Да, он потерял своё умение, но в эти мгновения он жаждал иного – сразить эту тварь. Пусть даже и умереть, если понадобится, самому.
Земля всколыхнулась, ветер чуть не сбил некроманта с ног, гулко отозвались текущие в недрах подземные воды, взъярился тот невидимый огонь, который обычные люди называют «бешенством» и «жаждой крови»
Это была уже не просто обычная некромантия, скорее – соединённая сила всех четырёх стихий, заключённая в оболочку подчиняющегося волшебнику праха.
На миг вокруг серой тени словно б возник целый мир – Огонь, Вода, Земля и Воздух, все вместе, все едины и скованы, как и положено, Смертью в одно целое. Голубое, алое, чёрное и белое смешались, сеть молний оплела крылатого призрака, твердь под его ногами стала расступаться, он проваливался, уходил из Эвиала; Фесс никогда б не смог справиться с тенью в открытом бою – но против такого заклятья вожак Дикой Охоты не имел защиты.
На показавшееся Фессу бесконечным мгновение призрак задержался, завис на самой грани реальности этого мира; он не защищался – оно и понятно, заклинание Фесса умертвило вокруг серой тени саму плоть Эвиала, и теперь мир, словно громадное живое существо, отторгал от себя мёртвую ткань.
Пока ещё у Эвиала хватало для этого сил – подобно тому, как и человек в молодости справляется с болезнью безо всяких лекарств.
Голова призрака поднялась – впервые за всё время схватки, и Фесс с внезапной дрожью увидел молодое человеческое лицо. Не гротескную маску ходячего страха – именно лицо, полное той тоски, какую никогда не постичь смертному – до того мига, пока сам не переступил рокового порога.
Казалось, призрак что-то хочет сказать, но тут плоть Эвиала сомкнулась над его головой, точно вода над тонущим.
Фесс бессильно уронил руки. Он сам не мог понять, как ему удалось это заклинание. Исторжение из мира – не шутка, за всю историю Эвиала Чёрные маги пускали его в ход считанное число раз – последствия попадали во все летописи, становились причиной войн и кровавых распрей, чумы и бедствий, нашествий и прочего, прочего, прочего…
Сейчас такое колдовство удалось и ему. Правда, как обычно случалось после предельного напряжения, Фесс оказался совершенно беззащитен; как выразился бы староста Зеленух, «ты сейчас и котёнка не зачаруешь». В тот раз староста ошибся – Неясыть таки заставил обитателей деревни принять медные гроши за полновесные золотые цехины; сейчас же эти слова оказались бы полностью справедливы.
Неясыть тяжело упал на одно колено. Окажись у Дикой Охоты хоть что – то в запасе…
Но нет, лес умолк, ветры стихли – словно отдавая последнюю дань уважения погибшему Ирдису. Эльфу, которому некромант дал Слово.
Гном опомнился, ошалело затряс головой, словно желая убедиться, что она по-прежнему присутствует у него на плечах.
– М-мэтр, вы как?
– Я в порядке, – слабым голосом отозвался Фесс. Очень хотелось упасть ничком – силы он отдал все, без остатка. Можно было только удивляться, что ему вообще удалось такое – после всего случившегося в последние дни. Был ведь момент во время пути, когда он тоже думал – всё, больше не смогу сделать ни шагу. Однако же делал. И ещё, и ещё, и ещё.
Прадд время на разговоры тратить не стал – рысью побежал к неподвижному телу Эваллё. Нагнулся – и тотчас же выпрямился. Медленно и торжественно поднял секиру, отдавая погибшему последний салют – вещь небывалая для орка. К тому же Ирдис ведь побежал, он показал врагу спину – то есть, с точки зрения тех же орков, покрыл себя вечным и несмываемым погром.
– Он спас всех нас, – негромко сказал Прадд, по-прежнему глядя на мёртвого, когда Фесс и Сугутор наконец подошли к нему.
Гном потащил с головы шапку.
– Лёгкого тебе пути через Неувядающий лес, – услышал Фесс шёпот своего низкорослого спутника. – Прямой тропы и зелёных весенних листьев.
– Он хотел увести тень от нас, – повторил Прадд осторожно кладя узкую и тонкую ладонь Ирдиса на его лук: кто знает, может, пригодится и на дороге к эльфийским зачарованным пущам посмертия?..
– Я дал ему Слово, – в тон орку откликнулся Фесс. – Прости меня, если можешь, Ирдис. Я не смог защитить тебя. Дикая Охота на сей раз взяла верх, но я клянусь тебе нерушимой клятвой той ночи, в которой кроются корни моих сил, – я отыщу того, кто пустил по твоему следу эту проклятую Нечисть. Слышишь?! – Голос Фесса крепчал. – Отыщу, и тогда он узнает, что такое пытки некромантов!
