав о встрече с ним, протоиерей честно сознался, что в открытом бою потерпел от него поражение. -- Вот и предлагаю начать с этого тюменского Цицерона... с богом!
И вот он -- из кельи
выходит Распутан
и валит империю на постель.
Николай Асеев
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВОЗЖИГАТЕЛЬ ЦАРСКИХ ЛАМПАД *
(1905-1907)
Прелюдия. 1. Первый блин комом. 2. Салонная жизнь. 3. "Нана" уже треснула. 4. Самая короткая глава. 5. Темные люди. 6. Из грязи да в князи. 7. Дума перед Думой. 8. Почти как в Англии. 9. Дуракам все в радость. 10. Бомба в портфеле. 11. Лампадный Гришенька. 12. Премьеры и примеры. Друзья-приятели. Финал.
ПРЕЛЮДИЯ КО ВТОРОЙ ЧАСТИ
Хотя время и было жертвенное, но жертвовать на Гришку Распутина черная сотня не хотела. Дело о субсидировании этой глупой затеи с его приездом в первопрестольную пошло в высшие инстанции империи. Министр финансов Коковцев, умный и тонкий говорун, трижды отбрасывал перо, произнося с возмущением:
-- Бред! Война с японцами истощила кладовые имперского банка, золотой запас на исходе. Получилось, как у Салтыкова-Щедрина: "Баланец подвели, фитанец выдали, в лоро и ностро записали, а денежки-то -- тю-тю... Плакали-с!" У меня уже трещит голова от мыслей о новом займе в Европе, а вы... Господа, что за ахинея!
Ему стали втолковывать о приезде Распутина.
-- Можно подумать, к нам собрался Ротшильд и вы обеспокоены, какими гладиолусами украсить его спальню. А едет всего-навсего мужик, которому на билетишко не наскрести! Подписывать галиматьи не буду. Если я стану оплачивать путешествия всех чалдонов, то, посудите сами, долго ли я усижу на своем министерстве?
-- Владимир Николаич, -- убеждали его чиновники, уже зараженные "союзными" взглядами, -- поймите, что от таких Распутиных крепнет власть нации. Пройдет еще год-другой, и... Возникла рискованная пауза.
-- И что тогда будет? -- спросил министр.
-- Вы просто не узнаете России! -- заверили его.
-- Вот это-то и плохо, -- огорчился Коковцев, -- что через два года я, русский человек, перестану узнавать Россию...
Но перед Коковцевым тут же была нарисована идиллическая картина. В чайной, где ни одного пьяного, сидит под иконою благостный старец Распутин в чистейших онучах, самым скромным образом дует с блюдца липовый чай и, прикусывая постный сахарок, произносит умиленные речи, свободно оперируя такими выражениями, как "конгломерат общества" или "деформация русской личности".
-- Вошь с ним! -- сказал Коковцев, берясь за перо. -- Пусть этот ваш... как его? Развратин или Паскудин, да, пусть он едет. Но эту нечистую бочку я перекачу подальше от себя...
И переправил счет на департамент полиции. Владимир Николаевич, повторяю, был человеком умным. В меру реакционер. В меру либерал. Выпестованный в канцеляриях Витте, он старался не подражать своему учителю, любившему в тиши кабинетов общаться с любою мразью. Сейчас война с Японией близилась к завершению, говорили, что заключить мир поедет министр юстиции Муравьев, но Витте уже дал Муравьеву взятку в полмиллиона, и стало ясно, что на конференцию в Портсмуте поедет Витте.
-- Почему Витте? Ну, как же не понять, господа: Сергею Юльевичу хочется стать графом, хочется быть премьером. Если он облапошит японцев, значит, дорога в бессмертие ему открыта!
Революция диктовала свою волю властям. Когда все гайки в механизме царизма ослабли, в это время -- исправно и точно! -- продолжал работать налаженный аппарат министерства внутренних дел, который было принято называть сокращенно (эм-вэ-дэ)... Министр сидит в желтом доме у Чернышева моста, а департаменты МВД, будто головы Змея Горыныча, пышут огнем по всей столице. Самый ответственный департамент -- департамент полиции, главный нерв потрясенной революцией империи...