«Я слышала тебя», – вновь прозвучало в ушах Фесса, и он поспешно зажал их ладонями, словно бы это могло помочь!..
– Похоронить надо, – тяжело вздохнул наконец Прадд. – Суги, ты не знаешь…
– Не называй меня Суги! – вяло, больше для порядка огрызнулся гном.
– Нет, зелень пузатая, не знаю. У эльфов свои обряды, они меня в них не посвящали. Даже когда вместе с ними я в Мекамп ходил, они своих всегда сами хоронили, нас, остальных, просто отгоняли.
– Оставим его тут, у Потаённого Камня, – предложил Фесс. – Дождёмся утра, тело я зачарую, чтоб никакая ворона…
– И то верно, – дружно согласились Прадд с гномом.

***
Ночь прошла без всяких происшествий. С Дикой Охотой, если только эту Нечисть можно было так называть, они покончили. Явившийся призрак навсегда был изгнан из этого мира; оставалось только отдать последний долг погибшему, и можно было идти искать других хозяев угрюмого волшебного леса. Фесс и в самом деле рассчитывал остаться тут на какое-то время – пока не восстановит силы.
О том, кто обращался к нему и что значат эти слова он думать себе запрещал.
Однако утро – не по-осеннему тёплое, хотя и бессолнечное – принесло новые вести.
Лучи света едва-едва пробились сквозь плотные серые облака, как невдалеке за деревьями Фесс услыхал негромкую и печальную песнь звонкого рога.
– Эльфы! – вскочил на ноги Сугутор. – И где ж это они, паршивцы, прятались всё это время, скажите вы мне на милость?
– Привести себя в порядок! – скомандовал Фесс. – И не надо держать наперевес секиру, Прадд. Мы ведь просим здесь убежища.
– Мэтр дело говорит, – поддакнул Сугутор. Сам гном поспешно спрятал оружие. – Гордые они ведь тут, ох, какие гордые, могут и не понять или понять неправильно. Утыкают стрелами только так, за милую душу, а потом уж разбираться станут.
Орк нехотя повиновался. Правда, клыки его остались вызывающе торчать наружу.
– Чего зубы-то на просушку вывесил? – буркнул гном. – Смотри, как бы не пообламывали.
– Сперва пусть мне шею сломают, тогда только и до клыков доберутся! – возмутился орк. Для его сородичей клыки были и оставались предметом гордости.
– Хватит вам! – оборвал своих вечно препирающихся спутников Фесс. – Вот они. Уже совсем рядом.
Печальный рог запел вновь, на сей раз совсем уже близко. Над чёрной землёй быстро сгущался туман, весь жемчужно-серебристый, словно бы светящийся изнутри. В небе медленно разливалось зеленоватое зарево.
Стали видны окружающие поляну деревья, и – о чудо! – они и в самом деле оказались «небеса подпирающими», вершины поднимались высоко-высоко, теряясь в травянистого цвета облаках. Пышные кроны сливались, ветви переплетались, образуя там, наверху, настоящие дороги и тропы. В обхвате эти стволы никак не уступали крепостным башням – спрашивается, когда Фесса обманывали его глаза: сейчас или всё время пути через эльфийский лес?! Нарн изменился, изменился и впрямь по волшебству, словно рог лесных стрелков в один миг заставил сбросить маскарадный костюм – или ж надеть его, кто знает?..
Там, где совсем недавно тянулся зловещий, тьмой залитый овраг, теперь пролегала широкая просека, настоящая дорога. В мягкой изумрудной полутьме мелодично позвякивали колокольцы, над землёй плыли неяркие огоньки, словно факелы в руках идущих. Рог пропел в третий раз, и пелена с глаз Фесса спала окончательно.
К ним приближалась великолепная кавалькада, плавным шагом шли невиданные звери, напоминавшие львов, только гораздо крупнее – с самую большую лошадь. Громадные лапы бесшумно ступали по покрытой опавшими листьями земле, пасти оскалены, белые гривы встопорщены, словно шерсть у разъярённых котов.
Верхом на львах ехали всадники в чёрном и зелёном, гордо неся великолепные копны волос, ничем не уступавшие львиным гривам. Эльфы Нарна совершенно не походили на тех, кого Фесс привык встречать в своей Академии; по крайней мере, ничего похожего на подобные причёски он не видел. Шевелюры доходили до середины спины, а объёмом могли поспорить с копной сена.