Что мы о нем знаем? Да ничего мы о нем не знаем!
Кто хочет побывать там, пошли со мною.
Вот и адрес: набережная Фонтанки, дом 16.
Главный подъезд с реки. Перед нами -- роскошная лестница, убранная тропическими растениями, из зелени поют жандармские канарейки. Мебель в стиле ампир (белое с золотом). Висят мраморные доски с именами "невинно убиенных" жандармов. Большая картинная галерея. Портреты императоров. Столовая в стиле XVII века, отделанная под тяжеловесные боярские хоромы. Опять пальмы, а под ними рояль, ноты раскрыты на прелюдии Массне (видать, недавно кто-то играл). Как видишь, читатель, ничего страшного пока не произошло. Ощущение такое, будто попали на частную квартиру. Но отсюда две потаенные двери выводят в мрачное чистилище великой Российской империи... Первый этаж -- ничего интересного: бухгалтерия и казначейство. Сразу поднимемся на второй. Вот тут-то все и начинается! В огромном зале размещена "книга живота" (картотека на верноподданных). Достаточно тебе разок потерять паспорт -- и ты уже стал человеком, не внушающим доверия. "Книга живота" учтет тебя, если ты хоть единожды выступил публично, если любишь в ресторанах произносить пьяные тосты, если ты подписал какое-либо воззвание (пусть даже к дворникам, чтобы следили за кошками), если напечатал плюгавую статейку (пусть даже о ловле пескарей на хлебные крошки). Всего пять минут требуется, чтобы на основе агентурных данных выдали о тебе справку на бланке серого цвета. И здесь всегда будут помнить даже то, что ты сам давно позабыл!.. Третий этаж -- самый зловредный, ибо здесь расположен сыск, а заходить сюда могут лишь избранные. Именно тут собраны материалы личного состава департамента, в пухлых досье покоятся жизнеописания агентов и провокаторов. Прекрасная библиотека легальных и нелегальных изданий (русских и заграничных). На третьем этаже сидят похожие на приват-доцентов господа и почитывают книжечки. Это не жандармы -- это скорее ученые с аналитическим складом ума. Они изучают мемуары революционеров, газеты Парижа и Мадрида, Брюсселя и Берлина, Токио и Нью-Йорка; красным карандашом, сочно и жестко, подчеркивают все, что может пригодиться: имена, псевдонимы, даты, клички. Третий этаж -- самый хитрый и изощренный (недаром здесь служит немало профессуры). Каждая мелочь анализируется, все пустяки сопоставляются. Из столкновения фактов, порой и незначительных, рождается проблеск первого подозрения и заводится новое дело. (Шьется дело! -- говорят жандармы, скрепляя досье ниткой с иголкой.) Бесшумный лифт возносит нас на четвертый этаж. Вот где самый смак политического сыска -- расшифровка и перлюстрация. Даже дипломатическая почта иностранных посольств не минует этих комнат. Печати сорвут и подделают так, что никто не догадается. Здесь лучшая фототехника мира. Нужное скопируют, раскладывая по полочкам и ящичкам. Тут же библиотека конфискованных книг и колоссальная коллекция... порнографии! Нет слов, чтобы описать это уникальное собрание. Здесь все -- от шедевров мировой живописи до дешевых открыток для гамбургских матросов. Зачем это нужно жандармам -- кажется, они и сами толком не знали. Но так заведено еще со времен Бенкендорфа, и коллекция неустанно пополнялась. Однако на этом департамент не заканчивается -- у него масса потаенных филиалов, начиная с нищенских притонов в подвалах окраин столицы и кончая богатыми квартирами с вышколенной прислугой, двумя ванными и уборными...
Директору департамента полиции подсунули бумагу.
-- Что это? -- спросил он, не дотрагиваясь до нее. Ему объяснили, что Коковцев, что союзники, что Распутин... Директор, даже не дослушав, уже подписал эту бумагу.
-- Выдайте из рептильного фонда, -- сказал он.
Рептилия -- это ползучий гад. А рептильный фонд -- тайная касса. Здесь миллионы свистят между пальцев. Министры внутренних дел самые богатые, ибо им не надо отчитываться в расходах рептильного фонда. Куда и на что истратил -- его дело!
Протоиерей... К чину иерея Восторгов получил этот довесок "прото", как личное отличие за заслуги перед православием. Пришлось немало поелозить на брюхе перед синодскими владыками. Иной раз, чего греха таить, и тошно становится, как вспомнишь. Однако протоиереев на Руси -- хоть мостовые ими мости, а отцу Иоанну хотелось выдвинуться. Чтобы о нем говорили на улицах: "Вон идет отец Иоанн -- красавец наш писаный!" И чтобы прохожие шеи себе свернули, Восторгова в толпе отыскивая: "Где? Покажите батюшку Иоанна -хочу глянуть на наше красно солнышко..." Уже давно угнетало протоиерея мрачное, как меланхолия, уязвленное честолюбие. А залетел он в мыслях высочайше -- видел себя духовником императорской четы и сейчас имел на Распутина особые виды. Сначала, конечно, пусть на него посмотрят союзники -члены ЦК, потом показать чалдона салонным дурам: может, какая из них и вцепится? Если бог поможет, тогда надо выдвигать Гришку и дальше. Мужик, видать, крепкий! С башкой! За хлястик его держись -- он тебя так и попрет в гору...
Каждодневно Восторгов звонил в ЦК черной сотни:
-- Было ли что относительно субсидии?
Наконец деньги на приезд Распутина были переведены. Восторгов, радуясь, тут же отбил телеграмму в Петербург на имя архимандрита Феофана: ВЕЗУ ИЗ СИБИРИ ЗЛАТОУСТА КРЕСТЬЯНСКОГО ГРИГОРИЯ РАСПУТИНА ЗПТ ПРОШУ БЛАГОСЛОВЕНИЯ ТЧК. Благословение без задержки было получено... Цепная реакция сработала!
Итак, духовенство, черная сотня, секретная полиция. Именно они расшевелили и вызвали к жизни того Распутина, которого позже европейская печать оценит как Der russische Ubermensch (то есть "российский сверхчеловек"!).
Эдакий природный супермен, лыка не вязавший, но хорошо знающий, что теплее всего валяться в грязи. Вот он выходит из дымной баньки и, приставив ладонь к бровям, пристально вглядывается в сиреневые дали Сибири, за лесами которой шумят великие столичные города и где его уже начинают ждать.
1. ПЕРВЫЙ БЛИН КОМОМ
Правда, все случилось не так, как было задумано свыше. События развивались в прискорбном порядке, будто еще раз подтверждая, что исполнительная власть на Руси ни к черту не годится. До Тюменского уезда не сразу дошло грозное предписание: НЕМЕДЛЕННО ВЫСЛАТЬ В МОСКВУ ГРИГОРИЯ РАСПУТИНА. Бумага имела казенный вид, а бланк "Союза Русского Народа" (с гербами и короной) настораживал начальство... Исправник Казимиров испытал при виде ее даже некоторое внутреннее напряжение:
-- А карась-то оказался большой. Как он тут ни крутился, а на сковородку все же Попал... Писано тута ясно: выслать!
Покровский староста Белов получил от него приказ, чтобы немедля арестовать Распутина и направить его в уездную становую квартиру под охраной верных людей. Белов оперативно созвал из села мужиков подюжее, растолковал боевую задачу:
-- Гришку брать учнем сразу. Ты, Пантелей, хватай его за ноги и держи. А ты, Тимоха, дави Гришку за глотку, чтоб дыхание ему перешиблось. Лично я, как староста, вязать его стану...
В избе Распутиных тускло помигивало единое окошко.
-- Яфимыч, откройся... это я... дело есть!
Распутин сунулся в дверь, и тут же Белов сыпанул ему в глаза горсть едучей махорки. Далее операция проходила строго по намеченному плану.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Нечистая сила'


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14