Впереди кавалькады бок о бок ехали двое – всадник и всадница, оба с тонкими серебряными цепочками в волосах. Фесс заметил, что никто из них не держал на виду оружия.
– Что ж это получается, – пробормотал Сугутор, – Они все это время где-то рядом были? Смотрели, значит, как мы с энтой Дикой Охотой управимся?!
– Молчи! – коротко пихнул его в бок Прадд.
Всадники спешились. Примерно дюжина других эльфов осталась сзади, не покидая сёдел. Белые львы глухо рычали, мотали головами, шумно, словно напоказ принюхивались – верно, запах незнакомцев им не слишком нравился. Особенно плотоядно они косились на Прадда, так что орк даже заскрежетал зубами и потянулся к секире; теперь уже настала очередь Сугутора утихомиривать спутника.
Фесс шагнул вперёд, демонстративно опираясь на посох, поклонился.
Поношенный, перепачканный грязью плащ волшебника распахнулся, взорам эльфов открылся висящий на поясе некроманта Меч – тот самый, так странно выменянный в придорожной кузнице, на клинке которого запечатлены были неведомые руны. Наследство неизвестного рыцаряохотника за нечистью (кстати, Даэнур никогда не упоминал о таковых!), казалось, прямо-таки приковало к себе взгляды эльфийки; её спутник, напротив, смотрел фессу в глаза – спокойно, серьёзно и с некоторым уважением; но в глубине взгляд лесного воителя был холоден, как вечная полярная ночь на Северном Клыке.
– Приветствую, о высокочтимый, – первым, как и положено гостю, произнёс Фесс. – Мы изгнанники, ищем убежища. Мы…
– Я знаю, – сказал эльф. Голос у него оказался неожиданно высоким, почти что женским. – Стража известила меня о вашем появлении, как только вы спустились с Железного Хребта. Я знаю о тебе всё, некромант, и о тебе, зеленокожий, и о тебе, Сугутор-наёмник. О судьбе Арвеста мне тоже всё известно, как известно о том, что Наследство Салладорца после стольких лет бездействия наконец-то пробудилось к жизни, на горе всем жившим и живущим. И что жизнь в него вдохнула ваша спутница! – голос эльфа зазвенел. – И потому…
– Нам не будет места в Нарне? – встрял Сугутор Ноздри его гневно раздувались, брови сошлись над переносицей.
– Я этого не сказал, – покачал головой эльф. – Ты, Сугутор, как известно, давно уже собственной кровью оплатил право тут находиться, – неужели ты думаешь, что мы, эльфы Нарна, вот так просто сделаемся клятвопреступниками?! Но об этом мы поговорим позже. Айлин, что ты скажешь? – предводитель повернулся к своей спутнице.
Всадница долго молчала, переводя взгляд с одного спутника Фесса на другого. Некоторое время она пристально смотрела на разрубленное мёртвое тело Эваллё; губы её при этом сжались в тонкую белую ниточку.
– Они могут остаться, – низким грудным голосом наконец сказала
Айлин. – Все, кроме него, – изящная рука с унизанным браслетами запястьем вытянулась в сторону Фесса. – На нём – печать Тьмы. Он её избранник, её орудие и её оружие, о чём он сам, быть может, ещё не догадывается. Эваллё не погиб бы, если б не он.
Рука упала на белую львиную гриву, и зверь немедленно оскалил жуткие клычищи длиной в ладонь взрослого человека.
– Ты слышал слова Айлин? – обратился к Фессу эльф-предводитель. – Твои спутники могут остаться. Они получат все права, убежище, пищу, кров и достойное их мечей дело. Но ты должен покинуть Нарн. Несмотря на то что у нас нашлось бы для тебя работы более чем достаточно и ты ни в чём не знал бы нужды. – В голосе эльфа звучало искреннее сожаление. – Неупокоенных хватает и на наших границах, живущие под нашей защитой жестоко страдают от их набегов. Вторжение Дикой Охоты – тому прямое подтверждение. Но то, что стоит у тебя за спиной… мы не можем позволить твоей силе пребывать в Нарне. Тревоги и беды, идут по твоим следам, намного страшнее тех, с которыми ты можешь помочь нам справиться.
Фесс криво усмехнулся. Всё понятно. Они все обезумели в этом мире – и эльфы, и люди, и гномы. Те, кого он спасал, теперь гонят его, и в их глазах – ужас, ими самими придуманный; и кто знает, до каких глубин страха добралось их воображение?
Он хотел бы о многом спросить своих визави, застывших на спинах белых львов: о крылатой тени, погубившей Эваллё, о самой Дикой Охоте. Казалось, эльфы сами только и ждали его вопросов – но не для того ли, чтобы ответить ещё одним высокопарным рассуждением на тему Великой Тьмы?
И Фесс не сказал ничего. Боевое возбуждение спадало, подступали усталость и голод; он вспомнил, что их заплечные мешки пусты и он просто может далеко не уйти – ничего живого и съедобного на их пути через Нарн не встретилось вообще; однако, несмотря ни на что, он молчал.
Помалкивали и его спутники – понимая, что сейчас не время для патетических возгласов и клятв верности.
– Не надо их удерживать, – словно бы заглянула в его мысли Айлин. – Хороший хозяин не забывает сытно кормить своих слуг и вовремя платить им жалованье. А ты?
Фесс нахмурился – да, работа в Арвесте не принесла ему ничего, золото магистрата так и осталось в городской казне, чтобы сгинуть в неведомых безднах Наследства Салладорца.
– Они могут остаться, – повторила эльфийка. – Что будет мудро с их стороны. Не заставляй их в один прекрасный день повернуть оружие против тебя самого, как только они окончательно разберутся, кто ты такой.
– Мы пойдём с милордом мэтром, с разрешения прекрасной госпожи или ж без оного, – негромко произнёс Прадд, кладя могучую лапищу на плечо гнома – тот, похоже, как раз и собирался не к месту разразиться негодующими криками.
– Мне-то всё равно, как ты понимаешь, орк, – эльфийка слегка пожала плечами. – Мне нет до тебя никакого дела. Собственно говоря, мне нет дела ни до кого из вас, но некромант был бы полезен делу Нарна и мы позволили б вам остаться, но «Анналы Тьмы»…
Фесс едва успел прикусить себе язык. Не следовало сейчас вступать в спор и излагать услышанное в своё время от Даэнура – что «Анналы Тьмы» на самом деле не более чем искусная подделка.
– Хорошо, я уйду, – вместо этого сказал он. – Уйду немедленно.
Надеюсь, вы извините меня за то, что я не могу покинуть пределы вашего леса в один момент.
– Не стоит давать волю обидам, – покачал головой эльф-предводитель.
– Я должен думать о мире и покое для тех, кто доверил мне власть, – а ты сейчас прямая угроза Нарну. Как и ты, я руководствуюсь принципом меньшего зла, вот и всё. Некромант же Неясыть – не враг. Тебе дадут провианта на дорогу, если хочешь, возьми золото – у нас достаточно имперских монет. Мы ничего не имеем против мага, практикующего честную некромантию, мы готовы всячески помочь ему – но не апостолу Смерти. Горячие головы, не скрою, предлагали немедленно лишить тебя жизни, но мы с Айлин ещё не настолько глупы, чтобы убивать некроманта в наших собственных лесах. Поэтому уходи, Неясыть, уходи невозбранно, и мой тебе совет: пока не поздно, доберись до Небесной Пяты.
– Небесная Пята? – Фесс поднял брови. Название ему ни о чём не говорило.
– Примерный перевод на общеимперский нашего названия Пика Судеб, – пояснил эльф.
Глаза Фесса сузились. Это имя он, разумеется, знал. Более того – оно было на его карте. Помеченное значком как «центр» наибольшей действенности заклятий против всякого рода Нежити.
– Пик Судеб! Благодарю покорно! Вот уж куда не полез бы ни за какие деньги! – пробурчал Сугутор за спиной Фесса.
Уместнее всего было б спросить сейчас эльфа: а что же там такое? И, похоже, хозяева Нарна ждали именно такого вопроса; однако молодой волшебник вместо этого обратился к своим спутникам:
– Убежища для меня тут не предвидится. Значит, снова в дорогу, скорее всего к Эгесту. Хочет ли кто-то из вас пойти со мной или предпочтёте остаться в Нарне?
Вопрос отдавал дурным балаганом с его гротескно преувеличенными страстями, но не сказать этих слов сейчас Фесс просто не имел права.
– Как можно, мэтр? – возмущённо зашипел Сугутор. – Никогда я ещё слову данному не изменял! С вами пойду, мэтр, куда угодно, хоть на Пик Судеб, хоть в сам Волшебный Двор, к Мегане – на блины!..
– Ну и я, само собой, тут не останусь. – Прадд явил во всей красе свои клыки.
Предводитель и Айлин вновь переглянулись. Никто не произнёс ни звука, не сделал ни единого жеста, однако же беззвучный приказ прозвучал: из задних рядов по цепочке передали три увесистых мешка.
– Мы не можем позволить тебе остаться в Нарне, маг Неясыть, но это не значит, что отказываем в поддержке преследуемому Инквизицией, – проронила Айлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10